Только ты и я, Томми. Навсегда.

Время монстров прошло. Прошло время П.О.Р.О.К.а. Прошло время смертоносного вируса, сметающего на своем пути жизнь. Люди больше не станут шизами. Планета не познает больше всю горечь Вспышки. Настало время мира и процветания. Но не для Томаса. Для Томаса планета покрылась тьмой, которую не знали при Вспышке. Тьмой, которую не видело ни одно из времен. И света, чтобы развеять эту тьму не было. Больше не было. Томас сидел на пляже под каким-то деревом. Отовсюду раздавались счастливые крики детей. Куда не глянь, везде лица переполненные радостью. Улыбки, сотканные из неподдельного счастья. Люди только начали приходить в себя после разрушающего вируса и радовались любому дуновению ветра, не приносящему в их дома смертоносную болезнь. Люди соскучились по солнечному свету и чистому воздуху. Люди соскучились по этой легкости и свободе, которую сейчас ощущали. Солнечные лучи доставали Томаса сквозь ветви дерева. Легкое дуновение ветра слегка растрепало его подросшую шевелюру. Счастье лилось со всех сторон, но доходя до Томаса, оно как будто бы погибало. Несмотря на солнечный день, просто великолепную погоду, запах моря и радость переполняющую пляж Томас угрюмо сидел в тени погруженный в свои мысли. Он не замечал атмосферу вокруг него. Он видел лишь густую, беспросветную, тяжелую тьму окружавшую его изнутри. Прости меня, Ньютти...Прости... Взгляд Томаса упал на руку. Рана уже начала заживать. Должно быть, во время драки получил ранение. Таких ран, ссадин, шрамов и синяков были тысячи на теле Томаса. Многие из них уже заживали. От некоторых останется шрам на всю жизнь. Но одна, самая глубокая рана никогда не заживет. Эта рана гноится. Эта рана не оставит шрам. Эту рану невозможно зашить. Но она останется на всю жизнь. Это рана в душе Томаса. Огромная, кровоточащая, гноящаяся, рваная рана. Этот порез никогда не перестанет болеть. Его сделали ни ножом, ни пистолетом, ни каким-то другим оружием. Этот порез сделан вещью намного хуже оружия. Он сделан смертью. Смертью родного, близкого, дорого, важного... Любимого человека. Эту рану Томас сделал своими же руками. Своими же руками он убил Ньюта. Его кровь на твоих руках... Прогнав мысль, Томас отвел взгляд от рук. Подняв голову, он начал вглядываться в людей на пляже. Но не увидев ни одного знакомого лица, Томас отвел взгляд. Кто-то из ребятишек крикнул "Стреляй же!". Мгновенно вскинув взгляд, Том без труда нашел выкрикивающего. Четверо мальчишек играли с водными пистолетиками. В памяти Томаса вспыхнул момент. Ньют. Он. Пистолет. Выкрик Ньюта "Стреляй же, Томми!". Выстрел. По щеке брюнета прокатилась слеза. Встряхнув головой, парень зажмурился и попытался прогнать наболевшие воспоминания. Встав с травы, Том побрел вдоль пляжа, опустив голову. Он шел медленно, не замечая абсолютно ничего вокруг. Сердце стонало от боли, душа разрывалась на мелкие кусочки. Казалось, боль будет переполнять его бесконечно. Томас остался жив. Он прошел все испытания и теперь может жить в свободном, счастливом мире. Да. Он выжил. Но он уже не жил. Его душа умерла в тот же момент, когда пуля пронзила Ньюта. Осталось лишь тело. Он вспомнил слова. Он не помнил, кто именно сказал их ему. Но эти слова он хранил в памяти до сих пор. Слова: "Даже фальшивая надежда - лучше, чем ничего". Томас издал слабую попытку на смешок. Сейчас, на месте, где раньше были его надежды на светлое счастливое будущее, рождается лишь пустота. И эта пустота его поглощает. Да, он достиг счастливого конца. Да, у него впереди светлое и счастливое будущее. Но какой в этом смысл, если Ньюта нет рядом? К горлу подступил комок. Сглотнув наступающие слезы, Томас побрел дальше. Дойдя до заброшенного моста, Томас поднял голову. Он услышал до боли знакомый голос: - Привет, Томми. Из глаз покатились слезы. От удивления Томас приоткрыл рот. - Надеюсь, ты еще помнишь меня? - Я помню тебя, несмотря ни на что. В груди возрастало странное, непонятное Томасу чувство. Удивление отступило на задний план перед счастьем. Из глаз теперь лились слезы радости. Перед ним стоял Ньют. - Я думал, не увижу тебя больше... - Я тоже думал так, Томми. Но я соскучился по тебе. Мне плохо там без тебя. - И мне плохо без тебя... Губы Томаса задрожали. В голове появился туман. - Тише, Томми, тише. Здесь тебе некому рассказать, что творится у тебя внутри. Но мне ты всегда можешь доверить свои чувства. Я никогда не брошу тебя. Я всегда тебя поддержу. Всегда буду рядом с тобой. Иди ко мне, Томми, с тобой вдвоем мы обретем настоящее счастье. Брюнет уже сделал шаг навстречу светловолосому ангелу, как вдруг остановился. - Но ты мертв... - Да... Но Томас, милый. В этом мире ты будешь улыбаться, но твоя улыбка никогда не будет по-настоящему счастливой. А там, на той стороне, там так хорошо! Но без тебя мне там плохо. Пошли со мной, мы обретем счастье вдвоем. Только ты и я. На той стороне. И никто, ничто и никогда не сможет нам помешать. Ничто не разделит нас. Ты и я. Навсегда. Голос блондина был таким мягким, одурманивающим и притягивающим к себе, что у Томаса не осталось сомнений. Шаг за шагом он все больше набирался смелости. И вот он уже со всех ног бежал в сторону Ньюта. Достигнув его, Томас упал в его объятья. Ньют, как всегда, его не обманул, брюнет почувствовал себя по-настоящему счастливым в руках парня. Томас почувствовал, как легкость и непонятное чувство полета переполняет его. Бросив взгляд вниз, он увидел, что летит с моста. Внезапно очнувшись, он увидел перед собой лишь белый туман. Рядом стоял Ньют. Он дал ему руку и помог подняться. Не отпуская руки блондина, парень пошел дальше. Только ты и я Томми. Навсегда.