Личный отряд Поттера.

- Опомнись, Поттер, - сдерживая волнение, проговорил Снегг. На лице юноши появилась легкая усмешка, а взгляд зеленых глаз обратился на парня. Сейчас это действительно был уже не Гарри. В нем не утихала гордость за то, что он особенный, что он в силах одним щелчком уничтожить самого злого волшебника века. И его бесило то, что никто не понимает его, не принимает триумф. Ведь теперь он точно может всех спасти и защитить. Они не понимают. Вокруг глаз вздулись синие венки, а кожа явно покраснела, будто юноша страдал бессонницей. Это был характерный признак одержимости тьмой. Она подпитывалась его желаниями, просачиваясь все дальше в сердце. Остановить ее теперь мог разве что только сам Поттер. - Кто тут у нас, - насмешливо произнес Гарри, склонив голову к плечу. – Кажется, слабак Сев, который не смог выдержать моей силы. Ты должен быть благодарным мне, Снегг, за то, что сейчас ты такой молодой. У тебя появился второй шанс, - он покосился на Гермиону. Девушка не сдерживала рыданий, и никто в этом зале не мог ей помочь, не мог спасти ее родителей. Отец, уже покрасневший от удушья в горле, повернулся к дочери, крепко сжав ее плечо. Гермиона даже вскрикнула от вспышки боли, но мысли об этом исчезли, стоило ей взглянуть на окровавленные глаза отца. - В…Вы..ручай… комната… у ле... летающего… велоси…педа… - Папа, - Гермиона вытерла слезы, слабо кивнув. Она посмотрела на маму, и та ободряюще ей улыбнулась, словно ничего плохого не случилось. - Мама. Простите меня! Если бы она смогла все это остановить, если бы она сразу заметила изменения в Гарри, то смогла бы предотвратить все это. Гарри снова посмотрел на Снегга, потом отвернулся и пошел к дверям замка, но вдруг остановился, задергался. Его трясло, Гарри словно боролся за свое тело где-то там, внутри. - Поттер? – Драко шагнул в его сторону, но замер в нескольких шагах от него, боясь подойти. И как его гриффиндорец смог стать злее Темного Лорда? Но самое главное – когда он это упустил. Гарри громко напряженно выдохнул и упал на колени, тяжело задышав. Малфой понял, что его отпустило, и быстро приблизился, присев рядом и обнимая за плечи. - Ты что творишь тут, Поттер? Тебя и на секунду оставить нельзя! – Драко посмотрел в любимые зеленые глаза, с радостью замечая в них ту чистоту и доброту, что была раньше. Вот только теперь в них отражалась вина и боль. Тем временем Гермиона наблюдала за тем, как душа покидает тело родителей. Тела их были уже бледными. Когда весь дым впитался в пол, они оба рухнули. Отец по-прежнему сжимал плечо дочери, даже если хватка немного ослабла, а рука матери покоилась на руке мужа. Слезы хлынули из глаз, а в голове всплыло пророчество из хрустального шара: «Последствие смертных нельзя угадать: предаст даже тот, кто не может предать». Вероятно, речь шла именно об этом. Но она не смогла заметить ту угрозу, что нависала рядом. Она прикрыла глаза, чтобы было легче проглотить ком боли в горле, но почувствовала, как холодные руки прижали ее к горячей груди. От осознания, что с ней будет все в порядке, Гермиона провалилась в беспамятство. Снегг прижимал девушку к себе, понимая, что ей сейчас очень трудно. И будет невыносимо больно, если не помочь ей. Сев почему-то чувствовал во всем этом и свою вину, вину перед родителями девушки. И ему хотелось поддержать ее, помочь пережить. Молодая девушка расслабленно лежала на больничной кровати. Сев сидел рядом на стуле, изучая каждую черточку ее лица. Девушка была чем-то так похожа на Лили. Даже не столько внешностью, сколько тем стержнем внутри. Парень уже не раз, сидя здесь и смотря на ее лицо в лучах