Синий глаз капитана

Мой правый глаз. Сколько себя помню – он всегда служил источником несчастий. У всех в моей семье карие глаза, но у меня один глаз карий, а второй - пронзительно-синий. Когда я родилась, папа отказался признать, что я его дочь, и обвинил маму в измене. К счастью, чем больше я взрослела, тем больше становилась похожей внешне на отца. В конце концов, он извинился перед мамой, и их отношения постепенно исправились, но к тому времени я уже получила психологическую травму, и мне понадобилось много времени, чтобы преодолеть застенчивость и неуверенность в себе. Доставлял странный глаз и другие проблемы. Во-первых, он жутко мерцал в темноте, и я панически боялась увидеть ночью своё отражение – в зеркале, воде, на гладкой поверхности предметов. Лишь только смеркалось, я зажмуривала правый глаз и старалась не открывать его как можно дольше. Если это не получалось, то приходилось занавешиваться его волосами или завязывать чем-нибудь. Это было ужасно неудобно. Во-вторых, меня дразнили на улице. «Разноглазая», «привидение», «вампир» – лишь малая часть того, что мне приходилось выслушивать. Дети боялись водиться со мной, думая, что я их загипнотизирую, а если и брали в компанию, то играть мне приходилось исключительно оборотней, пришельцев и сумасшедших учёных. Устав от такого отношения, я запиралась в своей комнате и целыми днями читала книжки и смотрела познавательные передачи. Я становилась всё умнее, мне начали завидовать, а это означало новые насмешки. Родители перевели меня в новую школу, надеясь, что коллектив из одних девочек будет ко мне терпимее. В женской школе действительно оказалось лучше, чем в смешанной, но друзей у меня по-прежнему не было. В детстве меня постоянно таскали по окулистам, пытаясь выяснить, откуда взялась такая странная аномалия и всё ли со мной нормально. После многих обследований врачи наконец заключили, что синий глаз абсолютно такой же по строению, как карий, а почему он светится – непонятно. Когда мне было 11 лет, я решила носить коричневую линзу, чтобы глаза смотрелись одинаковыми. Какое-то время я радовалась жизни, но потом в глаз попала какая-то зараза, и от линзы пришлось отказаться. Заразу удалось победить не сразу, глаз стал плохо видеть и гноиться, и мне пришлось заклеивать его пластырем, чтобы он не перенапрягался, а заодно – не пугал окружающих. В то время я как раз училась играть в маджонг. Рассматривать игровой стол одним глазом поначалу казалось очень неудобным, потом я привыкла и перестала обращать внимание на временные трудности. Мой первый турнир запомнился мне на всю жизнь, и не только потому, что до этого я никогда не участвовала в командных соревнованиях. Именно в тот день мой правый глаз впервые проявил себя с положительной стороны. Я ещё не совсем долечилась, но мне ужасно не хотелось выглядеть калекой на соревнованиях, и я поехала в городской маджонг-клуб без глазного пластыря. Город – такой, каким он предстал передо мной в день соревнований – мне не забыть никогда. Казалось, я видела всё. Абсолютно всё, что происходит вокруг. Парень в автобусе показывал карточные фокусы, и я смогла заметить, как он быстро подменяет одну карту другой. Женщина читала книгу, и я умудрилась разглядеть название, когда она на секунду приподняла обложку. Тот же эффект всевидения сохранился у меня и во время матча. Маджонг – игра, требующая внимательности и умения просчитывать ходы противника. Я, благодаря своему внезапному суперзрению, будто видела тайлы других игроков, без труда читая по дискарду, какими будут следующие ходы, и в итоге заняла по очкам первое место среди новичков. Наш тренер была вне себя от счастья. – Ни в коем случае не бросай маджонг, Михоко! – говорила она, обнимая меня. – Ещё несколько лет тренировок – и ты сможешь участвовать в национальном турнире! С того дня я перестала ненавидеть свой синий глаз и даже прониклась к нему уважением. Единственное, чего я не понимала – почему он вдруг начал так хорошо видеть? Из-за лекарства? Но ведь я закапывала лекарство в оба глаза, чтобы болезнь не перекинулась и на второй. Однако левый как был здоровым и самым обычным, так и остался, а вот правый… Быть может, болезнь как-то изменила его структуру? Но врачи в голос утверждали обратное. Иметь «суперзрение» было здорово, но тяжело. От постоянной концентрации внимания болела голова, да и видела я не всегда то, что хотелось. Я видела, как карманники воруют деньги, но не могла им помешать. Я замечала в толпе грустных людей, но ничем не могла им помочь. Кончилось тем, что я начала намеренно закрывать правый глаз, чтобы не видеть лишнего. Постепенно я научилась ходить с закрытым глазом постоянно, открывая его лишь в особо важные моменты. С тех пор прошли годы. У меня появились друзья, и постепенно из «странной заучки» я прекратилась в «красавицу-капитана школьной команды по маджонгу», чемпионку турниров. То, что я хожу с закрытым глазом, начали воспринимать не как уродство, а как своеобразную изюминку. Сила правого глаза помогала мне выигрывать самые сложные раунды в маджонг. Я была благодарна своему необычному глазу за это, но по-прежнему стеснялась его. Так было до командного турнира префектуры. А там… Там в моей жизни появилась ОНА. Капитан команды старшей школы Киёсуми. Хиса-тян, когда мы встретимся в следующий раз, ты же снова назовёшь мой правый глаз прекрасным?..