Кое-что об экспериментах

Иногда жизнь дает нам выбор. Право или лево, сейчас или через пять минут, бежать вперед или отступить. Мозг не способен осознать мгновение принятия решения, особенно в критической ситуации, он лишь посылает сигналы мышцам, не оставляя места колебаниям. Как он принимает решения? Чем руководствуется? Инстинктами, склонностями, желаниями? Мозг – слишком сложный орган, работу которого мы до сих пор не понимаем до конца. Но последствия этого мгновения – выбора – могут мучить нас всю жизнь… – Рассредоточиться! Не забывайте о заложнике! Корнуэлл вооружен и очень опасен! – голос сержанта Донован звучал из каждого наушника. Кричать было нельзя, их козырь – внезапность и незаметное проникновение. Старый заброшенный склад на окраине Лондона – идеальное место для совершения преступления. Лукас Корнуэлл обустроил себе что-то вроде штаба в одном из помещений. Он прятал там свои трофеи – личные вещи жертв. Убитые – все трое – были врачами. – Внимание снайперам, заложник – мужчина ростом сто семьдесят сантиметров, одет в джинсы и черную куртку, вы его видите? В наушниках зашуршало, два отрицательных ответа, одно нерешительное покашливание. Никто не знал, жив ли еще заложник или где находится. Вполне могло случиться, что он лежит у порога с перерезанным скальпелем горлом, как и остальные жертвы Корнуэлла. От этой информации зависела стратегия захвата, будет ли она молниеносной, если преступник остался один, или поступательной, осторожной, если он под прикрытием живого человека. – Вижу его, – наконец отозвался третий снайпер. – Лежит на полу около противоположной стены. Жив. – Отлично, – облегченно выдохнула сержант Донован. – Отлично. – Подождите, – воскликнул тот же снайпер, – там три человека. Хорошо вижу двоих – заложника и седого мужчину лет пятидесяти, третьего со спины, темные волосы, черное пальто, высокий… – Хватит, – оборвала его Донован. – Я знаю, кто это. Продолжайте следить за ними. Группа захвата проникла в здание и окружила одно из складских помещений. Дверь была не заперта, если действовать максимально тихо, можно было войти внутрь и спрятаться за ящиками, пока не поступило иных указаний. Корнуэлл целился из пистолета в заложника у стены и вел переговоры с высоким мужчиной в черном пальто, которого, казалось бы, совершенно не волновала опасность. – В чем я прокололся? – нервно спросил Корнуэлл. – Я все рассчитал, каждую мелочь, это было идеальное преступление. – Вы идиот, – заявил его собеседник. – Идеальных преступлений не бывает. А ваш случай весьма зауряден, я бы не стал тратить на него время, если бы не ваш выбор очередной жертвы. Пистолет в руке Корнуэлла дрогнул. – О, так вы знакомы с доктором? – Немного. Корнуэлл расхохотался, явно почувствовав себя увереннее. Людьми так легко управлять, если знать, за какие ниточки дергать. Даже такими странными, как этот тип. – И понимаете, что я его убью в любом случае? Вы поэтому пришли? – Не убьете. Я не допущу этого. – А потом я убью вас. Придется немного отойти от собственных принципов. Я могу выстрелить прямо сейчас… – Если вы выстрелите, то снайперы на соседней крыше тут же получат приказ на ответные действия. Вы проживете лишь парой секунд дольше, чем кто-либо из нас. Здесь негде скрыться – слишком хороший угол обзора. Группа захвата уже в здании, вы не успеете убежать, даже если каким-то чудом пристрелите нас обоих и останетесь живы. В этом случае вас схватят и посадят в тюрьму за убийство пяти человек. А ваше единственное удовольствие – перерезать сонную артерию жертвы и наблюдать, как вытекает кровь. Вы никогда больше этого не увидите. Вы сумасшедший со своими скучными мотивами и тягой к коллекционированию. – Молчать! – зарычал Корнуэлл. – Я вышибу вам мозги. – Это будет большой потерей для общества, хотя некоторых и обрадует, - мужчина говорил и одновременно двигался в сторону, пока не оказался между Корнуэллом и его заложником. Теперь дуло пистолета смотрело ему в грудь. Заложник у стены протестующе застонал, но на него никто не обратил внимания. – У вас есть единственный вариант выбраться отсюда – использовать меня как живой щит, – продолжал мужчина в черном пальто. – Они не посмеют выстрелить и, скорее всего, выполнят ваши требования. Корнуэлл задумался. Сейчас он находился на идеальном месте для снайперского выстрела, никто и моргнуть не успеет, как аккуратная дырочка положит конец напряженной ситуации. Но, как и с любыми крайними мерами, никто не решался отдать приказ. Сержант Донован медлила, и инспектор Лестрейд тоже не спешил принимать решение. Они надеялись на странного парламентера, любое слово которого могло стать последней каплей в терпении Корнуэлла и пополнить его коллекцию еще двумя трупами. – Живой щит… отличная идея, – протянул Корнуэлл. – Но не ты мне нужен. Не опуская оружия, он обогнул переговорщика и вновь прицелился в заложника. – Он будет моим щитом. Так я смогу управлять вами обоими. – Нет, – прохрипел заложник. – Шерлок, беги… – Ох, как трогательно. Тебе нравятся мои перчатки, а, доктор? Я специально выбирал по твоему размеру, чтобы тебе было так же больно держать скальпель, как и остальным. – Отпусти Шерлока… – Пусть идет. Он мне не нужен. – Он сам не уйдет. Прогони… – Зачем же принуждать человека? Корнуэлл махнул пистолетом и приказал заложнику встать. Опираясь на ноги, по стеночке тот попытался подняться, но рухнул обратно, неуклюже завалившись на бок. – Вы же видите, он не может встать! – рыкнул парламентер – Шерлок. – Черт возьми, Лестрейд, да стреляйте уже, отдайте приказ! В следующее мгновение раздался звон разбитого пулей стекла… *** Корнуэлл тяжело повалился вперед, из его затылка потекла маленькая струйка крови. На лице застыло удивленное выражение – он до последнего не верил в снайперов на соседней крыше. Джон застонал, когда тяжелое тело задело его руки в черных перчатках, и попытался откатиться в сторону. За стеной уже слышался топот многочисленных ног. Но Шерлок, конечно же, оказался