А смерть моя в...

      На следующее утро меня опять вызвали к директору. Когда МакГонагалл подводила меня к горгулье, она отъехала в сторону еще до произнесения пароля, а из кабинета вышла бравая троица гриффиндорцев, глазки у них были расфокусированы, а движения немного неуверены. Правильно, нечего дело на самотек оставлять, запрет на распространение информации надо закрепить. Когда я устраивался напротив директорского стола, Дамблдор опять предложил мне чайку, раз уж он не дал мне позавтракать – весь режим принятия пищи нарушает бородатый, и не стыдно ему. Чаек, конечно, был непростой, что не удивительно. Ничего, я ведь еще и безоар в кабинете зельеварения спер, так что мой арсенал противодействия всяким ушлым зельям только рос. Речь о Силе Любви, Свете и Добре я слушал затаив дыхание, а к напутствию не рассказывать о ночной вылазке никому, дабы не поднимать панику среди учеников, отнесся с пониманием, если же меня спросят – сказать что Филч заставил меня ночью драить полы. Все предсказуемо, даже напоминание о моих «друзьях» не было пропущено, но это ничего – Рон сейчас и сам не рад общаться со мной, все же я свидетель не самого храброго его поступка. Простить он меня в ближайшем будущем не сможет, а актер из него откровенно плохой, поэтому даже приказы сверху особо не помогут.       После душещипательной беседы с директором я помчался на уроки, а вечером поймал на себе извиняющийся взгляд профессора Спраут. Да что уж там, понимаю я все. Поболтал с друзьями-однокурсниками, я ведь поддерживал весь год роль дружелюбного Барсука, и отправился на профилактическую вдумчивую чистку организма, а то до этого только очистил желудок народным средством имени двух пальцев и закрепил безоаром.       Нормальные тренировки не забрасывал, теперь я уже не так плох, конечно, до тех «чистокровных», что занимались с муляжами деревянных указок, мне далеко, но вот учеников, что пользуются палочками, я уже превзошел, ну и они деградировали за это время, канал-то только один развивается. Да и что уж тут говорить – мои методики тренировок все же лучше, чем в Хогвартсе когда-либо были, хотя бы потому, что они на детей рассчитаны, потому и используются щадящие методы, а мне, в силу обстоятельств и огромного опыта, – да я скромный – можно и весьма неприятные и болезненные упражнения применять. К сожалению, даже подобные мазохистские методики не помогут мне к семнадцатилетию наверстать упущенные годы, но это не повод расслабляться.       Приближались экзамены, панику их ожидания я симулировал качественно, зарылся в библиотечные книги, просил помощи у старших товарищей. Благо на Хаффлпаффе отказывать в подобных просьбах не принято. Еще я размышлял, что же делать с приближающимся «приключением». Веры в то, что мне удастся откосить от сего мероприятия, у меня практически не было. Зная мой трусоватый характер, Дамблдор об этом должен позаботиться. Эх, тяжела ты, доля геройская. В любом случае облегчать задачу режиссера я не намерен.       Экзамены прошли отлично, как и планировалось, единственным предметом, сданным на превосходно, была гербология. Зельеварение я тоже неплохо сдал, ибо ничего сложного в нем не было. Новый профессор действительно хорошо преподает, а навыки готовки мне Дурсли все же развивали, и об этом заинтересованные лица знают. На теоретические вопросы я, конечно, плоховато ответил, но практическую часть сдал хорошо. По астрономии был в числе середнячков, да и профессор Синистра низких оценок никому не ставила, а вот на истории магии, из-за плохой памяти и общей нудности лектора, трансфигурации и чарах с трудом набрал проходные баллы, ага, с «палочкой» я ужасен. Надеюсь, этого представления хватит, и Дамблдор не станет тянуть из меня все соки на предстоящих каникулах, опасаясь перестараться. Герой, естественно, не должен много знать и уметь, но совсем уж слабаком он быть тоже не должен.       В один не очень приятный день я заметил на завтраке, что скромный директорский трон пустует, зато в моем рационе помимо специй присутствуют иные пищевые добавки. Я сразу понял этот намек (примечание автора: я все ловлю на лету) – день икс настал. Действительно, вечером в нашу гостиную зашел Дин и попросил меня на пару слов – вот что-то я не верю, что все только словами обойдется, я хоть и провел профилактические работы, но демонстрировать, что зелья на меня действуют, не стал. В коридоре меня ждали оставшиеся участники предстоящей постановки, которые посвятили меня, убогого, в страшную тайну похищения уникального булыжника мерзким деканом Слизерина. Зря Рон наговаривает, нормальный у них теперь декан, другое дело, что сам Уизли номер шесть завалил фактически все экзамены и если по остальным предметам, благодаря протекции Дамблдора, проходные баллы ему быстро поставили, то профессор зелий был упрям и потребовал пересдачи в сентябре. Рон был искренне возмущен такой постановкой вопроса об условии перевода на следующий курс, ведь школа создана не для учебы, а для дуракаваляния и свершения героических подвигов.       