Помолитесь за меня, святой отец

Помолитесь за меня, святой отец. Пролог - Святой отец, я согрешил,- приглушенным голосом сообщил прихожанин. - Что тяготит тебя, дитя Божье?- заученной фразой отозвался священник, устало прикрывая ладонью глаза. - Как вы думаете, отче, может ли ждать спасения от Господа тот, кто противоречит Ему?- задал совершенно неожиданный вопрос исповедующийся. - Тому, кто кается, есть дорога в Рай. Бог простит тебя, грешник,- сухо и холодно отозвался проповедник. Казалось, он целую ночь просидел над книгами, чтобы выучить все эти фразы, а сам не верит в то, что говорит. - Мне нет спасения, отче,- тяжело вздохнул мужчина. А в том, что это был именно он, сообщал низкий, с едва уловимой хрипотцой, тембр голоса.- Меня не ждет ничего, кроме Ада. А ведь правда, кроме Ада его больше ничего не ждет. Выбирая эту дорогу, он явно понимал, на что обрекает свою душу. Ведь Господь не прощает тех, кто отнял драгоценную жизнь, дарованную Им, без права на это. А есть ли у людей это право? - В чем грех твой, дитя?- без особого интереса спросил священник. - Я не могу об этом сказать, но грех мой воистину ужасен,- и такая грусть скользила в каждом его слове, что святой отец невольно вздрогнул. Кто бы знал, как он ненавидит себя, за то, что делает. За всю ту боль, что причиняет людям. Иногда ему казалось, что не только его руки по локоть в крови, но и он сам будто истекает ею. Не своей, а тех, жизнь которых отнял, оборвал, уничтожил. В такие моменты, единственное, что не давало ему сойти с ума была вера во Всевышнего. Смешно, не так ли? Убийца, что тщетно пытается спасти свою «черную» душу. - Достаточно того, что ты сожалеешь от всей души, сын мой. Глава 1 Погода в Лондоне подходила под время года. В воздухе витала тяжелая влага – предвестница скорой грозы. Тучи угрожающей темной массой нависли над городом, грозя низвергнуть на землю холодные капли дождя. Здесь часто пахло сыростью и озоном, даже в теплую погоду, казалось, что стены храма впитали в себя этот запах. На первый взгляд эта церковь казалась мрачной, учитывая темные шипы колокольни. А о чем бы вы подумали, увидев величественное строение в окружении немногочисленных голых деревьев, только что избавившихся от последнего снега? Она внушала благоговейный трепет и, при желании, толкнув громоздкую дверь внутрь, оттуда можно было услышать тихое шептание священника, одиноко склонившегося перед алтарем в вечерней молитве. Его губы шептали одно, но мысли были далеко. Если бы только в его душе была хоть капля веры, он бы наверняка устыдился богохульству своего поведения. На это у него имелось несколько причин… Выпал первый снег. Голые деревья застенчиво прикрылись белыми хлопьями, а утро дышало морозной свежестью. Невзирая на поучительное предупреждение брата, маленький Саске выскочил на улицу в одной толстовке, после чего услышал укоряще-спокойный голос аники: - Хотя бы куртку одень, и штаны потеплее. - Но, нии-сан, ведь выпал первый снег, а это всегда так волшебно. Иди ко мне, будем лепить снеговика,- снова проигнорировав слова брата, воскликнул малыш. Темноволосый парень ласково улыбнулся и, скрывшись в доме, вернулся с двумя теплыми куртками. - Вот, одень,- протянул он теплую ткань. - Ты такой скучный, аники,- проворчал маленький Саске, сморщив носик.- С тобой совсем не интересно. - А что, будет интересней, если ты заболеешь?- спросил Итачи, снисходительно потрепав по волосам. Саске надулся, но возражать не стал, а, лишь последовав примеру брата, одел куртку.- Все. Теперь можно приступать.- И запустил в мальчика снежком. - Ну держись!