Жизнь под землёй заметно отличается от той, к которой мы привыкли на поверхности. Свои порядки, свои устои и ценности. А так же свои, совсем иные профессии. Множество удивительных профессий есть в королевстве гномов Орзаммар. Одна из таких – заводчик нагов. Вы – домашний наг, вся Ваша жизнь не выходила за пределы клетки, в которой Вы живёте с рождения, и другая вам неизвестна. Масса историй доходила до Вас о нагах обыкновенных, живущих на Глубинных тропах и, зачастую, не доживающих даже до совершеннолетия. Вы всё ещё не знаете, считать ли счастьем вашу жизнь в неволе или наказанием?
₰₰₰
Наг в грязи сидит, Ушами шевелит. Лови его - он убегает! Жить спокойно продолжает! Наг в грязи сидит, Ногами шевелит. Пни его - он ускользает! В салочки с тобой играет! Наг в грязи сидит И носом шевелит. Он со смеху помирает! В мое блюдо попадает! —"Пироги с нагами” популярная колыбельная гномов.
— Золотой за нага?! Он у тебя что, чистым лириумом питается?! Гном с длинной лохматой бородой гневно размахивал руками, растопыривая толстые, как сосиски, пальцы и брызжа слюной в бедного заводчика нагов. — У этого нага очень богатая родословная, – промямлил заводчик. — К чёрту родословную! – булькнул противный гном. – Мне просто нужно мясо на ужин! Гном ещё несколько раз фыркнул, окончательно заплевав заводчику лицо, затем развернулся и важной гусиной походкой направился к другим лавкам. Заводчик нагов, все за глаза звали его просто Годрин, тяжело вздохнул. Он посмотрел вниз, на вычищенную клетку, в которой сидел крупный, мягкий, кремового цвета наг. Наг, чьё имя, между прочим, было Я’кк, смотрел на Годрина, своего старого, доброго друга, крохотными янтарными глазками. Всех остальных его друзей-нагов Годрин уже распродал. Ги’кк был куплен лавочником Фигором. Тот очень долго торговался, плевался, точно, как только что ушедший господин, но, в конце концов, забрал розовенького молодого нага. Второго свинокрота, Джо’кка, купила повариха какого-то знатного гнома. Злая была дама. Я’кк сразу понял это по запаху её ботинок. Последний, третий наг, Чу’кк, был продан пареньку, которого Годрин назвал странным, труднопроизносимым словом – так-си-дер-мист, во! Все его распроданные друзья уже давно ведут новую, славную, полную приключений жизнь, был уверен Я’кк, лишь он один, видимо, навсегда останется жить в этой клетке. Годрин снял с пояса старый холщовый мешочек, в котором побрякивали серебряки. Наг настороженно поднял ушки: ему нравился этот звук. Гном пересчитал монетки и, вздохнув ещё тяжелее, накрыл клетку тканью, взял её под мышку и пошёл домой. — Годрин, – пискнул Я’кк. Гном не ответил. — Годрин, а если меня не купят, что будет? Я’кк уже давно задавал этот вопрос Годрину, но тот ещё ни разу ничего не ответил, кроме как «что ты распищался, малыш?». Поначалу Я’кк обижался, что заводчик игнорирует его вопросы, но потом подошёл к этому философически: Годрин уверен, что наг ещё будет продан, и поэтому не хочет пугать своего верного друга понапрасну. От этой мысли наг проникался к хозяину ещё большей любовью и, находя по запаху его ладонь, поддерживающую клетку, утыкался в неё своим тёплым, влажным носом. Годрин уже привык к этим прикосновениям и перестал на них как-либо реагировать. Хотя Я’кк никогда не видел дорогу до дома хозяина, он знал наизусть весь путь. Вот клетка трясётся с равной частотой – Годрин поднимается по ступеням. Вот в клетке стало немного жарче – Годрин идёт рядом с литейной. Вот слышатся весёлые крики и задорные песни – это они проходят мимо таверны. И, наконец, привычный запах пыли, плесени и экскрементов – они подошли к Пыльному городу, рядом с которым и располагалась хижина заводчика нагов. Всё, что Я'кк знал о Пыльном городе, так это то, что здесь живут некие неприкасаемые. Видимо, это самые важные, исключительные персоны во всём Орзаммаре, думал