Кстати, Рон как-то попытался подкатить к Гермионе с требованием, да-да, именно требованием, давать ему списывать домашку, вот только у последней после встречи с троллем началось просветление. Тем более шестой так и не извинился перед ней. Потом она сдружилась, если это можно так назвать, со своими соседками, и те ее просветили насчет будущих карьерных перспектив «маглорожденной» ведьмы. Может быть Дамблдор и вмешался бы, но он был занят разгребанием вороха проблем, что я ему организовал, а потом ему просто было не до никому ненужной «маглокровки». Если поделится с родителями своей проблемой, и они будут достаточно благоразумны, то сможет перебраться, скажем, во Францию, там тоже хоть и оставили свой след отголоски инквизиции, да и Гриндевальд неплохо порезвился вместе с закадычным другом, но, насколько я в курсе по тем бумагам, что просматривал на Рождество, свою систему образования французы гробить не стали, да и к Обретенным там сейчас неплохо относятся, ибо инквизиция была давно, а такого распространения, как в Британии, «концепция превосходства чистокровных магов» не получила. Время для полноценного магического развития, конечно, упущено – в двенадцать лет начала обучаться, да еще и загубленный палочкой старт обучения, но есть ведь ритуалы, руны, нумерология, гербология и зелья – можно и без развитого контроля над своей магией устроиться – девочка-то умная, память отличная. Хотя это не мои проблемы, лезть с советами не буду, да и не по чину мне, с моими-то мозгами.       Три мушкетера ожидаемо потащили меня к директорскому кабинету, где напоролись на МакГонагалл, которая сообщила нам секрет Полишинеля об отсутствии Великого Светлого. Еще мы поспорили о важности нашего дела и намечающейся краже «философского камня», на что получили резонный совет не лезть не в свое дело и расходиться по своим гостиным. В итоге единогласно, при одном воздержавшимся, было принято решение пойти и защитить камень вчетвером. Я всячески демонстрировал свое отрицательное отношение к подобной затее, даже в обморок хотел упасть, но решил не переигрывать.       После отбоя меня вытащили из гостиной для свершения подвига во славу Света и Добра. Прокравшись к запретному коридору и, что примечательно, никого не встретив, мы узрели приоткрытую дверцу в конуру Пушка, из-за которой доносилась мелодичная игра арфы. Песик спал сном младенца, а рядом стоял опознанный мною раньше по звучанию музыкальный инструмент и неспешно наигрывал спокойную мелодию. Откинув люк, мы ничего не увидели внизу, и Рон предложил прыгать в неизвестность – теперь я понимаю, зачем рыжее семейство столько детей завело – выживаемость у них не очень при таких-то порывах, так что надо иметь запасных. Я даже задумался, может, их изначально было больше семи? Рон больше не стал раздумывать и прыгнул в оную неизвестность, через пару секунд доложил, что посадка была мягкая, но что-то его держит, оставшиеся два храбреца переглянулись и, прихватив меня под локти, сбросили навстречу неизвестности, по принципу – меня не жалко. Я, как второй после Невилла по гербологии, быстро опознал в нашей подушке дьявольские силки. Так что Дин с Симусом быстро последовали за нами. Дальше осталось попросить Симуса зажечь, что у юного пиромана всегда получалось замечательно. Так вот и освободились мы от ползучего плена.       В следующей комнате была закрытая дверь и целая стая летающих ключей с крылышками. Это, я так понимаю, препятствия для ужасно опасного темного мага на пути к великому сокровищу. Самое смешное, что я сразу же увидел ключ, который по виду подходил к замку препятствующей нам двери, а также метлы, скромно приткнувшиеся в углу. Это не препятствия, а загадки для скорбных разумом. Героичный рыжий показал нам мастер-класс в деле поимки контуженного ключика с подбитым крылом, и мы пошли дальше. Метлы, что характерно, оставили в комнате с ключами, наверное, чтобы не возникло желания сжульничать и просто перелететь следующее испытание, благо потолки тут высокие.       Чем дальше, тем страннее выглядят испытания. Вот зачем было использовать пусть примитивных, но все же големов, для того, чтобы устроить шахматную баталию, если можно было дать команду крошить в фарш любого зашедшего из тех, кто не имеет права доступа? И зачем нужно было лезть на фигуры? Ну, взобрался бы Рон на короля и ладно, хотя о чем это я, пафос - наше все. Несложно было заметить, что шахматы явно подыгрывали рыжему и, в итоге, ему пришлось сильно напрячься, чтобы подставиться под удар и выиграть путем самопожертвования. Сам «раненный» товарищ получил две царапины и один синяк, но при этом мужественно, но неумело, симулировал потерю сознания от нечеловеческой боли и тяжелых ран. Симус вызвался добровольцем и остался стеречь покой «раненого» бойца. Дин же отконвоировал меня в следующую комнату, где мы спокойно прошли мимо находящегося в отключке тролля. Последним испытанием перед встречей с Ужасным Злом, а то, что оно именно последнее, я не сомневаюсь, бойцы-то кончились почти, была логическая загадка, которую Дин очень быстро разгадал и вручил мне стопку с нужным зельем. Мысль о том, что нормальный человек во все сосуды налил бы яд, если бы хотел защитить что-то, ему в голову, конечно, не пришла. На предложение сходить самому и посмотреть, как оно там, ведь именно он тут храбрый Лев, мне указали на мое героичное происхождение.       