Расскажи и покажи (Tell Me Once, Tell Me Twice)

Спок находит его на обзорной палубе, наблюдающим за звёздами. Варп-технология — это, несомненно, технический прорыв, и очень даже полезный, но она не оставляет никакой романтики в космических путешествиях, а уж учитывая их варп-прыжок почти в ад на последней миссии, Джиму очень хочется эту романтику вернуть. Не то чтобы он когда-нибудь признался бы в этом вслух и уж точно не вулканцу, но так и есть. — Капитан. — Это не вопрос и даже не утверждение, просто способ показать своё присутствие и желание поговорить. — Да, коммандер Спок? Вулканец присоединяется к нему перед обзорным экраном, принимая эти слова за предложение продолжить. — Я хотел бы поделиться с вами личным наблюдением, если вы позволите, сэр. Внезапно Джиму хочется обсудить звёзды или вообще что-нибудь, кроме личных тем. Он беспокоится в такие моменты, не передалось ли ему что-то из характера посла Спока после их мелдинга, потому что стоять вот так в тишине, которая с секунды на секунду станет неловкой, чувствуется теперь совершенно нормальным. — Спрашивай что угодно, но ответить я не обещаю. — О Господи, он уже и говорит, как взрослый. Спок едва заметно кивает, соглашаясь с ним, и начинает: — Вы проявили поразительную способность действовать по ситуации даже после получения огромного физического напряжения. — Ась? — Ну, или не как взрослый. — Я имею в виду то, как капитан Нерон, суб-коммандер Айел и, к сожалению, я пытались вас задушить. — Спок указывает на его шею, и Джим пытается перебороть желание снова потрогать её и надавить на синяки. — О, — улыбается Джим той самой яркой и соблазнительной улыбкой, которая вызывала столько проблем в Академии, да и в космосе тоже наверняка будет. — Ну, я… практиковался в этой области и раньше. — Я в замешательстве. У Джима достаточно опыта в общении с этим вулканцем (даже если он и взял этот опыт из воспоминаний его старшей версии), чтобы понять, что тот всё прекрасно понимает. — Эротическая асфиксия, Спок. Это означает контролируемое удушение во время секса. — Звучит… в высшей степени нелогично. — Джим ждёт всего мгновение, и… вот она. Бровь судного дня. У неё десятки значений, а может быть, и сотни, и большинство из них сводятся к «Джеймс Т. Кирк, конечно, идиот, но я пока не буду его убивать, потому что он исполняет работу капитана вполне прилично». Но ему хочется понять и другие значения. — Может быть, но ощущение просто запредельное. — Улыбка Джима изгибается, превращаясь в медленную и зловещую ухмылку. Спок следит за движением его губ с неуловимым блеском в глазах. — Приближаться к оргазму, когда ты не способен получить достаточно воздуха и тебе на это плевать из-за того, что вытворяют с твоим телом. И вот наконец твою шею сжимают особенно сильно, всё тело напрягается, и ты чувствуешь, как распадаешься на части, кусочек за кусочком… Рука вулканца дёргается. Джим с каждой минутой всё больше убеждается, что другой Спок, тот, который умеет лгать и жульничать, сделал его более восприимчивым к своему собственному (ну да, собственному, и что с того?) старшему помощнику, чтобы помочь их зарождающейся, пока еще хрупкой «великой дружбе». Но теперь ему хочется подтолкнуть её вперед, потому что он провел большую часть жизни, сражаясь со своими барьерами, и теперь эти границы отодвинуты на тысячи световых лет. Надо же с чего-то начинать. Его голос опускается до шёпота, и он приближается к Споку ещё на шаг. — Тебе понравилось, Спок? Прижимать меня к консоли рукой за горло? На этот раз вулканец не дёргается, и Джим немного разочаровывается. И возбуждается. — Мой самоконтроль был не… — Твой самоконтроль был таким, как надо, — перебивает его капитан. — Ещё чуть сильнее, и я бы потерял сознание. Так жёстко со мной ещё никто не обращался. Он не собирался вкладывать в эти слова двойной смысл, но это не страшно. Смысл в мелочах и все такое. — Вулканцы сильнее людей. Логично, что даже минимальное применение силы с моей стороны окажется гораздо «жёстче», чем все ваши предыдущие… практики, — говорит Спок сухим тоном школьного учителя, но в глядящих на него свысока глазах Джим видит жар, и жар — это именно то, что он хочет почувствовать всем телом. Он подходит ещё ближе, смотря на вулканца из-под