Избранные. Книга 1: Какого биджуу я теперь волшебник?!

       1 сентября 1991 г. Шотландия, Школа магии и волшебства «Хогвартс» — Крэбб, Винсент!* — выкрикнула Минерва МакГонагалл, которая встретила нас-первокурсников, отвела в «комнату ожиданий» и теперь проводила «церемонию распределения». Восьмерых уже распихали по четырём факультетам: троих на Хаффлпафф, троих на Рейвенкло, по одному на Гриффиндор и Слизерин. Крупный парень подошёл к табуретке, на которой с помощью страшной говорящей шляпы происходило определение кому куда. Я покосился на Малфоя, которого оттесняли от остальных два «телохранителя», теперь один из них примерял на себя замусоленный головной артефакт. Похоже, это и были Гойл и Крэбб, я мельком их видел, когда рыскал по пятому вагону в безуспешной попытке найти своего бледного аристократа. Я даже эту потерянную жабу Тревора нашёл, а Драко — нет. Ниндзямэн, чтоб его… Похоже, в каком-то туалете отсиживался, или его домовик прикрыл. Рядом со мной теперь благодарно сопел Невилл Лонгботтом, тот самый пухлик жабо-потеряшка. Когда Тревора нашли, я уже озверел с голодухи, Невилл отвёл меня в своё купе, без намёков поделился едой, которую ему дали в дорогу. Я в ответ дал ему парочку сладостей. Так мы и познакомились. В итоге я ещё хотел пройтись по поезду, но похоже, что рыжий староста растрепал по всем вагонам, что я тот самый Гарри Поттер, а потом ещё и пальцем указал на меня, когда мы в коридоре встретились, причём практически всё сводилось к словам: «вот, друг моего брата — Гарри Поттер». После такого мне буквально не давали проходу. Так что поговорить в поезде с Драко нам так и не удалось. Да даже найти его не вышло. Я глубоко проникся способностью Драко к скрыту, далеко пойдёт. — Слизерин! — взревела шляпа, определяя моего заочно знакомого Винсента на факультет «зелёно-серебристых». Тот обернулся на Малфоя, а потом пропал с поля зрения — ушёл к столу, за которым располагался народ с седьмого по первый курс. Перед этим туда же определили пухленькую девочку, имя которой я прослушал. Драко тем кусочком щеки, который я видел, был бледен и, казалось, ушёл глубоко в себя. Он не шевелился, не крутил головой, не вытягивал шею, пытаясь увидеть церемонию, как большинство первокурсников, только чуть вздрагивал, когда шляпа выкрикивала факультеты. Потом была девчонка с забавным именем Фэй. После ещё двоих пацанов с фамилиями на «F», которых распределили на Хаффлпафф и Гриффиндор, вызвали второго малфоевского телохранителя: — Гойл, Грегори! — тот покинул свой пост, оставив Драко, я хотел подойти, но не вышло — слишком тесно, а я неудачно был зажат среди народа. Интересно, сколько тут фамилий с «G» до «М» и успеет ли народ немного рассосаться, чтобы я мог дойти до Малфоя? — Слизерин! — почти без промедления направила крепыша-Гойла говорящая шляпа. — Голдштейн, Энтони! — вызвала следующего МакГонагалл. Этого распределили на Рейвенкло. — Грейнджер, Гермиона! — та прямо сорвалась с места и побежала. Так не терпится, что ли? — Пусть бы её на Хаффлпафф или Рейвенкло отправили, — пробормотал стоящий передо мной Рон. Я даже не ожидал такого. — Это с чего вдруг? — Просто она зубрилка, я не люблю таких, — безапелляционно заявил рыжий. — Гриффиндор! — выкрикнула шляпа, и Рон покраснел, как мне показалось — от досады. — Гринграсс, Дафна! — светловолосая девочка протиснулась через толпу и вышла в зал. — Слизерин! — раздалось оттуда через пару минут. — Ещё один слизняк, — проворчал Рон. — Точнее, слизнячка. — Ещё неизвестно, куда ты попадёшь, — не удержался я. Тем временем, вызвали ещё девчонку, которую определили на Хаффлпафф, пропустив в фамилиях «Н» и «I». — Ли, Сью! — я встрепенулся, услышав эту фамилию. Толстобровика «гения тренировок» звали Рок Ли. И фамилия точно не английская! Да и актёр Брюс Ли из половины просмотренных с братом и Пирсом восточных боевиков тоже Ли! Я