Ариана. Трудный путь.

Интересно, что именно могло привести эту воистину Железную Леди в такой испуг, что она потеряла командный голос? Я скосила глаза на Айнэ. Хмм. Или не в испуг, а наоборот – что могло её так воодушевить, что у неё перехватило горло? В любом случае нужно это использовать. Я крепко ухватила девочку за руку, чуть сжала её узкую ладошку, обвела глазами ближайших студентов. Нет, они были слишком хорошо воспитаны, чтобы проявить явные знаки внимания к развивающемуся действу. Нет, но любопытства они от этого не утратили. Я видела, как некоторые, отвернувшись, творили подслушивающие Чары. Другие спешно наколдовывали что-то отвлекающее, а сами придвигались поближе. Леди Кроули перехватила мой взгляд, нахмурилась. Трижды стукнула своей знаменитой тростью о пол гостиной. Появилось несколько домовиков. - Моих внуков и мисс Малфой – в карцер! – распорядилась она. – В стоячий. По слизеринцам, подошедшим достаточно близко, пролетел лёгкий ропот. И тут же смолк, едва только декан повернулась к недовольным ученикам. - Кто-то хочет оспорить моё решение? – проскрипела она. - Или заступиться за провинившихся? – она взялась за ручку трости. Ученики отхлынули в стороны. А декан скомандовала оставшимся домовикам: - Этих девочек – ко мне в гостиную. И уже перемещаясь, я услышала последние распоряжения леди Кроули: - Все – по своим комнатам! Проверю. С первокурсниками – завтра… И мы оказались в роскошно обставленной комнате. Я с восхищением оглядывалась, Айнэ не отставала от меня. Под ногами мягко пружинил пёстрый ковёр с длинным ворсом. У камина стояли кресла и уютный маленький диван. Над камином и на стенах висели разные картины. У кресел располагался невысокий столик. Но больше всего меня удивили окна. Вроде в апартаментах декана Слизерина не могло быть окон. Движимая любопытством подошла и слегка отодвинула штору. Я угадала! Ибо за окном в ночи возвышалась Эйфелева башня! Да, та самая - построенная в восемьдесят девятом году к открытию Всемирной Выставке в Париже. Тогда при открытии вечернее освещение состояло из десяти тысяч газовых фонарей, двух прожекторов и установленного на верхушке маяка. Его свет был окрашен в синий, белый и красный - цвета национального флага Франции. Конечно, сейчас от того великолепия остались только газовые фонари. Но и теперь зрелище было неописуемое! - Окно в Париж! – зачарованно пробормотала я. - Как в сказке! – восхищённо вторила мне Айнэ. - Довольно рассматривать пейзажи, мисс Дамблдор, мисс О’Дэа. Подойдите ко мне, пожалуйста. – Пожилая леди уютно устроилась на диване и приглашающе похлопала рядом с собой. Мы переглянулись и уселись. Только я села напротив, чтобы иметь возможность смотреть в лицо леди Кроули. Айнэ пришлось устроиться рядом с деканом. А ведь та только того и ждала. Она с любопытством окинула взглядом девочку. Но ещё большего внимание удостоился кулон, висевший на шее юной ирландки. Он выпал, когда она пыталась повторить за мной сложный реверанс, а сама не удержалась. Я и сама воспользовалась возможностью рассмотреть его получше. Явно золотая цепочка, тяжелый медальон. Алым рубином полыхает верхняя створка, которая может открываться. На самом верху – тонкой работы обрамление. Странная вещь у простой крестьянской девочки. Ну, или у дочери ирландского наёмного рабочего. - Откуда у вас этот медальон, мисс О’Дэа? – голос пожилой дамы звучал ровно, без эмоций. И только пальцы, сжавшиеся на серебряной рукоятки трости, выдавали напряжение леди Вайолет. - Мама говорила, что это подарок моей крёстной. Она ещё шутила, что феи-крёстной, - слабо улыбнулась Айнэ. – Она тогда работала где-то в Англии. – Тут она невесело усмехнулась. – Небось, Вы и сами знаете, как такое бывает. А потом вернулась со мной на ферму в Ирландию. Потом вышла замуж, родился мой брат. Но вот фамилия у меня осталась мамина. - А вы его открывали? - Никогда. – Она опять усмехнулась. – Потому-то я и поверила в фею-крёстную. Я думала, что смогу открыть его при каких-то условиях. Возможно – в Хогвартсе. Пока не сработало. Может, мне