Слово «паладин» часто ставят в одном предложении со словами «равновесие», «справедливость», «порядок». Однако Орден не занимается поддержанием равновесия, восстановлением справедливости и наведением порядка. Наша работа — бороться со злом. И благодаря тому, что мы выполняем свою работу, простые люди имеют возможность узнать, что такое порядок и справедливость. Из инаугурационной речи гроссмейстера Аврелия V, 674 ГВ
— Лориен, гоблин тебя дери! - Старик с проклятиями понесся через двор недостроенного замка к одному из скелетов-каменщиков. - Ты как кладешь, развалина криворукая? Это разве стена? На твоей стене больше морщин, чем на роже твоего прадедушки! — А чего вы ждали, командир? - отозвался скелет-эльф. - Я мастер клинка, а не мастер кирпича. Почему я вообще должен это делать? — Кто же виноват, что вы, эльфы, хороните воинов в огромных мавзолеях, а могилы ваших строителей непонятно, где искать? - резонно ответил Ку'ман'дан. - Твой народ построил Гил'Калиан, Формен'Мэрилл и еще двадцать крепостей, названия которых я пока не научился произносить — постарайся уж как-нибудь! В общем — от сюда до сюда ломай и делай по новой. — Ну это-то запросто... - пожал плечами Лориен, берясь за кирку. - Ломать — не строить. — Я окружен дебилами... - проворчал Старик. - Ну, ничего, вот завтра приедет Хозяин, я ему все скажу... — Что же именно ты ему скажешь? - поинтересовалась Мелипсихона, незаметно подошедшая сзади. Руководить возведением своей будущей столицы Мал Хакар поручил именно ей, и порой некромантка спрашивала себя — останется ли она кастеляном этого замка, когда он будет достроен, или Повелитель Тьмы подарит эту должность своей Вакилле, а ее отправит строить еще какую-нибудь крепость. Первоначально Мал Хакар планировал использовать в качестве базы крепость Магнолии — небольшую, но выгодно расположенную — но затем сам же помешал собственным планам. Дело в том, что заклинание Тени Смерти, которое он создал во второй битве при Магнолии, оказалось несколько эффективней, чем он сам предполагал, и не исчезло после того, как поглотило все живое в зоне покрытия — зловещее облако, продолжало висеть над полем сражения даже сейчас, через четырнадцать месяцев после сражения. Тень Смерти пожрала деревья и траву и превратило некогда плодородную почву в серую пыль, а крепость Магнолии сделало недосягаемой для смертных. Мал Хакару оставалось лишь разместить в крепости небольшой гарнизон скелетов и двинутся на север, занимая другие эльфийские замки — Камелию, Лилию и Элодею. Таким образом войско мертвых достигло земель дома Селлэн'эт'Линтанири. Селлэновцы — самые воинственные из северных эльфов — на своей земле были готовы сразиться даже с вдвое большими силами, чем привел Мал Хакар, но не имели решимости противостоять магии Темного Повелителя — немногочисленные выжившие, оказавшиеся вне зоны воздействия Тени Смерти уже разнесли новости о заклинании, уничтожившем целый полк, но эльфийские друиды и ворожеи пока еще не придумали, как ему противостоять — и дом Селлэн принял решение отступать на север. К моменту прибытия нежити эвакуация уже заканчивалась и земли селлэновцев достались Мал Хакару без сражения. К этому моменту остальные дома уже успели отреагировать на вести о поражении линтанирской армии у Магнолии — дом Амарил запросил мира уже через пять дней после сражения, а в доме Фэа произошел военный переворот — бесследно исчезнувший много лет назад воевода Ивулин вдруг появился во главе группы верных сторонников, арестовал старейшин и объявил о выходе дома Фэа из состава Линтанира. Лишь дома Ландель и Памир сохранили возможность продолжать войну, Однако дом Памир лишь принял беженцев из домов Финдэн и Селлэн, но не спешил переходить в наступление. Поэтому Мал Хакар вернулся в Эленсирию, откуда легче всего было противостоять восточному дому Ландель, а Мелипсихону и Старика оставил на западе, в землях дома Селлэн, приказав построить новую крепость на месте эльфийской цитадели которую селлэновцы разрушили, отступая. Арз'ман'дан была первой, кто озвучила идею сделать будущий замок столицей нового королевства некромантов, но, как оказалось, Мал Хакар планировал поступить так с самого начала. Действительно, Эленсирия была хорошей столицей для эльфов и плохой — для любого другого народа. Затерянная в непроходимых лесах, она была удалена от любого другого города более, чем на сотню миль. Гонцы добирались до Эленсирии невыносимо долго — особенно, если у них не было эльфийских лошадей, способных скакать прямо сквозь чащу. Поэтому лич и собирался сделать своей столицей крепость на опушке леса — пусть и менее неприступную, зато находящуюся поблизости от коммуникаций и, к тому же, перекрывающую главную торговую дорогу, связывающую северные земли с южными, а Эленсирию продолжать использовать в качестве тыловой базы и мирного убежища для темных магов, которые поступят к нему на службу. Таких, за последний год, кстати, появилось немало — многие мелкие некроманты, до того жившие в Горах Сердца или в верховьях Великой Реки, прибыли в Линтанир — одни, чтобы предложить Повелителю Тьмы свои услуги, другие просто чтобы попросить убежища. Пожалуй, наилучшим из приобретений был весьма уважаемый на востоке некромант Караксар. В его подчинении было не так уж много нежити — в прошлом году он встрял в небольшую войну с нагами и потерял почти всех воинов — но к его мнению прислушивались, и он был известней, чем все остальные приспешники Мал Хакара, вместе взятые. Мелипсихоне тридцатипятилетний некромант не понравился — все время, пока шли переговоры, он пытался к ней подкатить, хотя некромантка и не думала, что ее обезображенное влиянием Ир'шаза лицо все еще способно привлекать мужчин — и она вздохнула с облегчением, когда Караксар, получив от Повелителя Тьмы подкрепление и обещания дополнительной помощи, если наги продолжать досаждать, вернулся к себе домой. — И между прочим... - добавила некромантка. - Мал Хакар прибудет не завтра, а уже сегодня. — Как — сегодня?! - воскликнул Старик. - Должен же был прибыть пятнадцатого! — Ты заработался, Старик, - усмехнулся Ир'шаз. Прошло уже более полутора лет с тех пор, как он поселился в теле Мелипсихоны и теперь лицо некромантки уже не искажала судорога, когда призрак брал контроль над телом в свои руки. - Сегодня уже пятнадцатое. Так что разгоняй своих придурков и выстраивай почетный караул — зная Мал Хакара, он появится ровно в назначенное время.***
