Личный отряд Поттера.

Рождество неумолимо приближалось к дверям Хогвартса. И, даже если сегодня еще не праздничный день, ученики начинали верить в чудо, в веселое застолье и шумную компанию. К вечеру за окном поднялась буря, обитатели Хогвартса обнаружили, что вокруг навалило выше пояса снега. Озеро окончательно замерзло; близнецам Уизли досталось за то, что они слепили и зачаровали несколько снежков так, что те гонялись за Филчем, а догнав, отскакивали от его тюрбана, как надувные мячики. Тех немногих сов, которые решались в пургу доставлять почту, Хагриду приходилось отхаживать, прежде чем они снова могли летать. Все с нетерпением ждали десяти часов. Это был единственный вечер, когда ученики не будут в своих спальнях в такое время. В общей комнате Гриффиндора и в Большом Зале уже было жарко из-за горящих каминов, но в коридорах пробирало сквозняком, и холодный ветер гремел заледеневшими стеклами во всем замке. - Мне искренне жаль, - сказал Драко Малфой, остановившись возле Золотой тройки, - всех тех бедняжечек, которым придется остаться на Рождество в Хогвартсе, потому что домой их никто не звал. Говоря это, он смотрел прямо на Гарри. Блейз участно хмыкнул, зыркнув в сторону Рона, отчего у того покраснели уши. Гарри отмеривал толченый хребет лев-рыбы и пропустил замечание мимо ушей. - Вообще-то, в это Рождество большинство остается в Хогвартсе. – Гордо задрала нос Гермиона, сложив руки на груди. - Неужели львенку не нашлось места в его маленьком доме? – язвительно произнес Забини. - Прекрати, Блейз, - остановил его Драко и ухмыльнулся. – По моему, Уизли и одной комнаты на всех хватит. А в этот раз, похоже, его мамаша не смогла сориентироваться среди своих же отпрысков и попросту забыла про него. Рон надулся, лишь обозленно отвернувшись. Эти едкие замечания и подколы были чертой слизеринцев, даже если они практически стали их друзьями. Тут уж ничего не попишешь. Гарри и в самом деле не собирался на каникулы в Нору. На прошлой неделе профессор МакГонагалл обошла всех учеников, занося в список желающих остаться на Рождество в школе, и Гарри сразу же записался. И он нисколько не жалел об этом решении; напротив, он собирался провести здесь самое лучшее Рождество в своей жизни. Рону с братьями тоже пришлось остаться, потому что старшие Уизли решили повидать Чарли в Румынии. Такое уже случалось на первом курсе, но это их двоих нисколько не расстроило, потому что тогда они отлично провели время. - Очень даже интересно, Поттер, кем ты нарядишься сегодня на бал. Думаю, тебе бы пошел костюм Адама, - Драко дернул бровями и, ухмыльнувшись, прошел мимо него, незаметно проведя по ягодицам рукой. - Тогда для тебя остается только костюм Евы, Малфой… - хмыкнул Гарри, проследив за изменившимся выражением лица блондина. Когда слизеринцы скрылись в шумной толпе, встретившись затем, как поняли друзья, с Хагридом, который как раз подготавливал пышную елку, Гермиона смогла выдохнуть некое напряжение. - И почему вы нормально общаться не можете? – слегка возмущенно проговорила она, продолжив путь. Они свернули к огромным дверям, выходящих на внутренний двор. Здесь было достаточно холодно для того, чтобы вжаться друг в друга. Пробежав мимо, они вбежали в дверь башни. Новая лестница, приводящая их в родительскую гостиную. На самом деле туда шла только Гермиона, в надежде увидеть своих родителей, так как родители Рона даже не знали об этом празднике. И об этом позаботились, конечно, близнецы Уизли. - Покайтесь! Армагеддон рядом! - Твои сведения устарели, малыш… он уже здесь… - Джордж подошел к брату, приобняв за талию и нежно скользнув кончиком носа у самого ушка. Фред усмехнулся. - Ладно, Джордж, нам пора! - Рано… - Джордж? Юноша не слушал близнеца. Чувствовать аромат туалетной воды брата было так незабываемо, даже если этот запах был таким же, как у него самого. Все равно у Фреда он всегда имел какую-то тонкую гармонию. Если бы Джорджу года два назад сказали, что он влюбится в брата, он бы не поверил. И не только не поверил. В постоянных приколах они забыли границу, отделяющую их друг от