Last kiss.

      Мы с Рейни немного увлеклись шампанским и потеряли счет времени. В помещении громко играла музыка, ослепляли вспышки камер, вокруг была настоящая суматоха.       В толпе я увидела Росса, который быстрыми шагами направлялся в нашу с Рейни сторону.       — Можно тебя на секунду? — вынимая бокал из моих рук, спросил он.       — Конечно, — согласилась я.       Росс взял меня за руку и таким же быстрым шагом повел меня в тихое, уединенное место. Он передвигался так быстро, что я едва успевала за ним, но на мои просьбы идти помедленней, он ускорял шаг.       Шор поставил меня перед собой. По его глазам я видела, что он что-то хочет мне сказать, но не знает, с чего начать. Если бы я только знала тогда, что он собирается сделать! Наверное, смогла бы что-нибудь изменить.       — Лора, — попробовал начать он, но тут же замолчал.       Мне стало тревожно.       Внутри что-то защелкало. Это называлось плохим предчувствием.       — Пожалуйста, не пугай меня, — насторожилась я.       Протянула руку к его лицу, чтобы погладить по щеке, но он неожиданно и резко убрал её в сторону.       — Что происходит? — не понимала я.       Он нежно взял меня за руку и прижал её к своей груди. Ладонью через рубашку я почувствовала его учащенное сердцебиение, я начала волноваться.       Линч глубоко вздохнул и заговорил:       — Ты — самый замечательный, чувственный, искренний, веселый, надежный и добрый человек на свете, но мои чувства к тебе постепенно угасают. Это не страшно. Это не катастрофа, Лор. Я верю, что ты найдешь того достойного человека, который всегда будет любить тебя, но я думаю, что это не я.       К горлу подступил комок. Росс точно ошарашил меня этой новостью. Его слова свалились на меня как гром среди ясного неба, как снежная лавина накрывает человека, его слова накрыли меня. Я очень-очень долго молчала, глядя ему в глаза лишь потому, что не могла подобрать слов. В горле словно пересохло, мне не хватало воздуха, а в голове куча вопросов, на которые я не могу подобрать ответы.       «Что за чушь он несет?» — задавалась вопросом я. «Он говорил, что любит меня, почему он уходит? Разве люди могут так быстро разлюбить? Получается, что это не любовь была? Тогда что?»       Но самое ужасное, что я не смогла заставить себя говорить. Губы будто склеили клеем, руки стали ватными, я не понимала, что творится.       В глазах Росса я видела, что ему больно. Тогда зачем он причиняет нам обоим боль?       — Пожалуйста, — прошептал он, — скажи хоть что-нибудь. Не заставляй меня чувствовать себя последним уродом.       Знаете, что это за чувство? Тебя подводят к оврагу, конца которого и не видны вовсе, и, чтобы не было болезненно падать, говорят «прости» и толкают вниз.       Наступила вторая стадия: я хотела его разорвать.       «Как он посмел? После всех брошенных на ветер слов? После всего, что мы пережили?»       Я собрала всю волю в кулак, чтобы наконец-то заговорить с ним, но этого хотелось меньше всего.       — Оставь меня, пожалуйста, — вымолвила я первое, что пришло на ум.       Скорее всего, он ожидал громких слов, криков и истерик, готовил слова в своё оправдание, а то, что я не решилась с ним припираться, ввело его в тупик.       Росс провел ладонью по моим волосам, спрятав её за моей шеей, он притянул меня к себе, наклонившись, коснулся губами моих губ. Это был наш последний поцелуй. Такой бережный, нежный, робкий и аккуратный поцелуй, который вызвал настоящий тайфун моих эмоций. Всё вокруг закружилось, меня перестало волновать то, что происходит, что он со мной сделал. Я мечтала, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался, потому что с каждой секундой, что он целовал меня, я взлетала всё выше и выше. Такие ощущения не передаются. Их нужно почувствовать. Он прижимал меня к себе, и от этого бабочки в моем животе, которые так сильно к нему привыкли, лопались как фейерверки, щекоча меня изнутри.       Никогда я не могла подумать, что мы можем так закончить.       Он подарил мне поцелуй и оставил одну. Одну со своими мыслями. Одну с его именем на моих губах.       Отлично помню этот летний день, словно мне приходится проживать его каждый день. Мысли о совершенной ошибке ни на одну секунду не покидали мою и без того загруженную голову, но это точно проклятье. Правда. Врачи-психологи говорят, что эмоциональная боль длится 12 минут, а всё остальное — самовнушение. Неужели? Тогда как мне залатать ту огромную дыру, что оставил мне самый родной человек на Земле?       Это было на вечеринке по случаю завершения последнего сезона «Остин и Элли». Был самый замечательный и одновременно самый грустный день, ведь наступила пора прощаться с людьми, которые за такой длинный срок стали самой настоящей семьей. Наш совместный путь на корабле «Остин и Элли» завершился, но я знала, что эти люди никогда не покинут мою жизнь, ведь мы прошли большой путь вместе, сделали много работы и сплотились как коллектив.       Очень часто любовь, вспыхивающая на экране, перерастает в любовь на съемочной площадке, а после в любовь в реальной жизни. Это был мой Росс. Он был моим лучшим другом, крепким плечом, на которое всегда можно было опереться и надежной стеной, за которой никогда не было страшно. Наверное, не было для меня никого важнее, чем он. Я любила в нём всё: как он говорит, улыбается, поправляет лохматые локоны, танцует, смеется, дергая носом. Почему любила? Люблю.       Мы планировали всегда быть вместе, но, наверное, не зря говорят, что планировать свою жизнь — плохая примета.       Та вечеринка стала нашим последним появлением как влюбленная пара.       Мы редко видимся теперь. Ещё реже разговариваем. Но в его глазах я вижу ту же теплоту, что и была раньше, увы ничего уже изменить нельзя. Я не прекратила общаться с нашими общими друзьями, ведь благодаря им, я могу узнавать последние новости о нём. Проверяю фотографии в соц. сетях, радуюсь его достижениям. У него новая девушка.       А я до сих пор вспоминаю его лицо, улыбку, как он умел заставлять меня смеяться даже тогда, когда я не хотела.       Его нет со мной, но всё равно он рядом.