Мал Хакар действительно появился ровно в назначенное время — он просто вышел из леса и вошел в ворота. Следом за ним летела Ар'ак'ша — никаких других сопровождающих с личем не было. Старик подумал, что его господин, вероятно, единственный лич, способный без охраны явиться в замок своей подчиненной, имеющей под своим контролем восемь сотен скелетов. Впрочем, Ку'ман'дан был не уверен, выказывает ли Мал Хакар таким образом свое доверие Мелипсихоне или неверие в способность некромантки и ее воинов причинить ему вред. Лич появился в своей человеческой форме — в официальной обстановке он предпочитал выглядеть, как мертвец, но в данном случае, похоже, решил, что вокруг все свои. Когда с приветствиями было покончено, скелеты вернулись к работе, а Мелипсихона и Мал Хакар отправились смотреть замок. — Твоя человеческая форма совсем не постарела за последний год, - заметила волшебница. - Если Вакилла будет стареть а ты — нет, лет через десять она станет на это обижаться. — Кто бы говорил, - усмехнулся лич. - Я недавно просматривал твое личное дело и совершенно случайно узнал, что в этом году тебе исполняется сорок семь. — Вот и сказал бы об этом тому пьянице — может он перестал бы ко мне приставать... — Ты о Караксаре? - хмыкнул Мал Хакар. - Хоть он и ведет себя, как придурок, не стоит его недооценивать — в некоторых областях он далеко превзошел нас с тобой. Но что самое важное — он один из немногочисленных учеников самого Кина Смитсона. Быть может, он сможет убедить своего бывшего наставника встать на нашу сторону. — Глубоко сомневаюсь, - отозвалась некромантка. - Мы недавно получили известие, что Кин Смитсон провел Темный Ритуал. Теперь его следует называть Мал Радус — похоже, он решил драться до конца. — Ну что за джевьянизм... - вздохнул Мал Хакар. - Ну стал человек личем, ну что тут такого? В любом случае, это устранимая проблема... А от Шер'ха'зеда были какие-нибудь новости? — Шер'хаз'ада, - поправила Мелипсихона. - Нет, он так ничего и не ответил на наше приглашение. Они все — почитаемые некроманты, нелегко будет принудить их к сотрудничеству, не говоря уж о повиновении. И про Ар'Рашена тоже до сих пор ничего не слышно... — А, этого можете больше не искать, - отозвался Мал Хакар. - Оказывается, Сар'ар его убил еще в тридцатых годах. — Вот как... — Зато Ивулин из дома Феа предложил нам оборонительный союз, - сообщил лич. — Он все-таки сделал это? - поразилась некромантка. — Да, и я не вижу причин отказываться — я даже намерен предложить ему место в Совете. В конце концов, кто сказал, что эльф не может быть некромантом? Да и от Балафиэли будет куда больше пользы как от посла союзного государства, чем как от пленницы — пока она сидела в подземелье, меня не покидало ощущение, что она пробьет стену и сбежит, как только устанет плакать. — Да уж, бессмертной королеве может и легко захватить кого-нибудь в плен, а нам потом приходится как-то сторожить ее пленников... - согласилась Мелипсихона. - Кстати, она не надумала вернуться? — Они с Зинасом... Мал Хассикусом, то есть, все еще продолжают свою миссионерскую деятельность... с большим успехом, нужно сказать, - ответил Мал Хакар. — Что, болотные жители теперь тоже наши союзники? — Насчет них пока нет уверенности. Горные варвары — шинари — издревле поклонялись духам предков и потому охотно приняли этеремизм. Для них это просто новая разновидность их собственной веры, в которой ты не только просишь предков о помощи, но еще и можешь услышать их ответ. Они склонили на нашу сторону своих болотных родичей — унари — но на болотах все вопросы решают эти странные лягушачьи лорды, а они пока размышляют. Думаю, этеремизм они в итоге не примут или примут лишь частично, но союз заключить все же получится. Наги, по крайней мере, не настроены явно против нас — слово Зинаса все еще много значит для них. Пока не понятно, как к нам относятся людоящеры — мы вообще о них ничего не знаем, и они о нас, надеюсь, тоже. — Да, известность некромантов обычно не улучшает отношение к ним, - подтвердила Мелипсихона. — Тебе-то уж точно не стоит жаловаться — ты в курсе, что эта весна — первая за сто сорок лет, когда северные орки вообще не сделали ни единой попытки переправится через Листру, наслушавшись страшилок об этой крепости и ее чудовищной кастелянше? И что-то я подозреваю, что их не недостроенный замок напугал... — Ну знаешь ли, я не Вакилла, и «чудовищная» — это не то прилагательное, которое я могла бы принять за комплемент. — А мне — нормально, - вставил Ир'шаз. - Между прочим, это меня хвалят — до того, как я поселился у тебя в теле, ты была некроманткой средней руки, а теперь можешь контролировать больше нежити, чем кто-либо в мире! — Кроме Са'оре, - поправил Мал Хакар. — Монстры не в счет! - в один голос ответили некромантка и призрак. — Между прочим, куда мы идем? - поинтересовался лич. — Ну, навряд ли тебя заинтересует голубятня, а стены еще не достроены... — Ну вообще-то этот Эв'йа'ра'са'лар должен стать самым высоким зданием к северу от Великой Реки, я бы посмотрел, какой от туда вид... - пробормотал Мал Хакар. — Поэтому я веду тебя в научно-исследовательскую лабораторию, - закончила Мелипсихона. - У Мелиссы есть, чем похвастаться. Но если ты предпочитаешь любоваться видом с башни... — Нет, ты права — презентации Мелиссы поинтересней будут. Когда Мал Хакар узнал, что у Мелиссы были близкие отношения с погибшим Никодимом, то назначил ей солидную пенсию. Молодая ведьма могла бы вообще ничего не делать и жить себе в Эленсирии. Вместо этого Мелисса открыла лабораторию по производству магического оружия, реализовав многие их с Никодимом задумки. Наименее эффективные из ее изобретений уже стали весьма популярны в северных землях — и гномы, и орки давали за них большие деньги, а самые лучшие Мал Хакар оставлял себе, тайно и постепенно вводя их в арсенал своей армии. — Где начальник? - спросила Мелипсихона входя в лабораторию. Четверо скелетов собирали что-то на верстаке, а две ведьмы помешивали какое-то варево в котлах. На Мелипсихону здесь давно уже не обращали особого внимания, но, завидев Мал Хакара, ведьмы оторвались от работы и начали наперебой кланяться. — Приветствую, Повелитель, - произнесла ведьма Алиса. - Мелисса... она заперлась у себя в мастерской... три дня назад. Сказала, что собирается закончить к вашему приезду работу над каким-то важным проектом, и чтобы ее не беспокоили. — Очень интересно... - усмехнулся лич. Некромантка тем временем двинулась прямиком к двери в дальнем конце комнаты и отворила ее ударом ноги. — Мелисса, подъем! — А, чего? Какой сегодня день? - пробормотала ведьма, появляясь в лаборатории и потирая глаза. — Доброе утро, - поприветствовал ее Мал Хакар. — О, Повелитель, - оживилась Мелисса. - А я доделала ту штуковину, о которой вы писали в прошлом письме... или это было уже позапрошлое? — Давай, показывай все по порядку, соня! - потребовала Мелипсихона, отвешивая ведьме хорошего подзатыльника. — Девочки, тащите все сюда! - приказала Мелисса помощницам, потирая ушибленное место. - Прежде всего — мы сделали то, что вы еще давно заказывали — улучшили начинку для гранат бесшумных убийц. Бесшумные убийцы были изобретением северных некромантов, и керлатские чернокнижники ничего не знали о них, пока не попали в Линтанир. Вместо того, чтобы искать тела мертвых разведчиков, темные маги севера нашли одного разведчика-некроманта, который до смены профессии был одним из ассасинов — членом организации профессиональных убийц на службе у короля Веснота. Этот некромант составил подробные инструкции, которые загружал в воскрешаемых скелетов наряду с базовыми командами. Так появились ночные охотники — мастера разведки, засад и диверсий, а затем и еще более профессиональные бесшумные убийцы. Для того, чтобы сбить противника с толку или прикрыть отход, они использовали гранаты со специальными порошками из трав, которые при контакте с огнем источали густой дым и зловоние. Разумеется, некроманты севера не спешили делиться секретом этих гранат с пришельцами с юга, так что Мал Хакар приказал своим ученым разработать аналогичное оружие. Он не помнил, чтобы в его поручении было слово «улучшить», но похоже, что Мелисса поняла задание именно так. Ведьмы разложили перед личем набор шариков с фитилями, размер которых колебался от чуть больших наперстка до чуть меньших бочки. — Новая версия гранат без дымового компонента, - начала объяснения ведьма. - Поражающие факторы — свет и звук. Недостаток старых гранат в том, что они затрудняют видимость и для противника, и для наших бойцов. Светошумовую гранату боец метает из укрытия, она ослепляет врагов за мгновение и затем наш боец имеет преимущество, пока враги не восстановят зрение. — Интересно... - закивал Мал Хакар. - А на скелетов они действуют? — Мы изучали то, каким образом видят и слышат скелеты, и пришли к выводу, что это основано на анализе лучей и звуковых волн, отражающихся от поверхности скелета. Так как граната является дополнительным и очень мощным источником света и звука, она будет создавать помехи для способности скелета воспринимать волны и излучение других источников. Вероятно, эффект для скелетов будет более кратковременным, чем для людей. С другой стороны, многие из опрошенных нами скелетов сообщили, что они могут временно отключать свою способность видеть и слышать. Если наш боец сделает так в момент броска гранаты, то вовсе избежит ее воздействия и сможет начать действовать сразу же, как вспышка гранаты погаснет. — А почему гранаты разного размера? - спросила Мелипсихона. — Вот эти — только свет, эти — свет и звук, - объяснила Мелисса, показав сначала на маленькие шарики, а затем на большие. - Звуковые волны могут воздействовать, например, на цели, находящиеся за углом, или на тех, кто будет смотреть в другую сторону в момент взрыва... Ну и бывают же еще всякие слепые маги... — Бывают, - согласился лич, - Но там обычно такое, что никакие гранаты не помогут. А вот эти зачем? - спросил он, показывая на гранату размером с бочонок. - Даже скелет не сможет такую далеко метнуть. — Ну, у нас оставалось еще немного денег, и мы решили развить идею. Это версия для катапульт и сброса с воздуха. Я слышала, гномы сбрасывают с грифонов взрывающиеся бочки уже лет тридцать. — Я слышал, что эффект от этого чисто психологический, - отозвался Мал Хакар. - Но все равно — будем пробовать. Сделайте для начала тысяч десять маленьких гранат, а пересыпать из них порошок в большие бочки всегда успеем. — И убедитесь, что звуковые волны не слишком сильные, - добавила Мелипсихона. - Иначе скелеты могут развалиться от воздействия собственных гранат. — Проверьте это, - согласился лич. - И если правда могут, то сделайте версию гранат с более сильным звуком — не для продажи, разумеется. Что у нас еще? — Вот, - ответила ведьма, показывая на большой металлический каркас у стены. - Улучшенная модель мясного голема. — Я слышал о таком, но думал, что это была неудачная идея? - удивился Мал Хакар. — Да, их создавали как борцов с троллями и великанами, и они не показали себя в таком качестве, - подтвердила Мелисса. - Для этой задачи лучше подойдут упыри-тролли или скелеты-великаны. Но каким большим мертвеца ни делай, он все равно будет уязвим для магии Созидания — единственным, кто смог решить эту проблему, был лорд Мал Раванал. Я обратила внимание на то, что технология, которую он использовал для создания костяного дракона, подобна той, которая используется для управления мясными големами. — Иными словами... - произнес лич. - Хотя костяной дракон и мясной голем созданы из мертвых тел, с магической точки зрения они — не нежить, так как управляются не некромантией, а другим заклинанием. Магия света будет против мясного голема так же эффективна, как против обычного куска мяса того же размера. — В этом и была идея, - подтвердила ведьма. — Вы это проверили? — Да, - кивнула Мелисса. - Они действительно устойчивы против магии Созидания, хотя их общая прочность не слишком велика. К сожалению, у нас пока проблемы с управлением — големы весьма неповоротливы и их ударам недостает точности. Но они неплохо выполняют приказ «крушить все вокруг». Мы вооружили их оружием, не требующим особой точности ударов — цепами и палицами. — Ты сказала, что эта версия голема — улучшенная, - припомнил лич. - В чем состоит улучшение? — Изначально големы создавались, чтобы защитить некроманта от тролля, великана или кавалериста, прорвавшегося к нему через строй скелетов. Маг, управляющий големом, должен был стоять в нескольких футах от него. Нашей версией можно управлять с намного большего расстояния. — Намного — это насколько? - уточнил Мал Хакар. — Три-четыре мили, и мы планируем удвоить это расстояние в следующих моделях, - с гордостью сообщила ведьма. — И сколько у вас таких? — Сотня боеспособных и пятьдесят на разных стадиях готовности, - ответила Мелипсихона. - Я держу их на заднем дворе. — Сотня? - поразился лич. - Из того что я читал, на одного голема нужно семьсот фунтов мяса. — На нашего — тысяча двести... - отозвалась Мелисса. — Так где вы взяли сто пятьдесят тысяч фунтов мяса? - поинтересовался Мал Хакар. - Мелипсихона, ты самовольно нападала на гоблинские деревни? Некромантка кивнула. — И после этого ты удивляешься, что орки называют тебя чудовищной? - усмехнулся лич. — Вообще-то мы в основном просто отбирали у гоблинов свиней — в них много мяса... - осмелилась вставить ведьма. — Забудьте, - отмахнулся Повелитель Тьмы. - Война с паладинами неизбежна, и если вы смогли создать оружие, которое поможет нам победить, то неважно, кого ради этого пришлось убить. В гуманистов будем играть, когда победим. У вас есть что-то еще? — Да, - кивнула Мелисса. - Самое лучшее. Сейчас принесу... Она убежала в комнату, в которой спала до появления Мелипсихоны, и вернулась с котелком зеленоватой жидкости. — Это то, о чем я думаю? - спросил лич. — Да, это идеальный растворитель, о котором вы писали. Я смогла воссоздать формулу Крелану по его записям... ну и немного наугад. — Хм, а почему он не растворяет котел, в который налит? — Ну это чтобы его было удобнее хранить... Он ничего не растворяет при комнатной температуре, но становится идеальным растворителем, если довести его до кипения. Кстати, госпожа Мелипсихона, пришлите кого-нибудь заделать дырку в полу и еще одну дырку в полу этажом ниже... и мне понадобится новый стол. — Хммм... - потянул Мал Хакар, не обращая внимания на ругательства некромантки, советовавшей ведьме в следующий раз прожечь дырку в своей дурной голове. - Ты уже запустила в производство снаряды для катапульт с начинкой из этой штуки? — Собиралась, как только отосплюсь, - ответила Мелисса. — Приступай. Мелипсихона, не будем мешать людям работать. — Насколько все плохо с паладинами? - поинтересовалась некромантка, когда они с личем покинули лабораторию. — По последним сообщениям, их флот все еще стоит в велдинском устье напротив Сорадока, но они могут сняться с якоря в любой день... Хорошо бы она успела прибыть раньше них — если наша тактика будет так же убога, как при Магнолии, у нас не будет и шанса на победу. — Ну, насчет этого можете не беспокоиться... - усмехнулась Мелипсихона. - Она прибывает уже сегодня.***
