Вместе

Холод сковал всё тело. Роуз нечем дышать, кажется, что легкие замёрзли и превратились в куски льда. Очень хочется спать. — Летит Джозефина в крылатой машине... И выше всех, и выше всех... Моя Джозефина, — хрипло поёт Роуз, чтобы хоть как-то не дать себе заснуть. Вокруг стоит мёртвая тишина, даже Джек, державший Роуз за руку, уже давно не шевелится и не пытается говорить. Видимо, у него тоже кончились силы. Роуз закрывает глаза. Она лежит на обломке, поёт окоченевшими губами ставшую до боли родной песню и чувствует, что медленно, но верно дрёма овладевает ей. Не хочется больше шевелить губами, наполнять лёгкие воздухом, чтобы выдохнуть последние частицы тепла, не хочется больше ничего. Только проваливаться в сон, где было так тепло и спокойно, где не было боли и холода, сковавшего всё тело... Внезапно Роуз улавливает какие-то звуки. Луч света скользит по её лицу и тут же пропадает, освещая что-то вдалеке. Роуз слышит плеск вёсел. Сердце внезапно бьётся быстрее. Шлюпка! Она вернулась за ними! Она пришла их спасти! Девушка дёргается, зашипев: одежда и волосы примёрзли к доске, каждое движение причиняет боль, но сейчас это не главное: ей нужно сказать Джеку, что они спасены! Наконец Роуз переворачивается и сильно сжимает руку Джека, улыбаясь посиневшими губами: — Джек, шлюпка, — хрипит чуть слышно девушка, — Джек, мы спасены, шлюпка... Джек не отвечает. Роуз трясет его за руку, потом за плечо. Он всё не отвечает. Его голова с каждым движение Роуз запрокидывается, а глаза даже не думают открываться. Осознание внезапно захлёстывает Роуз, словно на неё вылили целый океан кипящей лавы. Она не может разглядеть, дышит ли Джек, но понимает: не дышит. Всё кончено. Она сжимает ледяную руку Джека в своей и не понимает, как такое возможно. Нет же, это просто страшный сон, весь этот потоп, всё это ей снится, сейчас она откроет глаза, а они с Джеком уже в Нью-Йорке, сидят на набережной и смеются над какой-нибудь глупостью, счастливые, любящие друг друга, готовые на всё, готовые к новым приключениям... Слёзы больно колют заиндевевшие веки, катятся вниз по щекам и капают куда-то в океан, но Роуз всё равно. Она оплакивает свою любовь, настоящую первую любовь. "Есть здесь кто живой?! Отзовитесь!" — кричит офицер вдали. Медлить больше было нельзя. — Джек, я не сдамся, слышишь? Ни за что не сдамся... - шепчет девушка, целуя руку Джека. Ей не хочется отпускать его, нет, ни за что, никогда! — Прыгнешь ты, прыгну и я... А это значит, что мы вместе навсегда. - всхлипывает Роуз, понимая, что шлюпка уплывает всё дальше и скоро будет настолько далеко, что уже не заметит их. Сейчас или никогда. Роуз сползает с обломка, всё так же держа Джека за руку. Слёзы всё ещё капают из глаз, мешая увидеть, что впереди, но она упорно тащит Джека за собой, держа его голову над водой. Спасательный жилет более-менее помогает держаться на плаву. Она надеется, что привлечет внимание людей плеском воды. — Я тебя не отпущу, слышишь, Джек? Не отпущу и всё тут! — едва слышно, но горячо шепчет девушка. Ей плевать на то, что Джек, скорее всего, мертв, хотя от этого и больно сжимается сердце. Она не отпустит его, лучше утонуть вдвоём, чем спастись одной... Внезапно взгляд останавливается на мертвеце, сжимающем губами свисток. Не теряя времени, Роуз подплывает к нему и выхватывает свисток. Она дует изо всех сил, раздаётся глухой свист, который звучит до жути пугающе в гробовой тишине океана. Девушка дует ещё раз, а потом ещё и ещё. Воздух обжигает лёгкие, причиняя немалую боль, словно раздирая их в клочья, Джек тянет вниз, на дно, но Роуз уже всё равно: она только дует и дует в свисток, ради себя, ради Джека, ради них обоих. Фонарь офицера из шлюпки освещает её лицо. Шлюпка разворачивается и плывёт им навстречу. Что было дальше, Роуз помнит отрывками. Вот лодка подплывает к ним, а вот девушку уже затягивают наверх вместе в Джеком, чью руку они не смогли оторвать от неё. Вот кто-то кричит: "Живы, живы!", а в следующее мгновение их кутают в плед. Дальше накрывает тьма.

***

Она очнётся только утром. Крича и пытаясь словно бы что-то найти во сне. Джек, нет, пожалуйста, только не Джек! Глаза откроются с трудом, а по лицу снова потекут слёзы. Роуз даже не сразу поймет, где она. Шлюпка, вчерашняя ночь, холод, крики... Когда глаза наконец смогут сфокусироваться на чём-то, то первым, что увидит девушка, будет огромный корабль впереди, окруженный обломками айсберга. Вокруг него — белые пятна, тела людей в уже больше не нужных им спасательных жилетах. "Карпатия". Спасение. Роуз отведёт взгляд и её снова затрясёт. Нет, отнюдь не от холода, а от осознания. В голове будет только одна мысль: "Он спас меня, спас, а я... Я даже не смогла сберечь его тело...". Вскоре она уже потеряет счёт слезам, которые выплакала. Взгляд будет блуждать по шлюпке, наполненной людьми: почти все будут сидеть, устремив взгляд вперед, к огромному кораблю, что должен их спасти. Лишь несколько людей, укутанных в бесцветные пледы, будут лежать на другом конце шлюпки. Видимо, это те, кого смогли найти вчера. Девушка встанет и медленно, на негнущихся ногах, поплетётся к ним. В конце-концов, может, кто-то видел, что стало с Джеком. Ей необходимо это знать, знать правду, какой бы горькой она не была. — Простите, вы не могли бы подсказать мне... — начнёт было Роуз, подходя к людям, но внезапно её взгляд наткнется на светлые волосы лежавшего в отдалении человека. Такие знакомые и до боли родные волосы. Роуз не поверит своим глазам, но ноги уже принесут её к человеку, закутанному в серый, почти бесцветный плед. Она упадёт на колени и дрожащими руками коснётся его. Медленно повернёт человека на спину и, чувствуя под руками тяжёлое, сбивчивое дыхание, громко всхлипнет. Слезы уже который раз за день наполнят глаза, но сейчас она заплачет отнюдь не от горя. — Джек... Впереди, уже совсем близко, высится "Карпатия". Они спаслись. Вместе.