3 месяца спустя…
Две женщины стояли перед огромным зеркалом, придирчиво рассматривая свое отражение, чтобы не допустить даже малейшего изъяна в прическе или макияже. В такой день, как сегодняшний, все должно быть идеальным. Особенно невеста и ее дочь. Рене повернулась боком и еще раз разгладила на себе кремовое кружевное платье. — Тебе не кажется, что становится уже заметно? — задумчиво спросила она, положив ладонь на совершенно плоский живот, а затем намеренно выпятила его вперед, прогнув спину. — На десятой неделе, мам? Ты серьезно? — рассмеялась Белла, обнимая ее за плечи. — Если чья беременность и видна невооруженным глазом, то это моя! — Ты ж моя булочка! — ласково пропела Рене, погладив огромный живот дочери, который было не под силу скрыть даже широкому шифоновому платью цвета морской волны. — Скоро и ты будешь такой же, — успокоила ее Белла. — Жду не дождусь, серьезно! — Рене снова переложила руки на свой живот. — Может, рожать в сорок пять — это безумие, но мне плевать, что подумают люди. Уже давно я не чувствовала себя такой счастливой! И все благодаря твоему отцу… Я так люблю его, Белла! — Мам! — Белла порывисто обняла Рене. — Я так рада за вас с папой! Я вас очень-очень люблю! В дверь постучали, а затем в комнату вошел Эдвард. Мать с дочерью поспешно отпрянули друг от друга, словно он застукал их за чем-то секретным. — Не хочу вас торопить, но только что позвонил Эммет и сказал, что шеф Свон уже сам не свой. Говорит, даже в первый раз не волновался так, как сегодня. Думаю, не стоит заставлять его ждать. Он подошел к Белле сзади, обнял, положив руки на ее живот, и нежно поцеловал за ушком. — Выглядишь, как ослепительная сирена, завлекающая моряков. — Скорее уж, как огромный айсберг посреди океана, — рассмеялась та, накрыв руки мужа своими. Эдвард засмеялся в ответ, щекоча губами шею Беллы. В эту минуту он почувствовал, как ребенок толкается у нее внутри. — И тебе привет, карамелька! — нараспев проговорил Каллен, погладив указательным пальцем бугорок, выступивший на животе Беллы. И, обращаясь к Рене, с улыбкой добавил: — Вы тоже сегодня необыкновенно обворожительны. Чарли будет ослеплен. — Спасибо, дорогой! — Щеки Рене порозовели от удовольствия. — Позвони, пожалуйста, Эммету. Скажи, что мы выезжаем через пять минут. — Хорошо, только поторопите Роуз. По-моему, она уже битых полчаса торчит в ванной. Стоил Эдварду выйти, как в комнату влетела Розали, излучая буквально осязаемые волны абсолютного счастья. Ее лицо раскраснелось, из прически выбилось несколько прядей, а глаза победно сияли, словно их обладательница только что сорвала сногсшибательный джек-пот. — Две полоски! Вы представляете?! Две! — смеясь и плача одновременно, воскликнула Розали. Она прижала к груди тест на беременность, как самый желанный подарок, перед которым меркнет все сокровище мира. Все три женщины, издав радостный крик, кинулись в объятия друг друга. И больше никого из них не волновали такие мелочи, как испорченная прическа и потекшая тушь.***
Альбом семейный с нежностью листая, Я вспоминаю каждый день вдвоём И говорю: спасибо, дорогая, За нашу жизнь, за наш уютный дом! За то, что ты мне счастье подарила И самых замечательных детей. Что наш очаг ты бережно хранила И грела теплотой любви своей.