быстрее. Он отшвырнул в сторону Корнуэлла и устроил Джона поудобнее. – Что с руками? – спросил он. – Кислота? – Не знаю, но скорее всего, – Джон попытался улыбнуться, но тут же поморщился от боли. – Нужно дождаться врачей. Ты быстро меня нашел. – Я видел, как он увез тебя. Сорок пять минут ушло на то, чтобы затребовать у Лестрейда дело и вычислить этот склад. – Спасибо… – Брось, я едва не опоздал. Шерлок был раздосадован и постоянно бросал взгляд на Джона. Видел его бледность, болезненную испарину на лбу и подрагивающие от боли руки. Это ему совсем не нравилось, более того, заставляло нервничать. Врачи тут же забрали Джона под свою опеку, а Шерлоку вручили неизменное одеяло. Он сорвал его с плеч, отодвинул в сторону возмущающегося Лестрейда и пошел искать врача. – Шерлок, это немыслимо. Нарушая всякий протокол, я привлекаю вас к расследованиям не для этого. Вы должны консультировать, а не лезть под пули. – Он мог убить Джона. – Конечно, мог. Но Скотленд-Ярд для того и существует… Шерлок уже не слушал. Не важно. Его больше волновал Джон, которого, кажется, намеревались увезти в больницу. Перчатки с рук так и не сняли, только суетились рядом, словно курицы над яйцом. Почему так долго? Игнорируя все возражения, Шерлок распахнул дверцу и залез в машину. – Мне тоже не помешает съездить в больницу, – коротко пояснил он ошеломленному врачу. Джон лежал на каталке с закрытыми глазами, но после слов Шерлока слабо улыбнулся. – Зачем тебе со мной? – Дома скучно, – привычно пояснил Шерлок. – А здесь ты можешь сводить с ума моих врачей. – Я могу вести себя как обычный человек. – Сидеть в кресле для посетителей и терпеливо ждать? Это будет захватывающее зрелище. – Тебе может понадобиться моя помощь. – Только если ты распугаешь всех врачей. Они оба облегченно рассмеялись. Шок проходил, уступая место усталости. Это далеко не первая их переделка, хоть и закончилась она гораздо хуже, чем другие. Сейчас легче было не думать о последствиях, пустой разговор занимал мысли и скрадывал время, а еще отвлекал Джона от боли в руках. Не хотелось размышлять, насколько серьезны повреждения. Серьезны. Это было ясно даже Шерлоку, который при иных обстоятельствах ни за что не поехал бы в больницу. А сейчас он волновался за Джона, хоть и старался не подавать виду, сидел спокойно и будто скучал. Он злился на себя, что подоспел слишком поздно, и презирал Корнуэлла – заурядный маньяк доставил столько неприятностей. Джон был благодарен ему уже за это. – Спасибо, что поехал со мной, – сказал он. Шерлок промолчал. Как обычно. Джон уже привык. *** – Я похож на большого медведя, так же неуклюж и зол, – заявил Джон после очередной провальной попытки поесть самостоятельно. – Это уже ни в какие ворота не лезет. – На маленького, – не отрываясь от ноутбука, поправил его Шерлок. – Что? – На маленького медведя, Джон. Твои рост и вес соответствуют небольшому черному американскому медведю, согласно данным об этих животных. – Ты невыносим, я тебе уже говорил об этом? – Трижды. Это пока ты находишься в больнице. Она на тебя плохо влияет. Однако пара медсестер, которые заботятся о тебе здесь, примиряют тебя с твоей участью. Все эти кормления с ложечки, фальшивая забота: «Вам подоткнуть одеяло, мистер Уотсон?», «Давайте я провожу вас в ванную, мистер Уотсон!». Неужели тебе это нравится? – Шерлок, наконец, поднял голову и раздраженно фыркнул: к палате приближалась одна из обсуждаемых девушек. – Нормальным людям приятно, когда о них заботятся, – возразил Джон. – К тому же… я действительно сейчас мало что могу сделать сам. Он помахал замотанными толстым слоем бинтов руками. Черные перчатки Корнуэлла действительно оказались пропитаны каким-то самодельным аналогом кислоты. Их аккуратно сняли, разрезав, прямо в палате, обработали обожженные руки и сообщили, что для полного восстановления функций потребуется время. Сейчас же Джон мог лишь слегка сгибать пальцы, но даже это движение причиняло сильную боль. Лучше всего было зафиксировать руки в неподвижном состоянии и как можно меньше пользоваться ими. В одно мгновение став почти инвалидом, Джон не потерял присутствия духа. Он все так же улыбался, шутил, успокаивая себя и окружающих тем, что это временно. Однако Шерлок иногда замечал, как раздражает Джона его беспомощность, как он старается сдержать себя, не в силах выполнять простейшие действия. – Я предлагал тебе свою помощь, – сказал Шерлок, разглядывая вошедшую медсестру. – Ты отказался. Джон промолчал, не желая продолжать перепалку при свидетеле. К тому же девушка уже мило улыбалась ему и готовилась кормить с ложечки. Отвратительно. И унизительно. Не хотелось делать это при Шерлоке, но тот не уйдет. Наоборот, отложил ноутбук в сторону и внимательно наблюдает. – Не обязательно так низко наклоняться, мисс, он и так уже разглядел ваши прелести во всех подробностях, – назидательно заметил Шерлок. Джон покраснел и перевел взгляд в тарелку с овсянкой. Медсестра раздраженно выпрямилась. – Его можно кормить куда большими порциями. Уверен, жевать он еще в состоянии, – снова встрял Шерлок. – То, как вы облизываете губы, говорит о приближающейся простуде, советую принять меры… – Волосы следует собирать в пучок, один только что упал в тарелку… – У вас ревнивый парень из отделения педиатрии, судя по браслету на вашей руке. Он, несомненно, сделан ребенком, однако размер великоват, да и цвета, скорее, мужские. Он изготовлен из подручных больничных материалов, ребенок – пациент, девочка, это очевидно, слишком аккуратно для мальчишки. Она подарила браслет своему врачу, а он, вероятно, вам в знак извинения за свою очередную вспышку ревности: браслет скрывает небольшие синяки на запястье. Его подозрения, кстати, вполне оправданы, и скоро он вас бросит, если… – Хватит! – рявкнула медсестра. – Я поняла. Она вскочила на ноги, едва не опрокинув капельницу, подошла к Шерлоку, сунула ему в руки тарелку с недоеденной кашей и быстро вышла из палаты. – О Боже, Шерлок! – простонал Джон, провожая