То, что мне интересно

Мне никогда не бывает скучно. Ведь ты всегда можешь предложить то, что мне интересно. Да, порой меня возмущает - хотя гораздо больше забавляет - твое простодушие, твердолобость, а иногда и непроходимая тупость. Меня смешит то, как ты крутишь в руках Мьельнир, гордясь тем, что только ты оказался 'достоин реликвии царя Асгарда'. Иногда мне хочется провалиться сквозь землю, когда ты со своими друзьями обсуждаешь очередное свое приключение, без умолку восхваляя свою мощь и смелость. Меня порой выводит из себя то, с какой горделивой улыбкой ты смотришь на отца и как небрежно обрываешь мать, пытающуюся втолковать тебе, что не в силе и безрассудстве честь воина. Я могу обижаться на то, как ты, после того как я в очередной раз прикрою твою спину, в шутку говоришь о моей магии как о 'всяких фокусах'. И да, я могу завидовать тому, как легко тебе удаётся заполучить любовь и признание других, не прилагая особых усилий, тогда как мне приходится добиваться такого отношения. Вот и сейчас: ты лежишь, раскинув руки и ноги по кровати и громко всхрапывая, а я гляжу на тебя и против воли чувствую, как в груди маленьким теплым огоньком разгорается нежность. Вот откуда в тебе столько притягательности, столько невероятного обаяния, Тор? Почему от каждой твоей дурацкой шутки хочется смеяться, а когда ты стремишься утешить, поддержать, то сразу становится спокойнее и грусть если не уходит, то утихает? Ты бываешь довольно упрям и неуступчив, но чем больше ты упрямишься, тем забавнее это выглядит и тем больше мне нравится за тобой наблюдать. Когда я вижу, как ты тренируешься с оружием, я не могу не признать, как ты силен и могуч. Мышцы, играющие под кожей, гибкость и неумолимость движений, угроза в каждом выпаде - ты действительно хозяин на поле боя. Никто из асов не ровня тебе, может быть, даже Один не смог бы сравняться с тобой по силе. Мой удел - не сила, а хитрость и магия, и не пристало мне столь сильно восхищаться своим братом, который, в сущности, - просто невежда с горой мускулов, и поэтому мне приходится бороться с собой, чтобы никто не заметил моего внимания. Всё меняется после нашей вылазки в Ётунхейм. Когда отец - нет, Один, я не могу считать его своим отцом - рассказывает мне правду о моем рождении, я возмущен. Нет, я не просто возмущен - меня терзают боль предательства и ненависть, ненависть ко всем тем, кто смел давать мне ложные надежды на то, что я когда-нибудь смогу стать достойным трона так же, как и ты, Тор. Увы, это право не принадлежало мне с рождения, в отличие от тебя. Нет, одергиваю я себя. Ты не брат мне. Но почему-то глубоко внутри я чувствую облегчение при этой мысли. Ты не брат мне - а значит, нет нужды стыдиться самого себя за неуместные чувства. Но нет, судьба в лице обиды и злобы решает иначе - и вновь я загоняю, запираю за тысячью замками свою любовь к тебе и борюсь с тобой - в Мидгарде, на мосту, на башне Мстителей - всё сливается в одну полосу бесконечных обиды, ненависти и всепоглощающей боли. Я уже не запоминаю ни кляп, ни тессеракт, ни оковы, ни разговор с Одином, ни само заключение в тюрьму. А потом умирает мама - как бы я не отрицал это, она была и остается мне матерью. Сил хватает только на то, чтобы сохранить невозмутимый вид, пока стражник удаляется. И тут на меня обрушивается всё то, от чего я так долго отказывался, что отрицал и не желал принимать. Меня выворачивает наизнанку, рвёт на части и сшивает обратно, и уже не хватает сил этому сопротивляться. И когда ты приходишь ко мне, я неохотно, словно по привычке выставляю озлобленную иллюзию, которую ты даже будто бы не видишь. 'Долой иллюзии, Локи', - говоришь ты, и я являю твоему взору себя - вот такого вот, почти... никакого. Всё, о чем я могу думать - это возможность отомстить и убежать, вырваться из этой клетки, и ты мне эту возможность даёшь. Лишь когда твои руки сжимают моё остывающее тело, я краем сознания вспоминаю о том, как любил подшучивать над тобой, и губы сами собой расплываются в слабой улыбке. Что ж, и эта моя 'смерть' оказывается очередной шуткой. Ты узнаешь меня сразу, нацепи я хоть тысячу масок. Все твои слова, которые ты говоришь мне тогда - лишь проверка, попытка убедить себя, что я действительно я, а не Всеотец, вновь уснувший на неопределенный срок. И я - тот я, который давным-давно бесконечно любил своего старшего брата - позволяю тебе уйти, невзирая на то, что Один на моем месте убил бы эту смертную, лишь бы не отпускать сына от себя. И ты знаешь это. И следующей же ночью ты врываешься в мои покои, бескомпромиссно требуешь снять иллюзию и тут же сжимаешь в объятиях так, что у меня хрустят ребра, и я чувствую, как внутри меня всё медленно, с каким-то тихим щелчком встает на свои места. Моя жизнь никогда не будет скучной, Тор. Ведь ты всегда найдешь то, что будет мне интересно. Так и не понимая, а, может, прекрасно понимая, что единственное, что мне на самом деле интересно - это ты.