Эх, жизнь моя тяжкая, пришлось храбро зажмуриться и выпить залпом чудо-пойло. Занюхал мерзкий привкус рукавом и шагнул в стену огня. Профессор-заика стоял и любовался своим отражением в Зеркале, может, макияж забыл с утра нанести или искал изъяны в своей внешности – я не знаю. Приводить стандартную злодейскую речь с похвальбой и изложением все коварных планов я даже не буду. В это время я раздумывал, пора ли уже падать в обморок или еще подождать, правда, удивление и страх я демонстрировать не забывал. Наконец Квирелл закончил с выступлением и подвел меня к Зеркалу, которое меня опознало и запустило изображение моего отражения, которое положило мне в карман интересный камешек. Вот ведь, вместо философского камня использовать заготовку под филактерию – это сильно. На счет золота, конечно бред, но бессмертие действительно может дать. Конечно, это была одна из тех заготовок, что Дамблдор наклепал с запасом, но фонила она сильно, прямо-таки светилась энергией – для невежды вполне достаточно, чтобы опознать в ней несуществующий в природе философский камень. На вопрос о том, что я вижу, начал мямлить и заикаться, не все же одному одержимому над учениками издеваться. В ответ на мое бессвязное мычание сей субъект не нашел ничего лучше, как снять тюрбан и повернуться ко мне уродливой рожей, которая у него была на затылке – вот это я понимаю, мутация. Теперь-то точно пора терять сознание - понял я и воплотил план в жизнь. Бедный Волдеморт не ожидал такой реакции и впал в ступор, жаль, очухался быстро и привел меня в чувство энервейтом. Вот не ценят тут талант – я ведь качественно в обморок упал, даже синяки набил, не то, что местные халтурщики.       Пришлось показывать булыжник, который у меня сразу же попытались экспроприировать. Зря он это, хотя что с убогого возьмешь – у него и так с мозгами и психикой проблемы были, а еще за единорога добавилось. Разве в детстве не учили на курсах юных Темных Лордов, что нельзя пить сомнительные жидкости в подозрительных помещениях, да и в руки брать всякие неопознанные артефакты тоже не стоит.

Как есть, сгорел на работе Бедный учитель ЗОТИ

      От вида умирающего Квирелла и запаха я второй раз «потерял сознание», а через пару минут меня накрыло заклинание сна, – какой заботливый у нас директор.       Очнулся я уже в Больничном крыле, рядом сидел улыбающийся директор и весело поблескивал очками. Разговор не заладился, я сразу сообщил, что я не хотел, что меня заставили и больше я… да никогда. Улыбка немного померкла на лице Дамблдора – перестарались исполнители. Сообщение о том, что камень пришлось уничтожить и бедный Фламель с супругой решили умереть, я встретил стоически. Какой Фламель – у меня шок и посттравматическое состояние, даже успокоительное зелье не помогает. Сообщение же о том, что Зло где-то рядом и не уничтожено до конца, чуть не стало началом новой истерики. Да, не заладился разговор с самого начала. Правда напрашивающийся вопрос о причине нестандартной реакции Квирелла на прикосновение ко мне и философскому камню пришлось задать. Ответ о Силе любви меня в очередной раз «порадовал». Дамблдор мне заявил, что моя мать единственная, кто так сильно любила своего ребенка, что пожертвовала свой жизнью ради его защиты, так что оный ребенок получил очень сильную защиту, да такую, что и неотразимые смертельные заклинания отражает и сжигает врагов в прах штабелями. Вскоре меня навестили три мушкетера – вот тут я не отказал себе в удовольствии и закатил им истерику. Львы предпочли ретироваться.       На следующий день меня выписали, в гостиной я узнал, что согласно слухам я забрел в запретный коридор и нарвался на защитное заклинание, а доблестные грифы меня спасли, вот и пришлось мне пролежать во владениях мадам Помфри некоторое время. Про спасение - это явно отсебятина Рона. Профессор Спраут меня, конечно, спросила, как я и что произошло - пришлось подтвердить гуляющую по школе версию, добавив только, что в неприятности я попал не сам по себе, а с подачи тройки Львов. Теперь вот хочу держаться от них подальше, и если они меня спросят, то лучше чем-нибудь отговориться.       На праздничном пиру Дамблдор умудрился в последний момент раздать участникам «приключения» кучу баллов, что резко вывело Гриффиндор с последнего места на первое, ну и нам перепало от щедрот, так что Хаффлпафф занял второе место. Сомневаюсь, что в мой «героизм и отвагу» хоть кто-то поверил, так что, вызвать неприязнь и зависть ко мне со стороны других факультетов не удалось. Правда, отношения между Змеями и Львами, которые благодаря декану Слизерина удалось улучшить, это однозначно обострит, тем более летом никто не сможет выплеснуть свое негодование на оппонентов сразу, и детишки успеют накрутить себя.       Так закончился мой первый учебный год в Хогвартсе.