- Саске, слегка нахмурившись, набрал пригоршню снега, слепил шарик, намереваясь преподать нии-сану урок. Так битва продолжалась несколько минут, прежде чем Саске пришлось сдаться. Конечно же, что может сделать восьмилетний ребенок против старшего брата? В шутку ругаясь и весело смеясь, они принялись лепить снеговика. Вначале таз и ноги, потом туловище с руками, а затем – голова. Судорожно подышав на ладошки, Саске с гордостью водрузил на голову его творения ведро. - Остался последний штрих,- произнес Итачи, демонстрируя морковку. - Конечно же, нос!- воскликнул Саске, отбирая овощ. Когда все было готово, малыш повернулся к брату. Брюнет опустился на колени, сжимая между пальцами нос Саске, второй рукой хватая ладошку. - Замерз совсем, быстро в дом!- наигранно-грозно прикрикнул он. - Хай!- нараспев произнес малыш, вприпрыжку бросаясь в сторону здания… Вокруг небольшой детской площадки цвели яблони, усыпая землю блекло-белыми лепестками. В каждый обычный день здесь постоянно звучит смех и детские голоса, но не сегодня. Одинокие качели качались, погоняемые порывами ветра. Жаль только, что этот ветер не способен унести его боль, стереть воспоминания. Давно заледеневшие пальцы со всей силой и яростью сомкнулись на железных прутьях качели. Дыхание сбилось от попыток сдержать слезы внутри себя, а голова была низко опущена. Шарф, когда-то заботливо подаренный мамой, скрывал истерзанные зубами губы, хлеща концами в такт порывам ветра, казавшегося для Саске ледяным. Над ним, как изваяние, застыл Итачи, прикрывая ладонью губы и неотрывно смотря на отото взглядом грустных, взволнованных глаз. - Я должен был умереть вместе с ними,- голос звучит хрипло и надломлено.- Почему они там, а я все еще здесь? - Саске,- мягко позвал Учиха-старший. -Нет!- резко и уверенно возразил брюнет, крепче смыкая пальцы.- Я должен был сесть тогда в машину. Я должен был сдохнуть. И ты это сам понимаешь. Саске вздернул голову, прожигая аники злым взглядом. Хлесткий звук пощечины нарушил гробовую тишину. Голову по инерции мотнуло в сторону, губы чуточку приоткрылись, а глаза расширились от удивления. И только спустя некоторое время он смог взглянуть брату в глаза. Он его ударил – впервые за всю жизнь. - Ты…- пораженно выдохнул он, но замер, почувствовав холодные капли на щеке. Сначала, Саске подумал, что начался дождь – обычное явление для этой поры, но, как только из груди вырвался тихий первый всхлип, он понял, что плачет, беззвучно глотая слезы. Несколько мучительных минут Итачи просто наблюдал за брюнетом, а потом, уверенно сделав шаг вперед, прижал лохматую голову к себе. Тихие судорожные всхлипы в мгновенье ока превратились в громкие рыдания. Замерзшие пальцы вцепились в ткань куртки на боках старшего брата. - Если ты думаешь, что у тебя нет смысла жить, то, пожалуйста, живи ради меня,- тихо прошептал Учиха-старший. Ему тоже было неимоверно больно наблюдать за тем, как терзается последний дорогой ему человек. Он бы сам не прочь расплакаться, но осознание того, что теперь он в ответе за младшего брата заставляло его быть сильным… - Собрался немедленно!- не терпящим возражения голосом сказал Итачи. - Не хочу я туда идти. Что я забыл там?- проворчал Саске в попытке завязать галстук. - Саске, нужно пойти. Все-таки годовщина их смерти,- вздохнул брюнет, спасая попытки брата справиться, наконец, с вещью. - Ты тащишь меня туда каждую неделю. - И что в этом плохого?- приподнял бровь Итачи. - А ничего, что я в этот бред не верю?