девушку взглядом. – Это было обязательно? – Она вела себя довольно вызывающе. – Она делала свою работу! Знаешь что, с меня хватит. Я хочу есть, а ты распугал весь медперсонал. Я могу потребовать, чтобы тебя больше не пускали в… – Хорошо. – Что? – Хорошо, я тебя покормлю. Джон изумленно замолчал, наблюдая, как Шерлок действительно приближается к нему, садится на край постели и подцепляет ложкой немного каши. Он это серьезно? Совсем ошалел от скуки, наверное. Джон машинально открыл рот, куда тут же засунули ложку с кашей, клацнув ей о нижние зубы. – О, надо скорректировать, – пробормотал Шерлок и со следующей порцией справился уже удачнее. Он действовал с энтузиазмом ученого и не скрывал получаемого удовольствия. Довольно быстро наловчившись, внимательно следил за тем, чтобы Джон хорошо жевал и не вздумал разговаривать или возмущаться. Кажется, все свое упорство Шерлок вложил в этот процесс, и Джону больше ничего не оставалось, как подчиниться. Шерлок тщательно вымерял порции каши в ложке, подносил к губам Джона стакан, когда решал, что следует запить пищу, вытирал салфеткой оставшиеся капли с подбородка и едва заметно улыбался при этом. Более предупредительной сиделки и придумать было сложно. Джон машинально жевал, почти не чувствуя вкуса. – Ну, теперь, я думаю, ты сыт, – подытожил Шерлок, убирая пустую тарелку. – Да… наверное, – Джон нервно сглотнул. – Что это было? Шерлок насмешливо поднял бровь. – Эксперимент? Снова? Шерлок хмыкнул и посмотрел в окно. Джон глубоко вздохнул, прикусил губу и решил идти ва-банк. – В любом случае, тебе придется теперь делать это по нескольку раз в день, – как можно спокойнее сказал он. Не лучший выход, но рано или поздно все и так придет к этому. Шерлок способен извести любую сиделку своими замечаниями и наблюдениями. Нашел новое лекарство от скуки! Каждый человек рядом с Джоном теперь подвергался его тщательному анализу, никто еще не выдержал дольше сорока пяти минут – и та была глухая бабка-уборщица. Шерлок целыми днями торчал в палате, ссылаясь на то, что рядом с Джоном работается ему гораздо лучше. Иногда пропадал на час-два по вызову Лестрейда, но быстро возвращался, чаще всего в отвратительном настроении и мог подолгу просто сидеть и наблюдать за Джоном. Как тот спит, ест, дышит, вертит головой или смотрит телевизор. – Что ты имеешь в виду? – спросил Шерлок. – Ты станешь моей сиделкой. Или прекратишь изводить окружающих. Мне нужна помощь, Шерлок, действительно нужна. Я не справлюсь один даже с собственной одеждой, я не могу есть и делать элементарные вещи. Мне не очень хочется, чтобы ты одевал меня, но иного выхода нет. Шерлок должен был отказаться и пообещать стать терпимее. Он должен был смириться с присутствием в их квартире еще одного человека и немного помогать, когда Джон попросит. В конце концов, он мог бы предложить ему переехать на время к Гарри, но только не… – Хорошо, – сказал Шерлок и полюбовался на вытянувшееся лицо Джона. – Я стану твоей сиделкой. – Но зачем? – изумленно прошептал Джон. – Мне интересно. Шерлок широко улыбнулся. Он явно что-то задумал. *** Джона продержали в больнице еще два дня и выпустили, убедившись, что о нем есть кому позаботиться. Правда, сделали это чисто формально – от него явно стремились избавиться как можно быстрее. Точнее, не столько от него, сколько от его обязательного приложения – Шерлока. Джон не мог понять, чего тот добивается, никогда раньше он не выкидывал ничего подобного. Конечно, часто был невыносим, язвителен и совершенно не считался с мнением других людей, но всегда держал дистанцию. Аргументы Джона, что Шерлок бросит его посреди какого-нибудь важного процесса ради очередной загадки, не возымели действия. – Ты вполне можешь поехать со мной, ноги и голова у тебя пока в порядке. Джон бессильно вздыхал и боялся представить свою жизнь в ближайшее время. Ведь Шерлок – это же… Шерлок. Всегда такой непредсказуемый, умный и несносный. Он редко улыбался, все больше думал, лежа на любимом диване, он не интересовался жизнью, только криминальной ее стороной, он не умел заботиться даже о себе, а теперь пообещал взять на себя уход за Джоном. Зачем ему это? А еще, когда он находился так близко, помогая одеваться или есть, Джон не мог сосредоточиться и чувствовал, как сердце начинает биться быстрее, а губы пересыхают. От Шерлока исходили спокойствие и уверенность, тогда как Джону стоило больших сил дышать ровно и изображать равнодушие. Но это было в больнице, где врачи и прочий персонал все же делали свою работу, помогали в элементарных гигиенических процедурах с маской профессионализма на лицах. – О Господи, во что я ввязался? – в панике прошептал Джон, внезапно осознав всю серьезность ситуации. Теперь Шерлок будет раздевать его, мыть, вероятно, делать что-то еще очень личное и интимное. Он будет полностью контролировать жизнь Джона, каждое его действие, каждый вздох. Он будет знать куда больше, чем ему положено. И, конечно же, он заметит не совсем адекватную на себя реакцию. Как там было в начале их знакомства? «Я не гей» – кажется, утверждение уже трещит по швам. «Я женат на своей работе» – остается незыблемым. Джон тяжело вздохнул, взял себя в руки и пообещал себе как можно быстрее найти нормальную сиделку. Как можно быстрее… Шерлок ждал его в холле больницы. Стоял поодаль, хмуро наблюдал за снующими кругом врачами и пациентами, иногда поглядывал в телефон, скучал. Ничего удивительного, если он уже передумал относительно своего решения. Сейчас хмыкнет, скажет, что Лестрейд нашел для него новое интересное дело и лучше бы им прямо из больницы отправиться смотреть на очередной труп. Джон переговорил со своим врачом и уже имел в кармане телефон опытной сиделки с железными нервами. Но Шерлок, завидев его, улыбнулся и отлепился от стены. – Идем, – коротко сказал он. Джон послушно направился следом, гадая, что все-таки задумал Шерлок. Не может быть, чтобы он делал это по доброте душевной или потому, что решил просто помочь, или