Я'кк, раз остальным нельзя к ним даже прикоснуться. И хотя Годрин не был неприкасаемым, наг был горд, что его хозяин живёт возле такого важного места. Я'кк услышал топот нескольких маленьких ножек. Он на слух различал, что это дети старого Годрина. Я'кк любил всю Годринову семью: это были самые добрые и весёлые гномы, каких он только знал. И неважно, что кроме них он не знал больше никого. Жена Годрина кормила многочисленных нагов, включая и его, Я’кка, а ребятишки игрались со зверюшками и часто угощали тех чем-нибудь вкусненьким. Я'кк бы очень не хотел покидать этих славных гномов, но жажда приключений мучила его куда больше. Я’кк вообще был очень странным нагом и сильно выделялся на фоне своих робких, пугливых сородичей. Потому изо дня в день он с нетерпением ждал, когда его, наконец, купят. Годрин с особой бережностью поставил клетку на пол и скинул с неё тряпку. Наг радостно зашевелил ушами при виде старушки-гномки, с добродушной улыбкой ставящей рядом с нагом миску с едой. В ней было немного каши из серого лишайника и глубинных грибов. О, как Я'кк любил грибы! К сожалению, питомца баловали этим лакомством крайне редко. — Жаль, мы не можем оставить Яшу себе, – с грустью выронила старушка, присаживаясь на каменный стул. – Он уже, практически, член семьи. — Да, – задумчиво протянул Годрин, – но если его не продать, то нашим детишкам будет нечего есть. Гномы о чём-то вместе загрустили. Наг тихо чавкал, вылавливая из миски грибочки и счавкивая их с особым аппетитом. Закончив, он лёг в уголке, свернувшись калачиком, и тоже загрустил. И так, в томительной грусти, семья заводчика нагов в скором времени легла спать. Завтра предстоял новый тяжёлый день стояния на рынке. Я’кку снилось, что его, наконец, купили. Вот его несёт новый хозяин, толстый знатный гном. — Ты будешь моим оруженосцем, юный наг, – заявил он. Я'кк радостно запрыгал, предвкушая незабываемые приключения. — А как зовут тебя, друг? — Я'кк! – воскликнул он, и тут же видение начало сменяться другим. И вот он уже сидит за столом в очках и пером в руке. — Добрый вечер, дешир, – обратился гном с особенно пышной бородой к важно восседающему нагу. — Начинается собрание ассамблеи! – воскликнул гном в чёрном пиджаке, явно ему маленьком. — Я начну, – проговорил Я'кк звучным басом. – Уважаемые леди и джентельгномы! Мне бы хотелось начать собрание с давно назревшей проблемы притеснения нагов. Внезапно язык его начал заплетаться, а Зал Совета закружился вокруг него, и вот, Я'кк стоит один посреди Глубинных Троп. Он никогда не видел Глубинные Тропы, но был откуда-то уверен, что это именно они. Его окружила толпа нагов обыкновенных, коих он тоже ни разу не видел, но знал, что это они. Наги с красными, горящими глазами и острыми, как ножи в доме Годрина, зубами смыкали вокруг него кольцо, напевая мрачную мелодию. Я'кк попытался вырваться, но ноги не слушались его. Тогда он закричал, но голоса не было: горло, словно сдавили железные тиски. А кольцо из нагов обыкновенных становилось всё уже и уже, пока вдруг Я'кк не проснулся с мыслью, как хорошо, что он родился в неволе. Но это осознание радовало его лишь несколько секунд, затем он снова в грусти опустил ушки. Я'кк тихо осмотрел комнату. Впрочем, осмотрел – довольно относительное понятие, ведь наги по природе своей имеют отвратительнейшее зрение. Он немного подёргал носом в поисках подозрительных запахов и, убедившись, что всё в порядке, снова погрузился в сон.₰₰₰
