Друг без друга — вместе

…в моей душе и Бог сидит, и Бес: я обращаюсь вежливо, на «Вы» к ним. мы не смогли бы вместе – значит, без друг друга лучше. Стало быть, привыкнем. Мария Кевлина        Казалось, что в Большом Зале только они вдвоём: Гарри Поттер и Драко Малфой. Гриффиндорец и слизеринец. Никогда им не сойтись, никогда не понять друг друга. Мальчик, который на первом курсе хотел дружить с ним, теперь по другую сторону войны. Гарри слишком хорошо знал это – он чувствовал Тёмную Метку, которая причиняла ему боль, как живое существо, стоило Малфою оказаться рядом. Директор ещё надеется – Гарри не переубеждает его в обратном, не говорит, что уже слишком поздно. Клеймо Тёмного Лорда жжёт руку шестнадцатилетнему парню, у которого просто не было выбора: служение или смерть. Рон, конечно же, скажет, что выбор есть всегда. Если иметь в себе достаточно добра, то никогда Тьма не сможет завладеть тобой, не присвоит тебя себе. Гермиона только покачает головой, слушая слова своего парня. Но Гарри знает: она поддерживает Рона, верит в безупречность Светлых Сил. Но он, Золотой Мальчик, как никто понимает Драко Малфоя. Спроси у него кто: служение Тёмному Лорду и живые родители или их смерть и победа Света – наверное, все здорово бы разочаровались в Мальчике-Который-Выжил… Вот и Малфой не захотел остаться сиротой, как Гарри Поттер, его вечный враг, его самый преданный друг, потому что всё понимает – и молчит.        Драко оглядывается, спиной чувствуя пристальный жгучий взгляд. Конечно же, это Поттер. Кто ещё может так на него смотреть? Парень морщится от боли: Тёмная Метка жжётся. Отец говорил, что скоро он вообще перестанет её чувствовать – кроме вызовов. Но сейчас она горит огнём на его коже, как клеймо – подтверждение того, что отныне ему, наследнику чистокровной семьи, и Золотому Мальчику, сироте-полукровке, просто не по пути. Только время рассудит, кто из них прав. А, может быть, и никто. Он помнит слова Северуса Снейпа: «Справедливости не существует». Оказывается, профессор говорил это и гриффиндорцу, который теперь смотрит на него как на врага. И почему, собственно, «как»? Они и есть враги. С самого начала дружба двух мальчишек была обречена. Ведь оба знали, что их ждёт. Просто притворялись, словно будущего не существует. И что… Чёрт побери этого Поттера! Ну почему он никак не перестанет смотреть на него?! Драко срывается с места и быстрыми шагами удаляется из Большого Зала, а в полутёмном коридоре он переходит на бег, потому что сзади слышатся шаги: Поттер идёт за ним.        Гарри всё ускоряет и ускоряет шаг, а потом просто бежит вслед за Малфоем. И зачем он вообще преследует его? Чего добивается? Даже если догонит – ничего не изменится. Пропасть между ними не исчезнет. Наоборот, она станет больше, больше… Гриффиндорец даже не замечает, что вдруг останавливается, потеряв Малфоя из вида. Но, судя по плеску воды, доносящемуся из мужского туалета, возле которого он оказался, слизеринец там. Гарри медленно, очень тихо, приближается к полуоткрытой двери, чтобы увидеть Драко Малфоя, нервного, измученного, с лихорадочным блеском в глазах изучающего своё отражение в зеркале. А потом гримаса боли искажает его лицо, и парень прижимает к груди свою левую руку, баюкает её, а потом с каким-то остервенением стаскивает с себя тёмно-зелёный свитер, оставшись в одной рубашке. Слышится треск ткани – Малфой разрывает левый рукав и подставляет руку под струю холодной воды. А Золотой Мальчик смотрит на него, не смея даже вздохнуть. Хочется, очень хочется подойти и коснуться плеча, обнять, то ли по-дружески, то ли… Никогда он не позволял своим мыслям