Формен'Мэрилл, Жемчужина Севера, была крепостью, высеченной прямо в толще скалы. Ее обледенелые башни в ясную погоду были видны за много миль, а в пасмурную — упирались шпилями в облака. Эльфы дома Памир считали свою цитадель самой красивой, самой высокогорной и самой неприступной крепостью на земле — и по крайней мере в плане высокогорности и неприступности были абсолютно правы. Королева Элегия коротала вечер за вязанием. Ее высокий белоснежный трон следовало бы называть Ледяным Троном или хотя бы Северным Троном, но оба названия были уже заняты престолами двух более известных властителей, так что эльфы дома Памир называли его просто Троном. В отличие от тех двух тронов, этот не имел никакой магической силы... Хотя все восседавшие на нем эльфийки обладали необыкновенным долголетием и неземной красотой... но это могло быть просто историческим совпадением. Элегия, была, вероятно, самой могущественной из всех Королев Севера... и самой несчастной. Согласно традиции, королева никогда не покидала Формен'Мэрилл, но для Элегии это было необходимостью — с самого рождения она не могла стоять на ногах без опоры. И на фоне этого недуга еще более явными были ее целеустремленность, сила духа и несомненный талант к магии, за который ее прозвали Чудом Севера. Элегии было всего двадцать шесть лет, когда она, устранив девятнадцать конкуренток, заняла трон, который удерживала к настоящему моменту уже полтора века. В доме Памир говорили, что кожа их королевы бела, как у сильфиды, а руки — красны, как у карнемакар. Но, хотя для любого другого эльфа эти слова прозвучали бы, как оскорбление, о своей королеве памирцы говорили это с гордостью. Это был дом Памир, и здесь честь и благородство стояли на втором плане после умения выживать самому и помогать выживать сородичам — и именно благодаря этим качествам Элегия была наилучшей из возможных королев. Ее магия следовала за памирскими следопытами даже когда они были за сотню миль от родной цитадели, оберегая их от любой из тех опасностей, на которые были столь богаты северные земли. — Таримма (эльф. «Моя королева»), - склонился Фандель, появляясь из одной из боковых дверей. Как и многие эльфы-памирцы, включая и саму королеву, первый советник был альбиносом — белоснежная кожа, седые волосы и красные глаза. — Фан'фан? - подняла глаза Элегия. Фандель сердито нахмурился — они были друзьями с самого детства, и он протащил ее на трон буквально на руках, но это же не повод продолжать называть его детским именем. - Йандо синьяр? (эльф. «Пришли еще новости?») Последний год вообще был богат на новости — обычно в доме Памир на южные дела не обращали особого внимания, но в этот раз на головы памирцам свалились сначала известия о падении домов Финдэн и Селлэн, затем поток беженцев из этих домов, а затем еще и новость о том, что давние союзники — дом Феа — заключили с некромантами союз, впрочем, не отказавшись и от своих обязательств по отношению к дому Памир. — Элмэ туву'мента эт Паладин Херен, таримма (эльф. «Мы получили письмо из Ордена Паладинов, моя королева»), - ответил эльф. Он едва удержался от того чтобы в отместку назвать королеву Элей, как он обычно делал в детстве — но присутствие фрейлин и гвардейцев заставило Фанделя оставаться в рамках приличий. — Херен ворима кэ ханья'элмэ симен? - в притворном изумлении подняла брови королева, но под строгим взглядом советника ей пришлось стать серьезней. - Манэ, инье кен'элье акуа йеста'харна тендилэмма, минья нолмо... - произнесла она, откладывая в сторону вязание. - Ма Инквизициа йеста? (эльф. «В Ордене знают, что мы существуем? Ладно, я вижу, что вы серьезно вознамерились испортить мне сегодня настроение, первый советник... Чего от нас нужно Инквизиции?») Вот это была истинная Элегия — ворожея D-класса, способная собирать воедино жалкие крупицы информации, незаметные взгляду простых смертных. Когда Фандель впервые передал ей полученные от источника в доме Феа обрывки слухов о том, что в Весноте объявила о своем существовании тайная организация, до того тайно управлявшая Орденом Паладинов на протяжении тысячи лет, он обнаружил, что королева уже знает об Инквизиции больше, чем он. — Херен йеста'усвэ ара Мал Хакар синарэ, - сообщил советник, гадая, сколько из того, что он скажет, Элегия уже знает. - Той макуэт'элмэ эрта'той. Весмири элдали йалумэ кар'сина а, мюрэ сана, сина менти йалумэ мента'илкуэн араноссэ. Инье кэ сана, Ландель апалумэ веер'сина. (эльф. «Орден собирается выступить против Мал Хакара в ближайшие дни... Они предлагают нам присоединиться. Эльфы Весмира уже поддержали их и, судя по всему, такие же письма были отправлены в другие дома. Рискну предположить, что дом Ландель примет их предложение.») — Ландель ла канта реста'намо — той ми варнассэ, - отозвалась королева. - А элмэ харья'лимбэ кари ми Формен. Манен инье'ханья, Херен йалумэ махтар'гулдури тад менег у айкуэн реста, а Инквизиция йалумэ метья'туринасти — инье кэ кар'сина уэлмэ ата. (эльф. «Дом Ландель сейчас не в том состоянии, чтобы кому-то помогать — они сами в осаде... А у нас достаточно дел на севере. Насколько мне известно, Орден боролся с некромантами без чьей либо помощи на протяжении двух тысячелетий, а Инквизиции уже приходилось уничтожать королевства — придется им справляться без нас и на этот раз.») — Таримма, элье ла кэ сана'сина ата? (эльф. «Моя королева, не могли бы вы обдумать это еще раз?») - достаточно дерзко предложил советник. — Хехта'инье а нолмо (эльф. «Оставьте нас с советником»), - бросила королева приближенным. Фрейлины и гвардейцы поспешно покинули тронный зал. - Лелья'симен (эльф. «Подойди-ка поближе»), - сказала она Фанделю, когда они остались одни. — Йеста'палпа инье? (эльф. «Бить будете?») - спросил эльф, поднимаясь по ступеням к трону. — Инье ла йеста'дагор йа инье ла кэ нангвэ (эльф. «Я никогда не вступаю в сражения, которых мне не выиграть»), - усмехнулась Элегия, но глаза ее были серьезны. — Лу Херен ла нангвэ Мал Хакар нелфаэ'эт'харан, - произнес советник. - Ми рестамма — паэ'а'лебен экар тафаэ'эт'харан. Инье ханья'той акуа кэ кар'сина уэлмэ, нан инье'макуэт кен'лу йа гулдури кэ нангвэ. Элмэ кэ эр'той мине а реста'ла апалумэ. (эльф. «Вероятность поражения Ордена в войне с Мал Хакаром около тридцати процентов... При нашей поддержке — процентов пятнадцать-двадцать. Понимаю, скорее всего они из без нас справятся, но я прошу рассмотреть возможность того, что некроманты победят. Тогда мы останемся наедине с ними и помощи ждать будет неоткуда.») Королева глазами указала на окно, и ставни, повинуясь