Northern Cross

      Быстроходное деревянное судёнышко резво рассекало воды Северного моря, держа курс на Копенгаген. Крылатые змеи на носу и корме зубасто улыбались попутному ветру.       – Я до сих пор не могу взять в толк, как я дал себя уговорить плыть на этом корыте, – в который раз повторил Хенрик, недовольно постукивая ногой по дощатой палубе. – Можно было зафрахтовать нормальный драккар, – такой, у которого ничего не отвалится по дороге.       – По-моему, корабль не такой уж и старый, – миролюбиво возразил Тино. – Правда, Су-сан?       Пожав плечами, Бервальд пробормотал что-то нечленораздельное, что в равной степени можно было принять как за возражение, так и за согласие.       – А меня больше беспокоит ветер, – тихо буркнул Халлдор и поднял взгляд к небу. В его глазах отразились лиловые тучи, стремительно бегущие с юга на север. Мистер Пуффин остался дома, – будь он здесь, он не преминул бы отпустить пару-тройку ехидных замечаний.       В этих широтах ветра почти всегда дуют с севера или с запада. Каждый скандинав с детства знает: ветер с юга – не к добру.       И только Кетиль ничего не сказал. Промолчал. Лишь грустно посмотрел на свой старенький, видавший виды кнорр.              К вечеру, однако, погода испортилась окончательно и бесповоротно; теперь ни у кого не осталось сомнений – бури не миновать. Даже Бервальд воспринял происходящее совершенно серьёзно, хотя по его невозмутимому виду этого, конечно, не было заметно.       Когда небо потемнело настолько, что стало одного цвета с морем, грозовые тучи заворчали первыми раскатами грома, через несколько мгновений разразившись проливным дождём. Корабль то взлетал вверх, то зарывался носом в бурлящие волны, словно в попытке спрятаться от бушующей стихии. Натянутые до предела парусные стропы тонко звенели, как гитарные струны.       – Мы можем остановиться на Фарерах, встать на якорь и переждать бурю, – предложил Хенрик, безуспешно стараясь перекричать завывания ветра. – Кетиль, слышишь?! – настойчиво крикнул он. – Поворачивай на запад!       – Нет! – яростно возразил Халлдор. – Там у тебя кругом рифы! Мы разобьёмся, даже не подойдя к берегу… – окончание фразы потонуло в оглушительном раскате грома.       – Надо опустить парус, пока мачту не сломало, – решил Кетиль. – Хенрик, помоги.       Впятером они кое-как распутали канаты и убрали парус, обмотав его вокруг мачты и закрепив как следует. Теперь кнорр был полностью отдан на волю волн. И ветра.              – Что же ты, Кетиль, не призовёшь на помощь своих троллей? – недружелюбно бросил Хенрик, стуча зубами. – Не получается, да? Я так и знал, что ты всё это выдумал!       Тино переглянулся с Бервальдом. Халлдор только фыркнул и отвернулся. Все до единого были усталые, продрогшие и мокрые до нитки. Косые струи дождя немилосердно хлестали по лицу, затекая за воротник.       – Я звал, – не глядя на братьев, признался Кетиль. – Они не придут.       – Разумеется, они не придут! – Хенрик вытащил пробку из фляжки и приложился к горлышку. – Потому что некому приходить, ха-ха!       Кетиль машинально потянулся к своей заколке. Облегчённо вздохнул: амулет был на месте.       – Хенрик, ты не понимаешь…       – Всё я прекрасно понимаю, Нор! – грубо перебил он. – Мне осточертели твои россказни про несуществующих воображаемых друзей. Хочешь добиться таким образом внимания к своей персоне, или какого-то особого отношения? Так вот, знай: этого не будет. Эй, Халлдор! – он повернулся к Исландии. – Ты ему веришь? Ты веришь, что он – маг?       Халлдор молча покачал головой и забрал у Хенрика полупустую фляжку.              Они отнюдь не были неженками, избалованными мягким, благодатным климатом и избытком солнечного света. Они привыкли к суровой погоде, холоду и скалистым, скудным почвам, на которых даже неприхотливые хвойные деревья росли с трудом. Их не пугали ураганы, бури и ветра – не впервой. И сейчас, на убогой посудине, более пригодной для фьордов и рек, чем для открытого моря, им оставалось лишь смиренно ждать – когда буря, наконец, утихнет, и можно будет снова поставить парус и продолжить путь.       Ведь любая буря когда-нибудь заканчивается.              От молний, то и дело прошивавших пространство между небосводом и морской пучиной, вода вскипала и пенилась, отчего гребни волн становились похожи на растрёпанные кудри мифических чудовищ, обитающих на глубине. Пару раз молния ударила совсем рядом с бортом – рукой можно было дотянуться. Бледный как смерть Кетиль, прикрыв глаза, что-то бормотал себе под нос. Остальные старались не обращать на него внимания.       Пока особо крупная волна не подбросила кнорр к небесам, чтобы секунду спустя так же яростно швырнуть вниз, в объятия моря. Не выдержав натиска стихии, корабль жалобно заскрипел, корпус треснул, а за ним и палуба, и, увлекаемый потоками воды, кнорр медленно пошёл ко дну.       – Вот чёрт! – выругался Хенрик, отчаянно цепляясь за обломок палубной доски. – Нор, я же говорил, что не хочу плыть на этом корыте!       Кетиль в немом бессилии сжал кулаки. Помня о молниях, он упустил из виду остальное.       Это его ошибка.       А иссиня-чёрная пасть морской пучины приближалась с неумолимой быстротой.       Корабль тонул, некоторое время над водой ещё виднелся дубовый резной ростр – в глазах дракона застыло удивленно-обиженное выражение; но потом исчез и он. Времени на размышления не оставалось. Ещё немного – и их затянет в образовавшуюся воронку.       И тролли не помогут. На этот раз – нет.       В заклинание Кетиль вложил всю свою силу, а когда сил больше не осталось, взял взаймы – у своих родных фьордов, у знакомых ветров и Северного Креста. У всех, кого знал. У всех, кто был ему дорог.       Только бы хватило этой силы…       До ближайшего берега – почти сто миль. Для мага это не расстояние, но сейчас он не один. Ему нужно спасти друзей – любой ценой.       Ослепительно белая вспышка портала, озарившая грозовую ночь, была ярче тысяч молний. Миг, и под ногами – не ледяная бездна, а твёрдая скала и песчаная полоса берега, усеянная пустыми раковинами и бурыми плетями водорослей.              Тучи расступились, и на ночном небе ярко сверкал Северный Крест.       Бервальд кашлял и отплёвывался, хватая ртом драгоценный воздух; всё-таки он успел наглотаться воды и чуть не утонул. Тино лежал подле него, дрожа от холода. Исландии повезло чуть больше остальных: рядом оказался пустой бочонок, за который он успел ухватиться и удержаться на поверхности. А вот Хенрику досталось по полной программе. Дыхание почти восстановилось, но лёгкие горели огнём от солёной морской воды. Он поднёс к губам чудом уцелевшую фляжку и осушил её одним глотком, с наслаждением вдыхая пряный аромат тмина и фенхеля.              Северный Крест сегодня сиял ярче обычного. Гораздо, гораздо ярче… Хенрику показалось, или в созвездии на самом деле стало больше звёзд?       Он опёрся рукой о землю, собираясь подняться на ноги, и в ладонь вонзилось что-то острое.       Заколка Кетиля. Точнее, её половинка. Где вторая часть, Хенрик не знал.       Вода капала с волос на лицо и смешивалась со слезами.