зайти так далеко. И сейчас нельзя. Слизеринец никогда не простит ему, если он станет его жалеть. Всё что угодно – даже ненависть – лучше жалости. И Гарри не сможет объяснить, что это вовсе не жалость, это…        Он сам не замечает, как тихо входит в туалет, прикрывая за собой дверь. Драко Малфой резко оборачивается, услышав хлюпающие шаги: вода из крана заполнила раковину и уже давно льётся на пол. Мгновение он просто смотрит на стоящего всего в нескольких шагах от него Гарри Поттера. И в его взгляде столько боли, столько мучительного чего-то, ещё не имеющего имени, но уже прочно пустившего свои корни в их душах, что Драко вздрагивает, когда гриффиндорец в три шага преодолевает расстояние между ними. Они смотрят друг на друга – шестнадцатилетние мальчишки, но с разными судьбами – и тишина нарушается только мягким шелестом стекающей с раковины на пол воды…        Гарри смотрит в светло-серые глаза и видит в них отражение своих переживаний. Тонкие губы Малфоя дрожат. Гриффиндорец приближает своё лицо к слизеринцу – теперь их разделяет только один вдох – и понимание, что ничего не будет, ничего не может быть между ними, заглушает все остальные чувства. Он пропускает момент, когда рука Драко упирается ему в грудь, отталкивает, а в следующее мгновение он слышит: – Crucio!        Но его слишком хорошо выучили – и нападать, и защищаться. Он мгновенно скрывается в открытой кабинке, и сразу же отвечает: – Expelliarmus! – безобидное, но очень действенное заклинание. Гарри не хочет причинять вред Малфою. Парень, конечно, уворачивается. И в ответ: – Tiero Demento (1)! – слизеринец действует наверняка, никакой пощады или поблажки. «Ладно же, Малфой! Ладно же! Ты сам этого хотел!». – Crucio! – в этот момент в нём ненависти хватило бы на шестерых, поэтому Непростительное даётся ему как никогда легко. Но противник снова уворачивается, крича в ответ: – Vericus (2)! – он понимает, что увернуться уже не успеет: – Protego! – но защитное заклинание не срабатывает, и он ощущает почти нестерпимую боль, которая мгновенно пронзает всё его тело, а потом сквозь одежду проступает кровь. Но Гарри Поттер просто так не сдаётся – не имеет права. Память мгновенно вычленяет одно заклинание, которое он вычитал в книге Принца-Полукровки, с пометкой «Для врагов». О, да, это именно то, что нужно: – Sectumsempra!        Последнее, что он видит, – на теле Драко Малфоя появляются порезы, совсем как у него, но кровь стремительно вытекает из ран, и парень, белый, как мел, падает на пол. Вода становится красной от его крови – от крови их обоих. Но у Драко она всё течёт и течёт, и никак не желает остановиться. Его собственные раны болят, а перед глазами темнеет, но Гарри всё же удаётся немного приблизиться к нему, своему заклятому врагу, которого он…        Чьи-то шаги он слышит будто бы издалека. А потом видит чёрные ботинки и полы такой же чёрной мантии. Северус Снейп. Конечно, кто же ещё это может быть. Если б не боль, он бы, наверное, рассмеялся. – Глупый мальчишка! – кричит профессор Зельеварения. – Разве тебе не говорили, что нельзя использовать заклинания, если не знаешь, как они подействуют?!        Мужчина в мгновение ока оказывается рядом с Малфоем, опускается на колени и начинает что-то тихо шептать, держа палочку над неподвижным телом своего ученика: кровь начинает обратный ход – в израненное тело Драко. И порезы его постепенно затягиваются. Вот и хорошо. – Прости меня, – последнее, что он говорит, прежде чем отключиться.        