Всадник без головы

Она была прекрасна. Прекраснее, чем во всех его снах, — потому что была реальная. Действительно самая настоящая. Живая, рядом с ним, можно протянуть руку и коснуться теплой кожи, почувствовать ее запах. А еще она была прекрасна, потому что смотрела на него без страха. Наконец-то. Впервые за все эти годы. — Удивительно, но он еще жив, Ваше Величество. Добить? — Какой неудобный и упрямый молодой человек. Оставьте, он явно безнадежен. — Доставить тело семье? — Нет. И отсюда тоже вывезите. Туда, где его никто не опознает. Пропал на задании, и никаких вопросов. Этого диалога Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах не слышал. Он умирал, щедро орошая цоколь мраморной статуи кровью. И умер бы, если бы солдаты, которым приказали забрать его тело, движимые совершенно неясными им самим соображениями, не заткнули рану над ключицей обрывками его же рубахи. Второй приказ — бросить тело в окрестностях замка, они тоже выполнили наполовину. Кто-то более образованный назвал бы это порядочностью. Солдаты же и не задумывались над тем, что они делают. Просто это казалось им чем-то само собой разумеющимся. Если бы Кагыр умер, солдаты бы закопали тело, но он продолжал цепляться за жизнь, поэтому они оставили его на пороге первого же попавшегося дома. — Умрет — похороните, — буркнули неожиданные визитеры растерянной хозяйке и ушли. Нильфгаардским солдатам было чем заняться в эти смутные, если не сказать, мутные дни. А вечером в деревню пришла бродячая лекарка. Рыжая невысокая женщина с повязкой из змеиной шкурки на лбу, под которой скрывалась диадема со сверкающим камнем. Женщина выглядела молодо, но что-то в ее взгляде волей-неволей наводило на мысль о том, что лет она прожила много больше. Целительница очень устала, но осмотреть неизвестного раненого не отказалась. — Жалко ведь. Такой хорошенький юный рыцарь, — подперев подбородок, вздыхала сердобольная хозяйка дома. Через неделю Кагыр очнулся. Цири было тоскливо. Что-то внутри зудело, не давая расслабиться ни на миг, словно она должна что-то сделать, но не помнит, что именно. Она металась с места на место, искала себе занятия, но ощущение не проходило. Она хотела бы думать, что свободна, — Предназначение исполнено, теперь ведьмачка будет жить долго и счастливо. Но не тут-то было. Однажды утром она не выдержала, оседлала лошадь (теперь ее тоже звали Кэльпи) и отправилась в путь. Сворачивая на всех перекрестках, которые казались ей правильными, перемещаясь из мира в мир с легкостью, с которой перелистывала книгу. Страница за страницей, Вселенная за Вселенной. Когда солнце начало клониться к закату, она очутилась на лесной тропинке. Пахло рекой и костром, звенели комары, и Цири решила, что пора, наконец, остановиться и отдохнуть. Тропинка привела ее на берег. Цирилла остановилась в тени деревьев, готовая в любой момент сбежать, — у костра сидел темноволосый мужчина, разделывая рыбу. Невдалеке паслась расседланная лошадь. Цири замерла, рассматривая его. Рубаха на нем домотканая, но на ногах справные, хорошие сапоги, волосы отросли, но раньше были аккуратно подстрижены — как раз как стригут их под шлем. И осанка, осанка. Он кто угодно, только не крестьянин. И меч лежит на земле рядом, только руку протянуть. А еще есть в этом человеке что-то смутно знакомое. "Куда это тебя занесло, ведьмачка?" Лошадь, почуяв присутствие Кэльпи и ее хозяйки, подняла морду. Принялась переступать ногами, потом ей это надоело, и она вопросительно