Я'кк проснулся под приятный звон кастрюлек и сковородок. Этот звук нравился ему ещё больше, чем бряканье монет. Он зевнул, лениво потянулся, понюхал воздух вокруг. Дом ещё спал, но хозяйка уже вовсю орудовала на кухне. От гномки пахло приятно: уютом, теплом, жареными котлетами. Дети Годрина перетаскали нагу всю еду, что когда-либо была в доме, но вот котлет он не пробовал ни разу, хотя мясо пахло просто восхитительно. Также Я'кк был наслышан о блюде, называемом наг-гетсы. Без сомнения, думал Я'кк, эти штучки сделаны специально для нагов, иначе, отчего бы они так назывались? Но, в отличие от котлет, наг-гетсы он даже ни разу не видел. Наг прошёлся носом по своей миске и, ничего там не обнаружив, просительно пискнул. Хозяйка тут же отозвалась на голос нага мягкой улыбкой. Кончики её губ утонули в обрюзглых щеках, а образовавшиеся ямочки очертили эти самые щёки, сделав лицо гномки ещё смешнее, чем оно было на самом деле. Но наг видел лишь расплывчатое пятно, источающее добродушие. Вскоре пятно приблизилось, и в миске появилась порция вчерашней каши. Через час или не час (у Я’кка, как и у всех нагов, живущих глубоко под землёй в темноте и пустоте, абсолютно отсутствовало чувство времени) все остальные уже проснулись и наводили утренний туалет. После дружного семейного завтрака, обмолвившись несколькими затёртыми фразами с родными, Годрин взял клетку с единственным непроданным нагом и пошёл на своё привычное место на рынке. В городе творилось сущее безумие. Каждый встречный гном кричал, говорил, бурчал что-то о неприкасаемом и сорванных Испытаниях. Вдобавок к этому всё ещё не стих ажиотаж вокруг известия о прибытии в Орзаммар Серого Стража. Я'кк спрашивал у Годрина о Серых Стражах, но, так и не получив вразумительного ответа, сделал вывод, что хозяин знает о них не больше него самого. Из обрывков разговоров прохожих на рынке Я'кк выяснил, что Страж прибыл в Орзаммар в поисках рекрутов, готовых вступить в орден, для борьбы с неким Мором. Кто такой Мор, Я'кк, так же, как и многое другое, не знал. Не знал он и о том, почему тот напал на Ферелден. Наверное, ради денег и власти, думал наг, ведь в Орзаммаре все войны ведутся именно из-за этого. Так, по крайней мере, утверждает Годрин. Впрочем, куда нагу было думать о Серых Стражах и священных походах. Всё интересное, сама жизнь проходила мимо, пока он сидел в этой клетке. Единственное, о чём ему оставалось мечтать, чтобы его поскорее купили. Так не терпелось Я’кку нарваться на приключения. Они пришли на своё место. Всё здесь было как всегда: те же лица, те же запахи, те же звуки. Только разговоры были другие, да и вид был у всех довольно взбаламученный. Я’кку жутко хотелось узнать, что произошло, во всех подробностях, вплоть до самых незначительных мелочей. Но, понимая, что никто не захочет откровенничать с нагом, ему оставалось лишь с грустью лежать на подстилке, улавливая урывками разговоры прохожих, и делать собственные выводы. Иногда подходили покупатели, тогда наг делал «милые глазки», но слыша цену, все тут же разворачивались и уходили, бормоча себе под нос что-то невнятное. Час за часом Годрин безуспешно ждал покупателя на последнего в жизни заводчика нага. Я’кк устал от ничегонеделанья, его лапы затекли, а блуждание по клетке влево-вправо не помогало выпустить всю накопившуюся в нём энергию. Он осмотрелся в очередной раз, надеясь увидеть что-нибудь новое в веками не меняющемся Орзаммаре. И увидел. Наг даже приподнялся, чтобы узреть удивительную картину. Группа гномов явно знатного происхождения (от всей знати пахло как-то по особому) бродила по рынку, осматривая прилавок за прилавком. Среди них был невероятного роста гном, прямо-таки великан! На его фоне все остальные выглядели самыми что ни на есть карликами. Никогда прежде Я’кк не видел таких гигантских гномов, ещё и так необычно одетых, и говорящих с таким странным акцентом. Да, группа гномов была уже настолько близко, что он смог различить несколько фраз. Они тоже говорили о сорванных Испытаниях. Орзаммар был настолько статичным и закостенелым, что каждое новое событие буквально взрывало повседневную жизнь гномов, вырывало их из зоны комфорта. Тем временем знать подошла к Годрину. Я’кк расслышал, что им требовался — о, счастье! — наг на ужин. Когда гномы оказались на достаточном расстоянии, Я’кк заметил, что гигантский гном и на гнома то вовсе не похож. Впрочем, наг всё ссылал на своё плохое зрение. Он принюхался. Пахло от чужака тоже странно. Чем-то похожим пахли гномы-наземники, но от незнакомца веяло чем-то совершенно новым, доселе неведомым для нага. Ему даже не с чем было сравнить эти запахи, настолько непривычными они для него были. — Эй, торговец! – окликнул Годрина гном в дорогих нарядах. – Сколько стоит этот крепыш? — Золотой, сер, – тихо проговорил заводчик, словно боясь собственных слов. — Ого, – удивился гном, поглаживая пышную бороду, – до этого самый дорогой наг, которого мы видели, стоил не дороже трёх серебряков. — Это самый чистый породистый наг во всём Орзаммаре, – гордо заявил Годрин, набравшись храбрости. — Выглядит он и вправду очень хорошо, – отметил гигантский гном. Я’кк чувствовал, какая сила исходит от этого великана и в то же время необычайная мягкость и мудрость. Гигант смотрел на Годрина и, казалось, видел его насквозь. Он словно знал, почему наг на самом деле имеет такую цену. — Да ну, – гном с пышной бородой безразлично махнул рукой. – За такую цену можно целую связку нагов купить. — И всё же, мне кажется, наг стоит своих денег, – с хитрой, затейничьей улыбкой произнёс великан, протянув Годрину один золотой. – Ступай, добрый торговец. Да будут дни твои долгими. Мужчина переложил монету в дрожащую руку старика и, подмигнув, добавил: — И сытными. Я’кк хрюкнул от радости, когда его клетку поднял гигантский гном. Это – человек чести, убедил себя Я’кк, и с ним он точно обретёт то, что ищет! — Как-то это неудобно, Дункан, что ты оплачиваешь ужин, который устраивает сам король, – произнёс гном с пышной бородой, забирая у гиганта клетку с нагом. Великан, которого, как выяснилось, зовут Дункан, ничего не ответил и лишь ещё раз растянулся в улыбке, которую Я’кк уже успел полюбить. Гномы двинулись дальше бродить по рынку, продолжая свой разговор. Я’кка уносили всё дальше и дальше, он глядел на Годрина, с каким–то сожалением рассматривающего монету в руке, и радостно махал ему ушами. — Я ещё обязательно вернусь к тебе, Годрин! – кричал наг. – Вернусь героем, слышишь?! Ты будешь мной гордиться! Заводчик, посмотрев вслед пищащему зверьку, пустил скупую мужскую слезу и, крепко сжав золотой в кулаке, развернулся по направлению к дому. Руки его механически опустились взять клетку, но гном тут же пресёк старую привычку. — Спасибо, Годрин! – не унимался наг. – Спасибо за всё! — Какая звонкая зверина нам досталась, – скривился пышнобородый гном, слегка встряхнув клетку. — Просто он мой друг, – тихо ответил Я’кк и, угомонившись, лёг на подстилку, представляя себе своё светлое будущее. За всё время блуждания по рынку Дункан ни разу не обратил внимания на свою покупку. Наг настырно пытался привлечь внимание великана, но оборачивался всё время, почему-то, только пышнобородый гном. В конце концов, Я’кк решил, что этого гнома тоже зовут Дункан, и он по ошибке думает, что наг зовёт его. — Господин Дункан, – пискнул Я’кк, – вы бы не могли позвать другого Дункана? Мне бы очень-очень хотелось с ним поговорить. — Святые предки! – не выдержал гном. – Я сейчас с ума сойду от этого визга! Дункан, ты его купил, ты и неси. Великан мягко рассмеялся и забрал у гнома клетку. «Как же до двуногих долго доходит», – невольно подумал Я’кк. — Господин Дункан! – позвал наг. — Неугомонный малыш, – хохотнул Дункан, сквозь прутья клетки потрепав нага за ухо. — Куда мы идём, господин Дункан? — Даже жаль отдавать его поварам, – выронил великан. — Поварам? – переспросил Я’кк. – А, так мы идём на кухню! О, вы не пожалеете! Я знаю не так много рецептов, но я быстро учусь! Поверьте, господин Дункан, вы не пожалеете, честное слово! А меня научат делать котлеты? О, а мне