друга. Братскую границу. Именно поэтому Джордж первый понял те чувства, что бушевали внутри него. Однако как же больно было осознавать, что Фред этого еще не осознал. Такой одинаковый. Такой же, как он. Это было необычно для другого, будто целуешь самого себя, но для них это было уже слишком привычно. Ни Фред, ни Джордж не представляли себя друг без друга. Скользнув по линии шеи, Джордж опустил губы на плечо, обнажаю кожу для нового шага. В брюках стало невыносимо тесно. - Ты ведь знаешь, о чем я думаю… - прошептал парень, стянув с брата бордовую кофту с буквой F. На щеках Фреда появился румянец. Конечно, догадывался. Догадывался и испытывал то же самое. Но признаваться самому себе было сложнее, чем другим. Он что-то нечленораздельно промычал, сжав плечи брата настолько сильно, что у того проступили темные пятна. В это время дверь тихо открылась. Гарри окаменел, чуть отшагнув назад и наблюдая. У него перехватило дыхание, а в паху позывно защекотало. Он сглотнул, напряженно выдохнул. Одежда близнецов, тихо шурша, опустилась на пол. - Фреди… Ты… - сказал первый. - Такой же, как ты… - хмыкнул второй, чувствуя спиной прохладу деревянного пола. Фред игриво ухмыльнулся, раздвинув ноги. Губы Джорджа заметно пересохли, голова уже ничего не соображала. Он прильнул к желанному телу, прижимаясь как можно сильнее, сжимая в объятиях. Бедрами юноша чувствовал, как отвердела вмиг плоть брата, отчего с уст вырвался тихий взволнованный стон. Фред безумно волновал его в этом плане. Раньше они никогда так далеко не заходили. Хотели, но случая не попадалось. Все их время было занято розыгрышами. - Джордж… - тихо выдохнул близнец. Гарри зажал себе рот, чтобы не всхлипнуть от возбуждения. Он даже не ждал такого чуда в Рождество. Он все-таки увидел это. Их страсть. Издалека казалось, словно переплетаются языки пламени, сгорая друг в друге, в той страсти, что исходила из сердца. Каждое движение мягких губ, каждая ласка… смотрелись изящно, идеально, сексуально. Гарри на миг посетила идея присоединиться к ним, но он быстро пришел в себя, понимая, что это лишь временное помутнение. Он вдруг вспомнил о записке, что сейчас грела внутренний карман мантии. Он не мог ждать еще час. Выскользнув в коридор, Гарри бегом направился в Выручай-комнату в то время, как близнецы играли в игру соблазна, похоти. Во взрослую игру под названием: «Секс». - У тебя слезы на глазах, Фреди… - ухмыльнулся Джордж, слизнув стекающую по виску капельку. - Это из-за тебя… - выдохнул он и тихо простонал. Пальцы брата в этот момент сжали твёрдый сосок. - Неужели я настолько плох? – Джордж склонился, лизнув тот самый сосок, втянув его, не отпуская. При этом рука ласкала изгиб живота, постоянно задевая небольшой нарост черных волос. Фред был просто не в силах ответить, не в силах шутить. Ведь их игра не была шуткой. - Джо…- договорить он не смог – быстро вдохнул, распахнув глаза. Рука близнеца погладила орган брата, объединив со своим. Даже там – два близнеца. Медленно, словно в танце, они терлись друг об друга, чуть влажные от смазки. Две плоти, две души. Братья сливались в единое целое. Фред прижался к близнецу, откидываясь назад, выгибаясь. Он чувствовал каждый изгиб чужой плоти внутри себя. Мысленно представляя его движения, юноша уже готов был кончить. - Ах… Фреди, ты такой… сладкий… горячий… - Джордж лизнул приоткрытые губы, поймал игривый язычок, втягивая в рот. Бедра парня двигались в непонятном такте, словно в ритм восточной музыки. Движения становились быстрее. Джордж чувствовал, что скоро кончит, чувствовал надвигающееся наслаждение. Мозг желал быстрее получить его. Быстрее. Еще быстрее. Не обращая внимание на судороги брата. Не обращая внимание на разлившееся между ними тепло – Фред уже кончил. - Джордж! – юноша сжался, сдавив стенками прямой кишки горячий орган. Он позволил брату испытать то же самое, что и он несколько секунд назад. Это было так невероятно. Фред с каким-то немым восторгом вдыхал запах их спермы, помутненным сознанием желая попробовать ее на вкус. - Мы не братья… - произнес Джордж, когда они