- нагло заявил парень. Учиха-старший, затянув галстук потуже, молча развернулся и направился к двери, но, схватившись за ручку, вдруг замер. - Жду тебя в машине,- сказал он не оборачиваясь. После смерти родителей Итачи был в отчаянии и искал моральную силу в вере. Надо сказать, это помогало ему, но не Саске. Он все еще считал, что должен был умереть в автокатастрофе вместе с родителями, но, помня просьбу брата, старался этого не показывать. Учиха-младший все еще не верил ни в спасение, ни в Бога. Сколько бы Итачи не пытался донести до него то, что в этом мире есть свет, а не только тьма, он каждый раз натыкался на злой, холодный взгляд. И с каждым новым днем сердце его любимого братика становилось все черствее и черствее. Дверка открылась, и на сиденье плюхнулся недовольный Саске. Скрестив руки на груди, он молча смотрел в окно, делая вид, что не замечает укоряющий взгляд брата. Итачи тяжело вздохнул, снова уставившись вперед, а длинные пальцы вцепились в руль. Может, он бы давно забросил эти глупые попытки, но, глядя на то, во что превращается единственный дорогой ему человек, он, сцепив зубы, продолжал долбить одно и тоже, в надежде сдвинуться с места. Толкнув дверь в церковь, на них дохнуло запахом ладана и воска. Негромкий голос священника пронизывал помещение. Итачи, схватив отото за рукав, уверенно потащил к исповедальне. Саске несколько раз пытался вырваться, но куда там, нии-сан всегда был серьезен в этом вопросе. Его бесцеремонно затолкали в будку и захлопнули дверь перед носом. - Что тревожит тебя, сын мой?- раздался приглушенный голос священника. - Что мой брат-идиот все еще надеется, что я поверю в этот бред,- проворчал Саске. - Саске, послушай, твой брат заботится о тебе,- вздохнул проповедник, опуская решетчатую перегородку, чтобы видеть лицо собеседника. - Этим он вряд ли мне поможет,- ответил брюнет.- Это он просил тебя поговорить со мной, Какаши? Седовласый священник закрыл глаза ладонью, сетуя на упрямство молодого Учихи. Это был невысокий мужчина в расцвете лет, с копной серых волос и шрамом на левом глазу. Когда-то, на войне в Афганистане, работая полевым священником, он лишился его во вражеском плену. А еще он был давним другом семьи Учих. После смерти Фугаку и Микото, он стал чем-то вроде опоры для Итачи, который всеми силами скрывал свою боль от брата. Саске же относился к нему холодно и равнодушно всегда, что ничуть не огорчало Хатаке. - Саске, ты должен понять, после смерти родителей вся ответственность за тебя легла на плечи твоего брата. Он переживает за тебя и хочет помочь. Так что не надо усложнять ему жизнь своими эгоистичными заблуждениями,- строго проговорил Какаши. Саске упрямо промолчал, продолжая прожигать стену злым взглядом. Тяжело вздохнув и подавив вспыхнувшую ярость, Хатаке закрыл перегородку и до неприличия сухим голосом спросил: - В чем грех твой, дитя Божье? - А у меня нет грехов,- ядовито заявил Учиха-младший и покинул исповедальню. «Да кто он такой, чтобы учить меня?»- фыркнув, подумал он… В этот вечер одиночество почему-то давило на душу. Это было удивительно, ведь раньше ему было все равно один он или нет. Вздохнув и взвесив все «за» и «против», он, сокрушенно опустив голову, отправился в комнату брата. Саске шагал медленно, пытаясь оттянуть момент, когда ему придется признаться аники в своем одиночестве. Толкнув дверь, он прошел в комнату и скептично уставился на Итачи, склонившегося в вечерней молитве. - И не надоело дурью маяться?- цинично спросил Саске, скрестив руки на груди. Некоторое время Итачи не реагировал, заканчивая молитву, а потом поднялся и повернулся к отото лицом. - Сколько еще ты будешь утверждать, что это бред?- вопросом на вопрос ответил Учиха-старший. - Там никого нет,- ледяным голосом отрезал Саске. - Тебе откуда знать? Никто этого не знает, но многие верят,- спокойно возразил брюнет. - Это пустая трата времени,- твердо произнес парень, уверенный в своих словах. - Для многих это смысл жизни. - Очередная отмазка. - Если я умру, что станет для тебя поддержкой?- вдруг выпалил Итачи, делая шаг вперед. Саске удивленно уставился на брата, надеясь, что ему послышалось. - Что тогда?