должно исполниться шестнадцать лет? Она говорила короткими фразами, с диким ирландским акцентом. Но понять её было нетрудно. Она очень старалась правильно выговаривать слова. И тут я подняла глаза на стену, у которой стоял диван. На ней висел портрет молодой грустной женщины, сидевшей в кресле. Она слегка прикрывала глаза рукой, словно свет в комнате резал ей глаза. Но меня привлекло другое - Айнэ была похожа на неё. Те же тонкие черты лица, одинаковые медного цвета волосы, заплетённые в аккуратную косу, но несколько непослушных прядок всё равно выбились и теперь красиво обрамляли взволнованное лицо. Леди Вайолет проследила за моим взглядом. Лицо её опечалилось. - Это моя дочь Анна. В то время, когда она была замужем за Огастесом Ноттом. Это отец Элизы и Эндрю. – Она нахмурилась. – Была ещё одна дочь. Она появилась на свет в тяжёлые дни. Как раз тогда её непутёвый отец погиб на никчёмной дуэли. – Она судорожно сжала пальцы на рукоятке трости. – От горя у Анны начались преждевременные роды. Девочка появилась на свет слабенькая, а у Анны не было молока, да и сил, чтобы кормить её. - Как же так? – встряла Айнэ. – А магия? - Хоть мы и волшебники, мисс О’Дэа, - поджала губы леди Вайолет, - но и на нас оказывает влияние настроение – радость или печаль, злость или ненависть. Так и Анна была слишком раздавлена гибелью мужа, чтобы что-то предпринимать. Ведь она любила этого повесу, что уж тут говорить... Поэтому крещением ребенка и поисками кормилицы пришлось заниматься мне. Я и стала крёстной матерью моей внучки Анны Эдит Нотт. Я дала ей второе имя как у меня. Ведь дочь носила моё имя вторым. Анна Вайолет. Леди Кроули посмотрела на портрет, перевела взгляд на ирландку. - Именно кормилицей и была неделю спустя похищена Анна-младшая. Бедная женщина несколько повредилась в уме, так как за несколько недель до этого потеряла своего ребенка. Поиски ни к чему не привели, историю замяли. Моя дочь вновь вышла замуж и родила еще трех дочерей - Мэри, Эдит и Сибил Трэверс. Все три девочки будут учиться в Шармбатоне по настоянию их отца. Анна скончалась три месяца назад, - она поднесла к сухим глазам кружевной платок. - Мои соболезнования, леди Кроули, - произнесла я. – Но ведь Вы позвали нас сюда не за тем, чтобы рассказывать истории из своей жизни? Губы достопочтенной дамы искривились, обозначая улыбку, но в глазах была только боль. - Не спорю. Моё внимание привлёк этот медальон. Именно такой же медальон я надела при крестинах на шейку своей внучке Анне Нотт, привязав медальон к крови и семьи Нотт, и моей. То есть, я активировала его своей кровью и кровью девочки, - пояснила она, увидев, что Айнэ ничего не поняла. - То есть, - медленно проговорила я, - чтобы теперь открыть медальон, опять нужна кровь и Ваша, и девочки? И Вы хотите проверить? Она только молча кивнула. На её глазах выступили слёзы. Она хотела что-то сказать, но не смогла. - Айнэ, - обратилась я к своей подопечной, - тебе ясно, что надо сделать. Та упрямо вскинула голову: - Но отца я не оставлю! И братика. – Уже тише произнесла она. Леди Кроули хотела что-то возразить, но я успела предостерегающе поднять руку. - Так давайте проверим поскорее. Мы не можем задерживаться здесь на всю ночь. Не поймут. Декан усмехнулась, откуда-то достала небольшой флакон и тонкое чёрное лезвие. Осторожно проколола себе палец, выдавила пару капель в этот флакон. Потом попросила у Айнэ вытянуть руку. Та беспрекословно послушалась. Палец прокололи и ей. Тоже всего пару капель во флакон. Потом нанесли эту смесь на медальон. Тот распался на две половинки. За стеклянными окошечками лежали две прядки волос. Леди Вайолет не удержалась и всхлипнула. - Здесь прядь волос моей дочери и крестильный локон внучки. Я положила их в медальон, чтобы потом – на пятилетие девочки торжественно сжечь их в Ритуальной Комнате. Я решила, что внучка будет носить мою фамилию, - чуть успокоившись, заявила она, - но теперь уже поздно. Добро пожаловать в мир магии, дитя моё! Она ласково обняла девочку. Несколько минут они посидели в тишине.