Настоящая Империя Зла

Людям нужно чудовище, в которое можно поверить. Подлинный, страшный враг. Дьявол, от которого можно отмежеваться. Иначе останемся только мы. Мы против нас. Все против всех.

Часовая стрелка неумолимо приближается к отметке три часа дня. В зале для собрания было душно. Солнце вовсю светило за окнами, нагревая и без того раскалённый воздух. Но, похоже, это замечал лишь Англия, который упёрся лбом в более менее прохладную поверхность стола и, прикрыв глаза, мысленно расчленял Джонса, который что-то усердно болтал (кричал) где-то там во главе стола. Сейчас его голос казался таким далёким, но всё равно таким надоедливым. Китай перестал слушать Америку после слов: «А теперь поговорим об экономике». Ничего интересного этот демократ не скажет, всё как обычно. Яо незаинтересованно поднял голову, обращая своё внимание на Брагинского. Россия сидел в другом конце стола, внимательно слушая Джонса и иногда делая какие-то краткие пометки на аккуратном белом листочке, вырванном из обычной тетрадки. Такое странное поведение русского заинтересовало не одного Вана, но, видимо, никто пока что не собирался особо акцентировать внимания на этом. Альфред тем временем замер, переставая что-то упоённо щебетать себе под нос, удивлённо разглядывая собравшихся. Наконец-то до Героя дошло, что его совершенно никто не слушает. Италия откровенно спал на коленях Германии, изредка что-то бормоча про пасту. Франция вновь домогался до Англии, не выдержав, Артур резко вскинул голову, злобно отвечая тому на английском, между ними вновь началась обыденная всем перепалка. Людвиг, явно не хотевший будить Венециано, лишь нахмурился, пытаясь что-то тихо втолковать ссорившимся, но те явно игнорировали его, полностью уделяя внимание перепалке. Хонда, наконец, оторвался от своего телефона, но лишь для того, чтобы проверить окружающую его обстановку. Убедившись, что всё как всегда, Кику вновь уткнулся в экран. Небось, свою яойную мангу почитывает. Джонс, явно возмущённый таким явным игнорированием его персоны, вскинул брови, а затем, сделав пару шагов, с силой хлопнул руками по столу, но почти тут же отстранился, недовольно поморщившись. Впрочем, на такую выходку мало кто обратил внимание. Даже всегда внимательный Иван сейчас был чем-то занят, что невольно оскорбило Героя. Кинув последний взгляд на доску, где он усердно (немного криво) выводил очередной график, Америка возмущённо вздохнул и, вновь развернувшись на пятках к столу, громко произнёс: — Эй, вы! Ну-ка перестаньте шуметь, — страны, пусть и не сразу, но всё же нехотя отвлеклись от своих дел, поднимая головы на пытающегося быть серьёзным Джонса. — Когда Герой говорит, его все должны слушать! — Боже, тебя перестали слушать ещё на той ноте, когда ты начал болтать про НЛО, — хмыкнул Артур, откидываясь на спинку кресла. Щёки Ала почти тут же вспыхнули ярко-красным румянцем, но Америка был бы не Америкой, если бы так просто отступился. — Кто бы говорил, любитель единорогов и фей, — блондин сложил руки на груди, довольно улыбаясь тому, что смог дать отпор брату. Англия возмущённо вскинул голову. Единороги существуют, он сам их видел! И не его вина, что всё это не видят другие. — Лучше уж единороги и феи, чем твой Тони. — Тони настоящий! — оскорблено произнёс Джонс. — Ага, точно так же, как и Слендермэн, и этот, как его, Коко, — Англия скривился, будто съел что-то совсем уж противное. — Очнись, тебе давно не пять. — А тебе давно не сто, но ты то до сих пор веришь в Бугимена. Двое парней замолкли, но зато начались давно всем известные игры в гляделки. Это такой момент, когда воздух вокруг Артура и Альфреда начинает холодеть, и кажется, что за окном вот-вот вспыхнет молния. Подобное может идти очень долго, если, конечно, их никто не разнимет. Обычно этим кем-то был либо Германия, либо Франция. Но Людвиг сейчас был занят Италией, который мигом проснулся из-за громких голосов и теперь задавал ряд