- поторопил Учиха-старший. - Наивно полагать, что я начну искать поддержку в вере,- презрительно скривившись, прошипел отото. - А я бы хотел, чтобы ты верил,- грустно прошептал аники. - Его. Там. Нет,- выделяя каждое слово, повторил Саске. - Есть. Ведь ты не знаешь наверняка. - Тогда почему они мертвы?! Почему Он не спас их?!- взорвался криком Саске, пулей вылетая из комнаты. Схватив куртку и обувшись, Учиха-младший выбежал из квартиры. Ему надо было побыть наедине с собой, а после такой ссоры Итачи вряд ли бы оставил его одного, поэтому прогулка по ночному городу казалась единственным подходящим вариантом. Было довольно поздно. На улицах почти не было людей, только изредка мелькали одинокие фигуры, освещенные многочисленными фонарями. Из-за прохлады, витавшей в воздухе, Саске зябко кутался в куртку. Теперь перспектива погулять по ночному городу не казалась ему такой заманчивой. Он поймал себя на мысли, что, может, лучше было вернуться домой, помириться с братом и, наконец, улечься спать. Только, видимо, у судьбы были другие планы. Внезапно кто-то схватил его за капюшон и втащил в проулок между высотками. Дернувшись назад, Саске вырвался и хотел уже хорошенько вмазать Итачи (а Учиха-младший не сомневался, что это он), но когда обернулся назад, вмиг окаменел, уперевшись взглядом в дуло пистолета. - Отдавай деньги, телефон и все золото,- прорычал незнакомый мужчина, аргументируя просьбу оружием. - Успокойся, придурок, при мне ничего нет,- примирительно выставив ладони вперед, сказал Саске. - Врешь! Отдавай деньги, не то пристрелю.- Грабитель сделал шаг вперед, нахмурившись. - Я практически в пижаме, идиот. Ты думаешь, я мог с собой что-то прихватить?- скептически вскинув бровь, произнес брюнет. - Ты плохо слышал? Немедленно отдавай все!- Пистолет уперся в висок Саске. Парень машинально пригнулся, уходя из линии выстрела, при этом хватая горе-грабителя за запястье. Несколько минут борьбы и курок был спущен. Выстрел, как показалось Учихе-младшему, оглушил, а в лицо брызнуло что-то теплое. Губы пересохли от страшной догадки, и язык автоматически прошелся по ним, увлажняя. - Кровь,- пораженно прошептал Учиха, выпустив из рук запястье незнакомца. Тело осело на землю. - Саске!- Из-за угла раздался испуганный голос Итачи. Выронив пистолет, Саске медленно повернулся к брату. - Итачи… я не… я не хотел этого…- прошептали непослушные губы. Еще мгновение Учиха-старший стоял в замешательстве, но, осознав, что произошло, он бросился к брату. - Я… я… - Замолчи!- оборвал его Итачи, рукавом вытирая кровь с лица отото. Заключив его лицо в свои ладони, он, стараясь, чтобы голос не дрожал, произнес: «Успокойся. Только не паникуй». На несколько секунд прижав Саске к себе, Итачи торопливо отстранился, хватая злосчастный пистолет. Учиха-младший отстраненно наблюдал, как аники вытирает оружие рубашкой грабителя, потом обхватывает рукоять своей ладонью, чуть надавив на курок. - Ты что делаешь?- ужаснулся брюнет. - Слушай внимательно.- Итачи повернулся к нему лицом.- Сейчас ты быстро идешь домой и не высовываешься. Мы поссорились, я ушел из дома. Что было дальше, ты не знаешь. Когда позвонят, только не дергайся и отвечай спокойно. Запомни: Ты. Ничего. Не знаешь. - Ты же не собираешься…- Саске оборвался на полуфразе. - Уже поздно жалеть,- грустно улыбнулся аники.- Иди, пока не нагрянула полиция. Встретимся позже. - Нет… Подожди… Ты не пойдешь со мной?- спросил Саске, хватая руку брата. - Глупый,- незлобная усмешка.- Они все равно будут искать убийцу. Тебя наверняка видели. Брюнет подтолкнул парня. - Беги. И только попробуй признаться,- последние слова звучали, как угроза. - Итачи,- беспомощно прошептал Учиха-младший. Послышался вой полицейских сирен. - Беги!