еще по тысяче причин, по которым обычные люди соглашаются посвятить часть своей жизни уходу за другим человеком. Шерлок никогда ничего не делает просто так. – И что? – не выдержав, спросил Джон. – Ты все еще согласен стать моей сиделкой? – Да. – Шерлок… Прошу, скажи, что ты задумал. – Ты бы сделал для меня то же самое. – С каких это пор ты стал сентиментальным? – Не выношу чужих людей в квартире. – Ты можешь ответить прямо, без уверток? – Нас ждет такси. И все, в этом весь Шерлок. Остается только глубоко вздохнуть и оставить попытки выяснить у него причину. Не совсем, только на время. – У тебя сейчас есть какое-то дело? – спросил Джон уже в такси. – Последнее закончил утром. Так, пустяк с отставным морским офицером. Шерлок едва заметно улыбнулся и снова уставился в окно. Он был необычно расслаблен, дважды придержал перед Джоном двери, помог забраться в машину и часто поглядывал на него, словно проверяя состояние. Это было приятно, конечно, но очень уж непривычно. Руки в плотных бинтах выглядели плачевно. Каждый день Джону следовало тренировать моторику, превозмогая боль, шевелить пальцами и следить за динамикой улучшений. Конечно, проще всего это было делать в больнице, но это означало бы застрять там надолго. Джон не хотел оставлять Шерлока одного на длительное время – тот мог вляпаться в очередную опасную историю и завтра же оказаться на соседней койке. Дома ничего не изменилось. Разве что добавилось беспорядка, а кухонный стол теперь представлял собой химическую мини-лабораторию. Раньше Джон молча ликвидировал бардак и последствия опытов, теперь, видимо, придется просить об этом миссис Хадсон. Также кому-то нужно заботиться о еде, Шерлоку было абсолютно все равно, что есть, Джон же предпочитал получать удовольствие от процесса. А еще некоторое время не получится писать в блог. Джон уже привык описывать их с Шерлоком приключения, и ему действительно нравилось, что гениальный мозг его друга привлекает все больше читателей. Теперь для развлечения остаются книги да телевизор – занятия не сказать, чтобы веселые. Джон обреченно вздохнул и сел в свое кресло. Впереди ему предстоит череда скучных дней. У других, у нормальных людей, есть друзья, подружки, которые мило улыбаются, развлекают и не дают почувствовать себя никчемным инвалидом. У Джона же на данный момент есть только Шерлок, который, кажется, взял за правило распугивать всех его девушек. Последняя ушла, гневно хлопнув дверью, полторы недели назад, заявив, что не желает, чтобы на ней ставили какие-то эксперименты. Шерлок тогда довольно хмыкнул и отметил, что опыт все-таки удался. Джон же до вечера с ним не разговаривал, правда, нет гарантии, что Шерлок это заметил. Внизу хлопнула дверь, раздались неторопливые шаги, и в гостиную, предварительно постучав, вошла миссис Хадсон. – Джон, вы уже вернулись! – воскликнула она. – А Шерлок ни слова не сказал об этом. Ну да ладно, я сама позвонила в больницу и все выяснила. Поэтому прямо с утра отправилась за продуктами, вам сейчас нужно хорошо питаться и щадить себя. Джон тепло улыбнулся ей и искренне поблагодарил. Миссис Хадсон никогда не даст пропасть! Она загрузила продукты в холодильник, перекинулась парой слов с Шерлоком и вернулась в гостиную. – Я знаю, что не должна этого говорить, – она понизила голос до шепота, – но Шерлок очень скучал по вам. Просто места себе не находил. Впервые за последнее время вижу его спокойно сидящим за микроскопом. – У него бывают периоды апатии и активности, вряд ли это как-то связано со мной, – возразил Джон. Миссис Хадсон недоверчиво покачала головой. – Ваши руки, они серьезно пострадали? – спросила она, заметив бинты. – Не очень, но пока приходится ходить так. Но не волнуйтесь, все будет в порядке. – Конечно. Но кто будет следить за вами? Однажды я сломала руку, так после этого едва не развелась с первым мужем. Хотя сейчас думаю, что следовало бы и развестись. Стало бы куда спокойнее. – Я… – Джон замялся. Почему-то не хотелось признаваться улыбчивой домовладелице, что именно Шерлок будет помогать ему. Она и так давно подозревает, что у них роман или еще что похуже, а услышав правду, она прочно уверится в своих предположениях. – Мне посоветовали хорошую сиделку, она будет приходить иногда. – О, ну, конечно. Но имейте в виду, моя подруга миссис Брайт сейчас без работы. Она вполне могла бы… – Нет, – резко ответил Джон. – Не надо, миссис Хадсон, эта проблема уже решена. – Да я же не настаиваю. Просто очень рада, что вы вернулись. И, кстати, приготовила вам кое-что поесть, поставила на стол, Шерлок видел. Конечно, видел, более того, наверное, ждал такого жеста от миссис Хадсон. Точнее, знал. А еще знал, что миссис Хадсон задержится до обеда, развлекая непринужденной беседой и составляя компанию в просмотре телевизора. Потому что ровно в два часа Шерлок появился в гостиной, неся на подносе несколько тарелок с едой. Джон, завидев его, покраснел и забормотал, что есть совершенно не хочет и вполне подождет до вечера. – Регулярное питание нужно для восстановления твоего организма, Джон, – возразил Шерлок. – Но я тебя понял, – он повернулся к миссис Хадсон. – О, мальчики! Я удаляюсь, мне давно пора бежать, – слишком понимающе улыбнулась она. Джон стиснул зубы и решил не вмешиваться. Не нужно, не сейчас, можно сделать только хуже. – Шерлок, ты не мог подождать, когда она уйдет? – тут же прошипел он, едва на лестнице стихли шаги. – Она все равно заметит, что никакой сиделки у тебя нет. Кроме меня, конечно. – Ты мог бы позвать меня на кухню, к чему такое позерство? – Кухонный стол занят, а ты явно голоден. Утром ты всегда успеваешь перекусить, твой организм привык получать пищу в это время, и сейчас точно вырабатывает желудочный сок, создавая голодные позывы. Не следует менять распорядок в период выздоровления. – Я врач, Шерлок, я отлично знаю, что следует, а что нет, – устало возразил Джон. Он пересел за стол и с отвращением посмотрел на свои руки, не способные удержать даже