несущественных вопросов, на которые блондин был вынужден отвечать. Бонфуа же просто откинулся на спинку кресла, переводя взгляд с одного блондина на другого и мысленно ведя счёт, кто больше моргнул. Как всегда, первым не выдержал Америка. С шумом выдохнув, Джонс резко поддался назад, а затем, дабы не оставить времени своему брату на победную речь, которую он растянет минут на пять, тут же повернулся лицом в сторону Брагинского. Наверное, он единственный сегодня человек, который вообще никак не реагировал на то, что здесь происходит. Поспешно открыв рот, Америка быстро произнёс: — А ты что скажешь, Империя Зла? Англия удивлённо выгнул бровь, переводя взгляд в сторону России и ожидая, что от того вот-вот поползёт ужасающая фиолетовая аура. Но ничего подобного не произошло. Иван медленно выдохнул, а затем, не поднимая головы, бесшумно поднялся с места, скрываясь за крепкими деревянными дверьми, ведущими в зал собрания. Америка удивлённо открыл рот, поворачивая голову в сторону Германии. — Я что-то не так сказал? Тот лишь устало качнул головой, он-то догадывался, почему Брагинский ушёл, не дождавшись окончания саммита. Яо хмыкнул, а затем оттолкнулся ногой от пола, подъезжая к пустующему креслу Брагинского. Внимательные тёмно-карие, почти чёрные глаза парня сразу же обнаружили искомый предмет. Ван заинтересованно поднял белоснежный листок, на котором аккуратным почерком по-английски был выведен небольшой текст. — Если они в течение саммита назовут меня этим дурацким прозвищем ещё три раза, то я действительно стану тем, кем они хотят меня видеть, — зачитал Китай, привлекая внимание остальных. Кику заинтересованно поднял голову, наконец, полностью отвлекаясь от своего нового гаджета, Италия перестал что-то тихо бормотать Германии, также заинтересованно поднимая голову. — Раз — Англия, — Артур хмыкнул, он не чувствовал никаких мук совести из-за этого. — Два — Америка, — Ал виновато пожал плечами, опуская взгляд на гладкую поверхность стола. — Три — Америка. Нет, дам ещё один шанс, — надо отдать должное Китаю, это предложение было тщательно зачёркнуто, поэтому разбору поддалось сложно. — Америка — четыре. Достали. Китай отложил листочек, оглядывая удивлённые лица стран. Артур задумчиво вздохнул, всё же он был знаком достаточно долгое время с Брагинским, но до сих пор не мог понять, что происходит в его мозгах в тот или иной момент, поэтому на данный момент брит не мог понять, какую именно русский затаил на них обиду. Подумаешь, пару раз назвали его этим прозвищем, его уже так почти две сотни лет кличут, а он только сейчас очнулся. Первым встрепенулся, как ни странно, Альфред. — Да это же Брагинский, он ведь не серьёзно, — Америка беззаботно махнул рукой. Это не первый раз, когда Иван обижался на него по поводу этого прозвища. Однако Джонс искренне не мог понять, чем именно России оно не нравится. Ведь Герои всегда говорят лишь правду, и это не стало исключением! — Как всегда посидит в свой холодине недельку, а на следующее собрание придёт, куда он денется? — Espérons*, — неуверенно улыбнувшись, пробормотал Франциск, а затем хлопнул руками по коленям, поднимаясь со стула. — Думаю, уже нет смысла продолжать, встретимся на следующий неделе, au revoir. — Неудобно как-то вышло, — задумчиво пробормотал Америка. Не то, чтобы он действительно так считал, но всё же. Будет лишний повод наведаться в гости к Рашке и проверить, не стоит ли у него во дворе парочка боеголовок, направленных в его сторону. — Стоит, наверное, извиниться. Окрылённой новой гениальной идеей, под скептический взгляд Англии, Джонс чуть ли не вприпрыжку поспешил в сторону двери с громким криком: «Герой знает, что делать!». Когда громкий голос блондина затерялся на фоне других, посторонних звуков, Артур, наконец, свободно выдохнул, откинувшись на спинку кресла. — Idiot, — прошептал себе под нос Кёркленд, мысленно надеясь на то, что своими извинениями блондин не сделает хуже им всем.