Unforgiven

Обещаю себе больше не вестись на твои уговоры или подначки и из раза в раз совершаю одну и ту же ошибку. Выхожу за пределы безопасного для моего существования пространства. Ведёшь меня всё дальше и дальше, заставляешь прорываться сквозь сплетённые из кошмаров нити, город, сотканный из кошмаров и одиночества. Я не знаю, по какой неведомой мне причине я продолжаю существовать, почему я слышу твой голос и дыхание рядом с собой. Сегодня мне предстоит важный разговор с моим лечащим врачом. Доктор Пурнелл — фигура, занимающая важную роль в повествовании моей с ним книги. «В последнее дни ты всё больше времени проводишь за своей книгой. Безусловно, это отлично, что моя терапия работает как надо. Однако… Не спать по несколько дней, забывая о приеме пищи и препаратах — это немыслимо. Боюсь, если так будет продолжаться и дальше, то мы будем вынуждены изъять твою книгу на какое-то время. Я не могу допустить того, чтобы ты начал падать в обмороки от недосыпа или голода, Саймон» — в голове всплывает наш недавний диалог. «Теперь тебя лишат единственной возможности побега отсюда. Сколько раз я тебе повторял: никто не собирается тебе помогать. Доверяй только себе, и останешься жив». Нет правды, нет выхода. Надежным не бывает даже собственное сознание. Пора решиться, задать вопросы, ответы на которые мне не по силам отыскать самому. Плевать, что за это со мной сделают. Они не дают мне уснуть. Мысли, бесконечный поток чертовых голосов в моей голове. Они не умолкают. И среди них я отчетливо слышу один. Он зовет меня. Голос, до боли знакомый, но ни разу доселе мне не встречавшийся. Пальцы перестают слушаться, как будто отмирают у меня на глазах и руки… Боже, эта кровь. Она повсюду… Кругом красные пятна, подтеки, ручейки, стекающие с потолка и стен, соединяющиеся в лужи, лужи-пятна. И в этих пятнах я вижу тысячи лиц и отвратительных образов из своего прошлого, детских кошмаров, которые, казалось бы, навсегда умерли вместе с былыми временами… Каждый день я сталкиваюсь с отголосками этих кошмаров. Они мерещатся везде: в лицах, числах, словах, в людях, во мне самом… «Ложный путь, Хенрикссон» Мой взгляд невольно привлекает висящее в углу комнаты зеркало, а в нём ты. Звериный оскал, нечеловеческая ненависть в глазах. И вновь я вижу твой образ по ту сторону стекла — тонкой грани, способной удержать тебя подальше отсюда. Твой облик возникает не только в нём. Каждое утро, каждое мгновение ты не покидаешь меня. Мои глаза могут не видеть тебя, но холод, атмосфера смерти и отчаяния не сможет скрыть твоего присутствия. Я тебя чувствую. И прямо сейчас ты здесь. Лишь иногда ты отступаешь назад, спускаясь в самые глубины моего сознания. Голос, похожий на скрежет металла. Он преследует меня, заставляет просыпаться среди ночи от кошмаров. ОН постепенно сжирает остатки моего разума. Я не могу уйти, что-то продолжает сдерживать меня от навязчивой мысли об уходе. Как же я хочу знать, что именно… Очередные вопросы, ответы на которые приходится отрывать в одиночку. Больница приютила меня, став для меня третьим по счету домом. Можно ли так назвать место, где тебе суждено догнивать остаток своих дней? Говорят, дом — это место, куда хочется возвращаться раз за разом. Тогда для меня в этой жизни такого места нет и не было никогда. Холодное безжизненное окружение, поблекшее от времени и постоянной атмосферы отчаяния и боли лишало малейшего шанса вновь почувствовать себя свободным и счастливым. По ночам они окрашиваются во все оттенки красного, покрываются грязью и ржавчиной, а по коридорам бродит безмерное множество тварей, порожденных нашим воспалённым разумом. Поразительно, насколько ужасные вещи способно породить человеческое сознание, если лишить его чего-то значимого. С минуты на минуту они придут за мной, я даже не успел выкурить оставшуюся в мятой пачке сигарету. Они прибудут втроём, в вечном безмолвии с черно-белыми лицами. На моём лице невольно всплывает печальная улыбка, видимо, сегодняшний день обещал закончиться не по моему плану, видимо, старина Пурнелл решил навестить меня не один. Откидываю голову на спинку кресла и пытаюсь забыться, утопая в ложном спокойствии. Через считанные секунды они явятся ко мне. Раз… Глухой топот ног раздаётся ближе. По моим примерным подсчетам — в районе трёх дверей. Месяцы наблюдений, и ты способен замечать любые мелочи. Я не слышу шагов третьего человека. Два… Пурнелл предпочел ограничиться одним представителем из его охранной свиты? Забавно, он стал смелее. По рассказам местных, мне удалось выведать, что некоторые носят в карманах своих халатов табельное на случай крайних мер. Если такое происходило, то в ход шли любые меры защиты, своя жизнь дороже. Никто не станет дорожить чужой жизнью. Три... Время пришло. Открывшаяся с тихим скрипом дверь представляет передо мной двух человек в белом, за чьими спинами простёрся приевшийся мне больничный пейзаж. Кивок одного из них — пора, сигареты подождут, с тобой я ещё не закончил.