Сердце истинно любящей

Когда мы вернулись в лагерь, там уже вовсю шло какое-то представление. Толпа детей окружила свою (еще неизвестную мне) "добычу" и пели замысловатые песни, дружно и громко смеялись, сопровождая все это радостными возгласами. Я неуверенно остановилась, раздумывая: а стоит ли мне вообще смотреть, что они там нашли? Вдруг это чей-нибудь труп? Вдруг Питер - некрофил? Нет, ну а кто его знает? Тем не менее, Пэн тут же схватил меня за руку, направляясь к эпицентру грандиозного события. - Смотри внимательно, - шепнул он мне на ушко, отчего у меня по всему телу опять пробежались мурашки. Черт, Кейт, перестань это делать! Этот урод твой враг, - самая интересная часть этой игры. Значит для него все вокруг - сплошная игра… Да, теперь понятно, почему он такой властный и азартный. Я думала, что нам придется пробиваться через собравшуюся толпу, но перед Питером мальчишки сами собой расступились, умолкая и выжидающе глядя на своего предводителя. Я вошла в центр круга вслед за Пэном и, наконец разглядев их улов, невольно ужаснулась: посреди потеряшек, в незнакомом кругу чужого племени, лежал темнокожий юноша, одетый в приятного, кофейного цвета кожаную одежду, украшенную цветными перьями. "Индеец," - сразу догадалась я. - Хорошая работа, парни! - Питер вскинул руки вверх, после чего последовало звонкое ликование образовавшегося круга подопечных "Культа Пэна", - сегодня мы устроим праздник в честь вашей прекрасной работы! А пока, - он повернул голову в сторону, многозначительным взглядом окидывая Феликса и что-то ему безмолвно шепча. Никто кроме них двоих не понял и слова, а парень продолжал, - вы можете отдохнуть и… устроить драку! После последних слов толпа взорвалась залпом громких аплодисментов и, стоило Пэну обратить свое внимание на долгожданную добычу, тут же разбежались в разные стороны, о чем-то увлеченно споря. Я с ужасом наблюдала, как светловолосый присел на корточки, чтобы получше разглядеть юношу, лежавшего на сырой земле без сознания, так что и я тоже решила присмотреться. Черные, как смоль, волосы ниспадали на его плечи, отчетливо вычерчивая контур его выразительного лица. Тонкие губы, большие, закрытые глаза и, несмотря на юношеский возраст, заметная громоздкость тела. Пэн провел пальцем по щеке пленного и усмехнулся, о чем-то увлеченно думая. Уловив ход его злых мыслей, я внезапно выпалила: - Не трогай его! - Вдруг кинула я, подходя ближе, но тут же одергивая себя: насколько бы доброй или здравомыслящей я ни была, мне не хотелось бы настораживать Питера или заставлять его нервничать. - А то что? - Юноша удивленно на меня взглянул, словно меня до этого здесь и не было, - что, застрелишь меня ядовитой стрелой? - Просто отпусти его, - попыталась как можно спокойнее произнести я, добавляя, - тебе ведь не составляет никакого труда помиловать невинного, обычного человека. - Невинного? - Усмехнулся он, снова переводя взгляд на индейца, - ты пока, считай, ничего не знаешь. Это, - он указал на юношу, - сделало мне кое-что очень неприятное, а этого уже достаточно для того, чтобы считать его виновным. - Самовлюбленный урод, - шепнула я, - и что ты собираешься с ним сделать? - Я продолжала наблюдать за его самодовольным видом, пытаясь понять, что такого мог совершить этот бедный человек дьяволу во плоти. - Посмотрим, - он поднялся, обращаясь к Феликсу, - в клетку его. Я решу, что делать с темнокожим вечером. Феликс послушно кивнул, подозвал к себе еще трех крупных потеряшек и поднял индейца, унося его в прекрасно известном мне направлении. Те самые клетки, в которых не так давно сидела я сама. - Вижу, ты очень любишь сажать людей в клетки. - Я люблю их контролировать, - Питер пожал плечами и повернулся ко мне, - у меня есть к тебе одна очень, очень личная просьба, - я подозрительно на него взглянула, слегка пятясь назад, - успокойся, - усмехнулся он, - я не буду просить ни о чем антиморальном… - А у тебя есть морали? - Наиграно удивилась я. - Слушай, милая, - я скривила лицо при последнем слове, - я ведь и разозлиться могу. Если ты хочешь когда-нибудь покинуть этот остров, тебе придется согласиться с условиями моей игры. Так что, выполнишь просьбу? Делать было нечего - светловолосый не оставил мне совершенно никакого выбора, так что пришлось молча кивнуть и с явным интересом слушать его странную, очень