отдышались. Он лежал на медленно вздымающейся груди, не желая отпрянуть. – Мы единое целое, Дреди… Фред лениво улыбнулся. На Гарри оглядывались, как на идиота. Он бежал сломя голову в Выручай-комнату, в голове рисуя близнецов, затем себя и Драко. Вспоминая любимое тело, юноша буквально пылал возбуждение. Он был похож на дикого зверя. Волосы истрепались, очки чуть съехали, а глаза… глаза безумно метались, ища короткие пути. И как же он был приятно удивлен, когда столкнулся с Драко и Блейзом в коридоре восьмого этажа. - Что с тобой, Поттер? – хотел было съехидничать Драко, но тут же понял, что этот самый Поттер надвигается именно на него. Малфой сделал несколько шагов назад прежде, чем дрожащие пальцы Гарри вцепились в его запястье. Не говоря ни слова, брюнет потянул его за собой, увлекая в появившуюся дверь. Блейз лишь шокировано провожал их взглядом. - Вот те раз…- только и смог сказать он. - Поттер, да что с тобой такое! – недовольно воскликнул Драко, когда его небрежно кинули на черный кожаный диван. Но все его недовольство исчезло, когда Гарри стал быстро стягивать с себя одежду. – Опа, да ты уже почти на пределе… Драко довольно ухмыльнулся. Гарри грубо схватил блондина за волосы, притягивая к себе, заставляя его уткнуться ему в пах. - Ты ответишь за это, Поттер! – хмыкнул Малфой, но все-таки осторожно взял плоть Гарри, медленно проведя по ней языком. Брюнет громко протяжно промычал, откинув голову назад. Но он сделал ошибку, расслабившись. Драко быстро перехватил инициативу, подмяв обнаженного Поттера под себя. Кожа дивана заскрипела, прилипая к спине. - Ты сейчас такой сексуальный, Поттер… - Драко раздвинул ему ноги. Гарри хотел вернуть свое положение, но возбуждение взяло верх. Он часто стонал, ощущая твердый член любовника. Блондин не стал раздеваться, он резко вошел в Гарри, лишь чуть приспустив брюки и боксеры. Но сейчас брюнету было все равно. Ему было необходимо получить наслаждение, мгновенное удовольствие. - Ммм… Драко… - Ты как воск, Потти… плавишься под моим огнем… - слизеринец лизнул его в ушко, прикусил его, резкими движениями вбиваясь в желанное тело. - Да… я хочу тебя всего… Драко… - Гарри пошло двинул бедрами, заставив блондина довольно ухмыльнуться. - Вот как… Тогда я дам тебе такую возможность. Только в честь Рождества. Драко отстранился, вызвав у юноши недовольный стон. Он протянул руку, словно взяв из воздуха бокал, и тот моментально образовался в его руке. Внутри плескалось красное вино с кубиками льда. Чуть отпив его, слизеринец положил себе на грудь один из кусочков. Тот, тая, скользнул вниз к животу, оставляя мокрую дорожку. Гарри вскочил, прильнув к молодом телу, хватая лед губами, руководя его движениями. Белая, словно молоко, кожа покрывалась мурашками. Драко прикрыл глаза, чувствуя, как кубик льда скользит по внутренней стороне бедра. Ноги сами раздвинулись, позволяя холодному кусочку скользить по пульсирующей плоти. Блондин тихо проскулил, когда лед сменил горячий язык Поттера. Он нетрепливо гулял от основания до головки. Губы властно втягивали мягкую кожицу. Гарри казалось, словно он попал в детство, когда так интересно было посасывать собственный палец. Вобрав член в рот, он начал ласкать его, втягивая и отпуская, прикусывая. Гарри заставлял слизеринца сгорать от наслаждения без возможности кончить. - Поттер!.. – прошипел блондин, желая большего. Гарри с радостью отпрянул. Это был его первый раз сверху. Он даже немного волновался, не знал, что делать. Но тут вспомнился Джордж. Повторяя ласки близнецов, он получал в ответ громкие жалобные стоны, всхлипы. Драко желал Гарри, желал почувствовать его внутри, и гриффиндорец снова исполнил его желание. Медленно и осторожно. - Гарри… - блондин не смог сдержать стонов. Казалось, словно у члена Гарри выросли шипы. Но потом стало так свободно, мокро. Брюнет легко скользнул внутрь, размазывая по собственному члену кровь любимого. - Драко… - тихо прошептал юноша, слепо уткнувшись ему в шею. Гарри не хотел причинять ему боли, не хотел торопиться, но то желание, что засело внутри, заставляло, двигало