ресниц, потому что ему нравится так делать по какой-то необъяснимой причине. Не то чтобы Джим сосредотачивался сейчас на поисках этой причины, потому что он чувствует исходящее от Спока тепло, и, хотя ему известно, что вулканская температура обычно выше человеческой, ощущать её на себе — совсем другое дело. Спок держится очень прямо, как на мостике во время официальной проверки, но капитан знает, что тот едва сохраняет самоконтроль. Почему он не сомневается в этом заключении, остаётся за гранью его понимания, да это и неважно, потому что Джим редко продумывает заранее не смертельно опасные ситуации, да даже и в таких он обычно изобретает что-то на ходу. Так что капитан принимает это как данность и двигается дальше. У Джима уходит несколько секунд, чтобы найти правильные слова, и, поднимая руку к горлу, он говорит: — Хочешь сделать это ещё раз? — Я не собираюсь… — начинает Спок, но прерывается и выглядит немного удивлённым своей реакцией. Ну, его брови немного подняты, так что капитан полагает, что это удивление. Джим уже почти дотронулся до синяков на шее, чтобы показать вулканцу, о чём просит, но внезапно понимает, что его рука зажата в нечеловечески крепкой хватке. Спок и вправду намного сильнее его, и это очень возбуждает. Ещё это непривычно, потому что все парни, с которыми он спал раньше, были похожи на него телосложением и силой, но возможность оказаться пригвождённым к какой-нибудь поверхности Споком чертовски хороша. И не просто «хороша», по правде говоря. Джим определённо хочет попробовать. — Буду считать это согласием, — тихо говорит он вместо того, чтобы откинуть всю гордость (не то чтобы её много осталось) и умолять Спока придушить его и жёстко оттрахать. Вулканец отпускает его запястье, но не отодвигается. Он просто наблюдает за Джимом с только лишь слегка сбившимся дыханием, чтобы показать, что слова капитана произвели на него кое-какой эффект. — Компьютер, затемнить смотровые экраны. — Джим отступает назад, откидываясь на холодное стекло иллюминатора, больше чтобы нормально вздохнуть, чем из-за какого-то плана. Даже без хватки на горле — хотя этого ему тоже хочется — атмосфера между ними накалилась настолько, что посылает искры удовольствия по его телу. Спок держит руки за спиной, бесспорно, в своей обычной манере, но Джиму не нравится такое их положение. Он хочет чувствовать, как длинные вулканские пальцы касаются его кожи и сжимают горло. На этот раз Спок не мешает ему дотронуться до синяков, просто внимательно наблюдает за движением руки. Джим прослеживает их, зажмуривая глаза и наслаждаясь тем, как лёгкая боль смешивается с удовольствием при нажатии на кожу. Он не собирается помещать пальцы в нужную позицию, и, как оказывается, ему и не нужно этого делать. Он чувствует приближение вулканского тепла, и сильная рука снова берёт его за запястье и мягко отводит его назад. Джим не сопротивляется (он не смог бы, даже если бы захотел, и из-за этого ему ещё больше хочется попробовать) и не двигается, когда Спок внезапно начинает говорить в сантиметрах от его лица. — Вы хотите, чтобы я умышленно сделал вам больно. — Кончики тёплых пальцев прослеживают линию челюсти капитана и дотрагиваются до горла легчайшими касаниями. Джим вздрагивает. — Хочу. — Почему? То, что он не может видеть каменное лицо Спока, странным образом помогает ему расслышать нотки недоверия и явного желания в его словах. Джим открывает глаза и немного откидывает голову назад, открывая шею. — Думаю, это очевидно. И он не имеет в виду только здесь и сейчас, когда он так сильно возбуждён и чувствует пальцы вулканца на своих синяках. Он говорит обо всем этом, о чувстве, которое может стать намного больше, чем они когда-либо могли понять, благодаря Нерону. И Джим желает всем сердцем, чтобы Спок понял его мысль. В ответ он получает короткий кивок, и пальцы пропадают с его кадыка, только чтобы обернуться вокруг шеи. Вулканец не двигает рукой и даёт капитану понять, что она может сжаться в любой момент. Он словно чего-то ждёт, но Джим направляет весь здравый смысл, чтобы сдержать свои порывы, и не может разобрать, чего тот хочет. — Капитан. — Джим, — поправляет он, как будто горячие пальцы сейчас не держат его за горло и Спок не смотрит на него таким взглядом. — Если