расскажут, что такое наг-гетсы?.. Дункан покачал головой, прочищая мизинцем слуховой проход. — Столько бы энтузиазма нашим рекрутам – и от Мора не осталось бы и следа. — Неужто у вас так плохо с пополнением, Дункан, что ты готов вербовать в Серые Стражи нагов? – усмехнулся другой гном, борода которого была заплетена в три аккуратные косички. Стражи?! Сердце нага бешено заколотилось. Тысячи образов восхитительных баталий предстало у него перед глазами. Битвы, воины в сверкающих доспехах, и он, Я’кк, герой, сразивший могучего Мора. От переполняющих чувств он возбуждённо забарабанил по клетке маленькими лапками. — Камень всемилостивый, – буркнул пышнобородый, – что он делает теперь? Я’кк был в непередаваемом блаженстве, таком, что даже не мог больше говорить. Он просто лёг, ожидая скорого прекрасного, полного приключений и веселья будущего. Тем временем гномы повернули в сторону Алмазных залов.₰₰₰
В жизни Я’кк не видел ничего подобного Алмазным залам. Да и куда ему, если вся его жизнь состояла из клетки, места на кухне да участка на рынке, где он изучил уже всё и всех в мельчайших подробностях. Теперь же всё будет по-другому, был уверен наг. Не успели его купить, как он уже попал в ту часть города, где обитала вся Орзаммарская знать и даже сам король! За время, пока они бродили по рынку, Я’кк успел узнать, что короля зовут Эндрин Эдукан, пир организован в честь назначения главнокомандующим Орзаммара его второго сына, а он, Я’кк, будет на этом пиру чуть ли не самой важной фигурой. Пытливый, ничем не захламлённый нажий ум помогал Я’кку запоминать всю поступающую информацию вплоть до количества дырочек на носках прохожих. Ощущая значимость своей персоны, наг старался сделать как можно более серьёзный вид. Но никто не обращал на зверюшку особого внимания, потому Я’кк просто улёгся и продолжил разглядывать и разнюхивать новую местность. Они шли уже довольно долго, и наг непроизвольно вспомнил, как его поначалу укачивало от всех этих трясок. Отчётливо помнил он и заблёванную подстилку, и недоумевающий взгляд его товарищей – тогда ещё все наги, Ги’кк, Джо’кк и Чу’кк, были в сборе. Все они были не просто его друзьями, а родными кровными братьями. Единственная, кого смышлёныш не помнил, была мать. В его памяти не осталось ни её запаха, ни вкуса молока, ни каких-либо образов. Словно его и не рожали вовсе. Я’кка вырвало из воспоминаний осторожное прикосновение грубых пальцев. Он поднял глаза: Дункан с приятной улыбкой, едва проглядываемой за густой бородой, потрепал нага за ухо. — Вам что-то нужно, сер? – спросил Я'кк, поднимаясь на лапы. — Ох, Дункан, зачем ты его разбудил? – прогудел вечно недовольный гном с пышной бородой. — Не понимаю, как вы можете есть этих прелестных созданий? – вздохнул великан. Я’кка перекосило. Есть?! — Это ещё с древности пошло, – объяснил гном. – Те, кто спускались на Глубинные Тропы, столкнулись с проблемой нехватки провизии. Там они впервые и надумали есть нагов. Верней, в ход шло всё, что шевелилось: наги, глубинные охотники, гигантские пауки, даже всякая мелочь типа жуков и червей. Но наги оказались самыми сносными. — Как всегда, – хохотнул Дункан, – все деликатесы когда-то были пищей бедных и отверженных. Де-ли-ка-тес. Глаза Я’кка широко открылись от ужаса безысходности. «Наг на ужин», «главное блюдо», «наг-гетсы» – всё сложилось в крепкую цепочку, части мозаики встали на место, и перед нагом предстало его «светлое» будущее. А как он радовался, когда повариха купила Джо’кка! О, дурак! О, святая простота! Но нет, с ним, Я’кком, ничего подобного не произойдёт! Не станет он ужином, не станет котлетой, не станет наг-гетсом! — Господин Дункан! – взмолил Я'кк, видя в великане свою последнюю надежду. – Вы ведь хороший гном, господин Дункан! Не отдавайте меня им! Возьмите меня с собой! Я буду служить вам верой и правдой, вы не