личную просьбу. В конце концов, все оказалось не настолько ужасно, насколько я предполагала: никаких убийств, краж или более противных… вещей. Тем не менее, я не могла отделаться от мысли, что в этой просьбе что-то не так: слишком уж проста она была для Пэна. Неужели для того, чтобы сходить за простой водой нужно было посылать меня на окраину острова? Питер, к моему великому удивлению, сам проводил меня почти до самого места назначения, по дороге постоянно критикуя то, как я хожу, как неуклюже и странно выгляжу, и вообще, как несуразно я себя веду. Нет, ну честное слово, так и хотелось врезать его по самому больному мужскому месту… Буквально за несколько метров до места назначения, которым была обозначена небольшая речушка, берущая начало в какой-то непонятной мне скалистой горе и вливающаяся в океан (или что там окружало остров?) в самом загадочном, неизвестном никому месте. Моя задача была невероятно, жутко сложной: я должна была набрать немного воды из этой речки в фляжку блондина и не расплескать при этом ни капли. Что это вообще была за бредятина? Он ведь у нас король, почему он не может сделать это сам? Может, ему стало настолько скучно, что захотелось поиздеваться над кем-нибудь? А тут как раз я под горячую руку попалась. - Держи, - он передал мне обычную, обтянутую какой-то непонятной кожей (даже не желаю знать, чьей) фляжку, - только смотри… - Ничего не пей, - закончила за него я, передразнивая, - я не аутист, сама могу додуматься, как набрать воды в фляжку. - Ну, - улыбнулся он своей белоснежной, ядовитой улыбкой, - кто тебя знает, - я глубоко вздохнула и уже собралась удалиться к источнику, как он неестественно серьезно и громко меня окликнул, - и, да, Кейт, не вздумай сбежать. Тот факт, что я не могу набрать воды сам вовсе не значит, что я не смогу собственноручно тебя убить, коли до этого дойдет. Веди себя адекватно. "Уау, - подумала я, - Пэн посоветовал мне быть адекватной, почему мир еще не начал раскалываться и умирать в предсмертной агонии от адской нелогичности этого придурка?", - тем не менее вслух я не сказала ничего из этого (к сожалению), а в ответ ему лишь молча кивнула. Я прошла еще, максимум, шагов тридцать, стараясь не оборачиваться назад, но постоянно ощущая на себе внимательный, пристальный взгляд Пэна. Не знаю, что я на самом деле испытываю к этому человеку: злость, отвращение, презрение, или наоборот, какое-то влечение, но лучше быть с ним осторожным. Если в детских домах мне приходилось бороться со старыми, неудовлетворенными ни в каком плане старухами или пузатыми представителями социальных служб, то здесь все гораздо запутаннее, и оттого - интереснее. Не хочу этого признавать, но мне тоже хотелось немного поиграть. В конце концов, я ведь так мечтала попасть в Неверлэнд... Спустя еще какое-то время, моему взору наконец открылась невероятная картина: в этой части острова было так тепло и светло, что мне сперва даже пришлось прищуриться, чтобы привыкнуть к яркому свету. Несмотря на то, что заросли в этом месте были гораздо гуще, найти необходимый источник было довольно-таки легко. Осмотревшись по сторонам, чтобы удостовериться, что никакого подвоха в моем "супер-пупер" задании нет, я медленно подошла к манящей, блистающей воде. Не знаю, почему, но мне вдруг жутко захотелось сделать хотя бы один маленький глоточек. Я подошла еще ближе, но тут же одернула себя - мне сказали не пить абсолютно ничего. С одной стороны, раз так велели, значит на то была причина, а с другой - у Питера далеко не всегда были веские причины. Ну, что уж там, это ведь Питер. Птицы, которых не было слышно очень долгое время, пели невероятно мягко и, в то же время, очень звонко и убаюкивающее, так что меня сразу начало тянуть в сон. Я потихоньку замедлила шаг и насторожилась: в тихом омуте черти водятся. У меня было странное предчувствие, что если я засну или выпью хоть капельку этой воды - произойдет что-то очень, ну очень плохое. Лучше уж я воздержусь и просто сделаю то, ради чего пришла. Я присела на корточки у самого края речки и тут же пожалела об этом: земля была мягкая и приятная, так что было невероятно сложно противиться желанию прилечь хоть на секундочку. Удержавшись и от этого (сама поражаюсь. Ну вот почему у меня не находится столько силы воли во время ночного обжорства?), я даже приложила некоторые