Я тут альфа!

      У него, конечно, были планы, что после ухода из морской пехоты он будет заниматься дрессировкой животных. Правда, он полагал, что его подопечные будут совершенно обыденными представителями фауны, как собака или кошка. Если и тренировать кого-то экзотического, то мистеру Грэди максимум представлялся кенгуру. Но морпех даже мысли не допускал, что объектами его дрессировки станут свирепые хищники из мелового периода. Мужчина проклинал всё на свете, ибо согласился на работу без раздумий, а детали ему сообщили немного позднее: непосредственно в лаборатории, где родились его будущие питомцы. Офицер в запасе, памятуя об инцидентах, связанных с демо-версией парка, уже был одной ногой за порогом развлекательного аттракциона, когда ему начали втирать доводы «за». Оуэн был непреклонен ровно до тех пор, пока не дошли до пункта «неустойка», которую бы он в жизни не выплатил. Поэтому, скрипя зубами, мужчина был вынужден остаться и присутствовать на вылуплении четырёх маленьких рапторов. Сказали, что желательно, если первым, кого они увидят, будет Грэди.       – Вдруг примут тебя за маму, – такая была формулировка.       Больше всего не понравилось именно слово «вдруг», которое так и наводило размышления на предмет «а если нет». Первым серьёзным испытанием для новоиспеченного дрессировщика стало то, что ему пришлось каждую новорождённую рептилию взять в руки – убедить в том, что он является «мамой». На удивление большие изворотливые ящерицы были теплыми на ощупь. Оуэн терялся в чувствах – где-то между неловкостью и нервозностью. Держать того, кто в будущем может тебя съесть, – волнительный момент. Тогда мужчина пришёл к выводу, что таких острых ощущений у него даже в горячих точках не было.       Позже он благодарил своё начальство за идею присутствия на рождении. Когда четверо динозавров подросли и вместо игр серьезно стали заниматься охотой, приходилось периодически сглатывать, смотря на то, как подростки рвали на части мелких поросят. «А ведь на его месте мог оказаться ты», – так и говорило сознание. Конечно, мелочь иногда смотрела на него с аппетитом, что отрезвляло лучше ледяного душа. Тогда новенький сотрудник парка взял себя в руки и принялся доказывать, что главным в их компании является всё-таки он. К его глубокому удивлению, становление альфа-особью протекло гладко и сравнительно быстро – трое из четверых рапторов признали в нём вожака. Самка Блю оказалась рептилией с характером и упорно не соглашалась с тем, чтобы человек занял её место на троне. Но вскоре покорилась и она, причём этого не ожидал и сам Грэди.       – Так, Блю, стоять… Стоять! – Оуэн вытянул пятерню перед мордой подрастающего динозавра.       Самка пусть и была в два раза меньше мужчины, однако в своём возрасте была довольно опасной для него. Примечательно то, что она это прекрасно понимала, оттого и показывала свои острые зубы потенциальному ужину. Её братья и сестра, поддавшиеся влиянию человека, загнаны в контейнеры, чтобы не мешать дрессировщику в подчинении главного раптора. Человек и рептилия не спускали друг с друга взгляда и в такт шагали в сторону, тем самым вычерчивая круг. В одной руке защелкала кастаньета, в то время как в другой находился кровавый кусок мяса, который привлекал внимание хищника.       – Место! Место! – требовал Грэди всякий раз, когда Блю делала шаг вперёд.       Велоцираптор перестала скалиться и смотрела только на руку человека, держащую мясо. Оуэн водил руку в разные стороны – по той же траектории двигалась и голова ящера. Кастаньета снова затрещала, и, когда хищник замер, укротитель бросил кусок. Блю поймала свою порцию еды и, пару раз клацнув челюстью, проглотила порцию. Грэди улыбнулся – уж больно забавно и так обыденно это звучало. Когда еда уже была прожевана и проглочена, внимание динозавра вернулось к человеку. Животное смотрело на него спокойно, казалось, без явного желания вспороть когтем брюхо. Расценив это как добрый знак, Оуэн вновь выставил руку вперёд и приблизился к маленькому монстру-подростку мелового периода.       Бывший морской котик подошёл достаточно близко и положил свою ладонь на морду Блю. Первые несколько секунд ничего не происходило, что человек подумал, что самка его приняла. Однако доказательство обратному случилось мгновение позже – динозавр дернул головой и сомкнул челюсти на ладони. Успев закричать, Оуэн действовал больше на уровне рефлексов: пальцем свободной руки надавил на глаз хищнице, а когда та отпустила – заехал ей кулаком по морде. Вдобавок к этому юный динозавр получила удар ногой по боку, а потом и по шее, что заставило её упасть на землю.       – Тварь! – Грэди сорвался на крик. – Нельзя так! Плохая, плохая девочка!       Реакция рептилии была неожиданной и для некогда морпеха и для наблюдавших. Велоцираптор прижала свои отростки на голове, поджала хвост и постаралась спрятать морду под передними лапами. Человек довольно быстро смекнул, что к чему, и продолжил в том же духе:       – Да, правильно! Я тут альфа! Поняла? Я, а не ты! Я тут альфа! Я! – Грэди пихнул динозавра в бок. – Вон пошла!       Блю отползла от него, не поднимая головы, и скрылась в зарослях. Всё ещё разгоряченный Оуэн покинул вольер, даже ни разу не обернувшись. В медицинском пункте, когда обрабатывали укусы, он мысленно поблагодарил всевышнего, что велоцираптор была ещё маленькой – будь взрослой особью, оттяпала бы всю руку или его самого целиком. Вечером, когда он вернулся к жилищу рапторов, ему сообщили, что Блю как лежала в кустах после его праведного гнева, так и лежит. Позже остыв, он понял, что таким вот самым обычным образом, когда ругаешь нашкодивших домашних любимцев, древняя ящерица признала в нём босса. Надо было раньше ему показать свой крутой характер. Теперь Грэди широко улыбается и наслаждается моментом. Он тут альфа!