- рыкнул Итачи. Саске быстро побежал по темным переулкам, ничего не замечая на своем пути. На глаза наворачивались слезы. Мысль о том, что он только что сломал жизнь любимому брату, резала болью по сердцу. Даже несколько раз споткнувшись и чуть не упав, он все равно продолжал бежать вперед. Бог сказал: «Не убий». Но, что в той ситуации должен был делать Саске? Подставить голову для пули? Но и убивать он не хотел… Уже вторую неделю он находиться здесь. Его не радовала перспектива оставаться в этом детдоме, но выхода не было. Надеяться, что сейчас в дверь вломиться Итачи и заберет его – глупо. Хотя-я-я… Чего душой кривить, он сам в этом виноват. Рано или поздно его упрямство должно было подкинуть ему неприятностей. Девять лет. Девять лет ему придется ждать возвращения брата. Это мука. Скрипнула дверь и в комнату вошел директор приюта, а за его спиной стоял Какаши. - Саске, познакомься со своим новым отцом,- улыбнувшись, произнес мужчина. - Он-то?- фыркнул Учиха, скептически подняв бровь. Директор повернулся к Хатаке лицом. - Простите, отче, у мальчика стресс. Вы, наверное, уже знаете, что случилось с его братом,- сказал он.- Думаю, вы уживетесь. -Захлопнись!- рыкнул Саске. - Пошли, Саске. Пора домой,- проигнорировав происходящее, сказал священник. Успокоившись, Учиха поднялся и, схватив свой рюкзак, быстро вышел из комнаты… - Рад тебя видеть, Саске,- ласково улыбнулся Итачи. - Да… Я тебя тоже,- ответил Учиха-младший, старательно отводя глаза в сторону. - Прости, но за тобой пока будет приглядывать Какаши-сан. - Все в порядке. Все же лучше, чем в детдоме,- попытался выдавить из себя улыбку отото. - Что-то случилось?- обеспокоено спросил Итачи. - Да, случилось. Зачем ты это сделал? - Ты же мой братишка,- светлая улыбка на лице.- Я на все ради тебя готов. - Дурак!- сорвался брюнет.- Ты испортил себе жизнь! Аники отстранил от уха трубку, тяжело вздохнул, устало запустив пальцы в челку. Брови слегка сошлись на переносице, а лицо омрачила грусть. - А мне здесь даже нравится,- засмеялся Итачи.- Хорошая компания, вкусная еда…- Парень замолчал, встретившись со злым взглядом младшего брата.- Шутка не удалась,- вздохнул он, почесав затылок. - Да, шутка, определенно, не удалась,- проворчал Саске. - Подумаешь, девять лет,- с надеждой и полной уверенностью, сказал брюнет.- И оглянуться не успеешь, как я выйду, и мы вместе сходим в какой-нибудь уютный ресторанчик. Познакомишь меня со своей семьей. Дети уже, наверное, подрастут. Мы вместе повезем их в Диснейленд… И с каждым новым пунктом будущего плана, сердце Саске сжималось все сильнее и сильнее. Вот уж ничего не поделаешь, его брат всегда был добрым оптимистом, и даже находясь в полной «жопе», искал в этом что-то хорошее. - Заткнись, романтический придурок,- прошептал отото, сжав руки в кулаки.- Какая семья, зная, что ты здесь из-за меня?! Улыбка исчезла с лица Итачи, оставив на губах привкус горечи. - Время!- сказал, вошедший в комнату, надзиратель. - Понял,- кивнул Итачи, и снова повернулся к брату. - Все правда хорошо, Саске. Не думай об этом. До встречи. - Пока,- тихо выдохнул Учиха-младший, наблюдая, как на запястьях брата защелкивают наручники… Губа болела, щеку саднило, но на душе оставалось полнейшее удовлетворение. Если Саске еще раз услышит, что кто-то нелестно отозвался о его брате – убьет каждого осмелившегося. И на этот раз точно убьет. Пора возвращаться в реальность, а именно, прислушиваться к длинной морали Какаши. - Это, как минимум, безответственно! Господь осуждает рукоприкладство! Проблему можно было решить мирно.- Саске устало вздохнул и, повернув голову, встретился со злым взглядом учителя.- Итачи бы это не понравилось, узнай он об этом! - Все равно не позволю его осуждать. - Саске,- почти что сдался Хатаке.