ложку. Как же это глупо и унизительно! Шерлок сел рядом, весь сосредоточенный, словно очень серьезно подходил к процессу кормления. – У тебя урчит в животе, – заметил он. – Аргумент гораздо весомее твоих жалких отговорок. Вот так, конечно, жалких. Видимо, и сам Джон сейчас в глазах Шерлока жалок. Он смотрит прямо в глаза, наблюдает и ждет с поднятой ложкой. Так близко. И так непривычно завладеть всем его вниманием без остатка. – Хорошо, – согласился Джон и облизнул губы. То ли от голода, то ли еще по какой причине. Шерлок улыбнулся, вздернув уголки губ, и осторожно поднес ложку ко рту Джона. – Ну, хотя бы не каша, – смирился тот. Было приятно поесть домашней еды, сидя на стуле, а не полулежа на койке, изредка перекидываться парой слов с Шерлоком, который, кажется, увлекся процессом. Он очень внимательно следил, чтобы с ложки ничего не упало, чтобы Джон жевал тщательно, иногда он почти касался подбородка Джона кончиками пальцев, от чего становилось трудно глотать. Раньше он так глядел только в микроскоп или на результаты очередного опыта. Джон с трудом заставлял себя смотреть ему в глаза или на руки, или в тарелку с едой, но только не на чуть шевелящиеся губы, будто считающие каждую ложку. Так не должно быть, это же всего лишь Шерлок, всего лишь… – Готово, – подытожил Шерлок, когда тарелка опустела. – Теперь пора решить еще одну насущную проблему. – Какую? Нет, не может быть… – Ты давно хочешь в туалет, это очевидно. Сам ты с ширинкой не справишься. Но ты ведь должен был это предполагать. Должен был, но почему-то решил не думать об этом и задвинул подальше. В больничной одежде Джон справлялся сам, утром одеться ему помогла медсестра. Сейчас же… – Я… Делать было нечего, и Джон просто кивнул. Шерлок поднялся с места и направился к туалету. Конечно, логичнее было бы сделать все там. Конечно же, Шерлок снова излучал вежливое участие и не отрывал взгляда от Джона. Как будто бы им предстояло сделать что-то естественное и привычное, что он привык делать каждый день. – Не волнуйся, – посоветовал Шерлок, берясь за ремень джинсов. – Я умею это делать. – Да-да, я знаю, – Джон нервно сглотнул и усилием воли не позволил себе зажмуриться. Шерлок не нашел ничего лучше, как присесть перед Джоном на одно колено, так что теперь он мог безопасно расстегнуть молнию, приспустить штаны. Джон был безмерно благодарен своему полному мочевому пузырю – слишком полному, что он гасил все прочие позывы организма. Шерлока, казалось, ситуация нисколько не волновала, он действовал быстро и профессионально, не заостряя внимание на отдельных деталях. – Что-то не так? – спросил он, взглянув на лицо Джона. – Все нормально. Прости, я не привык еще. – Мне казалось, врачей не волнуют подобные мелочи. – Да-да, ты прав. Джон выгнал Шерлока из туалета, прислонился лбом к холодному зеркалу и глубоко задышал. Все нормально, убеждал он себя, все дело в общей неловкости ситуации, и никак не в том, что это Шерлок. То есть, именно в том, что Шерлок его друг, знакомый человек, а не медбрат из больницы, перед которым не может быть стыдно. Конечно, скоро это должно пройти, просто нужно привыкнуть… До вечера все было хорошо, как оценил для себя Шерлок. Джон смотрел немного затравленно и старался лишний раз не попадаться ему на глаза. Он устроился в своем кресле с книгой, с трудом переворачивая страницы. Это его злило, раздражало, но он терпеливо продолжал свои мучения и не обращался за помощью к Шерлоку. Не считает нужным, видимо, пытается подчеркнуть свою мифическую независимость. Шерлок и сам толком не мог сказать, почему согласился помогать Джону. С одной стороны, он говорил только правду: постоянное присутствие в квартире незнакомого человека недопустимо просто потому, что будет отвлекать, да и вопросов не избежать. Это мешает работать, недопустимо, чтобы его что-то отвлекало от решения загадок. С другой же… видеть, как к Джону прикасается кто-то, заботится о нем, кормит, одевает, оказалось непросто. Шерлок списал это на свою асоциальность – проявление заботы рядом раздражало, как и проявление слабости. Он не привык видеть Джона растерянным, беспомощным, и совершенно не хотел, чтобы таким его видели другие. Словно где-то внутри поднял голову эдакий собственник – никому не дам, сам справлюсь, пусть это будет даже в ущерб себе. Но неожиданно Шерлоку понравилось. Джон пытался смешно увильнуть от его заботы, смущался и едва не заикался при походах в туалет и кормлении. Он старался не смотреть на Шерлока, постоянно облизывал губы, сглатывал, часто дышал и хмуро уходил в свою комнату после каждой интимной процедуры. А Шерлок едва сдерживал улыбку и брал в руки скрипку – быстрые, энергичные, сложные мелодии выплясывал смычок по струнам. Еще в больнице у Шерлока оформилась идея. Безумие, основанное на шатком предположении из области, в которой он никогда не был силен. Нет, он видел, наблюдал, имел теоретическую подготовку, но на практике все постоянно выходило в разрез ожиданиям. Стройные поведенческие цепочки рушились, стоило лишь коснуться. Это не инстинкты, не привычки и не базовые реакции. Это эмоции и чувства, всего-то. Необходим эксперимент, результаты которого в любом случае положат конец всяким домыслам, сомнениям и дадут твердую почву под ногами… Если удастся отключить собственные эмоции, чувства и реакции тела. – Попытайся отстраниться, не думать, что это я, – посоветовал Шерлок, ведя мочалкой по напряженной сгорбленной спине Джона. – Это сложно, когда ты дышишь мне в шею и говоришь без умолку, – ответил Джон, сжимаясь в комок еще больше, словно ему было неудобно. – Я пытаюсь развлечь тебя разговором, слышал, люди так делают. – Но не когда один из них голый. – Мужская анатомия мне знакома, вряд ли ты чем-то сумеешь удивить. – Меньше всего я хотел, чтобы тебе стала знакома моя анатомия! – Почему? – Шерлок продолжал, как ни в чем не бывало, намыливать Джону спину, только чуть усилил нажим. Скоро дырку там протрет, не иначе. Шерлок в наполовину расстегнутой