мы собираемся этим заняться — а мы собираемся, — называть друг друга по имени будет более уместно. Спок дёргает бровью, и смысл этого движения Джим не может понять, потому что резко теряет способность думать. — В таком случае, Джим, могу ли я вас поцеловать? — Чёрт возьми, да, — и капитан слепо тянется к нему, но Спок двигается намного быстрее и уже прижимает его обратно к стеклу своим весом (даже не всем, а это уже чувствуется великолепно, Боже, что же будет, когда он использует весь?), и целует Джима до звездочек перед глазами. «Неудивительно, что Спок так хорош в поцелуях», — размышляет он остатком своего разума, который ещё не успел потеряться в ощущениях. Вулканец предпочитает овладевать каждым навыком в совершенстве, и это включает в себя способность заставить колени капитана подгибаться с помощью только касания губ и лёгких движений языка. — Пожалуйста, — выдыхает Джим, который не собирался ничего говорить, но не смог перебороть своё желание. Он стонет, когда ладонь Спока несильно сжимается, и дёргает пахом вокруг бедра, которое вулканец просунул меж его ног. Джим продолжает тереться об него, пока давление на горло постепенно увеличивается; другой рукой Спок держит его за волосы, не давая двигать головой и покрывая кожу поцелуями-укусами, между которыми ему удаётся урвать хоть немного воздуха. Это больше, чем Джим надеялся получить, но и близко не то, что он хотел, и это абсолютно идеально. Спок либо имеет тайный опыт (что вряд ли), либо очень быстро учится понимать, как заставить Джима Кирка кончить (что более вероятно), потому что его хватка сжимается так сильно, что любой другой человек уже молил бы о пощаде, а потом ещё немного сильней. Джим выгибается так сильно, как может, чувствуя, что вторая рука вулканца отпускает светлые волосы и перемещается ниже, прижимая его бёдра к затемнённому иллюминатору и удерживая на месте, пока тот пододвигается ближе. Резкой боли от нажатия пальцев на старый синяк (вероятно, оставленный самим Споком, ну что за ирония) достаточно, чтобы отправить его через край, и Джим дёргается в вулканской хватке, дрожа и хватая ртом недоступный воздух в самом ярком своём оргазме. Рука вокруг его горла исчезает, и Джим чувствует потерю, роняя голову вперёд, чтобы отдышаться, и пытаясь понять, остался ли он в своём уме. Капитан надеется, что никаких чрезвычайных ситуаций не случится ещё… как минимум, час, потому что прийти в себя за меньшее время он не сможет. Спок не отодвинулся и всё ещё поддерживает его рукой, так что Джим просто тянется и целует его, в этот раз медленней, но не менее страстно. Он чувствует, как проявляются новые синяки, так же чётко, как и фантомную хватку нечеловечески сильных пальцев на своей коже. — Тебе и самому понравилось, — говорит Джим, потому что, хоть он и не изучал ксенобиологию, не может не заметить стояк напротив. — Так и есть, — соглашается Спок, и капитан не может сдержать смешка, пусть и хриплого, на этот стандартный ответ. — И, если я могу поинтересоваться, я бы хотел узнать, что ещё может вызвать подобную реакцию с вашей стороны. — Ты хочешь узнать, как ещё заставить меня кончить? — Звучит очень по-человечески, но да, это я и имел в виду. — Большой палец Спока с усилием нажимает на выступающую косточку человеческого бедра, и его губы слегка изгибаются. Джим снова стонет и не может сдержать ухмылку. — В данный момент я знаю о двух действиях, которые приносят вам удовольствие, так что прекращать собирать информацию… было бы нелогично. Это вызывает ещё один хриплый смешок. — Два действия? — Удушение и использование моей силы против вас. Возможно, вы ещё наслаждаетесь давлением на синяки, но это пока не подтверждено. Джим зажмуривает глаза, пытаясь сохранить дыхание ровным. — Лично подтверждаю. И добавь в свой список ещё четвёртый кинк — эксгибиционизм*. Спок поднимает свою красноречивую бровь, и, если он будет продолжать это делать, капитану будет непросто взаимодействовать на людях. В таком случае вулканцу придётся использовать её только в спальне. — На данный момент у меня нет доказательств. Улыбка Джима становится ещё шире. — Мы не заперли двери. *эксгибиционизм — это способ получения сексуального возбуждения путём публичной демонстрации обычно скрываемых частей тела.