Что же объединяет океан и вишню?

Что же объединяет океан и вишню? Этот вопрос не дает мне покоя, так же как и другие. Я ничего не помню, кроме того, что люблю воду. Она позволяет уйти от всего мира, окунуться в свободу и забыть свои проблемы. Вода живая, даже в моменты, когда водная гладь неподвижна, когда нет и намека на слабую рябь, готовую разойтись от легкого соприкосновения. Вода живет. Она лечит душу, не нужно ее бояться. Не отвергайте воду, примите ее, и она заберет вашу боль. Да, я верю, что она заберет все мои смятения и разочарования. Наконец-то я вышел на пляж. Луна отражалась в водной глади, словно в зеркале, а шум прибрежных волн ласкал слух, призывая лечь и насладиться его звучанием. Ветер гулял здесь уже не одно столетие, но все же не смог унести с собой все эти песчинки в бескрайний океан. Некоторые волны доделывали эту работу за него, ударяясь о берег и убегая обратно, чтобы их не застали на месте «преступления». Я сел на корточки, закрыв глаза и немного опустив голову, вдохнул полной грудью и почувствовал запах соли, перемешанный с ароматом мяты. Все было так знакомо, будто все свое время я проводил здесь, наслаждаясь свободой. На одно мгновение появился новый запах. Он немного отличался от предыдущих. Сладкий, резкий, дурманивший голову. Хватило одного вдоха, чтобы он забился в легкие и начал мешать дышать. Я открыл глаза и заметил юношу, сидящего у края океана. Иногда порыв ветра подымал его малиновые волосы, и можно было увидеть лицо. Он сидел неподвижно, словно боялся сделать лишнее движение, а его взгляд был наполнен печалью и отчаянием. Что-то беспокоило его. Я встал и сделал шаг в его сторону, именно в этот момент, когда он повернул голову. В его глазах вспыхнул крошечный огонек, словно он увидел свое спасение, но через секунду увял, а после и вовсе исчез. Обычно в такой ситуации я прошел бы мимо, но я остановился и сел рядом. Мы сидели молча, никто почему-то не решался заговорить. Наверное, это было не нужно. Но вдруг по его лицу пробежала тень, словно он вспомнил о чем-то. — Слушай. Ты ведь меня видишь? — как-то неуверенно произнес он. Я не ожидал такого вопроса. Поэтому ответил излишне резко и неуверенно. — Да. — Вот как! — чуть тише произнес юноша. Протянув руку, я хотел погрузить ее в воду, но не смог. Что? Как? Почему я не чувствую ее? — Знаешь, я больше не могу чувствовать воду, — продолжил я разговор. — Хах, — тихонько усмехнулся юноша, — Это же очевидно. Ты теперь не… Подожди. Я знаю человека, который любит воду. Харука постоянно твердил, что вода — это его второй дом, он мог просидеть в своей маленькой ванне несколько часов. Стоп. Ты же Харука? Да? Ты Хару! Мои зрачки расширились, сердце забилось так сильно, что казалось вот-вот выпрыгнет из груди, кровь закипела, а в висках заныло. Ветер неожиданно стих. Океан успокоился. Казалось, будто все, что нас окружало, застыло, и только мы почему-то продолжали двигаться. — Рин! — мои губы дрогнули. Я вспомнил. Вспомнил, что в тот день было солнечно. Мы пришли на пляж, чтобы тренироваться. Затем я пообедал с ребятами. Амаката-сенсей сказала, чтобы мы шли домой и отдыхали, но Рин предложил заплыв до острова Сукусимы. И я согласился, иначе он бы не отстал. Макото стал возражать. Погода портилась и нам лучше было вернуться в гостиницу, но мы не обратили на друга внимания. Рин скомандовал старт, и мы поплыли. Проплыв почти половину пути, мы поняли, что все стало хуже. Поднялись волны, задул ветер, и начался дождь, но его мы проигнорировали. Силы заканчивались, а погода все ухудшалась. Загремел гром, волны были уже чересчур большими, и я начал захлебываться. На мгновение я потерял Рина и запаниковал. Дергаясь из стороны в сторону в поисках Мацуоки, я не заметил новую волну. Темная масса обрушилась сверху, придавило, легкие начало жечь, кислород стремительно заканчивался, но меня это не волновало, ведь я пытался