ее беззвучному приказу, распахнулись, впуская в тронный зал ветер — холодный даже в июне. — Реста'инье тьюлья (эльф. «Помоги мне встать»), - попросила она. Советник обхватил ее за плечи и при его помощи королева спустилась по ступеням и подошла к окну. Большинство окон в крепости выходили на южную сторону горы, и в летнее время их можно было держать открытыми, но окна тронного зала выходили на север — и не без причины. — Йета, - произнесла Элегия, опираясь на подоконник. Это лето выдалось на редкость теплым и бесснежным, и из окон Формен'Мэрилла открывался обзор на много миль вокруг. - Ма лэ'кен? (эльф. «Посмотри... Что ты видишь?») — Локэ Эрумэ (эльф. «Драконью Пустошь»), - незамедлительно ответил эльф. — А ата? (эльф. «А за ней?») — Ата Ринга Лондэ а Хелка Орони Айрэ. А ата той, манан инье'хлар, Амбар Рена. (эльф. «За ней Холодный Залив и Море Ледяных Гор. А за ними, как говорят, Край Света.») — Лэ куэт'сина — элмэ кар'куйна амбар рена а махтар'локи тьярвэ варья'илкуэн амбар. Мана Мал Хакар кэ махтар'элмэ? Ма накил кэ туву? Осто эт амбар рена а лавэ тад коронар нелдэ нику'ми'ойалэломэ а варнассэ локи мине нелдэ? Инье кэ анта'илкуэн сэ уохта. (эльф. «Вот видишь — мы живем на краю обитаемого мира и сражаемся с драконами, чтобы защитить от них остальной мир. Зачем Мал Хакару с нами воевать? Что он получит, если победит? Крепость на краю света и право две трети года мерзнуть в бесконечной ночи, и одну треть — отбиваться от драконов? Да я ему и без боя все это отдам с удовольствием.») — Фуру, - отозвался Фандель. - Лэ ла анта'Формэн тар ма ми амбар. (эльф. «Врете... Вы ни на что на свете на променяете Север.») — Манан сина? Ла лэ рен'нанамма йалумэ веру хьярменья линта манен сэ кэ а ла энтул'симен? (эльф. «Почему это? Разве ты не помнишь, что моя мать при первой возможности вышла замуж за южанина и больше никогда не возвращалась сюда?») — Танкавэ инье рен'ма хери Парандра йалумэ кар, - кивнул эльф. - А инье рен'куэтти инье йалумэ куэт ос'сэ. (эльф. «Да, я помню, что сделала леди Парандра... А еще я помню, какими словами вы ее за это называли.») — Лэ куэт'сина, лэ акуа ханья'инье. Инье — форменья а форментари. Манан инье найкэ мента'намо куалин ми хьярменья охти? Сана'ма охтаримма апалумэ махтар. Феа араноссэ — Мал Хакар варнассэ оторно. Энтавэ ан тул'хьярмен охтаримма найкэ лелья'тер гванурммма лойки — гванурммма йа аута'Линтанири, нан ла вакуэт'нилмэмма. Нан ай Мал Хакар апалумэ метья. Ма кэ эккат симен, эт Формен? Хривэ кэ на'синта? Локи кэ на'куэл? Лю, элмэ ман на'куэл, тьярвэ Мал Хакар, а ворима Ивулин Морнахен апалумэ лав'элмэ нангвэ линта. Лэ кен'сина лайрэ лимбэ лаука — ма ай тад экар нэл локи апалумэ куйва а вил'хьярмен? Лю, Фандель, элмэ ла харья'лавэ охтари — элмэ найкэ на'тирин а хьям'лайрэ ла туэл'йа сайрина пелери апалумэ анта'тад керми. А Феа араноссэ нилмэ ла энгвэ элмэ кэ ванва тар ла алта лавэ эссэ амбар сари. Йандо, элмэ йалумэ саро сина амбар илья арэ йа Мал Хакар а илкуэн фирьяр носта. Той куэт'элмэ энвинали, нан той — синтали. Той йалумэ тул'линта, йанта'линта а куат'амбар'линта. А той апалумэ аута'линта. Нан хривэ апалумэ илумэ, локи апалумэ илумэ а Формен'Мэрилл апалумэ илумэ. (эльф. «Ну вот видишь, сам все обо мне знаешь. Я — северянка и королева северян. Почему я должна посылать кого-то гибнуть в южных войнах? Подумай о том, против кого нашим воинам пришлось бы воевать. У дома Феа оборонительный союз с Мал Хакаром. Значит, чтобы попасть на юг, нашим воинам пришлось бы сначала пройти по трупам наших собственных сородичей — которые, хотя и порвали с Линтаниром, от дружбы с нами никогда не отказывались. Но допустим даже, что Мал Хакар будет побежден. Что измениться здесь, на севере? Разве зима станет от этого короче? Разве драконы станут слабее? Нет, зато слабее станем мы, потому что ни Мал Хакар, ни, тем более, Ивулин Черноглазый не отдадут нам эту победу задешево. Ты сам видишь, что это лето очень теплое — что если парочка или даже троечка драконов проснется и решит слетать на юг? Нет, Фандель, у нас нет ни одного лишнего воина — нам надо быть наготове и молится, чтобы лето не кончилось раньше, чем зачарованные поля принесут два урожая. И дружба дома Феа тоже не тот ресурс, которого стоит лишиться в обмен на сомнительную привилегию именоваться спасителями мира от зла. В конце концов, мы спасали этот мир каждый день еще до того, как появились Мал Хакар да и вообще люди, и будем спасать после того, как они исчезнут. Они зовут нас старой расой, но правда в том, что они — недолговечная раса. Они быстро появились, быстро развились и быстро заполнили землю. И так же быстро они исчезнут. Но зима будет всегда, драконы будут всегда и Формен'Мэрилл будет всегда.») — Намо кэ куэт'Мал Хакар апалумэ илумэ... (эльф. «Некоторые говорят, что Мал Хакар теперь тоже будет всегда...») - произнес советник. — Энтавэ элмэ акуа мюрэ нилмэ сэ. Элмэ харья'лимбэнэ илфирини котуми элмэ мюрэ, ла лэ'сана? Илфирини отороно кэ апалумэ мюрэ. (эльф. «Тогда тем более нам стоит с ним подружиться. Бессмертных врагов у нас и так немало, не находишь? Бессмертный союзник очень не помешал бы.») — Элегиа... - Фандель обратился к королеве по имени, и та недоуменно подняла брови. — Ма? — Лэ ла акуа йестаэ'махтар Мал Хакара? Инье ла хвин курувар — ворима ла манен лэ, нан инье кэ на'Алта Истари ми Веснот — а инье ханья'ма манен харья'тулка нан ла кэ йухта'сина... (эльф. «Ты точно не хочешь сразиться с Мал Хакаром? Я тоже неплохой колдун — не ровня тебе, конечно, но в Весноте я мог бы стать Великим Магом, — и я знаю, что такое обладать силой и не иметь возможности ею воспользоваться...») — Фан'фан... - рассмеялась королева. - Лэ айста'ма аннамма кэ апалумэ ла минда? Ла мюрэ — ай элмэ апалумэ йеста'махтар элмэ кэ нута ротти унду орон а перса'Гальтрозон. Инье эстел, сэ апалумэ маба'на'минда майквойнэмма. (эльф. «Ты боишься, что мой талант так и останется неоцененным? Не беспокойся — если нам захочется подраться, мы просто спустимся в тоннели под горой и вызовем на бой Гальтрозона. Думаю, он надолго отобьет у нас желание лезть на рожон...») — Унат тьюлта'ара... - произнес Фандель. - Гальтрозон — Локи Атар миннона, Мал Хакара ла кэ нар'ара. Манен мюрэ илкуэн элмэ манен сина улундо лор'симен. (эльф. «Ну вы сравнили... Гальтрозон — первенец Отца Драконов, никакой Мал Хакар с ним и близко не стоял. Чем дольше эта зверюга спит, тем лучше для всех нас.») — Инье улка, - отозвалась Элегия. - Минья, Гальтрозон — ла миннона, нан нелья эт Йалумивэ. Неуна, сэ ла акуа лор. Тьярвэ элмэ апалумэ симен — ан лу ай сэ йеста'лелья ванта. (эльф. «Ты неправ... Во-первых, Гальтрозон — не первенец, а лишь третий по старшинству из детей Старейшего. Во-вторых, он никогда не спит. Потому-то мы с тобой останемся здесь — на случай, если ему взбредет в голову пойти прогуляться.»)***