пожалеете! Остановите их! Вы ведь хороший гном! Господин Дункан! Господин! — А-а-а! – взвыл пышнобородый гном, прижимая уши ладонями. – Святой камень! Надо было накрыть его тканью. Наг, видя, что его слова не имеют должного воздействия, бешено заметался по клетке, неистово колотя лапами по днищу и тыча мордой сквозь прутья. — Помоги-и-и-те! – взревел наг. – Убива-а-а-ют! На шум обернулась вся улица. Каждый показывал пальцем на гномов и их визжащую поклажу, шепча друг другу «взбесился», «бешеный», «чумной». Я’кку было всё равно. Он хотел лишь одного – вырваться из заточения, сбежать обратно к Годрину, чтобы тот его забрал, спрятал, приласкал, накормил и больше никогда не отпускал. Впервые он почувствовал себя настоящим нагом, каждую секунду боящимся за собственную жизнь, жизнь скудную и неинтересную, жизнь нага обыкновенного. В одну секунду он вспомнил всё, каждое мгновение своего жалкого существования: свою первую встречу с Годрином, звук защёлкивающейся клетки, своего старшего брата и его мудрые наставления, своё случайное воздействие с волшебным синим камнем и какие-то голоса. Но в самый последний момент он вспомнил её. Свою мать. Вспомнил ощущение тепла и защищённости, лёгкое, почти неуловимое. Вспомнил, как шершавые неприятные руки отнимают его от тёплого брюшка. Вспомнил запах её молока, но вкус – нет. Ему не дали его попробовать. Он был вскормлен из бутылки. В диком бешенстве, ярости и парализующем страхе – чувствах, ранее нагу неизвестных – кровь ударила ему в голову, застелила глаза. Всё вокруг обволокла багровая дымка, в ушах зазвенело. Он не заметил, как что-то тяжёлое опустилось ему на затылок, как он потерял сознание.₰₰₰
Нагам не снятся сны, брат. И гномам не снятся. Вроде как, это из-за камня, который нас окружает. Помнишь, такой голубенький? Говорят, он с ума сводит. Может и тебе как-то на мозг повлиял. Говорил я тебе, не трогай ты эту штуку. В любом случае, то, что ты ночами видишь, лишь миражи, бред. Не более.
Я'кк очнулся, мучимый жуткой мигренью. Всю заднюю часть головы неимоверно давило, казалось, вот-вот, и череп расколется пополам. Он попытался встать. В глазах резко потемнело. В голове помутилось, и Я'кк рухнул обратно. Он полежал ещё несколько минут, пока состояние более-менее не стабилизировалось. Как только звёздочки перестали мелькать перед глазами, он повторил попытку. И снова темнота накрыла его, но на этот раз Я'кк сумел удержаться на лапах, и вскоре разум прояснился. Я'кк осмотрелся: он был в клетке, клетка же находилась в помещении, которое даже при ужасном нажьем зрении нельзя было перепутать ни с каким другим – кухня. На стене висели разного типа ножи: длинные и короткие, широкие и узкие, топорики и маленькие пинцеты. Я'кк расплывчато видел висящие на крюках тушки неких животных. Он нервно сглотнул, не стал принюхиваться: он не хотел знать. «Так вот он какой «мир», – с грустью подумал наг, плюхнувшись задом на подстилку. – И к этому я стремился? Этого я хотел? Хотел стать чьим-то ужином?» Наг задумчиво почесал за ухом. Будь он нагом обыкновенным, не будь он Я’кком, он бы, наверняка, смирился со своей незавидной судьбой, забился подальше в угол и плакал бы там, пока бы смерть, наконец, не настигла его. Но он не был нагом обыкновенным. Если кто и выживет здесь, на кухне, то это он, Я'кк! «Не может всё быть так ужасно, – оптимистично помыслил наг, – в конце концов, Дункан ещё может меня спасти, если узнает, где я. Я уверен, этот добрый гном ни за что бы не оставил меня здесь. Если только…» И тут нага осенило. Эта мысль посетила его так внезапно, что он даже приподнялся на задние лапы. «Если только это не обряд инициации, проверка на профпригодность в Серые Стражи! Ну конечно!» – Я'кк ударил себя лапой по лбу от осознания такой простой истины. Действительно, не могут же гномы и вправду питаться нагами. Дикость