Озноб

      Царил поздний вечер. Желто-черная машина такси остановилась около поместья, возвышающегося посреди лесного ландшафта. Табличка гласила «Сакамаки».        — Кто бы мог подумать? — озвучил свои мысли Кента, взъерошивая короткие волосы.       Парень стоял около входа в зловещий двор, не в силах постучать. Он уже смирился со своей долей, но что-то в глубине души мешало ему просто-напросто отдаться во власть вампирам. Его заранее предупредили, что за невыполнение заданий будут следовать жестокие наказания. Но даже сейчас, стоя около ворот, юноша не мог поверить, что его так покарают. Всего одно задание стоило многим его соратникам жизни, а он… Вышел из боя без единой царапины. Сыграв роль послушной шлюхи, отдавшись случаю, он выжил. Вампиры. Кента ненавидел их с детства. Когда мальчишке было пять с лишним лет, его родителей, людей ни в чем неповинных, зверски убили, перед этим надругавшись. Они поплатились за свою профессию, пусть та и приносила и доход, и хоть невеликую, но пользу человечеству.       Юноша снова поежился; от горьких воспоминаний холод внезапно пронизал его щуплое тело. Он совершенно не понимал, что вообще забыл в этом треклятом месте, почему еще не размышляет о том, как сбежать? Наверное, Кента осознавал, что это бесполезно. Может, он посчитал, что достоин наказания? Может, поэтому ноги едва не подкашиваются под тяжестью веса?       Набравшись отваги, Кента все же решился… Его рука плавно коснулась обжигающе-холодной стали, и ворота отворились сами собой, будто кто-то поджидал нужного момента, дабы окончательно свести парня с ума. К груди ёкнуло, его снова начало знобить. Кента зажмурился, прижимая руки к груди, будто это поможет согреться. Убийственное, как ему казалось, мгновение закончилось, как по волшебству. Отогнав дурные мысли, тот сделал пару шагов, идя как во сне, по невидимой тропе. Далее он шагал уверенней, готовый смотреть в горящие алым глаза чертовки-судьбы. Еще пара шагов. Он стал около дверей, смотря в упор. Уверенно и разгневанно, как всегда смотрел в глаза нечисти, в силу работы. В свои семнадцать Кента был квалифицирован. Он гордился этим.        — Можно? — приоткрыв скрипучую дверь, парень сделал пару шагов навстречу опасностям, что подстерегали его на каждом темном до невозможности углу.        — Входи, — безэмоционально прозвучал мальчишеский голос.        — Спасибо, я Кента, — вежливо представился юноша, идя за хозяином.       Запах еды ударил в нос гостя, заставив голодного до изнеможения путника тотчас забыть обо всех переживаниях и ринуться на кухню.       После обеда парню учтиво показали роскошно обставленную комнату в серых тонах, что немного угнетало, но несомненно являлось некой изюминкой. Не было ярких вызывающих цветов, лишь непринужденная простота. Кента прилег на кровать, удивившись, почему она такая большая. В богатых семьях так принято?        — Эй, — позвал грубый и властный голос, — дрыхнешь уже?       К нему обратились, как подобает игрушке. Если можно так сказать. Он — сосуд с кровью. Ничего больше.        — Нет, — отозвался Кента, приподнимаясь.       Аято, так его представили гостю, навис над ним, заставив того смутиться, отчего на щеках заиграл алый румянец. Кента уже хотел было возразить, но натасканное чутье подсказало: не стоит. В следующий миг тело пронзила острая боль, сосредоточившаяся в области ключиц. Жертва инстинктивно зажмурился и вскрикнул, не ожидая такого болезненного ощущения. Вампир сжал хрупкие плечи юноши, фиксируя. Пару секунд Аято мучил Кенту жадным питием, затем перешел к другому способу развлечься. Сначала грубый поцелуй, ставший первым для Кенты, который доселе разве что представлял это, рисуя романтические картинки у себя в голове, завершающиеся страстным сексом.       Руки вампира освободили жертву от футболки и блуждали по горячему телу нижнего, который то и дело нервно всхлипывал. Аято разом стянул с Кенты штаны и трусы. До Кенты давно дошел смысл действий, он даже смирился. Его уже однажды жестко поимели, потерпит еще разок-другой, пусть это и больно. Скорее, морально. Тяжело до изнеможения и боли в легких. Аято перевернул мученика на живот, придавив всем телом, затем снял с себя мешающие пиджак и рубашку. Провел указательным пальцем вдоль позвоночника, остановившись в районе ягодиц. Не удержавшись, тот разок шлепнул Кенту, отчего нижний вскрикнул. И снова воспоминания кинолентой пронеслись перед глазами.        — Снова развлекаешься? — этот же голос встретил его и на пороге особняка, он снова пришел.        — Угу, — довольно усмехнулся Аято, оборачиваясь. — Хочешь присоединиться?       Второй, Канато, сжал у руках плюшевую игрушку, затем по-садистски ухмыльнулся. Во взгляде читалась нотка безумия, овладевавшего телом паренька. Кента сжал зубы, едва не прикусив губу.        — Прошу.       Аято слез с кровати, уступая место брату. Тот бережно положил мишку на комод и присоединился к ласкам-пыткам. Усевшись на перьевые подушки, тот снял штаны и трусы, оставшись в верхней одежде. Аято улыбнулся такому напору. Кента решил не ввязываться в еще большие проблемы. Аято обхватил руками ягодицы Кенты, потянул на себя, оторвав от разглядывания агрегата. Наспех надев презерватив, Аято вошел до половины, даже не вспомнив о так нужном сейчас лубриканте. Кента вскрикнул от невыносимой боли, хотя это и было не в новинку. Тем не менее, тот все-таки продолжать работать ртом, обводя языком головку члена, посасывая. Рваные толчки доставляли боль и дискомфорт, но было лучше, нежели тогда… Аято уже вошел во всю длину, проникая глубже положенного, вызывая крики, смешанные с стонами, за которыми следует приглушенное мычание. По щекам Кенты текли слезы, смывая былую самоуверенную усмешку, не сходившую с лица парня до того инцидента…