рубашке с закатанными рукавами и растрепанными от пара волосами, мыльными ладонями и почему-то чуть покусанными губами сводил Джона с ума. Во всех смыслах – командовал мытьем, рассуждал об анатомии, наклонялся к самому уху и делал мучительно долгую паузу перед тем, как что-то произнести. То жестко, то нежно тер мочалкой спину, словно ставя очередной эксперимент. Очень скоро он попросит Джона повернуться, чтобы помыть грудь, руки, ноги… и все остальное. Еще немного, и он увидит то, что видеть никак не должен. Поймет ведь сразу, в чем причина, вернее, в ком. И вряд ли обрадуется, кончи Джон прямо здесь и сейчас, выкрикивая имя Шерлока. Он останется равнодушным – секс его не интересует. Хотя для асексуала он слишком ловко провоцирует нормальное человеческое возбуждение. – Встань, – тут же скомандовал Шерлок, будто мысли прочел. – Не поворачивайся. Джон послушно поднялся – в любом случае терять уже нечего. Нет другого выхода из этой ситуации. Шерлок со своей мочалкой переместился ниже, принялся за ноги. На этот раз действовал быстро и без лишних движений, наверное, ему наконец-то надоело возиться с Джоном. Давно пора, может, и откажется от своей затеи, может, ох… Джон дернулся и резко подался вперед. – Что ты делаешь? – взревел он, инстинктивно отталкивая руками мочалку. – Мою тебя, – невозмутимо пояснил Шерлок. – Ты… убери руки, просто убери. Шерлок вздохнул и не подумал подчиниться. – Я должен вымыть тебя во всех местах, даже таких труднодоступных. – Ты слишком стараешься намылить мне задницу и… – Джон с трудом сглотнул, мочалка скользнула между ног. – Боже, да прекрати же это! Хватит! Серьезно… – Пока ты вымещал на мне свое возбуждение, я закончил, поворачивайся. Шерлок улыбался. Сидел на краю ванной и широко улыбался, беззастенчиво оглядывая Джона с ног до головы. Это невыносимо. Чего он добивается? Очевидно же, что у любого бы встал, вздумай кто-то мыть его так… эротично. Наверное, даже у самого Шерлока, если у него вообще остался этот набор человеческих инстинктов. – Это первый и последний раз, когда ты моешь меня, Шерлок, – отчеканил Джон. – Завтра же я найду себе профессиональную сиделку. – Нет, – заявил Шерлок, берясь за гель для душа и выдавливая приличную порцию себе на ладонь. – Я не позволю тебе. Ты не сможешь позвонить или воспользоваться Интернетом самостоятельно. Я не подпущу к тебе миссис Хадсон, как раз сейчас она уезжает к подруге погостить. – Но зачем тебе это? – Я не завершил свой эксперимент. Да. Вот так все прозаично. Он опять что-то задумал, только теперь это почище отравы в кружке и грозит гораздо более тяжкими последствиями. Джон едва сдержался, чтобы не вмазать Шерлоку. Да и то только потому, что мягкие бинты, которыми обмотаны его руки, вряд ли смогут передать всю гамму чувств и поставить хотя бы синяк на бледной скуле. Хотя сейчас эта самая скула покрылась румянцем. Наверное, от пара – жарко. – Я не узнаю тебя, Шерлок, – устало сказал Джон. – Ты ведь не был таким… – Кажется, я сам себя не узнаю, – серьезно ответил Шерлок. Больше он ничего себе не позволял, быстро покончил с помывкой, помог вытереться и стремительно вышел из ванной. Словно снова стал собой. Только Джон не видел, как в гостиной Шерлок прислонился лбом к холодному оконному стеклу и сделал два глубоких вдоха, словно старался успокоиться и взять себя в руки. А потом нерешительно потоптался у лестницы и все-таки поднялся наверх. – Уходи, – буркнул Джон, завидев его на пороге. – Сам справлюсь. Он пытался натянуть пижамные штаны, чертыхаясь и раздражаясь от повторяющихся неудач. Он стискивал зубы, упрямо продолжал попытки, но реальность твердила свое – невозможно. – Это предательство, – сказал Джон штанам, – самое настоящее предательство. Уж лучше бы Корнуэлл пырнул меня своим скальпелем, проблем было бы меньше. – Ты так не думаешь. – Конечно, не думаю, но, хорошо, – Джон протянул штаны Шерлоку, – помогай, раз вызвался. Шерлок вздернул уголок губ, Джон это заметил и нахмурился. – Ты не хочешь рассказать, в чем именно состоит твой эксперимент? – Нет. – Ну, я и не надеялся. А намекнуть? – Джон, – Шерлок взялся за пижамную куртку, – я не отрицаю, что ты можешь догадаться или понять, – Шерлок ему помог просунуть забинтованные руки. – Это не такая уж сложная задача для тебя. – Он свел полы куртки и начал застегивать пуговицы, иногда касаясь кожи Джона холодными пальцами. Волнующее ощущение, как оказалось. – Тебе следует просто понаблюдать и сделать выводы. – Последняя пуговица никак не поддавалась, Шерлок наклонился совсем близко… Джон невольно облизнул губы и сглотнул. – И не только за мной. – Может, тебе лучше заняться каким-нибудь убийством, чем ставить глупые эксперименты? – Дел нет. – Позвони Лестрейду. – Звонил. – Сходи на сайт. – Пусто. – Постреляй в стену! – Патроны закончились. – Покури… – Ты против. – Извинись передо мной за душ. – Извини… – Что? – Извини, если ты считаешь, что я перегнул палку. – Нет, но… – Ты думаешь, я был неправ. – Нет, но… – Ты думаешь, я наконец-то сошел с ума. – Нет, Шер… – Анализируй, Джон! Шерлок, наконец, справился с пуговицей и выпрямился во весь рост. Он не был раздражен, теперь он тепло улыбался, чуть наклонив голову набок. Смотрел внимательно своими ясными серыми глазами – пронзительный, пробирающий насквозь взгляд. Джон невольно улыбнулся в ответ. – Руки. Мы забыли обработать мне руки. – Что для этого нужно? – Мазь, чистые бинты и ты. Не бывает дурацких ситуаций, бывает неправильное их восприятие. Большую часть ночи Джон пролежал без сна, разглядывая потолок. В голове билась одна фраза, сказанная Шерлоком: «Анализируй, Джон!». Он явно хотел натолкнуть на какую-то мысль. Никогда не говорит прямо, все ждет выводов, которые, кроме него, все равно мало кто в состоянии сделать. Он думает, что дал достаточно фактов и намеков, он уверен, что Джон справится. Это даже… как-то наивно. Наутро у Джона появилось одно предположение. Наверняка от недосыпа, потому что оно было абсурдно, нелепо, невероятно, смело