им. И парень ускорился, доводя любовника до иступленного стона. Малфой прижался к родному телу, кусая его за плечо, за шею, кусая губы и втягивая их. - Драко! - Гарри! Потеряв из виду и Рона, и Гарри, Гермиона нисколько не расстроилась. Наоборот, она, наконец, могла уделить время себе. Однако и тут ее остановили. Только она хотела выйти из гостиной с мыслями о лазарете, о профессоре зельеварения, как ее перехватила Джинни. - Гермиона, ты решила, в чем пойдешь? – девушка улыбнулась, сгорая от любопытства. Понимая, что ее планы все же рухнули, девушка вздохнула. Однако, вспомнив про свой наряд, она тоже засияла. - Господи, а я и забыла, что бал уже совсем скоро! – Гермиона помотала головой и поспешила в комнату вместе с подругой. Возле кровати в воздухе висело изумрудное платье. Оно напоминало о старых временах. Камни сверкали на маске с серебристым пером. - Это подарок Гарри на Рождество, - объяснила Грейнджер. Недавно она листала журнал с платьями и не могла подобрать ничего подходящего. Точнее подходящего было много, но по деньгами они были слишком дорогими. Остановившись на изумрудном, она вдруг вспомнила о зельеваре. Тот был слизеринцем. А цвет Слизерина в основном зеленый. Увидев ее выбор, Гарри предложил подарить ей его на Рождество, так как совершенно не знал, что еще можно. - Оно потрясающее! – восхитилась Джинни и показала свое. Оно было немного коротким с пышным низом. По цвету он придерживался Гриффиндора. Гермиона весело улыбнулась. - Тебя уже пригласил кто-нибудь? - А разве этого требуют? – удивилась Грейнджер. - Нет, - успокоила ее Джинни. – Но было бы хорошо, если бы не пришлось ждать, когда на танцы тебя пригласят. Девушка задумалась. Если подумать, то ей и некого было приглашать. Несомненно Рон и Гарри найдут себе занятие, а вот она в этом плане оставалась одна. Да и Снегга, наверно, на балу не будет. Гермиона смущенно улыбнулась сама себе и помотала головой. Когда она стала думать о Северусе Снегге, как о претенденте? Господи, если бы кто-то знал, то долго бы насмехался бы над ней. Долго бы говорили о том, как грязнокровка влюбилась в сального ублюдка. Влюбилась? Она попыталась опомниться. «К тому же, я все-таки не грязнокровка…» - она вздохнула и вновь вернулась к тому же. – «Я же его всего один раз видела в его… новом обличии. Мне просто нужно меньше думать о нем…» - Гермиона, ты со мной? – ладонь Уизли помаячила у ее лица, выведя девушку из раздумий. - Прости… - Да ладно, - хмыкнула Джинни и хитро подмигнула. – Кажется, кто-то уже пришел в твою голову, я права? Гермиона лишь смущенно улыбнулась, опустив голову. Снегг смотрел на себя в зеркало с каким-то недоверием. С каких это пор он участвует в таких мероприятиях? Но это было указание Дамблдора. Как новый ученик Хогвартса, он должен был присутствовать на балу. Конечно, черная мантия была привычной, но вот белая рубашка, белый жилет… выбор директора ему явно был не по вкусу. Кинув взгляд на черную маску, сделанную из шелковой ткани, он тяжело вздохнул. Эти изменения ему не нравились. Странно же распорядилась жизнь. Северус отошел к окну, смотря на бешено летящие хлопья, смотря на свое отражение в стекле. Он вновь такой молодой, словно ничего не изменилось. Казалось, будто вот-вот сюда забежит Лили, ругаясь на него за то, что он собирается дольше любой девчонки. Сев сжал кулак. Хотелось ударить по стеклу от воспоминаний. И он не мог избавиться от них, потому что они становились некой реальностью, стоило ему только взглянуть в свое отражение. Какая ирония. Сев фыркнул, повернув голову к тумбочке, на которой лежала книга в цветастом переплете. На обложке были изображены двое влюбленных, трепетно держащие друг друга в объятиях. «Любовь во время чумы». Мог ли такой человек прочитать это? Брюнет цыкнул. Конечно, нет. Но прочитал. «Эта Грейнджер… вся в отца…» А вечер бала все приближался. Часы отбивали девять. По коридорам не ходили ученики. Каждый готовился к празднику. Большой Зал сиял различными цветами. Потолок был ночным, усыпанным звездами. Иногда они падали в зал, разбиваясь красочным фейерверком.