***
Бледные пальцы хватались за мышку, как за единственное спасение. Тонкая нижняя губа дрожала от ярости. К чёрту беснующуюся за окном красно-оранжевую колкую бурю, остервенело кидающую в окна горсти китежградских камней. У него новая игрушка. Что может быть лучше, чем создать так сильно похожих на друзей и врагов персонажей, познакомить с соседями, устроить на работу — наводнить их повседневность такими до тошноты обычными словами... ...А потом медленно расправляться с ними. Через пару часов он успокоится и выключит компьютер. За окном разольётся густая темнота, в камине затрещат дрова, телевизор на заднем фоне продолжит вещать о катастрофах, погоде и новом сериале. Ещё один день прожит. Уже дойдя до кровати, он подумает, что вдруг посреди ночи у престарелой Гертруды, живущей напротив, вновь что-то не своим голосом завоет, а соседский дом подёрнется странной дымкой... Но он верил, привидений не существует. И пришельцев. И всего, существование чего не доказали учёные, тоже нет. Китежград — абсолютно нормален и безопасен. Убедив себя, что тот страшный вой — всего лишь ветер, а диван он утром передвинул сам, просто забыл об этом, он наконец-то уснёт. Спокойный. Всё хорошо.***
Всё было хорошо, пока никто не задумывался. Никто не задумывался о том, куда исчезают и больше никогда не появляются на китежградских улицах люди, откуда на обочине Шоссе-в-никуда каждую ночь толпами идут плачущие старики, готовые в любой момент упасть на раскалённый асфальт. Никто не задумывался, почему все так сильно друг на друга похожи, за исключением зеленокожих и большеглазых коренных жителей. И никому, никому не было дела до того, с какой то ли насмешкой, то ли безразличием смотрят на несчастный, скукожившийся на наспех освоенной планете городок такие далёкие и причудливые созвездия, похожие на чьи-то безжалостные глаза.***
Он проснулся от собственного голоса, прозвучавшего будто извне. Показалось, подумал он и хотел было лечь обратно, но голос снова прозвучал. — А что, если ты — всего лишь уровень игры? Он вздрогнул, но моментально взял себя в руки. — Как в SSX3, что ли? — ответил он непонятно кому. Глаза неумолимо слипались. — Нет, — усмехнулся голос. — Как... м-м-м... Представь себе многоуровневую парковку. — Чего? — сонно переспросил он. — Уровни, этажи, слои. Многоэтажный дом, — метался голос. — И что? — Ты находишься где-то посередине. Даже ближе к концу, — заключил незримый собеседник. — Обидно, — равнодушно среагировал он. — и чем мне это грозит? — Ничем. Так, к сведению. — Стойте, я хотел... Стойте! Но голос больше не откликался.***
Не проспал он ещё трёх часов, как неведомая сила снова подняла его. Взгляд сфокусировался на чашке из-под кофе. Её. Надо. Убрать. Против своей воли Он вылез из-под тёплого одеяла и отнёс чашку на кухню. Тут же ему захотелось блинов. Не просто захотелось. Ужасно захотелось. До такой степени, что ему показалось, что без порции блинов он просто-напросто умрёт, и на его заднем дворе будет уже десять могилок. В мозг закралась мысль, что это аномально, но голодный желудок тут же перебил её. Он размешивал в миске массу для блинов и мурлыкал под нос какую-то песенку. — Выглядит аппетитно, — сказал он неизвестно кому. Никому нет дела до того, что отсюда не вырваться. По Шоссе-в-никуда никуда не уехать, разве что в вечность. А кому удалось выбраться — про него моментально забывают. Он снова дёрнулся. Опять этот голос, надоедливый, жужжащий, как огромная муха, почуявшая варенье и залетевшая на дачную кухню, благополучно минуя паутину и оконное стекло. Муха. Варенье. Дача. Паутина. Откуда он знает все эти слова? В его голову будто по ошибке (может, братья-учёные на соседней улице опять шалят?) направили совсем не его мысли с незнакомыми, чужими, вздорными словами. Он спохватился и переложил чуть подгоревший блинчик на тарелку. — А все эти люди? Думаешь, та девушка, которая приглянулась тебе, просто так работает уборщицей? — Что? — он не мог пошевелить руками. Будто всё тело парализовало. — А тот паренёк в очках и вышедшей из моды рубашке, который выглядит как... Хотя, откуда тебе знать, как кто он выглядит... — К чему ты клонишь? — Он со страхом наблюдал, как блин подгорает до черноты. — Вы все — просто часть одной игры... Где что-то пошло не так. — Нет! — выкрикнул Он, пытаясь сдвинуться с места. — Думаешь, ты сам себе хозяин? Это было так, пока ты не начал думать... Страх начал душить его. А может, это начала портиться сковорода?.. — Посмотри вниз. Он опустил голову и задохнулся от