5 лет спустя…
Убрав в шкаф последнюю тарелку, Белла потянулась и сладко зевнула: последнее время она стала очень быстро уставать, даже если почти ничего не делала. Еще раз окинув взглядом сверкающую чистотой кухню, Белла вышла в гостиную и стала медленно подниматься на второй этаж. Остановившись на середине лестницы, она окинула взглядом стену, увешанную фотографиями. Ее губы сами собой растянулись в улыбке — так происходило каждый раз, стоило ей только взглянуть на счастливые мгновения их жизни, пойманные объективом фотоаппарата. На большинстве снимков была запечатлена их дочурка Лаура, одна или вместе с Беллой и Эдвардом. Но висели тут и другие фотографии. Например, вот на этой Чарли раскинул руки навстречу делающей первые в своей жизни шаги Теи — их с Рене малышке, ставшей для них настоящей отрадой. Даже непрофессиональный снимок, сделанный матерью Беллы, отлично передавал всю безграничную любовь и гордость, читавшиеся на лице «молодого» отца. Другой фотоснимок застал Эсми как раз в тот момент, когда орава детей Калленов, Свонов и Хейлов взяли ее «в плен», повиснув на ней, словно маленькие обезьянки. Та счастливо смеялась, пытаясь обнять всех и сразу. Еще на одной фотографии были запечатлены уставшие, но до невозможности довольные Чарли и Карлайл с удочками наперевес. Вокруг них сгрудились дети, наперебой умоляющие показать им «лыбку». На следующем снимке Эдвард и Эммет, прилично «принявшие на грудь» по случаю дня рождения Джаспера, словно два подростка, мазали зубной пастой лицо именинника, уснувшего на диване. Еще на одном снимке Рене бережно прижимала к груди новорожденную Тею, а Чарли склонился над ними, расставив руки в стороны, будто желая защитить своих девочек от всех возможных невзгод этого мира, подчас такого жестокого. На другой фотографии взволнованные Белла, Роуз и Элис перерезали красную ленточку на открытии своего детского кафе два года назад. Трудно сказать, кому из них первой пришло в голову мысль заняться этим делом: идея будто сама летала в воздухе, а они лишь ухватились за нее и с завидным рвением принялись воплощать в жизнь. Да еще настолько успешно, что сейчас кафе приносило им весьма неплохой доход. Но, конечно, у них ничего бы не вышло без помощи Рене и Эсми — самых лучших бабушек в мире, всегда готовых взять на себя часть забот о внуках. Самой последней фотографией, появившейся здесь всего месяц назад, был снимок с празднования пятилетия Лауры. Дочка Беллы и Эдварда задувала свечи на огромном именинном торте, а остальные дети сгрудились вокруг нее. Джексон и Теа трогательно держались за руки, как и на многих других снимках: эти двое твердили всем вокруг, что у них любовь, и что, когда вырастут, обязательно «выйдут друг за друга замуж». Эшли, трехлетняя дочурка Элис и Джаспера, помогала Лауре задувать свечи, будучи ее вечным маленьким «хвостиком». Том и Эндрю, сыновья-погодки Розали и Эммета, хитро прищурившись, поглядывали друг на друга, явно замышляя очередную проделку, в которую в итоге окажутся втянуты все остальные дети. Поднявшись на второй этаж, Белла зашла в спальню. Эдварда там не оказалось. Только его не разобранная дорожная сумка сиротливо стояла на кровати. Достав из нее рубашку и бритвенные принадлежности, Белла обнаружила пистолет. Проведя пальцами по холодной стали оружия, она почувствовала, как по телу пробежал озноб, словно ее рука только что побывала в ледяной воде. Снова закрыв сумку, Белла поспешно вышла в коридор, неосознанно стремясь оказаться от злосчастного пистолета как можно дальше. Три года назад Чарли, прослуживший в полиции больше тридцати лет, ушел в отставку. Он открыл частное детективное агентство и взял к себе в помощники Эдварда с Эмметом. Белле не слишком понравился энтузиазм, с которым Каллен принял предложение тестя, но ее мнение в этом вопросе никто учитывать не стал. Когда-то она обещала Розали, что всегда будет следовать за Эдвардом, куда бы тот ни пошел, и она