и вообще странно. Шерлок не мог такого хотеть просто потому, что он же Шерлок, один-единственный в мире, а не нормальный человек, каких миллионы. Но в эту теорию стройно укладывались все факты, идеально… И в нее слишком хотелось верить, так что не нужно было принимать ее всерьез. Разочарование могло оказаться слишком болезненным. Джон поднял свои не очень умело забинтованные руки и помахал ими перед глазами, а затем опустил себе на живот. Беспомощность. Сколько еще понадобится терпения и выдержки, чтобы ее пережить? Шерлок появился на пороге около девяти часов утра, когда, по его расчетам, Джон уже должен был проснуться. Бесшумно приоткрыв дверь, он заглянул в комнату, намереваясь прокомментировать слишком долгий сон, но тут же захлопнул рот. Джона в комнате не было. Незаправленная кровать, откинутое на пол одеяло, смятые простыни… Шерлок провел по ним ладонью – еще теплые. На тумбочке пустой стакан, стоит на самом краю, не как вечером. Все ясно. – Если бы эта бутылка была уже открыта, у меня бы все получилось, – заметил Джон. Он нашелся на кухне с бутылкой минералки и красным от напряжения лицом. – Есть вариант, при котором не нужны руки, чтобы отвинтить пробку, – сказал Шерлок. Он остановился на пороге, скрестил руки на груди и теперь внимательно наблюдал. – Это какой же? – поинтересовался Джон и тут же осекся. Шерлок перевел взгляд на его губы, явно не случайно. Значит… – Ртом? Ты хочешь, чтобы я открыл эту чертову бутылку зубами? – Ты должен уметь находить альтернативные выходы из ситуации. Если я вдруг отлучусь куда-нибудь на полчаса, то не хочу, чтобы ты мучился жаждой. Джон обиженно засопел, намереваясь уже отшвырнуть бутылку в сторону, когда поймал веселый взгляд Шерлока. Ха! Хорошо. Если он так хочет, то почему бы и нет? Джон поудобнее перехватил бутылку, облизнул губы и вцепился зубами в пробку. Ребристая, легко провернуть, если вращать бутылку с нужной силой, только поднатужиться… Не поддается. Джон накрыл горлышко губами, чтобы немного переменить положение, чертыхнулся, когда зубы соскользнули, снова попытался… Шерлок с удовольствием наблюдал за его попытками, улыбаясь и не отводя взгляда. В какой-то момент он прошел к столу и сел, немного наклонившись вперед и сложив руки в замок. Сглотнул, вздохнул, еще раз… – Ты издеваешься надо мной! – воскликнул Джон, выплевывая побежденную пробку. – Еще со вчерашнего дня. – У тебя получилось, – заметил Шерлок. Его голос был немного хриплым. – Да, но теперь налей мне воду в стакан. Раз взялся помогать. – Ты можешь и сам. – Мне очень неудобно это делать. – Хорошо, подай мне стакан и бутылку, я тебе налью воду. – Ты можешь встать и… – Я не хочу. Он откинулся на спинку стула и остался демонстративно сидеть. Джон глубоко вздохнул для успокоения, сам налил себе воды, организовав небольшую лужу на столешнице, и залпом выпил. Этим и должно было закончиться – Шерлоку надоело с ним возиться. И все логические выкладки летят к черту. – Мне нужно переодеться, умыться, почистить зубы и побриться. Еще неплохо было бы принять душ, но я потерплю, – зло проинформировал Джон. – А сейчас я хочу в туалет, и ты снова должен помочь мне. – Хочешь, чтобы я опять спустил тебе штаны? – Именно. Шерлок не сдержал улыбку. – Хорошо. Джон думал, что самое страшное позади – кормление, мытье, переодевание. Что может быть хуже, чем стоять голым и униженным под изучающим взглядом Шерлока? Терпеть его издевательства и намеки про некий эксперимент? Чувствовать мочалку там, где хочется ощущать пальцы Шерлока… для начала? Но теперь Шерлок стоял вплотную, почти прижимаясь к спине Джона, и чистил ему зубы. Сказал, что в таком положении делать это гораздо удобнее, чем лицом к лицу. Спокойный, невозмутимый, внимательный. Не-вы-но-си-мый. Джон был бы рад сказать ему все, что думает и послать к черту, но… что-то останавливало. Дружба ли, искреннее желание Шерлока помочь, его улыбка или задорные чертики в глазах. Хотелось просто чувствовать его рядом, даже так, хоть это уже и попахивало мазохизмом. Джон смотрел в зеркало на темные завитки волос, на длинные пальцы, ритмично передвигающие щетку, на руку, лежащую на его собственной груди, фиксирующую его в одном положении. Невероятно. Возбуждающе. Джон нервно сглотнул. Шерлок наверняка чувствует его участившееся дыхание, скорее всего, прекрасно понимает причину, но никак не пытается показать, как к этому относится. Просто с чисто научным интересом наблюдает, чуть приоткрыв рот и зарывшись носом в волосы Джона. О Боже… – Прополощи рот. Джон молча подчинился, отчаянно надеясь, что больше его ничего не заставят делать. Потому что сейчас он или выбежит из ванной вон или набросится на Шерлока. – Я пойду? – почти жалобно спросил он. – Нет. Нужно еще побрить тебя. – Я… и так сойдет. – Ты станешь колючим, – тихо пробормотал Шерлок. – Что? – Борода тебе не пойдет. Потерпи и стой спокойно. Пена для бритья показалась очень холодной. Джон закусил губу и прикрыл глаза – хотя бы не видеть, как Шерлок аккуратно размазывает ее плавными нежными движениями. Теперь он стоял лицом к Джону, так низко наклонившись, что его дыхание шевелило волосы на виске… Шерлок взял бритву и провел ей по щеке. Джон распахнул глаза и задержал дыхание. К черту, пусть видит, пусть чувствует, пусть знает! Шерлок улыбался. – Это так смешно? – спросил Джон. – Не дергайся, я не хочу тебя порезать. А хоть бы. Может быть, боль… отрезвит? – Ответь. – Нет, мне это… приятно. – В самом деле? Ты наслаждаешься моей беспомощностью? – Можно сказать и так. – Шерлок, ты… – Мне нравится ухаживать за тобой, мне нравится прикасаться к тебе, нравится раздевать… – Что? Шерлок продолжал невозмутимо водить бритвой по коже. Чуть щекочущее ощущение, мурашки по спине и полоски побритой кожи. Шерлок проводил по ним пальцем, отмечая, помечая, лаская. – За время, что я ухаживаю за тобой, а оно, заметь, не так уж и продолжительно, я понял кое-что важное для себя. – Эксперимент закончен? – Еще не