ужаса. Верхняя часть его тела торчала прямо из кухонной тумбы, абсолютно такой же, как те, на которых стояли кофеварка, микроволновка и прочие мелкие приборы. От плиты повалил едкий чёрный дым. — Расслабься, — издевательски-успокаивающим тоном прошелестел голос. Вдруг послышался треск и появился первый язык пламени. Оранжевого, как песчаная буря в Китежграде. — Думаешь, те чудаки всё ещё живы? — угрожающе пронеслось по душной кухне. Пламя разрасталось, трепало занавески и гладило столешницу. У него не было сил даже прошептать что-то. Его охватил самый настоящий панический страх, от которого липко и холодно внутри, а кончики пальцев как будто прокалывают невидимые иглы. — Наивно. Думаешь, почему в Китежграде всё больше и больше могил? Внезапно настала звенящая тишина. Пламя оказалось повсюду: спереди, сзади, сверху, снизу. Огонь облизнул край тумбы, в которую он будто врос. Всё вокруг застилал один рыжий туман. Но всё это тут же обрушилось и раскололось на куски. Его тело пронзила боль, как будто крыша дома провалилась внутрь и придавила всё к земле своим весом. — Потому что никто из вас больше не нужен, — спокойно отчеканил голос. Как будто тысячи камней рухнули на дом. — Потому что тем, кто на уровень выше, надоело! Огонь плотным кольцом обступил его, будто стая диких животных, готовящихся к нападению. Дышать стало совсем невозможно, а едкий дым, казалось, наполнил лёгкие до отказа. И почему он всё ещё жив... Видимо, так угодно тем, кто на уровень выше... Ему показалось, что поблизости мелькает серый силуэт Костлявой. Но Костлявая обычно успокаивает бушующую стихию, чтобы забрать очередную несчастную жизнь. Пожар всё ещё бесновался. Он открыл рот и из него вырвался сдавленный вопль, смешанный с мольбой: — Не на-а-адо! И не надеясь, что это сработает, он устало опустил голову и, непременно, упал, если бы не плотно фиксирующая его тумба. Показалось, что кто-то усмехнулся. А потом расхохотался. Занавески догорели, и он столкнулся взглядом с огромным ярко-зелёным глазом. — Ведьма, — пробормотал он, даже не допуская мысли, что это ему привиделось. Из глаз брызнули слёзы, а смех становился всё громче и громче, пока не обрушился на него со всей силой. Пока он не смирился с мыслью, что это конец. Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Просто в тот момент, когда глаза перестали различать свет и тень, а к щеке, кажется, уже прикоснулся грязный рукав балахона Костлявой, в лёгкие вдруг ворвался свежий поток воздуха. Он упал на пол, не задумываясь, куда делась тумба. Ноги не держали. Он боялся даже открыть глаза. Он боялся открыть их ровно до того момента, когда понял, что плитка, к которой он прижимается щекой, холодная, а щеки касается вовсе не балахон Костлявой, а всего-навсего кухонное полотенце. Он устало разомкнул веки. Кухня как кухня. Такая же, какой она была вечером. Те же надоевшие шторы и никакого огромного зелёного глаза. Никакого непонятного голоса. Вот только на плите что-то подгорает... Вскочив, он сдёрнул сковороду с плиты. Аппетита уже не было. Он грустно посмотрел на испорченное блюдо, но тут же бодро улыбнулся. Неизвестно, что это было, но кажется, он, известный среди своих друзей скептик и циник, выпутался. Никаких сил после столь утомительной ночи не было, и по дороге в спальню он завернул в гостиную, где через несколько минут спокойно сопел на диване. К утру песчаная буря в Китежграде успокоилась.***
— Вот чёрт! — крикнула она, оттолкнув от себя компьютер. — я же почти добила его! Снова вылетела! Треклятый симс! Зелёные глаза сверкнули на подругу, сидящую рядом. — Не переживай, зато как красиво всё горело, — успокоила девушка её. — Ага. Красиво. Так бы на участке была уже десятая могила, — улыбнувшись, сказала она и выключила компьютер. За окном смеркалось. Самые крупные звёзды, которые были видны даже в городе, хоть и не давали нормального освещения, но радовали глаз. По телевизору что-то говорили про курс доллара, новый вирус и циклон, двигающийся в центральную часть России. — Обожаю играть в симс, — сказала она. — можешь хоть ненадолго почувствовать себя богом. Воцарилось молчание. Наконец, подруга задумчиво произнесла: — А вдруг и нами кто-то управляет, а мы и не знаем этого?.. Она замерла, представляя, как огромных размеров кто-то сидит за огромных размеров компьютером и наблюдает за её задумчивым выражением лица. — Нет, бред, — после недолгой паузы отмахнулась она. — Нами управляем только мы — и никто более. То, что было на уровень выше, зловеще расхохоталось...