держала свое слово. Поначалу ей было непросто смириться с работой мужа, подчас носящей опасный характер, но со временем, видя, что тот действительно нашел свое место, Белла успокоилась. Однако сегодня отчего-то на нее вновь нахлынули былые страхи, кажется, совершенно без всякой видимой на то причины. Оказавшись в коридоре, Белла услышала мелодичное звучание гитары и голос Эдварда, напевающий что-то тихое и убаюкивающее. Заглянув в детскую, она увидела Каллена, сидящего возле кровати Лауры. Его длинные тонкие пальцы перебирали струны, извлекая чудесную мелодию, уносящую в сказочные дали. Но вот песня кончилась. Эдвард, положив гитару на пол, поднялся и склонился над полусонной дочкой. — Dormi tranquillo, la mia caramella. Che tu possa sognare angeli (Спи спокойно, моя карамелька. Пусть тебе приснятся ангелочки), — прошептал он, убирая с ее лба непослушные бронзовые пряди. — Buonanotte, Papa', — сквозь туманную дымку сна пробормотала Лаура. Поцеловав дочурку в сладкую щечку, все еще сохранившую детскую округлость, Эдвард выключил ночник и вышел из детской, столкнувшись с Беллой. — А я как раз шел к нам в спальню, — игриво улыбнулся он, ловко увлекая ее в плен объятий. — Я так соскучилась по тебе, — пожаловалась Белла, прижимаясь к мужу крепче. — Я тоже очень скучал по вам. — Губы Эдварда коснулись ее макушки. — Тебя так долго не было. — Всего три дня — Я и говорю: очень долго. — Обещаю, что, когда родится Брендан, возьму длительный отпуск. Хочешь? — Руки Эдварда переместились на округлившийся живот Беллы и ласково погладили его. — Конечно хочу. А Эммет вернулся вместе с тобой? — С каждым произнесенным словом она чувствовала, как все ее страхи постепенно отступают, становясь призрачными и ничего не значащими. — Нет. — Но ведь Роуз рожать со дня на день! — возмущенно воскликнула Белла. — Он так мечтал о «маленькой принцессе», а теперь, когда она должна вот-вот появиться на свет, находится за несколько сотен миль. — Не волнуйся, он вернется уже завтра, — улыбнувшись, успокаивающе произнес Эдвард. — Ему нужно просто уладить несколько вопросов, связанных с документацией, и дело можно будет считать закрытым. — Скажи, — немного помолчав, неуверенно начала Белла, — зачем ты брал с собой пистолет? — На самом деле я всегда его с собой беру, — ничуть не растерявшись, пояснил Каллен. — Это просто дело привычки. Пока Белла решала, удовлетворил ли ее ответ мужа, Эдвард вдруг тихонько рассмеялся и очертил пальцем небольшой круг на ее животе: — Ты капнула соусом болоньезе прямо на Брендана. Проследив за его взглядом, она обнаружила пятно на своем бежевом платье, обтянувшем внушительных размеров живот. Рассмеявшись, Белла уткнулась лбом в плечо Эдварда и с наслаждением вдохнула его запах, по которому уже успела соскучиться. Только Каллен обладал удивительным даром одним лишь своим присутствием и парой незначительных фраз успокоить ее, заставить почувствовать умиротворение. Белла физически ощущала волны надежности, уверенности и силы, исходившие от него. — Non mi succedera ' niente, te lo prometto. Mi credi? (Со мной ничего не случится, обещаю. Ты мне веришь?), — прошептал Эдвард, крепче прижимая к себе Беллу. — Certo che ci credo. E ' solo che ti amo davvero (Конечно верю. Просто я очень люблю тебя), — уже почти без акцента ответила та. За последние пять лет у нее было достаточно времени, чтобы выучить итальянский. — И я люблю тебя больше жизни. Именно поэтому со мной ничего не случится: наша любовь хранит нас, — абсолютно серьезным тоном проговорил Эдвард, заглядывая Белле в глаза. А затем, улыбнувшись, добавил: — А еще потому, что работа детектива куда скучнее, чем показывают в сериалах. С этими словами Каллен подхватил жену на руки и бережно, словно самую хрупкую и драгоценную ношу на свете, понес ее в спальню — тихий и уютный уголок, где любовь, нежность и страсть, гармонично переплетаясь, создавали прекрасный и прочный узор семейного счастья.