какая. «А я, как дурак, испугался, – задумался наг, – теперь господин Дункан думает, что я великий паникёр. Надо доказать ему, что это не так! Правда, сперва его нужно найти…» Я'кк просунул лапу сквозь прутья и толкнул щеколду. Ни чем не сдерживаемая, дверца со скрипом раскрылась. Конечно, Я'кк знал, как открывается клетка. Просто мысль о побеге ни разу не посещала его светлую голову, а знание он держал на всякий случай. И вот, такой случай представился. Дыхание участилось, в висках застучало, он мерно выдохнул и сделал шаг. Это оказалось не так сложно, и всё же на протяжении всего выхода его не покидало чувство восторженности, пока его последняя лапа не оказалась за периметром ставшей уже такой родной клетки. Я'кк мельком оценил обстановку: кухня была пуста, но запахи отчётливо давали знать, что ещё совсем недавно здесь кто-то был. Наг просеменил ножками к большой каменной двери, что была полуоткрыта и явно вела на свободу. Он высунул усатую мордочку в щёлку и учуял приближение чужака и чьё-то отвратительное пение. Любой другой наг тут же запаниковал бы, но только не Я'кк. Он нахмурился, быстро соображая план действия: под стол – найдут, тумбы не откроет, в окно – какое к чертям окно под землёй?! Я'кк встряхнул головой, понимая, что ничего путного в неё не приходит. Не придумав ничего более умного, он вернулся в клетку, закрыв за собой дверцу. Толстый противный гном (гномы без бороды все выглядели толстыми и противными) зашёл на кухню, вытирая пухлые маленькие ручки о передник. — Так-с, так-с, – прочавкал гном голосом ещё более мерзким, чем его внешность. – Что тут у нас? Он вытащил из заднего кармана грязных до безобразия штанов мятую записку. — Наг с яблоками, – прочитал гном содержание записки, поднеся её к самому носу. — «С яблоками»! Б-р-г-х, – издал гном непонятный звук. – Где я им яблоки возьму? Королевские ханжи… Дальше последовало неразборчивое бормотание с упоминанием Святого камня, чьей-то матери и всей семьи Эдуканов поколенно. Затем, набурчавшись всласть, он, наконец, подошёл к клетке со смирно сидящим нагом. Я'кк ничего не говорил, не делал никаких движений, лишь внимательно наблюдал за действиями противного гнома. — Что ты так на меня смотришь? – спросил гном, присаживаясь на корточки. – Думаешь, я тебя выпущу, сжалюсь, да? Все вы только об этом и думаете. Так знай: отсюда нет выхода. Мне вот уже тридцать лет не удаётся выйти. Тридцать грёбаных лет на этой грёбаной бумажке одни и те же два грёбаных слова: наг с яблоками. Как их ещё не тошнит от этих яблок? Святой камень, я ведь учился на повара, я хочу создавать шедевры! Хоть раз бы мне пришёл заказ со словами «фалафель с глубинными грибами» или «тирамису со сливочным кремом». Так нет же! Каждый чёртов раз этот «наг с яблоками». Б-р-г-х! Гном смачно сплюнул на пол, затем о чём-то задумался, внимательно разглядывая плевок, после чего, тяжело вздохнув, поднялся и пошёл за тряпкой. «Это должно меня как-то… сбить с толку?» – подумал Я'кк, настороженно наблюдая за поваром. Тот бросил тряпку на пол, вытер с помощью ноги слюни и одним изящным пинком отправил тряпку под стол. После всех прелюдий гном, наконец, открыл клетку, сунул в неё руку и вытащил зверюшку за ноги. Я'кк не сопротивлялся, выжидая удобного момента. — Какой-то ты спокойный, – повар тыкнул в нага пальцем. – Дохлый, что ли? Или ты… Пора! Ловко извернувшись, Я'кк со всей мощью своих нажьих зубов укусил гнома за запястье. Повар взвизгнул и выронил будущее блюдо. Наг ощутил во рту привкус крови: металлический, немного горчит. — Первая кро-о-о-овь! – воинственно взревел наг, словно ведя войско в бой, после чего решительно двинулся к двери. Коя оказалась закрытой. Я'кк мысленно выругался и, не теряя ни минуты, забрался на стол. — Ах ты ж паршивец! – булькнул гном, поставив руки в боки. – Не хватало мне ещё за едой гоняться. Я'кк