высмотрел мелкую чернявую девчонку, как нарочно подстриженную очень похоже на Рока Ли — коротко, вроде это «каре» называется по-местному. У неё были узкие глаза, точно такие же, как у «японцев» и людей с востока. Это, кстати, меня, когда я такое «обнаружил», вообще поразило. С такой внешностью «похожих на японцев» у нас были единицы. У Саске был «миндалевидный» разрез глаз, но они всё равно были большие, он из-за таких красивых глаз, белой кожи и чёрных как смоль волос считался супер-красавчиком — типа классное сочетание всего, гармония и бла-бла-бла. Те, у кого кожа была тёмной, вроде Ируки-сенсея, уже не так популярны были, а вот при виде засранцев-красавцев Учиха девчонки из трусов выпрыгивали. Тут же люди востока отличались желтоватым цветом кожи, а глаза у них в большинстве своём как щёлочки, хоть и были «миндалевидные». Самое прикольное, что тут такие, каким я был в своём мире, считались чуть ли не эталоном красоты. Тогда как я особой популярностью из-за бестолковой внешности не пользовался. Вот и пойми людей. Я-то поначалу думал, что гарантированно буду красавчиком, так как похож на Саске, но в итоге оказался ближе к «просто симпатичным», впрочем, это понятно — глаза-то зелёные и кожа от загара довольно смуглая. Думаю, по Учиха и здесь бы все сохли. С другой стороны, тот же блондин Малфой по местным меркам «просто милашка». Это пока он мелкий, а потом точно войдёт в ряды «красавчиков». То ли жизнь полна насмешек, то ли я такой неудачник. — Рейвенкло! — определила шляпа девочку Ли. — Лонгботтом, Невилл, — вызвала пухлика МакГонагалл. В первых рядах захихикали. — Вы видели, он чуть не упал?! — зашептались девчонки. — Какой неловкий! — Гриффиндор! — Ничего себе, — протянул Рон, скривившись. Он всю дорогу, пока мы плыли на лодках к замку, сверлил взглядом Лонгботтома, но, похоже, не знал, к чему у него придраться. Разве что сказал, что тот похож на его крысу — такой же толстый и неуклюжий, но как-то удачно перевёл всё в шуточки и «я же по-дружески», что и не подкопаешься. — МакДугал Мораг… Подожди… — МакГонагалл отчего-то сбилась. — Смотрите, смотрите, этот Невилл прямо со шляпой к столу Гриффиндора убежал! Ой, не могу, — тихо перешёптывались в первых рядах, пока выходила вызванная девчонка. Быстро же к «М» перешли, у нас в классе было человек шесть с фамилиями на «L». Я снова попытался протиснуться к Малфою, но все сгрудились как раз передо мной. Ладно, чего переживать. Я же знаю, куда он поступит. Туда же, куда и я собираюсь. Не хочу я играть в игры Хигэканэ, и отклонение от намеченной схемы сразу раскроет его планы относительно меня. Да и быть поближе к так называемым «врагам» и «последователям Тёмного Лорда» будет хорошо. У меня будет как минимум пара лет, чтобы попытаться набрать уже своих сторонников. От моей харизмы и техник воздействия на сознание ещё никто не уходил. А если это ещё и с зельями совместить… Тут и Снейп-сенсей под боком будет. Он, как я выяснил хитросплетения и соединил обрывки разрозненной информации, одновременно является деканом Слизерина, тем самым «Ужасом Подземелий», преподавателем зельеварения и крёстным Драко. Так что никому можно не говорить о нашем знакомстве ещё до школы — познакомимся заново через Малфоя, да и вообще, если он будет моим деканом, то само собой знакомство выйдет… — Хаффлпафф! — отправила какого-то светловолосого пацана распределительная шляпа. — Малфой, Драко! — вызвала МакГонагал. Драко медленно, с достоинством вышел, сел на табурет, и ему водрузили на голову артефакт. Прошла минута, другая. — Чего так долго-то? — буркнул Рон. — Гриффиндор! — гаркнула, разорвав образовавшуюся тягучую тишину, шляпа. — Чё?! — это мы одновременно с Роном сказали, и, похоже, с половиной первокурсников. В зале послышался шум, рокот толпы, даже улюлюканье. — Тихо! — громко сказал мужской голос, и снова наступила тишина. В этой тишине