Гальтрозон действительно не спал. Даже свернувшийся кольцом грозовой дракон был огромен, а вытянувшись в длину он занял бы не менее шестидесяти футов. Древний змей бодрствовал с закрытыми глазами. Когда-то очень давно он избрал сеть пещер под горой Федрим своим логовом, потому что они были достаточно просторны, чтобы гигантский дракон мог ворочаться во сне, не боясь случайно устроить обвал. Тогда он еще не знал, что спать ему почти не придется. Когда эльфы впервые появились на горе и начали строить свою крепость, Гальтрозон поленился встать и прогнать их. Потом их стало так много, что дракон счел за лучшее просто игнорировать их присутствие... к тому же наблюдать за дворцовыми интригами эльфов было даже забавно. Кроме того, в отличие от драконов младшего поколения, третьему сыну Старейшего были ведомы судьбы мира — он знал, что однажды солнцу суждено обрушиться на землю. Гора, на которой стоял эльфийский замок, была нужна ему целой, чтобы защитить пещеру от ударной волны и пламени. Потому дракон терпел эльфов, хотя соседями они были очень шумными — особенно следопыты, бродившие по Драконьей Пустоши в поисках драконов — постоянно по чему-то стреляли и испытывали какую-то магию, тревожа тонкий слух Гальтрозона. Некоторые даже решались спуститься в тоннели, но такой наглости дракон терпеть уже не мог, педантично истребляя всех пришельцев, переступающих порог его логова. Лишь однажды девочке-эльфийке удалось покинуть пещеры живой — дракон убеждал себя, что просто слишком увлекся, уничтожая девятнадцать более взрослых колдуний, спустившихся в логово вместе с девочкой и не обратил на нее внимания. Хотя в последнее время мысль о том, что он просто не разглядел у маленькой девочки большой талант, становилась слишком назойливой. В любом случае, в своих действиях против эльфов грозовой дракон ограничивался защитой частной собственности. Слабые драконы порой пытались проникнуть в южные земли, летая в обход Линтанира, через горы Дорта. Те, что были посильнее, совершали попытки прорваться через земли дома Памир силой. Гальтрозон никогда не делал ни того, ни другого. Когда ему хотелось пойти погулять, он принимал человеческую форму и с легкостью проскальзывал мимо эльфов. Раньше он делал так только для забавы, но в последнее время это стало казаться весьма благоразумным — дракон не мог отделаться от ощущения, что памирская королева отлично знает, где он находится в каждый момент. Оркша, которая спала, свернувшись калачиком под крылом у дракона, зашевелилась. Уж о ней-то даже Элегия ничего не знала — у Анаконды не было никакой магической ауры, а даже если бы была, ее бы все равно нельзя было заметить на таком расстоянии от ауры дракона. — Et quo vadis? - поинтересовался Гальтрозон, не открывая глаз, как только глава Братства Убийц высунулась было из под крыла. - Tace. (линг. «Куда это ты собралась? Лежи смирно.») — Magno proelium venire, - отозвалась Анаконда. Дракон отлично владел орочьим — как и вообще любым языком из использовавшихся на Континенте, — но оркшу заставил выучить лингвик — язык драконов и мудрецов, не столь глубоко отражающий суть вещей, как древний, но более простой в освоении. - Dominus Hakar habent quidam opere in mihi. (линг. «Грядет великая битва... У лорда Хакара найдется работа для меня.») — Prohibere, - сказал дракон, прижимая наемницу к полу когтем своего крыла. - Hic maneas. (линг. «Нельзя... Ты остаешься здесь.») — Quare? (линг. «Почему?») - спросила оркша, беря коготь в захват и вступая с драконьим крылом в неравный бой. — Proelium quod venire erit ultima in hunc mundum (линг. «Сражение, которое грядет, станет последним для этого мира»), - ответил Гальтрозон, наконец открывая глаза и отрывая шею от пола. — Finem in mundum venturus est? (линг. «Наступает конец света?») - Анаконда так удивилась, что перестала сопротивляться и позволила уложить себя обратно на пол. — Nescio si erit fimen apud lucis aut finem apud tenebras, sed mundo nos cognovit venturus est finem. (линг. «Я не знаю, будет ли это конец Света или конец Тьмы, но мир, который мы знали, престанет существовать.») — Sic interest aliquid ubi mori? - отозвалась оркша. - Sicut orc mihi mallem mori apud proelium. (линг. «Так есть ли разница, где погибать? Я — орк и предпочту умереть в бою.») — Infantem procacis! - возмутился дракон, начиная лупить ассасиншу краем крыла. Анаконда поспешно увеличила прочность своей кожи до максимума, чтобы не валяться в постели два месяца, как это случилось, когда она пережила такую порку в первый раз. - Qui sum ego tibi? Magnus stelio? Si erit hic vos vivitis quoque exitium terrarum (линг. «Наглая малявка! Кто я, по-твоему, такой — большая ящерица?! Если будешь рядом со мной, то выживешь, даже если планета развалится на куски»), - добавил он, сгребая оркшу в охапку и прижимая к себе. — Ergo et ego faciam hic maneas (линг. «А, ну тогда я остаюсь...»), - пробормотала Анаконда, пытаясь представить, как можно выжить после уничтожения планеты. — Melior est... - усмехнулся Гальтрозон. - Eamus ad somnum. Puto quot erit finem hoc septimana et ergo volumus ambula. (линг. «То-то же... Давай дальше спать. Я думаю, все это закончится за неделю и тогда можно будет пойти погулять.») — Domini... - произнесла ассасинша. - Quidam quaestio sollicitissimum mihi... (линг. «Хозяин... Мне не дает покоя один вопрос...») — Quid vis tibi? (линг. «Чего тебе») - поинтересовался дракон, зная, что вкрадчивый тон Анаконды означает либо что она крайне рассержена, либо что она собирается вытянуть из него какую-нибудь великую тайну мироздания. — Quomodo Cercei Clypeoargento cognovit te? (линг. «Церцея Силверщилд... Откуда она вас знает?») — Zelas? - усмехнулся дракон. - Quidem habui mulieres ante vos per duo millenniums... Nescio quis Cercei. Si habet cognomen quod sit hominus aut nanum, sed nunquam conpeto hominum aut nanum mulieres... (линг. «Ревнуешь? Ну разумеется, за два тысячелетия у меня были женщины и до тебя... Но никакой Церцеи не знаю. Судя по тому, что у нее есть фамилия, она либо человек, либо гном, но я никогда не общался ни с человеческими, ни с гномьими женщинами...») — Quod alienos est... - произнесла Анаконда. - Vos memini quam vos docuit mihi aperire veram rerum naturam? Sic ego discat corpus humanum illa muliere est operimentum enim aliquid fortior me est... Quod alienos est, tamquam fortior sum mortalibus debetur potestatem habeo ex te. (линг. «Она очень странная... Помните, как вы научили меня узнавать истинную природу вещей? Так вот, мне показалось, что человеческое тело этой женщины — лишь ширма, за которой прячется кто-то намного сильнее меня... это странно, ведь благодаря силе дракона я должна быть сильнейшей из смертных.»). — Insipiens, vos viator sursum iterum... - вздохнул Гальтрозон. - Vera potentia non potest videtur, sed occidendi animo. Ut sit difficile in orcorum sensum, sed viri sanguinum non fortissimis... Videtor, ego memini illa mulier. Vere scivit serpentis tredecim vel quatuordecim centum annorum ante. Vos potestis non magis zelas sicut se ego nihil pertinere eam. Que fecit erat nimis ferus et pro mihi. (линг. «Глупая, ты снова напутала... Силу почувствовать нельзя — только жажду убийства. Понимаю, что в твоей орочьей головке такая мысль может не поместиться, но самый кровожадный — не обязательно самый сильный... Но я, кажется, понял, о ком ты говоришь... Да, я знал эту змеюку тысячу триста или тысячу четыреста лет назад. Можешь не ревновать — у нас с ней ничего не было. Вещи, которые она вытворяла, были слишком дикими даже для меня.») Дракон и оркша продолжали лежать в обнимку, беззаботно ожидая конца этого мира.***