фыркнула. Мужчина поднял голову, потом вскочил. — Цирилла? — неуверенно спросил он. — Цири?! Ты мне снишься? Ведьмачка спрыгнула с лошади. — Ты умер, — сказала она, осторожно шагая вперед и раздумывая, не достать ли клинок. — Ты умер? Я же видела... Бонарт тебя убил. Теперь она замечала — нильфгаардец двигается неловко, щеку его пересекает шрам, а в вырезе рубахи видны бинты. Он хлопнул по лбу, убивая комара, и это убедило ее окончательно в том, что перед ней живой человек. Кровососы мертвяками не интересуются. — А я слышал, что Цирилла Фиона Элен Рианнон вышла замуж, — Кагыр улыбнулся. — Не очень-то ты похожа на императрицу. Цири хотелось думать, что она похожа на ведьмачку. Но вполне возможно, что после дня, проведенного в седле, она похожа на чучело, и это вдруг ее смутило. Этот рыцарь слишком внимательно ее рассматривал. Цири чувствовала, что еще немного — и она покраснеет. Кончиком пальца она незаметно проверила заветный мешочек на поясе. — Зато она на меня похожа, говорят. Мы тело твое искали, думали, его нильфгаардцы увезли. — Увезли. И бросили в ближайшей деревне, — Кагыр смотрел на тропинку за ее спиной, словно ожидая, что кто-то еще появится. Цири прикусила губу. — Я здесь одна. — Геральт? Вы встретились? — Он... Я тебе все расскажу. Она глубоко вдохнула и похлопала лошадь по шее. Противный зуд внутри, от которого она так мечтала избавиться все эти долгие дни, вдруг пропал. Точно его и не было. — Мы с тобой тут немного задержимся, подруга, — сказала она Кэльпи. Та лишь дернула ушами. Они жарили рыбу на ужин, пили отвар из лесных трав, и Цири рассказывала. Нильфгаардец слушал внимательно, и она не заметила, как увлеклась, — рассказала не только то, что было после, но и то, что было до. Не все. О чем-то она говорила кратко, о некоторых вещах не упоминала совсем. Но ей казалось, что он имеет право знать, так же, как имели его все те, кто шел с Геральтом ее искать. Она рассказала обо всех — о вампире, об Ангулеме, о Геральте и Йеннифэр. Ее голос ни разу не дрогнул, но на Кагыра она старалась не смотреть. Солнце уже опустилось за деревья, и они сидели в сгущающихся сумерках перед костром, который уже почти догорел. Кагыр долго молчал, потом поворошил костер. Искры взлетели веселым роем. — Вот значит, как все кончилось. А я ведь ехал вас искать. — Куда? — безучастно спросила Цири. — В столицу. Я решил, раз меня подобрали нильфгаардские солдаты, значит, и вас тоже. Девушка покосилась на него. — Идиот? — Идиот, — он улыбнулся в ответ, виновато и насмешливо одновременно. И вот тогда к горлу подкатил комок, и Цири торопливо отвернулась. "Чародейки не плачут! Ведьмачки и княжны тоже не плачут. Ни за что!" Но комок никуда не делся, и слезы потекли сами собой. Она обхватила колени, пытаясь сделать вид, что ничего не происходит, но от этого стало только хуже. Кагыр обошел костер и сел рядом, позади нее, осторожно обнял Цири за плечи и притянул к своей груди. Он не утешал ее и не успокаивал, просто обнимал молча, и Цири плакала, пока слезы не кончились. А потом просто сидела, не решаясь пошевелиться и слушая его дыхание. "Ой-ей-ей", — шепнул ее внутренний голос с лукавыми интонациями Йеннифэр, потому что это было чертовски приятное ощущение. Костер тихо тлел, пряча жар под пеплом. — Я нашлась, значит, тебе нечем заняться, да? Он неопределенно хмыкнул, но она догадывалась, что это значит "Да". — Поедешь со мной? — Куда? — А это важно? — Нет, — Кагыр засмеялся, и Цири осторожно пристроила голову на его плече.