найти Рина. — Значит, ты тоже не смог, — горько улыбнулся Рин. — Слушай, тогда м-мы мертвы?! — Ну, можно сказать и так. Рин встал и направился вдоль бесконечного побережья. Все равно спешить было некуда. И я поплелся за ним. — Знаешь, я раньше думал, что призраки выглядят немного иначе. Что-то вроде «моге-моге», — Рин засмеялся. — Да, я тоже об этом думал. — Ты жалеешь о том, что принял мой вызов? — Рин остановился и опустил голову. Он винил себя за безрассудство и необдуманный поступок, который погубил меня и его. — Нет. Я подошел ближе и попытался взять его за руку, чтобы развернуть и посмотреть в глаза, сказать, чтобы он не брал всю вину на себя и позволил мне разделить ее с ним. Но не смог. Рука Рина прошла сквозь мои пальцы. — Невозможность чувствовать что-то, наверное, самое плохое качество в жизни призрака. Как ты думаешь? Я ничего не ответил. Может, просто не хотел говорить или признавать тот факт, что не смогу прикоснуться к чему-то. Я не знал. Мы продолжили идти и слушать океан. Для нас мир потерял краски и стал черно-белым. Все было мертвым, пока мы не увидели силуэты. Силуэты, такие знакомые нам с самого детства. Макото… Рей… Нагиса. Наши товарищи, друзья, команда. Хотя, не так. Теперь уже бывшие товарищи, друзья и команда. Раньше из-за их голосов ничего не было слышно. Бесконечные шутки, смех и радость. Улыбки, никогда не исчезавшие с лиц, и глаза, блестевшие ярче солнца. Но сегодня был совершенно другой день. День, когда они провожали нас в дальний путь. Улыбки исчезли, слова растворились. Они просто стояли и прятали слезы под тенью ресниц. Молчание хранило их уважение, а мысли витали совсем далеко отсюда. — Я тут подумал, — шепотом сказал Рин, будто боялся нарушить возникшую тишину, — А пустят ли меня в рай? — Ты что такое говоришь. Конечно, пустят. — Просто… Понимаешь, я столько глупостей тут сотворил. Не знаю, достоин ли я? Не вытерпев, я схватил его руку. — Перестань нести всякую чушь! Благодаря тебе я продолжил плавать и смог наконец найти свою мечту. Ты всегда помогал нам. Мы справились с нашими трудностями только благодаря тебе, Рин! — Мечты, которые никогда не сбудутся… — Найдем! Найдем новые мечты! Они будет лучше прежних. Но ты не должен опускать руки, иначе застрянешь между мирами. — Хару! Я-я… Я сейчас вдруг почувствовал твою руку! — И правда. Ты стал ярче и больше не светишься. Значит, нас все-таки приняли. Первые лучи солнца зажглись над океаном. Они осветили небольшую дорожку, которая шла прямо через него. — Рин, нам пора, — обернувшись и протянув ему руку, тихо прошептал я. — Да, ты прав. Нас уже ждут. Мы все дальше отходили от белого пляжа, на котором стояли Макото, Рей и Нагиса. Мы не оглядывались, чтобы не давать себе ложных надежд. Каждый из нас вспоминал только хорошее, что успел сделать в этом мире. Наши шаги были уверенные, без единого колебания. Мы не сомневались и не жалели. Я посмотрел на Рина и понял, что больше никогда не позволю себе забыть этот мир. Рин Мацуока навсегда останется моим вечным соперником и верным другом. Макото, спасибо тебе от всего сердца, я не забуду твою доброту и беспокойство. Рей, ты помог мне разобраться в себе, понять мои ошибки и страхи. Нагиса, ты шумный и неугомонный. Твоя активность заставляла меня смотреть на мир позитивней, чем раньше. Ребята, вы всегда будите жить в моем сердце. Гордо уходя, мы прощались. Ведь это был рассвет. Наш последний рассвет в этом мире. С тех пор, прошло много лет. На том месте, где раньше стояли два призрака, выросла огромная вишня. Каждый апрель, она усыпала белоснежный пляж своими ярко-розовыми лепестками. Эта красота казалась настолько ослепительной, что люди перестали приходить на побережье. Возможно, они боялись испортить дар природы. Но из-за этого вишня оставалась одна, и только океан развеивал своим шумом одиночество дерева. Может быть, именно это и объединяло океан с вишней…