солнца, вспоминал о словах Годрика. О том втором шансе. Неужели он решил, что между ними двоими что-то возможно? Северус шумно выдохнул, проведя рукой по волосам и откинув несколько прядей назад. Прожить столько лет в вечной вине перед Лили, чтобы потом вернуться в прежнее время и позволить себе вновь чувствовать. Звучало это лучше, чем было на самом деле. Это было невыносимо сложно принять. Принять то душевное волнение внутри. Сев чувствовал, что теперь отвечает за нее. Потому что знал, видел эту одержимость Поттера, его странное поведение и ничего не предпринимал, не говорил Гермионе. Он мог это остановить. И он должен взять себя в руки и найти способ спасти Поттера ради нее. Хотя это уже не поможет спасти ее родителей. Сколько же они натерпелись от волшебного мира. Стоило ли оно того. Может, маглы намного счастливее их на самом деле. Может, в этом Лили все-таки была права? Снегг вспомнил те слова, что говорил Уил. Разумно было спрятать секрет именно там. Встав с насиженного места, парень последний раз посмотрел в лицо девушки, провел холодной ладонью по ее теплой щеке и ушел. Чувствовал ли он к этой девушке то же, что и к Лили? Безусловно что-то было. Выручай-комната встретила его запахом пыли и старости. Миллионы вещей здесь ждут своего часа, когда их достанут отсюда и будут пользоваться. Но никто этого не сделает. Здесь нет вещей, которые оставили, спрятали, чтобы забрать. Каждая дощечка имеет тут свою историю, и она не со счастливым концом. С каждой вещью у их владельцев связано что-то неприятное. И это неприятное они решили оставить здесь. Так же, как и дневник Годрика Гриффиндора возле старого летающего велосипеда. Северус взял вещицу, сдув с него слой тяжелой пыли. Обложка ее была старее, чем сам Хогвартс, наверно. Даже просто держать ее в руках казалось великой тайной. Открыв книгу, Сев сел на скрипящий стул, возле которого кучами валялись переломанные парты, и прочел подписку в углу титульного листа:

Она поможет тебе, если тьма вернется.

Зельевар сдвинул брови. Неужели Годрик Гриффиндор заранее знал такой исход событий? Тогда почему не мог предотвратить этого сразу? 2 ноября, 985. Я вижу страх в глазах моих друзей. Мы вместе открыли школу магии в старом заброшенном замке. Открыли четыре факультета и дали им название под стать наших фамилий. Но я все больше становлюсь похожим на одержимого силой мага. Они не понимают, что мне самому тяжело. И всегда было. Они не верят в меня. Зря. Я справлюсь. 8 декабря, 985. Мы восстановили почти всю часть замка, но… по-моему, здесь скрывается еще больше секретов, чем мы могли себе представить. Хогвартс будет особенным спустя множество лет. Я уверен. 19 июня, 986. Кандида отправила первые письма с приглашением. Скоро Англия заживет новой жизнью. 19 июня, 986. Я не ожидал такого поворота. Салазар… я не хочу, чтобы ты предавал меня. Только не ты. 21 июля, 986. Пенелопа и Кандида пытались убить меня. Знаю, что со мной что-то творится. Порой я начинаю терять контроль над собой. А порой даже забываю некоторые моменты. Но они не смогут сделать этого. И я их тоже. Мы четверо… мы связаны. Связаны. 7 августа, 987. Я думал, что потерял дневник. Не мог его нигде найти. Прошел уже год. Я вернулся в Хогвартс после долгого странствия. Старался справиться с собственной силой. Глупо звучит. Ничего не нашел. Смешно, но, кажется, я само зло. 8 августа, 987. Наконец-то, я добился этого. Я знал, что он чувствует то же, что и я. Салазар. Мой любимый Салазар. 19 сентября, 987. После всего, что случилось. Это был мой первый поцелуй. 19 сентября, 987. Я убил некоторых учеников. Только наедине с собой я понимаю, что я монстр. Не в честь того, кого нужно, назван факультет. 