усилия, чтобы поднять фляжку, которая теперь, казалось, стала в несколько раз тяжелее. Рука с емкостью погрузилась в прозрачную, прохладную воду и, пока та медленно заполняла фляжку, меня так и тянуло полностью погрузиться в прохладную, освежающую воду. Не в силах больше как-либо сопротивляться этой странной речке (а я уверена - все дело именно в воде), я быстро вытащила фляжку из воды, даже не удостоверившись, набралась ли она, и плотно закрыла ее крышкой. Я вскочила и кинулась бежать так быстро, что всю сонливость и усталость как рукой сняло. Увидев в приделах досягаемости знакомую фигуру, скучающим взглядом наблюдающую за моим "необычным" приближением, я тут же облегченно вздохнула и остановилась, чтобы перевести дыхание. Видимо, я вышла из этой ненормальной зоны и теперь можно было не бояться стать новой спящей красавицей (или спящей сумасшедшей с явными сдвигами в нервной системе). Я приблизилась к Пэну и с недовольной гримасой передала ему в руки заветный предмет. - О, великий Султан, примите мой дар, - наиграно сказала я, добавляя менее торжественным тоном, - ну что, доволен? Питер открутил крышку фляжки и, немного потрясся ей из стороны в сторону, определил, сколько в ней сейчас воды. - Маловато ты набрала, - хмыкнул он, - хотя, надеюсь, этого хватит. Надо же, а я уже было подумал, что ты совсем безнадежна. - Он улыбнулся так, словно только то похвалил меня. Парень как ни в чем не бывало развернулся и зашагал обратно, даже не удостоверившись в том, следую ли я за ним, - во время ты: мне как раз начало казаться, что ты там застряла навсегда, - Пэн обернулся, чтобы взглянуть на мое изможденное, всененавидящее лицо, и ухмыльнулся, - хотел уже уйти и найти кого-нибудь посообразительнее. - Я тебе покажу сообразительность, - буркнула я, заставляя собеседника ухмыльнуться. И тут до меня дошло: а я ведь могу сбежать. Да-да, прямо сейчас. Он идет вперед таким быстрым шагом, словно боится, что его кто-нибудь увидит или уже увидел, даже не оборачивается на меня. Кажется, в этой части леса он теряет значительную часть своей силы. Хм… Но ведь я тоже плохо себя чувствовала около этого проклятого источника. Хотя, наверняка здесь поблизости есть такое место, куда и Пэну будет тяжело пробраться, и мне легко будет добежать за несколько секунд. Все же, насколько быстро бы я ни бегала, вряд ли я смогу его обогнать. - Знаешь, я тут подумал… Он что-то мне не переставая говорил, все также продвигаясь вперед, когда я наконец решилась: я попробую. В конце концов, в случае провала он вряд ли убьет меня… хотя, нет, в этом я не уверена. Не дожидаясь какого-либо удобного момента, я повернулась и рванула назад, пытаясь сперва следовать протоптанной нами тропинке, чтобы после обогнуть ручеек по береговой линии о обежать его. Если у меня получится, я попытаюсь найти там какое-нибудь укромное место или что-то вроде того. Главное - сбежать от Питера туда, где он бы не смог меня достать. Я бежала так, словно за мной гнался не подросток, а стая плотоядных драконов, хотя и шагов за моей спиной слышно не было. Было очень наивно надеться, что Питер не стал меня преследовать, так как в тот самый момент, когда до заветного поворота оставалось всего пара-тройка несчастных шагов, когда я уже начала широко улыбаться в надежде на свое скорое спасение, именно тогда я удостоверилась в том, что лучше было не пробовать убежать в этот раз. Я не успела даже ойкнуть, когда кто-то (всем и так понятно, кто) врезался мне в бок и моментально сбил меня с ног. Я почувствовала резкую боль в спине, когда та ударилась о твердую землю и длинные, выпуклые корни старого дерева, попутно ударившись об него головой. Я потерла ушибленные места, обиженно прищурившись и бурча себе под нос едкие замечания. - И все-таки, - прошипел знакомый, довольный голос откуда-то сверху, - тебе жутко не везет. Неужели ты думала, что все будет так просто? - Я открыла глаза и увидела перед собой Питера, который с самым невинным личиком стоял надо мной и победно ухмылялся, - но, должен отдать тебе должное, - он присел на корточки так, чтобы находиться со мной на одном уровне, - ты очень помогаешь мне не умереть от скуки. - Чертов садист, - ответила я, полностью игнорируя все сказанные им слова. - Ты испачкалась, - я посмотрела на себя. Действительно, вся одежда в грязи, - нехорошо, - он снова