О математике и отношениях

      – Нормальные люди так не общаются.       Кастиэль был на середине решения дифференциального уравнения, поэтому не придал особого значения голосу, позвучавшему где-то в стороне. Он не любил, когда его отвлекали от математики, потому что, хоть и обладал недюжинным умом, рассеянность все же превосходила все его остальные качества. Стоило хоть на секунду отвести взгляд от листа, как весь пример рушился, Кас забывал, на чем остановился, и приходилось начинать заново. Как же его это расстраивало.       Со временем он научился игнорировать всех и вся вокруг, когда садился за уроки, и смело предупреждал каждого: «Я тебя фильтрую, прости». И это во многом ему даже помогало.       – Я к тому что… Ну, взять объятия. Нормальные парни не обнимаются с другими.       Кастиэль сильнее сжал ручку в руке. Ему нравилась математика. Намного больше, чем разбираться во всех закоулках его дружбы, отношений или чем люди все это называли.       В математике все было логично, понятно и просто. Любой ход решения приводил к одному и тому же ответу, и Кастиэлю нравилось рассматривать каждый путь, находить новые формулы… Он ничуть не расстраивался, когда узнавал, что кто-то другой уже их вывел… Впрочем, в самый первый раз, когда он узнал, что интегралы уже давно используются математиками во всем мире, Кас с недельку ходил, как в воду опущенный. Потом уже мама ему сказала, что никто не может быть первым во всем. Это очень помогало Кастиэлю в жизни.       – Я иногда сравниваю, общаюсь ли я так с пацанами с качалки? Нет, не общаюсь. Так что то, как мы общаемся, это явно не для нормальных людей.       В конце концов, голос Дина стал настолько громким, что Кас больше не смог его игнорировать и «фильтровать». Ответ не сошелся с тем, что оказался в учебнике, и Кастиэль, раздраженный, откинулся на спинку стула. Всегда так. Если у него что-то не в ладах с математикой, значит, и с Дином тоже. Кас иногда подозревал, что существует определенная зависимость. Только никак не мог определить, какая.       – Джо мне недавно сказала. Обратила мое внимание на это. Я рассказывал про то, что мы никак не можем досмотреть «Игру Престолов» до третьего сезона, а она начала спрашивать меня, чем таким мы занимаемся во время просмотра, что никак не можем… – Дин остановился, заметив, что Кас слушает его. Их взгляды столкнулись, и Кастиэль снова вернулся к листу. Он знал всегда, что Дин говорит намного больше, если уверен, что никто не придает особого значения его словам. Намеренно Дин никогда не откровенничает.       – И, ну, я ей вроде сказал, что мы просто валяемся в облипку и попиваем чаек в перерывах. А она сказала, что нормальные парни так не общаются. Думаю, она думает, что я гей, – он фыркнул. Кас чуть улыбнулся. Как будто это не так.       – Но что, если Джо права? Это действительно странно, чувак.       Кастиэль замер.       – Черт, я даже чуваком тебя назвать не могу. Это совсем тебе не подходит.       Если бы только Дин был математическим примером, Кастиэль бы уже давно нашел, что действительно скрывается за всеми его словами и размышлениями.       – Думаешь, Джо права?       «А какая, вообще, разница, что думает Джо?» – хотелось спросить Касу, но он лишь пожал плечами. Ничего ему не хотелось, даже возвращаться к своим примерам. Только, может, упасть на тот диван, где развалился Дин, и прижаться к нему. С ним клево обниматься. Они идеально сходятся, и Касу нравится, что он может так чувствовать, как Дин дышит.       – А может, я действительно гей. А ты гей, Кас?       – Это такое нелепое признание в любви? – спросил Кастиэль спустя некоторое время. На самом деле он ужасно нервничал и боялся.       Дин, казалось, боялся не меньше, он покраснел и тихо и смущенно сказал:       – Не думал, что ты меня вообще слушаешь.       – Я всегда тебя слушаю, Дин.       Вряд ли он мог покраснеть еще больше, но Кас явственно видел, как его смущение достигло предела. А потом он сделал то, чего Кастиэль от него совсем не ожидал. Он продолжил:       – А Эш сказал, что видел, как ты… мня в щку пцвл.       – Что? – не понял Кастиэль. Обычно так было, когда кто-то сокращал дроби, не расписывая подробно, почему он это сделал именно так.       – В щеку, – повторил Дин, избегая его взгляда.       – Что в щеку?       – Ничего, – и он отвернулся.       Кастиэль почесал ручкой в затылке.       – И он мне сказал, что вообще перестал бы общаться с тобой, если бы был на моем месте.       Кас вспыхнул. «Отлично, – подумал он, – Тогда и не общайся со мной». А вслух ничего говорить не стал, потому что знал: если взяться за решение проблемы, будучи эмоционально нестабильным, ничего не получится. Это подходило как для математики, так и для его отношений с Дином.       – А ты что? – спросил он, хотя было ужасно боязно услышать его ответ.       – Я сказал, что это не его дело, и что мы сами разберемся, как нам общаться.       Кас почувствовал небывалый подъем, и его губы сами собой растянулись в улыбке. Он отвел взгляд в другую сторону, чтобы Дин не видел его довольное лицо.       – Ну, зашибись, я ему тут в своей тупости признаюсь, а он еще и лыбится! – впрочем, и сам Дин улыбался.       – Ты не тупой, Дин, – серьезно сказал Кастиэль.       – Нет, действительно, если нормальные люди так не общаются, то каким я должен быть? Я не догнал этого с самого начала, Кас. Мне казалось, что мы обычные друзья.       – А мы не обычные, – кивнул Кас. Ему было очень смешно.       Он поднялся с кресла и сел на диван рядом с Дином. Тот с готовностью распахнул объятия перед ним, и Кастиэлю пришлось прилечь, чтобы спина не затекла. Он уткнулся лицом в плечо Дина, а руку положил ему куда-то между лопаток. Дин сопел, как будто бы обиделся.       – Нормальные люди так не общаются, Кастиэль, точно тебе говорю.       Кастиэль фыркнул. Ему было интересно, за всей этой тирадой, остановит ли его Дин, если он попробует поцеловать его в щеку. Он не остановил. Тогда Кас вбил бедро между его ног и снова уткнулся в плечо. От Дина приятно пахло.       Ну, нравилось ему лежать между раздвинутых ног Дина и обниматься. Ну, мог он невзначай поцеловать его в щеку. Ну, задумывался он иногда о том, считается ли это, что они встречаются. Почему кого-то другого это должно волновать?       Если они с Дином ненормальные, то они – иррациональная дробь – у тех тоже не все в порядке с отношениями. А все эти ссоры и прочее – не более, чем попытка их сократить. Касу нравилось, что их дружба (или чем оно это в итоге было) нечто вроде константы – что не делай, все равно придешь к одному и тому же.       Кастиэль сипло засмеялся. Похоже, он перезанимался. Но к определенному выводу со своей математикой и Дином он все же пришел:       – И что с того, что нормальные люди так не общаются? Им же хуже.