24 февраля, 988. Салазар, я знаю, что когда-нибудь, ты найдешь этот дневник. Я хочу, чтобы ты знал кое-что. Я знаю, что причиняю вам много боли. Я делаю слишком много ужасных вещей. Ты видел это. Ты стал много скрывать от меня. Это больно. Чертовски больно! Создал Тайную Комнату. Думаешь, этот змей способен меня остановить? Я направлю его против тебя самого… Прости. Я не это хотел сказать. 13 мая, 988. Прости. 1 сентября, 988. Как бы ты не делал мне больно… Я люблю тебя, Салли. Ты навечно останешься моим. Я ни сколько не чувствую своей вины за то, что отправил в Ад твою жену. Прости. 31 декабря, 988. Говоришь мне, что я чудовище? Это больно. Слышать это именно от тебя, Салазар. 12 января, 989. Как же я устал. Я начинаю ненавидеть самого себя. Я вижу, что происходит. Тьма заполняет меня. Почему я таким родился? Как бы я хотел, чтобы мы были с тобой. Я хотел бы просто быть счастливым, Сал… Я просто хотел бы быть с тобой, а не против тебя. Потому что люблю тебя. И мне так больно понимать, что я причинил тебе столько боли. 13 января, 989. Я нашел способ. Знаешь, я уже третий день чувствую себя живым. Впервые. Я чувствую, Салли. Я чувствую. Хотя именно за счет этого разрываюсь от боли. За все то, что причинил тебе и им. Кандида, Пенелопа… Вы тоже простите. Я не хотел, чтобы так вышло. Не хотел, чтобы вам пришлось это пережить. И почему у вас не могло быть более доброго друга? Сегодня я сказал тебе это, Канди. Почему ты так смотрела? Будто я несу чушь. 14 января, 989. «Каким бы ты ни был, Годри, ты наш друг. И мы не отдадим тебя какой-то тьме!» Пенелопа… Хоть ты и глупа, но… Умеешь ты сказать так, чтобы сердце дрогнуло. Спасибо за твои слова. Я их запомню навсегда. Спасибо. 19 января, 989. Я провожу с вами со всеми столько времени. И хочу побольше написать об этом. Об этих чудесных днях. Хочу, чтобы вы знали, что в эти дни я был по-настоящему счастлив. Вы сдерживали это зло внутри меня. Мне даже показалось, что я такой же, как и вы. Показалось. 20 января, 989. Перед смертью не надышишься? Да, маглы. В вас что-то есть. Потому что это про меня. Я знаю, что это мои последние дни. Я не смогу исправить все то, что натворил за множество лет. Это просто невозможно. 11 марта, 989. Это будет сегодня. Я все подготовил. Друзья, спасибо, что вы были у меня. 11 марта, 989. Мои друзья связаны. Чтобы не мешали. Я устал и хочу завершить все это. Я устал причинять вам боль, ребята. Не смотри на меня так, Салазар. Я знаю, что ты больше не любишь меня. Знаю. Но я делаю это во имя былой любви. В моем Раю мы будем вместе. Ты наблюдаешь так спокойно. Но я вижу это неверие в твоих глазах. И страх, когда ты понял, что после этого ритуала я не выживу. Не плачьте, девочки. Я боюсь, что тьму уничтожить невозможно. Я скорее прав. Она может вернуться. Спустя века. Когда, возможно, мы станем лишь легендой. Spiritus - mundus. Aufer a te et dabo tenebras manus saecula. Duco a magna magicae circulus praesidiis. Sit circulus in ardenti corde animam. Et malum solum fragmentorum ex libro. Это заклинание сработает. Я знаю. И его прочтешь ты, Сал. И пронзишь меня мечом моим. Только не промажь. Иначе тьма вернется. 12 марта, 989. Прости. Годрик, я не смог сделать как надо. Надеюсь, эта книга когда-нибудь попадет в руки истинного Слизеринца. И он сможет сделать это как полагается. 11 марта, 989 – Годрик Гриффиндор навсегда останется в нашей памяти. Он пытался. И ради этого пожертвовал собой. Северус вздохнул. По-моему, он не в силах остановить Гарри. Эта книга должна попасть в руки Драко. Только он сможет.