встал, подавая мне руку, - Форесту нужно переодеться, - я нехотя подала ему руку, все еще кривясь от боли, пронизывающей каждую клеточку моего тела. - Откуда ты знаешь Фореста? - Удивилась я, выпрямляясь и разминая ушибленную спину, - ты вообще из какого века? - Тебе лучше не знать, - он словно посмеялся над какой-то особенной шуткой, которую мне, очевидно, не было суждено понять, - я довольно-таки стар. Даже не представляешь, насколько. Тем не менее, потеряшки, бывает, прибывают совсем юные, вот некоторые из них и делятся своими "новостями". Надо же нам развлекаться и не отставать от других миров. Мы шли спокойным шагом, но каждое движение отзывалось в моем теле болью. Не сказала бы, что жуткой или невыносимой, но, все-таки. болью. На середине нашего пути я уже начала ковылять, так как притворяться сильной, не чувствующей боли девушкой больше не было совершенно никаких сил. В этот раз Пэн шел позади, однако я была уверена, что даже если бы он стоял за пару сотен метров от меня, все равно бы в случае чего догнал. - Так не пойдет, - неожиданно сказал он, останавливая меня и подходя вплотную, - ты развалишься, не успеем мы дойти до лагеря, - он протянул ко мне две руки, отчего я невольно попятилась, - брось, я помочь пытаюсь. Ты ведь не против? Немного обождав, я неуверенно качнула головой, позволяя его рукам обхватить себя: одну он обвил вокруг моей талии, а другой случайно коснулся плеча. Я слегка вздрогнула. Да-да, есть у меня такой сдвиг: если коснуться моих волос, плеч или шеи, я сразу начну вздрагивать, словно меня током бьет. Немного неудобно, учитывая тот факт, что расчесываться мне тяжеловато. Пэн, ловким движением подняв меня на руки, как ни в чем не бывало, словно я не весила добрых пятьдесят килограмм (а может и чуточку больше), понес меня дальше. Было гораздо легче, еще бы: лежать у парня на руках. От внезапно накатившей усталости я расслабилась и положила голову ему на грудь. Горячее дыхание Питера обожгло такую чувствительную кожу шеи и я тут же вздрогнула. - Только не говори, что боишься меня, - улыбнулся Пэн, как бы давая понять, что если бы я призналась в том, что боюсь его, он бы принял это за комплимент. Я не ответила, не желая говорить о своем "сдвиге", а он, спустя какое-то мгновение, вдруг продолжил чрезвычайно серьезным тоном: - Что, серьезно что ли? - Возможно, - я решила не вдаваться в подробности и просто наслаждаться своеобразным отдыхом. Спустя еще какое-то время мы подошли к лагерю, где часть мальчишек Пэна играла в какую-то замысловатую игру с длиннющими палками и охотничьими ножами, а другая бегала где-то вдали, еле различимая из-за густых зарослей острова. Некоторые потеряшки махнули Питеру рукой, посвистывая, а тот лишь как-то нездорово блеснул им в ответ глазами. Что-то мне не нравится этот взгляд. Пэн подошел к веревочной лестнице, ведущей к его домику и, осмотревшись, спросил: - Сама сможешь? - Я не инвалид, - добавила я, высвобождаясь из его крепких объятий и снова привыкая к твердой земле. Потихоньку забираясь по длинной лестнице, я все же ощущала некий дискомфорт в тех же местах, но тот уже потихоньку затихал. Я не слышала ни Питера, ни его язвительных замечаний, так что уже начала думать, что он оставил меня и ушел по каким-нибудь своим островным неотложным делам, но когда я наконец забралась на самый вверх, то удостоверилась, что с ним нельзя быть уверенной наверняка. Посреди своего же домика стоял герой всех этих событий, копошась в своей сумке. Его волосы были растрепанными, словно он только что пробежал десяти-километровый забег. Почему от него так тяжело отвязаться? - Что ты тут делаешь? - Недовольным тоном спросила я, проходя и по-хозяйски устраиваясь на единственной мягкой кровати на всем острове, к которой уже успела проникнуться теплыми чувствами. - Спешу напомнить, что этот дом мой, - ответил он, доставая из кожаной сумки какую-то бутылочку, - и я тебя только что донес на руках, а теперь пытаюсь помочь с ушибом, так что сиди и молчи. - Спешу напомнить, - не замолкала я, - что ушиблась я из-за тебя, а… - Нечего было убегать, - прервал меня юноша, - ты вообще когда-нибудь перестаешь болтать всякую чепуху? - Он подошел ко мне и протянул бутылку, - выпей. - Я было хотела что-то возразить, но он не дал вымолвить и слова, - никаких возражений: либо ты это пьешь, либо я тебя