Решетка ворот поднялась, и Зения, помешкав пару мгновений, шагнула внутрь. — Здравствуй, - поприветствовала ее Мелипсихона, стоявшая в тени надвратной башни. — Кого ты пыталась напугать? - отозвалась теневая волшебница. - Я же твою ауру еще за три мили почу... - в этот момент она наконец смогла разглядеть лицо некромантки. - Боги! Что ты с собой сделала? — Это Ир'шаз. Он теперь... — Что он внутри тебя я и так уже увидела, - прервала объяснения Зения, уже взявшая себя в руки. В глазах девушки не было ни белков, ни зрачков — они словно были наполнены чернилами. - Просто не была готова, что это будет выглядеть так уродливо. Это нельзя как-то убрать? Насколько я помню, способность призраков захватывать тела используется для шпионажа — вряд ли это было бы возможно, если бы лица захваченных становились фиолетовыми. — Вообще-то, некротические пятна могли бы быть намного меньше, - ответил Ир'шаз. - Это она так мужиков отпугивает. — Это неважно, - прервала призрака Мелипсихона. - Ты готова к встрече с ним? — Что? - всполошилась Зения. - Ты не говорила, что он будет здесь! У меня же даже кудри не завиты... — Иди уже, - усмехнулась некромантка, подталкивая девушку. Во дворе замка ее ожидал Мал Хакар. — Ты подросла, Зения, - усмехнулся он. Действительно, из девочки, покинувшей поле Царцинского сражения полтора года назад, Зения Золвотер превратилась во взрослую, хотя и излишне хрупкую пятнадцатилетнюю девушку. — Ты тоже, - ответила юная волшебница, хотя внешне Хасан Нортваллей совершенно не изменился с их последней встречи. - Раньше я могла лишь догадываться, но теперь я четко вижу шесть путей, гармонично взаимодействующих. Ты буквально окутан магией. — Как и ты. У меня нету Ока Теней, но я и так чувствую. Круг Баланса, Око Теней и какое-то любопытное защитное заклинание — теперь ты поддерживаешь все три постоянно. Да еще и заклятие увеличения груди — оно-то тебе зачем? В ответ Зения треснула лича сразу Теневым Разрушителем, который он немедленно отразил своим. — Ты все такой же гад, - усмехнулась теневая волшебница бросаясь к Повелителю Тьмы в объятия. - Ну что, доволен? Я вернулась, чтобы служить тебе. — Нагулялась, значит? - усмехнулся лич. - Лучше поздно, чем никогда. — Ну уж прости — если бы я знала, что ты влезешь в войну с древними феями, то вернулась бы раньше. — Врешь. «Если сможешь построить этот свой двуполярный мир, я в тебя поверю и вернусь» — вот твои точные слова. Я просто пошел к этой цели по кратчайшему пути. — Я правда такое сказала? - смутилась Зения. - Ну... в любом случае, теперь я вернулась так быстро, как смогла... А правда, что ты завел себе гарем? — Нет, это все слухи, распускаемые Церцеей, которую в гарем не взяли. — Вот как... - вздохнула девушка немного разочарованно. - Что ж, я так понимаю Церцея за эти полтора года тоже ни капли не повзрослела. — Я вам не слишком мешаю? - поинтересовалась Мелипсихона, многозначительно кашлянув. - Нам работать нужно. — Что? - возмутилась Зения. - Неужели дело настолько спешное? — Мы получили известие за несколько часов до твоего прибытия, - отозвался Мал Хакар. - Позавчера флот паладинов отбыл из Сорадока. Речное судоходство не отличается скоростью и... — Им придется идти на веслах против течения Великой Реки и Листры, но они все равно минуют Драконовы горы уже на этой неделе, - закончила за него Зения, отлично помнившая карты Континента и расстояния между основными географические объектами. — Вот поэтому я и хочу, чтобы ты занялась этим для меня, - кивнул лич. — В каком смысле я? - переспросила девушка. — В таком смысле, что я назначаю тебя Форефингером Главной Кисти и главнокомандующей Вооруженными Силами Союза Некромантов — мы называем их ВССН, кстати. Мелипсихона и ее воины отправятся с тобой по южной дороге, а Церцея выступит с основными силами из Эленсирии. Когда объедините силы, дайте паладинам генеральное сражение. — Погоди, а ты? И вообще, я полтора года ничем не командовала... и я в любом случае не готова возглавить пятидесятитысячную армию — или сколько вас там? — Зения, - успокаивающе произнес Мал Хакар. - У тебя все получится. — Э... - смутилась теневая волшебница. - Ну ладно... — Мы уже выбрали наилучшее место для сражения — Мелипсихона покажет тебе документы по стратегическому анализу за последний год. Мне нужно закончить важные дела, но я надеюсь присоединиться к вам еще до начала сражения... Ар'ак'ша, останься с Зенией, - распорядился лич, обращаясь к своей Илк'ха'йа'лет. - Там, куда я направляюсь, будет слишком опасно даже для тебя. — Слушаюсь, господин, - ответила призрачная девушка, с неудовольствием, обычным для первого призрака, которому приказали оставить хозяина без присмотра. — Эй, мне не нужна сиделка! - хотела возмутиться Зения, но лич уже направился к воротам, помахав девушке на прощанье. — Мда, спорить с ним стало еще сложнее, чем раньше... - вздохнула теневая волшебница, когда Мал Хакар покинул замок. — Думаю, это как-то связано с тем, что ты краснеешь при каждом его слове, - предположил Ир'шаз. — Что?! - воскликнула Зения. — Не слушай его, это просто означает, что ты стала взрослой, - попыталась успокоить ее Мелипсихона, но теневая волшебница не угомонилась до тех пор, пока не надавала посохом по башке и ей, и подвернувшейся под руку Ар'ак'ше. — Повелитель в совершенстве овладел искусством покидать поле боя вовремя, - произнес наблюдавший за этой сценой Лориен, даже не подозревая, что эти слова окажутся пророческими и для предстоящего сражения...***
«После того, как правительство Кналга категорически отказалось пропустить армию Ордена через территорию Альянса, Конклав пошел на союз с Блеквотерским Синдикатом. На деньги семьи Костарокос в велдинском устье был построен речной флот из судов с малой осадкой для перевозки войск в северные земли. От планов совершить переход через Драконовы горы пришлось отказаться — люди еще могут пройти там, но для лошадей это невозможно. Строительство кораблей заняло целый год, но мы не тратили времени зря — друиды Глинова леса согласились провести переподготовку белых магов и научить их магии природы. Теперь наша армия не попадет в ловушку терраформинга, как это случилось с армией принца Элдреда в Весмирском сражении 496ого года. Мы в ускоренном порядке завершили обучение еще пятисот оруженосцев и это увеличило численность наших рыцарей на двадцать процентов, хотя эти новички и не выглядят надежными. Кроме того, как нам присоединились Золотые Щиты из Весмира и наемники Синдиката — вместе более тысячи воинов. Несмотря на то, что королева Элисия отказалась поддержать Орден официально, многие благородные дворяне присоединились к нашему походу в частном