Приходит в себя он уже в Больничном Крыле. Привычное место. А потом в памяти проносится, почему он здесь оказался. И становится паршиво, как никогда. Гарри поворачивает голову, чтобы увидеть лежащего на соседней койке Драко Малфоя. Парень спит – на тумбочке рядом с ним стоят пустые склянки. Не иначе, как того понапичкали зельями. А потом он слышит голос декана Слизерина, что-то говорящего мадам Помфри. Колдоведьма тихо отвечает ему, и Гарри понимает, что они направляются к пациентам – к нему и Малфою. Он мгновенно закрывает глаза и притворяется спящим, не желая слушать выговор от Северуса Снейпа. – Я же говорила, что мальчики ещё спят, Северус, – едва слышно произносит мадам Помфри. – Поттер должен бы уже проснуться, – голос профессора Зельев очень недовольный. – Но, Северус, бедный мальчик и так едва не умер, – с упрёком говорит целительница. – Бедный мальчик, Поппи, должен был думать, прежде чем произносить подобное заклинание, – шипит мужчина. – Кто бы действительно умер, так это мистер Малфой, не окажись я рядом. Это тёмномагическое проклятие, и я знаю, где Поттер его вычитал. Ничего, у нас с ним ещё будет время поговорить, – прорычав это, Северус Снейп стремительно покидает Больничное Крыло. – Можешь больше не притворяться, дорогой, – ласково и тихо зовёт его мадам Помфри. – Профессор Снейп ушёл. – Как вы узнали, что я не сплю? – спрашивает парень. – Я же колдомедик, – женщина улыбается. – И знаю, когда пациент спит, а когда только притворяется. – Это правда? Ну, то, что профессор сказал про Малфоя? – сейчас это интересовало его больше всего. – Не знаю, Гарри, – она качает головой. – Тебе нужно отдохнуть. Проклятье, которое в тебя попало, очень опасное. И раны будут долго заживать. Увы, магия почти не может на них воздействовать. Хочешь ещё сонного зелья, дорогой? – Нет, спасибо. Я и так усну.        Целительница кивает и выходит, совсем гася свет. И только луна светит в окно. Её бледное сияние ложится на лицо Малфоя, делая его похожим на мертвеца. Правду ли сказал Снейп? И откуда он знает про Принца-Полукровку? Второе, в общем, не столь уж важно. Главное – неужели правда? Он и в самом деле мог убить Драко? Гарри зажмуривается. Как они дошли до такого – до желания убить?        Парень медленно – голова немного кружится – садится на постели, а потом встаёт – так же неторопливо. И, пошатываясь, идёт к кровати у окна, на которой лежит спящий Драко Малфой. Хвала Мерлину, он проснётся ещё нескоро. И, качнувшись вправо, Гарри останавливается и опускается на колени подле кровати своего заклятого врага. Именно – врага. Он должен снова и снова повторять себе это, чтобы не забыть. И не забыться…        Гарри протягивает руку и касается бледной щеки, убирает длинную светлую чёлку, постоянно лезущую Драко в глаза. А потом склоняется к его лицу – близко-близко – и в самые губы шепчет: – Прости меня, – а потом целует, легко, с нежностью, и тут же отстраняется. – Прости, я не хотел. Но должен.        Мальчик-Который-Выжил, шатаясь, уходит из Больничного Крыла. Он не хочет, чтобы завтра чёртов слизеринец проснулся, и с ненавистью смотрел на него. А потом ещё и Снейп явился бы. Уйти – самое верное решение.        А Драко Малфой открывает глаза и тихо шепчет: – И ты – меня. Но я тоже – должен.        Серые глаза подозрительно блестят. Кому из них будет легче убить другого? Кто первый сдастся? Драко знал, что ни он, ни Гарри не смогут преодолеть пропасть, которая разверзлась между ними. Друг без друга – вместе… Сноски: (1)Заклятие Ужаса. Сильно повреждает психику жертвы, при долгом воздействии жертва сходит с ума. (2)Усиленный вариант Режущего Проклятья – Seco. Тёмная Магия. Порезы практически не лечатся магией. Сила заклинания зависит от желания мага. Протего не действует.