совсем. Осталась самая малость, – Шерлок наклонился, будто разглядывая чисто выбритую кожу, почти коснулся губ Джона. – И она зависит не от меня. Подумай. Он отстранился, взял полотенце и вытер лицо Джона. Его рука снова лежала на Джоновом затылке, а пальцы чуть теребили волосы. Его дыхание участилось, а зрачки оказались расширены. Его взгляд теперь был серьезен. Шерлок ждал… И Джон догадался. Он подался вперед и накрыл губы Шерлока своими. Не нежно, не медленно, не осторожно, как часто представлял, а со всей страстью и желанием, накопившимся за последнее время, прижав Шерлока к раковине и отчаянно жалея, что не может зарыться ему руками в волосы. Всегда хотел. – Я же угадал, угадал? – на миг отстранившись, прошептал Джон. – Ты понял правильно, – хрипло подтвердил Шерлок. Он ответил на поцелуй, приоткрыв рот напору языка Джона, который тут же начал исследовать, ласкать, дразнить. Он позволял прикусывать свои губы, посасывать их, отпускать и снова прижиматься к ним. Он сам играл языком с языком Джона, проводил им по зубам и постанывал… – Кажется, я переборщил с напряжением, – заметил Шерлок, когда Джон переместился на его шею. – Ты… использовал меня. – Нет. – Использовал. Вынудил открыться вместо того, чтобы по-человечески поговорить. – И в данный момент тебе это не нравится? – Заткнись… и расхлебывай. А лучше раздевайся… и меня раздень… Если бы у Джона была возможность, он бы уже сорвал рубашку с Шерлока, чтобы пуговицы разлетелись во все стороны, отскакивая от стен и пола. Он бы уже водил руками по его спине, чувствуя нежную кожу и оставляя синяки. Он бы… Шерлок стянул с Джона пижаму, высвободив уже порядком возбужденный член. На миг он задержал на нем взгляд и облизнул губы, заставив Джона застонать от желания почувствовать его рот на своем члене. Шерлок быстро разделся сам и кивнул в сторону спальни. – Не в ванной, до нее еще дойдет дело, – пояснил он. Джон послушно пошел за ним, просто схватившись за руку и глядя, как на спине и ягодицах работают мышцы. Шерлок подвел его к кровати, не стал поправлять смятую простыню, а просто легко толкнул Джона в грудь, чтобы тот упал на спину. – Не шевелись, я все сделаю сам, – попросил Шерлок. – От тебя все равно мало толку. Он навис сверху, примеряясь к губам и оглядывая Джона с ног до головы. Такого открытого, такого доступного и возбужденного. Это его Джон, только его. Смотрит доверчивым взглядом, часто дышит и ждет ласки, ждет, что Шерлок подарит ему себя… может быть, даже не до конца верит в это, но надеется и теперь уже не боится проснуться и обнаружить, что просто лежит в своей постели один. И Шерлок медленно и нежно целует его в губы, проводит пальцами по щекам, перемещается ниже, обводит языком соски, сминает руками кожу и слышит полный страсти стон. Он прослеживает дорожку волос до паха, на секунду замирает и берет в рот член. Осторожно, бережно, восхитительно… Посасывает головку, играет с ней языком, заглатывает глубже, чтобы Джон видел, как член тычется в щеку… – Шерлок, – простонал Джон, когда почувствовал, как длинный палец коснулся его ануса и осторожно вошел внутрь. – Все хорошо, – прошептал Шерлок в ответ. – Более чем… Аккуратно растянув теперь уже тремя пальцами маленькое тугое отверстие, Шерлок вернулся к губам Джона, одновременно дотягиваясь до тумбочки. – Я знаю, что она там есть, – пояснил он. – Что есть? – Смазка. Я ее сам туда положил. Джон усмехнулся – на большее уже не было сил. Вся кожа горела от прикосновений, а вид Шерлока между своих ног просто сводил с ума. Как же хорошо… как он мечтал это увидеть, когда смотрел в его серьезные сосредоточенные глаза, так близко. Когда чувствовал его дыхание или слушал голос… и как хотелось в ответ дарить ему свою нежность, показывать, как он дорог, нужен, любим… Шерлок вошел медленно, осторожно, постоянно следя, чтобы Джону не было больно. Не двигался некоторое время, давая привыкнуть к ощущению абсолютной наполненности. Словно только это и было нужно, чтобы чувствовать себя единым целым… Он начал толкаться одновременно с поцелуем, ускоряя темп, лаская Джона, желая доставить ему еще больше удовольствия, показать, что на самом деле Джон давно принадлежит ему. Весь – от кончиков пальцев до растрепанной теперь макушки, от покусанных губ до возбужденного члена, зажатого между ним и Шерлоком. – Ты мой, – не выдержав, прошептал Шерлок. – Никому не отдам. Джон улыбнулся, задыхаясь от приближающегося оргазма. – Твой… – прошептал он. – Весь – всем сердцем… Шерлок кончил двумя мощными толчками, глядя в затуманенные от оргазма глаза Джона. А потом откатился в сторону и устроился рядом, положив его голову себе на грудь. – Почему именно сейчас? – лениво поинтересовался Джон. Утро, спать не хотелось, но и вставать с кровати тоже. А хотелось слушать биение сердца Шерлока – вечно. – Мы столько времени живем под одной крышей. – Не знаю. Я… испугался, когда тебя похитили. – Это не первый раз, когда меня едва не убили. – Наверное, пришло время. – Но что-то подтолкнуло тебя… О Боже. – Догадался… – Тебе нравится заботиться обо мне? Нравится моя… беспомощность? – Вероятно, да. – И как ты держался… – Вспомни, мне это далось не так легко. – Эпизод в душе? С пижамой? С чисткой зубов? – Я знал, что ты тоже этого хочешь, но боишься признать. – Не боялся. Я думал, что тебе это не нужно. – Ты не наблюдателен. – Конечно. Но почему ты не сделал первый шаг? – Я хотел, чтобы ты сам пришел к правильным выводам. Ты… так мило покусывал губы и постоянно сглатывал. – Твой эксперимент… он заключался в этом? – Именно. – Он почти провалился. – Нет! – Я говорю, что провалился. Там, в ванной, ты едва держался и постоянно гладил меня, пялился и сводил с ума. Слишком много подсказок. – Это часть стратегии. – Нет, это желание. Нормальное, человеческое… Когда руки придут в норму, я тебе отомщу… Шерлок широко улыбнулся и взял руку Джона в свою. Хорошие бинты, не стоит торопиться с лечением и снимать их слишком быстро. Джон понимающе улыбнулся в ответ…