порядке. Блемирова сотня, носящая имя героя Века Страха, дезертировала из Королевской Армии в полном составе... нам не следовало позволять им — даже если они вернутся домой живыми, капитана Адраерра ждет виселица, а его людей сошлют на каторгу. Гномы, напротив, не запрещают своим солдатам подрабатывать на стороне — многие наемники из западного Кналга предложили нам свои услуги и мы завербовали около полутора тысяч лучших. Однако гномы востока слишком сильно бояться Мал Хакара и ни один из восточных кланов не ответил на наше приглашение. Из эльфов Линтанира лишь дом Ландель согласился на союз, но похоже, что нам придется прорываться с боем прежде, чем мы сможем соединиться с ними. Так или иначе, вспомогательных войск, которые мы собрали, должно быть достаточно, чтобы прикрыть фланги и пути снабжения, пока силы Ордена будут гоняться за Мал Хакаром. Наш флот отплыл из Сорадока в тринадцатый день шестого месяца 674 ГВ. Уже более трехсот лет Орден не предпринимал столь масштабных операций — приходиться жалеть, что мы не располагали такими силами во время вторжения Мал Раванала — в противном случае ущерб для страны мог быть быть гораздо меньше. Тем не менее, смутные сомнения не покидают меня. Никто из ныне живущих членов Ордена, включая инквизиторов, никогда не участвовал в сражении равных сил паладинов и нежити — нас всегда было либо слишком мало, и тогда мы лишь оказывали помощь Королевской Армии, либо слишком много, и тогда некроманты уходили от сражения и нам приходилось заниматься охотой вместо войны. Разум говорит, что никто не может быть столь безумен, чтобы дать бой двадцати пяти сотням паладинов, но что-то подсказывает мне, что Мал Хакар может быть именно настолько безумен — и я не представляю, что случится тогда...»-выведя эту строчку, Аврелий задумался. — Вы снова ведете дневник? - спросила Юсулла, походя к рыцарю. — Раньше не вел, но на этом корабле совершенно нечего делать, - отозвался Аврелий. - Все книжки, которые удалось взять с собой, я прочитал в первый же день... Они год строили этот флот и все равно мы можем взять с собой ограниченное количество багажа... — Знаете, пока инквизиторы не познакомились с вами, они называли меня «книжным червем», а теперь перестали, - усмехнулась леди-инквизитор. - Вы хоть чем-нибудь занимаетесь, кроме чтения книг? — В смысле — когда не истребляю нежить, не охочусь за сектантами и не сражаюсь с драконами? Ну... я сплю, полагаю. — Вот как... - рассмеялась Юсулла. - Что ж, как один книжный червь другому — открою секрет. Книжки можно хранить вот так... Она протянула руку и извлекла из ниоткуда толстенный том. — «Триста способов убить паладина» сэра Роя Вего Айлшилда. Читали такую? — Эм... - вздохнул Аврелий. - Вообще-то я — автор. — Логично... - произнесла инквизитор, еще раз взглянув на обложку. - Рой Вего Айлшилд — это анаграмма вашего имени... — Вы ведь сейчас достали книгу из другого измерения? - поспешно перевел тему Аврелий. — Нет, магия света не может перемещать предметы между измерениями... зато с ее помощью можно очень быстро перемещать их внутри одного измерения. До того, как я призвала ее, эта книга лежала на полке в городской библиотеке Сорадока. Когда я вытянула руку, она прилетела сюда со скоростью примерно шестьсот семьдесят миллионов миль в час. — Ого! - восхитился рыцарь. - Это заклинание должно быть невообразимо эффективно в бою. — На самом деле пока я умею только перемещать определенные предметы к себе... - отозвалась Юсулла. - Но я работаю над этим. — Эй, вы! - крикнула Фрейда Силверщилд. Верхом на лошади она догнала корабль по берегу и поравнялась с Аврелием и Юсуллой. - Причаливайте! Гроссмейстер дал приказ о высадке. — Разве мы не собирались плыть до самой Эленсирии? - крикнул в ответ Аврелий. — Причаливай уже! — Ну вот, а я только хотел заказать себе книжек из Сорадока... — Разведчики обнаружили армию нежити, дожидающуюся нас возле Пустоши Воющих Призраков, в дне пути отсюда, - объяснила леди Фрейда, когда паладины оказались на берегу. Корабли один за другим причаливали и высаживали воинов на берег. - Их сорок тысяч. Оставлять такое войско в тылу неблагоразумно, тем более что Мал Хакар наверняка с ними. — Сорок тысяч? - переспросил Аврелий. - Это наверняка Армия Мертвых королевы Са'оре. И как вы определили, что Мал Хакар там, если мы не можем засечь его ауру? — Нет, это не Армия Мертвых, - терпеливо разъяснил сэр Менван, отвечавший в Инквизиции за разведку. - Са'оре сейчас совсем в другом месте и даже еще не начинала двигаться в нашу сторону. Судя по знаменам и составу отрядов все сорок тысяч — воины Мал Хакара, созданные им за последний год. Кроме того мы засекли мощную ауру, совмещающую пути Света, Тьмы и Природы — собственно, все пути Созидания, которые мы умеем определять. — Вы думаете, это ядро? - спросила Юсулла. - У ауры Мал Хакара, окутывающей всю планету, может быть более плотное ядро, заметное на небольшом расстоянии. — Или у него просто есть талантливый ученик... -отозвался Аврелий. - Мне одному кажется очень странным, что противник сразу же вышел нам навстречу, чтобы дать генеральное сражение? — Возможно, они не могут позволить себе затяжной войны, - предположил Великий Инквизитор, присоединяясь к дискуссии. - Каждый лич — пленник своей репутации. Сейчас Мал Хакара поддерживают далеко не все некроманты северных земель. Если он проиграет несколько сражений, даже незначительных, или будет слишком долго уклонятся от боя, то может вовсе лишиться поддержки. С другой стороны, если он даст нам крупное сражение и хотя бы сведет его в ничью, то станет первым личем, который смог противостоять Ордену в открытом бою, за много столетий. — Мы должны просто радоваться, что нам противостоит вдвое меньше воинов, чем могло бы, будь Армия Мертвых тоже здесь, - высказалась Фрейда. — Да, так мы намного быстрее встретимся лицом к лицу с сильнейшим магом эпохи... - вздохнул Аврелий. — Вы сегодня слишком ворчливы, сэр Аврелий, - похлопала его по спине леди Юсулла. - Не вы ли голосовали за этот поход? — Просто мне не по себе от того, что мы оставили Алору на кнопке оружия массового уничтожения... - отозвался рыцарь. - Боюсь, увидав сорок тысяч скелетов в одном месте, она может не сдержаться. — Вы не доверяете верховному легату? - поинтересовался Мордруард. — С ней приятно работать, пока дело не выходит за пределы кабинета, но когда доходит до настоящей войны, она слишком бескомпромиссна. Умение, необходимое любому полководцу — вовремя забрать банк и выйти из игры. Она его лишена. — Из нее вышел бы в сто раз лучший рыцарь, чем из вас, сэр Аврелий, - усмехнулась леди Фрейда. - А из вас — в сто раз лучший легат, чем из нее. Почему небеса создали вас воином, а ее — волшебницей? — Потому что в противном случае она погибла бы под каким-нибудь драконом, а я бы умер от скуки, объясняя всяким дуракам то, что они и так должны знать. Паладины рассмеялись. — Судьба мира решится на Пустоши Воющих Призраков... - тихо вздохнул Аврелий, так, что никто, кроме Юсуллы, его не услышал. - Звучит как-то мрачновато...