чётко разнеслись шаги по каменному полу. Было слышно, как скрипнул, кажется, стул, который отодвинули, чтобы сесть. — Продолжайте, Минерва, — распорядился тот же голос. Похоже, что я услышал директора Хигэканэ. — Кхм… да. Мун, Лили! — вызвала следующую претендентку МакГонагалл. А у меня в голове рушился весь мой великолепный план, достойный гения Шикамару. Что за хрень, Драко, мать тебя за ногу?! Да его на этом факультете, в котором учатся четверо, точнее, пока трое Уизли и всякие «наши», которые «победили»… Малфою же жизни не будет. Три хвоста мне в печень! А если узнают, что Снейп-сенсей, тот самый «Ужас», его крёстный? Чёрт, а что скажет Снейп-сенсей?! Почему же всё пошло… Чёрт! Кажется, я понял. Всё из-за тебя, Поттер, стратег ты доморощенный! Я слишком понадеялся на то, как всё произошло в том мире, не учёл желания Драко, которому я пообещал дружбу. Наверное, он уговаривал шляпу отправить его на факультет «красно-золотых». Потому что иначе не сможет со мной дружить. Враждующие факультеты и то, что сказал Уизли. Чёрт! Он вполне мог подслушать у купе, что там мне за рамен Перси на уши вешал. И сделал свои выводы. Что я точно отправлюсь на этот грёбанный Гриффиндор! К тому же туда отправилась и Грейнджер, и предположительно — «Ронни», и пухлик-Невилл, с которыми мы вместе в лодке плыли до школы через озеро. Если бы я его нашёл в поезде, то успокоил бы и мы зачислились на Слизерин, как я и планировал. Но… Я всё-таки чёртов неудачник. — Гарри, ты разве не слышал? — Рон толкнул меня в бок и вывел из глубокой задумчивости. — Иди, твоя очередь. Удачи, друг. — Ты, верно, смеёшься, — пробормотал я, решительно направляясь к табуретке. Зал, в который я вышел из закутка ожидания, был огромным. Четыре длинных стола, за каждым из которых располагалось навскидку человек по шестьдесят-восемьдесят разных возрастов. Больше всех за столом с ало-золотыми гербами и знамёнами. Все ученики были в чёрных мантиях, мы в эту «школьную форму» переоделись по сигналу машиниста прямо в поезде. Разного цвета были только галстуки и значки. Мой галстук пока был серым, помощница мадам Малкин сказала мне, когда я забирал форму, что он поменяет цвет, когда меня примут на какой-то факультет. Народ пырил на меня и шушукался. Не все в поезде успели разглядеть Гарри Поттера. Некоторые даже некультурно пальцами показывали. — Садись, Гарри, — улыбнулась мне профессор МакГонагалл, держащая в руках шляпу. Я присел на табуретку и зал скрылся, потому что шляпа упала на глаза. Впрочем, все звуки тоже как отрезало и темнота была везде, хотя веки я и не подумал зажмурить. Интересный эффект, словно в подсознание попадаешь или во внутренний мир. — Вижу, ты очень любознательный… — раздался тихий голос. — Есть и смелость, и хитрость, и ум неплох, о, ты и талантлив очень… — продолжил говорить голос, а я ощутил примерно такое же чувство, когда ко мне Саске во внутренний мир попадал. — Ты уже знаешь, куда я должен попасть, — ответил я. — А про себя я и так всё знаю. — Гриффиндор! — зашевелилась шляпа на моей голове, темнота рассеялась, и я увидел каёмку света. — Молодец, Гарри! — с чувством сказала МакГоналалл, которая сняла с меня говорящий головной убор. — Ага, я такой, — кисло ответил я, под шквал аплодисментов с Гриффиндорского стола, которые начали вопить что-то вроде «Поттер с нами», «с нами Избранный!», подошёл и сел рядом с чуть сгорбленным Драко. — Ну и свинья же ты, Малфой! — сквозь зубы сказал я, тихо, чтобы нас не слышали. — Где ты был, чёрт тебя дери? Из-за тебя теперь вдвоём, как дебилы, не на Слизерине. Он недоверчиво посмотрел на меня. — И сядь ровно, ты же аристократ, — прошипел я почти на парселтанге. — И нечего лыбиться, дурачина белобрысая. — А меня отец прибьёт, — весело и невпопад сказал он. — Будет в очереди после меня, — устало пробормотал я. — Есть хочется. Будешь шоколадную лягушку? — Ага.