выбрал удобную позицию, расчитал траекторию прыжка от стола до тумбы и прыгнул. Математик, впрочем, из него был так себе, так что наг плюхнулся на пол вопреки всем своим ожиданиям. А гном с ухмылкой на всю морду начал медленно приближаться к зверьку. — Ну уж нет! Живым не дамся! – завизжал наг и самостоятельно забрался на тумбы, свернув попутно несколько висячих сковородок. Звон посуды на время ошеломил противника, по крайней мере, Я’кку так показалось, давая нагу время на отступление. Он побежал дальше вдоль тумб, заваленных чудно звенящими кастрюльками, ложками, вилками, ножами, тарелками. Всё летело вниз, создавая прекрасную, но немного печальную музыку для нага и невыносимый шум для гнома. Всё летело вниз, радуя маленького разбойника и ввергая в ужас шокированного повара. Наконец, разрушения принесли свои плоды. Каменная дверь с гулом открылась, и на пороге показалась толпа стражников, вооружённых до самых зубов. Происходившее на кухне выглядело по меньшей мере странно. Весь пол ровным слоем был устлан осколками битой посуды, гнутыми вилками и ложками. Посреди хаоса стоял потный, задыхающийся повар, а виновником данного буйства был маленький розовый зверёк, смиренно сидящий рядом с огромный чаном. — Что здесь происходит? – послышался грозный властный бас, и на кухне появился гном с самой шикарной бородой, которую Я'кк когда-либо видел. — Ах! Ваше величество! – воскликнул повар и рухнул на колени прямо на усыпанный осколками пол. За спиной короля показался гигантский гном. — Дункан! – радостно взвизгнул Я'кк и с разбегу прыгнул великану на руки. — Так, значит, это ты устроил такой переполох? – удивился Дункан. – Какой смелый малыш. — Смелый малыш?! – прогремел король. – Он разнёс мне всю кухню! Немедленно зажарить зверя! — Да, ваше величество, – радостно подпрыгнул повар и, потирая руки, подошёл к гигантскому гному. — Позвольте вмешаться, – вставил Дункан, загородив зверюшку. – Этот наг показал себя умелым пронырой. Такие личности нужны Серым Стражам. Наг чуть не забыл, как дышать, от восхищения. А ведь он был прав! С самого начала – прав! — Нага в Стражи?! Ты смеёшься надо мной, Дункан? – воскликнул король. — Что вы, ваше величество, – страж положил руку на грудь, – в Ордене, как и в любой другой организации, найдётся место смышлёным животным. Почтовым голубям, бойцовским псам или даже нагам-лазутчикам. — Ты сбрендил, – отмахнулся король, успокоившись. – Впрочем, этого нага купил ты, так что, делай с ним то, что считаешь нужным. И раз уж мы остались без ужина… Ты, – он указал на повара, – приготовь нам фалафель с глубинными грибами. И на десерт что-нибудь. Глаза гнома широко раскрылись, лицо исказила улыбка радости, исказила до неузнаваемости. Нагу даже показалось, что тот помолодел. Лет, эдак, на тридцать. — Решено, – сказал великан. – Сим призываю этого храброго проныру в Серые Стражи. Я'кк был вне себя от счастья. Он радостно завизжал, пытаясь одновременно лизнуть Дункана в лицо. — А как зовут этого разбойника? – Страж кинул взгляд на повара. — Понятия не имею, – пожал плечами помолодевший лет на тридцать гном. – Я не даю имён еде. — Может, тогда он сам нам скажет? – рассмеялся великан, склонившись над зверьком. — Я'кк, – гордо пискнул наг, задрав кверху розовый пятачок. —Ну, Пик, так Пик, – улыбнулся Дункан, погладив нага по спине. «Видимо, смена имени – одна из частей инициации, – с некоторой восторженностью подумал Я'кк. – Что ж, теперь, здесь и сегодня начнётся новая история. История Пи’кка, Серого Стража. Моя история».₰₰₰
Вскоре, взяв нага под мышку, Дункан отправился в Остагар. А днями позже в Орзаммаре, где-то на Глубинных тропах порождения тьмы разорвали в клочья второго сына Эндрина Эдукана, обвинённого в убийстве отца, а в темнице Хартии заморил себя голодом некий клеймённый, заключённый за срыв Испытаний.
Вот так.