- Все же, в следующий раз, попытайся решать вопросы мирно. Зачем тебе лишние неприятности? - Хорошо, только отстань,- Учиха поднялся и вышел из комнаты, но не ушел и остался стоять за дверью, чтобы услышать разговор своего опекуна с учителем. - Простите парня, он совсем не плохой, просто привык всегда быть с братом, а тут такое,- послышался приглушенный голос мужчины. - Я понимаю, но, надеюсь, что его поведение изменится,- добродушно ответил педагог. Смысла подслушивать дальше брюнет не видел, поэтому, вздохнув, направился вдоль по коридору… Было холодно. Солнце застилали темные тучи. Промозглый ветер заставлял поплотнее закутаться в куртку. Саске вошел в тюремную приемную, чтобы записаться на очередное свидание с братом, которого давно не видел. Его немного удивила царящая сегодня атмосфера напряжения и неожиданности. - Хочу записаться на свидание с Учиха Итачи,- требовательно заявил брюнет постовому. - Ты Саске, да?- взволновано спросил мужчина. - Какое это имеет значение?- вяло произнес Учиха-младший. - Пройди в медпункт,- сказал постовой. Заметив медсестру, он окликнул ее: «Риза, проводи мистера Учиху в медпункт». - Учиха?- грустным голосом переспросила девушка. - А что, собственно, случилось? Такое оживление. Здесь же вечная скукота. У босса день рождение?- скептически спросил Саске. - Нет,- переглянувшись с медсестрой, ответил постовой.- Иди уже. - Отойдите в сторону! Чего проход закрыли?- буркнул прокуренный голос за спиной Ризы. Девушка испугано отскочила в сторону, а глазам Саске открылось два здоровенных санитара с носилками. Там явно было тело, и, судя по простыни, накинутой с головой, мертвое. Брюнет, как завороженный, смотрел на белую ткань. Вскоре, ему это надоело и он нагло поинтересовался: - Ну и… Когда я смогу увидеть брата? Медсестра, стоявшая рядом, издала тихий всхлип. Что-то пропыхтев, санитары поудобней перехватили носилки. Саске наблюдал, как из-под простыни выскользнул длинный хвост темных волос. Сделав несколько быстрых шагов, Учиха резко сдернул белую ткань, с ужасом вглядываясь в такие родные черты лица. На мгновение он застыл, пытаясь заглушить противоречия внутри себя. А потом, совершенно неожиданно, раздался душераздирающий крик. - Саске-кун, успокойся,- утирая слезы, просила Риза. Крик оборвался, уступая место рыданиям. Слезы застилали глаза, а руки безжалостно терзали волосы, грозя вырвать клоки. Внезапно глаза Саске расширились, а зрачки сузились. Из груди вырвался судорожный вдох. Сердце сбилось с ритма, а в глазах потемнело… - Саске,- позвал Какаши. С трудом приоткрыв тяжелые веки, брюнет поморщился от яркого электрического света лампы. Голова была тяжелой и «пустой», ног и рук он почти не чувствовал. Зато боль в шее давала понять, что он ее прилично отлежал. - Сколько я проспал?- хрипло спросил Учиха. - Три дня,- лаконично ответил Какаши.- Как ты себя чувствуешь? - О, прекрасно,- фыркнул Саске. Он все очень хорошо помнил. Обидно только, что похороны проспал. Но показывать свои настоящие чувства при Хатаке в его планы не входило. Оставшись один, он изрядно пострадает. В голове крепко засела череда мыслей. Итачи защитил его. Он забрал вину Саске на себя. Он страдал из-за брата. Значит… «Да-а-а,- сказал себе брюнет.- Это я убил брата». «А если я умру, что станет для тебя поддержкой?»- всплыли в памяти слова аники. Точно. - Хатаке.- Он сделал паузу.- Я хочу стать священником… Его губы шептали одно, но мысли были далеко. Предгрозовая погода всегда навевала на него воспоминания о прошлом, которое он бы с удовольствием забыл. Жизнь за жизнь. Дарованное будущее. Потери. И кровь на его руках, которую ничто не смоет. Знал ли он, что бессмысленные ссоры приведут к смерти любимого человека и неизгладимого греха на душе? - Ну что, Итачи, я же говорил, что на Небесах нет никакого Бога,- горько усмехнулся священник. Неосторожный шорох сзади привлек внимание Саске. Что за поздний гость у них в храме? Или очередной пьяница? Резко повернувшись назад, Учиха замер, встретившись взглядом с глазами цвета чистых морских волн.