Безнадежность

— Я тебя люблю, — ее широко распахнутые глаза не могли скрыть ни одного движения чистой души. "Смейся" Арранкар стоял не шевелясь. "Надо засмеяться! Или ударить ее. Или упомянуть ее дружков и этого рыжего пацана..." Он разучился ухмыляться. Шестой Эспада был в ярости. Он злился на то, что никакие его слова не изменят того факта, что она живая, а он мертвый. Гриммджоу выдавил из себя безразличное "Че!" и вышел из комнаты. Он думал, у него нет сердца. Тогда что же бьется в предсмертной агонии? Его вселенная взорвалась. Он наконец нашел имя этому чувству. Безнадежность. Если бы он мог, он с удовольствием умер бы еще раз. Ну как же! Арранкар резко развернулся и пошел в ту сторону, где чувствовалось реяцу Айзена. Широкая ухмылка расцвела на его лице: — Давно хотел ему все высказать!