Ленты

Она пудрит кожу, болезненно бледная по утрам, и пытается затянуть корсет. Ленты, атласные, шипят под её руками, выскальзывают из пальцев, норовя сбежать от неё, но Розалинда хитрая. Умная. У Розалинды есть Роберт. Он без смущения садится за ней (хотя в опытах с прошлыми мужчинами она помнит: стеснение, полное неумение или половой акт снова) и распускает ленты. В его пальцах они шёлковые и невероятно послушные. Каждая лента, переплетённая с другой крест-накрест, затягивается за её спиной, шелестя еле слышным шёпотом, и она прикрывает глаза, расслабленно перебирая щёточкой по запястьям и оставляя за нею белый след. Подушечки пальцев просят немного больше, и она на момент дотрагивается до его руки. Роберт шнурует её корсет давно, уже привык. И к новым, появляющимся из ниоткуда, лентам, и словам – тоже новым и слетающим прямо с губ. Это всё кажется таким далёким, пока не сталкиваешься со всем этим... И с прикосновениями их точно так же. Носом в кожу – и облачком пара. Она выгибает спину. И корсет давит до слёз.