Ради тебя

      Жизнь – такая ценная и хрупкая вещь. Как страшно когда в руках трусов находятся человеческие жизни. Ради себя, ради своей гнилой душонки, они готовы отдать чужие. Им все равно чью. Отца троих детей или же совсем зеленого мальчишки. Иногда в ход идут даже невинные дети.       Огонь, взрывы, смерть. Повсюду лились кровавые реки и лежали горелые тела. Где-то вдали раздался еще один мощный взрыв. Девушка в подранном белом платье с черными полосами побежала туда сжимая руки в кулаки. Острые поломанные ногти до крови впивались в тонкую кожу. Она бежала сквозь огонь, получала ожоги. Золотые волосы были подпалены смертельным огнем. Но она продолжала бежать ведь знала там где раздался этот взрыв Нацу. Это его огонь такой теплый, никогда не обожжет дорогих людей. Из некогда ясных карих глаз полились слезы. Люси отчаянно бежала вперед, ступая босыми ногами на кровь, тела, осколки. Раздирала ступни. Падала, рыдала, но вставала и бежала вперед. Она не чувствовала страха потерять свою жизнь, ей было страшно потерять его жизнь.       Огонь расступился показав Люси раненного Нацу. Сперва она увидела горелые ошметки белого в черную клетку шарфа с черными пятнами. Закрыв рот руками она сдержала крик и направилась к парню. Тот в обличии демона лежал на спине и тяжело дышал. Черные полосы расходились по всему телу, вместо ногтей страшные острые когти, на голове большие рога повернутые один к другому. Глаза ранее такие зеленые и родные приобрели алый цвет. Одежда порвана, из штанов стали подранные шорты. Все тело покрыто ранами, царапинами и ожогами… Но огонь не может его коснуться. Глаза прикрыты, розовые волосы приобрели красно-коричневый оттенок и местами покрылись кровавой коркой. Люси резко встала на колени и уткнулась носом в грудь Нацу. Она не скрывая эмоций, разрыдалась. Издав стон Нацу положил ладонь на макушку Люси и потрепал волосы.        - Щиплет, - уверенно, не дрогнув голосом, с легким хрипом произнес Нацу, - твои слезы такие соленые. Перестань, все хорошо.       Люси продолжала плакать и вдыхать металлический кисловатый аромат крови исходящий от Нацу. Она помогла ему привстать и крепко-крепко обняла. Нацу гладил Люси по спине иногда дрожа от боли в теле.        - Все закончилось? – спросила Люси его, но Нацу лишь отвел взгляд. Да, они нашли способ убить Зерефа, его брата. Но тогда, освободив всю скрытую силу, тело Нацу, воскрешенное, не выдержит. Как сказать это той, которую любишь? – Не молчи! Прошу, не молчи, Нацу, я не выдержу этого.       Нацу было больно видеть раны Люси, он больше не слышал аромата ванили и шоколада, лишь кровь. Казалось она была везде. Сколько товарищей погибло, и не сосчитать. Он должен это сделать. У него просто нет другого выхода. Его жизнь, всего одна жалкая жизнь спасет всех выживших. Его смерть даст шанс жить Люси. Нацу улыбнулся.       - В столе, между сотой и сто первой страницей твоего романа. Прочти, – Нацу смог нормально сесть обнять Люси.       Их лица были в миллиметрах друг от друга. Нацу слегка наклонился и смог коснуться столь желанных губ. Люси поняла, что этот поцелуй, прекрасный, головокружительный, нежный, первый, последний. Нацу вытирал ее слезы с грязных поцарапанных щек.        - Не хочу что бы ты уходил. Я не смогу без тебя. Знаю, ты думаешь что пожертвовав собой спасешь всех, но лучше не станет, во всяком случае мне. Я не хочу видеть мир без тебя, радоваться без тебя, не смогу полюбить никого, любя всем сердцем и душою тебя.       Нацу не слушал ее пересилив себя он отодвинул от себя Люси и пошел дальше, в огонь. Люси не смогла сдвинуться. Ей казалось, что по венам течет не кровь, а свинец, не дающий пошевелиться.       Легкий аромат цветущей сакуры витал даже в квартире Люси. Она убрала дом, приготовила еду в больницу и села за стол. Она достала из ящичка белый конверт лежащий на романе. Открывая его не в первый раз Люси улыбнулась. Она начала читать сильно наклоненный резкий почерк Нацу.       «Люси, если ты читаешь это, то я по всей видимости таки умер. Спасибо что не остановила меня.       Поблагодари за меня всех наших согильдийцев и положи на могилку Грея ромашки (у него на них аллергия). Ну, а вообще то я надеюсь что никто не погиб.       Люси, я давно хотел тебе это сказать. Я не понимал своих чувств очень долго. Наверное поэтому я избегал тебя как только ты вступила в гильдию. Я чувствовал странную симпатию, меня тянуло к тебе. Но она была совершенно иной как, например, к Эльзе. Спасибо что всегда меня поддерживала, волновалась. Прости за убитые нервные клетки и тупые шуточки. Я не умею говорить красиво, так что слямзю фразу из твоего романа:       «…В груди забилось необъяснимое чувство. С каждым днем невыносимей было ее оставлять. Да, я любил ее. Поэтому вечно крутился рядом, надоедая. Я видел ее смущение и радостные зеленые карие глаза в моем присутствие. Боже, спасибо тебе за то что я посмел полюбить это прелестное создание…»       Я люблю тебя, Люсьена Хартфелия. Спасибо и прости за все»       Из ее глаз потекли слезы. Вытерев их Люси надела платье в цветочек, взяла почти неподъемный пакет с едой, и пошла в больницу Магнолии. Несмотря на солнечный желтый окрас стен, они все равно давили. Руки начинали потеть, а дышать становилось сложнее. Запах лекарств и стерильности въедался в кожу и заставлял слабеть. Она нашла на золотой табличке «№27» и вошла. Неприятно пикали и шипели приборы, но увидев Нацу, слабость ушла и Люси улыбнулась. Он ковырял ложкой непонятную жижу.       - Как это можно есть?! – негодовал он взглянув на Люси и улыбнулся пакету. Пакету! – Я такой голодный!       Съев все содержимое синего пакета он удовлетворенно потирал живот.       - Как ты себя чувствуешь?       - Шикарно, – растянулся в блаженной улыбке и сладко причмокивая. Люси чмокнула в губы Нацу и попыталась отстраниться. Но не тут то было, Нацу целовал ее жадно и нежно.       - Ребята сегодня уже приходили? – спросила Люси закончив поцелуй, Нацу кивнул. Мечты о ромашках и Грее не исполнились.       - Люси, слушай, а силу я навсегда потерял? – грустно спросил Нацу, Люси взяла его за руку и ободряюще улыбнулась.       - Мастер сказал, что нужно время для восстановления, но ты станешь чуточку слабее, – Нацу совсем впал в депрессию, – Но ты одолел самого сильного волшебника всех времен, ты пожертвовал силой ради всех нас и сумел выжить! Спасибо тебе, Нацу, что не оставил меня. Спасибо что сумел выжить.       - Я был обязан сделать это. Ради всех, ради тебя.