наказываю. Не желая даже знать, что он имеет ввиду под "наказанием", я с отвращением взяла бутылку, и стараясь не заглядывать внутрь, быстро выпила все ее содержимое. Об этом я сильно пожалела, так как эта гадость была настолько отвратительной, что мне на секунду показалось, словно я проглотила кусочек земли, перемешанный с какими-то отходами. - Что это за дрянь? - Я поморщилась, наблюдая за тем, как он откладывает эту емкость и садится рядом. - У Динь взял. - Ты успел сбегать к Динь? Как ты вообще так быстро передвигаешься? Слушай, Питер, если… - Перестань уже болтать, женщина! - Он подождал, пока я замолчу, прежде чем продолжить, - у тебя на шее царапина сзади, нужно полечить. - Он повернул меня к себе спиной легким движением руки, даже не дожидаясь моего на то согласия. Парень взял мои волосы, чтобы собрать их и откинуть на плечо, и я снова вздрогнула, хотя старалась (правда, сильно старалась) этого не делать. - Да что с тобой? Нервный тик? - Усмехнулся он. Я не ответила, продолжая ощущать каждое его неестественно медленное движение на своей коже. По его теплым пальцам, казалось, бежали еле заметные электрические разряды, впиваясь в мою кожу и заставляя меня прилагать огромные усилия, чтобы не перетрястись от всего этого. Он, видимо, взял у феи еще какую-то мазь, так что теперь непонятная, но приятная и успокаивающая жижа была нанесена на нужный участок кожи шеи. Кажется, рана уже была обработана, а Пэн не спешил поднимать свою "царскую" пятую точку, впрочем, как и я. Атмосфера была настолько спокойной и приятной, что мне даже на секунду показалось, что я сейчас не нахожусь в одной комнате с самым злым существом в двух известных мне мирах. И, да, я полностью в его власти. Что бы он ни сделал, я даже не успею что-либо предпринять против. Это очень настораживало. Парень придвинулся ближе. Я сидела неподвижно, опасаясь каждого его вздоха. - Знаешь, - начал он. Его руки как бы невзначай легли на мою талию, - вся эта ситуация становится довольно интересной, - я почувствовала как его горячее дыхание обожгло шею и не смогла удержаться от проникающей дрожи. - Почему ты постоянно дергаешься? Я, конечно, не очень-то и стану переживать, если из-за меня у тебя появится нервный тик, но все же. Пэн положил свой подбородок на мое плечо и вздохнул так тяжело, словно только что попытался скинуть с себя невыносимый груз, собранный им за всю свою жизнь. От этой близости у меня чуть крышу не снесло: сердце начало бешено биться, мысли перемешались в голове, а по всему телу пробежались мурашки. Это следует прекратить. Конечно, Питер был довольно привлекательным и харизматичным - этого я отрицать не могу, однако мне следует держать себя в руках. Не следует забывать, что он мне вовсе не друг… А то, как он относится к людям и их жизням… Не самый хороший друг, смею сказать. - Это не тик, - призналась я, с трудом выбирая слова, - у меня есть… очень чувствительные части тела, - парень усмехнулся, притягивая меня ближе. - Давай без провокаций - выдохнула я, все еще не меняя своего местоположения. Пэн прижался носом к моей шее, словно маленький щенок, и я почувствовала, как он самодовольно улыбается. - Тебе приятно, не так ли? - Усмехнулся он, продолжая мучить меня этими легкими касаниями, - признайся, что я прав, - я покачала головой, в то же время прикрывая глаза от… от удовольствия, если не ошибаюсь. Мне начинало казаться, что этот блондин умеет читать мысли, - тогда мне придется сделать кое-что поинтереснее, - он развернул меня к себе лицом и уже собирался притянуть меня к себе. Ну уж нет. Так далеко это не зайдет. - Хорошо, - сказала я, мигом вставая с кровати. От греха подальше, - было приятно. Пэн рассмеялся, ничего не говоря и подходя к веревочной лестнице. - Я оставил тебе чистую одежду вон там, - он кивнул в дальний угол домика, - спускайся, как только боль утихнет. Я оглянулась: действительно, в указанном им месте лежало все, что нужно для того, чтобы не выглядеть как чучело. Интересно, откуда он все это достает? Может, у него есть подпольная швейная фабрика? Может, его тень крадет еще и китайских работников? - Зачем? - Удивилась я, опасаясь чего-то неожиданного. Что уж там говорить, Пэн богат на сюрпризы. - Как зачем? - Подмигнул он мне. В его глазах блеснула задорная искра, - ты ведь не хочешь пропустить нашу вечеринку, верно?