Жена по объявлению

Соне иногда казалось, что она сходит с ума. Одно время девушка даже подумывала заглянуть если не к психиатру, то к психологу, но привычка экономить деньги никуда не делась, поэтому она так и не решилась. Сейчас взгляд брюнетки с какой-то паникой бегал по лицу преподавателя. Скользнул на правую руку, которую прикрывала белоснежная ткань рубашки, но всё же она не заметила переходящей на кисть татуировки - отличительного знака лже-Акулова. Тогда девушка приблизилась ещё больше, пытаясь уловить запах табака и, казалось, её совсем не заботили многочисленные любопытные взгляды студентов, которые притаились за партами. — Захарова, не задерживайте лекцию, займите своё место, — буднично сделал замечание мужчина, нетерпеливо покручивая мел между указательным и большим пальцами. Соня отошла и послушно села за центральную парту на переднем ряду, несмотря на то, что он полностью пустовал. Студенты почему-то не любят быть ближе к преподавателям, хотя, как показывает практика, на задние парты уходит куда больше внимания, и даже списывать, находясь ближе, зачастую проще. Просто как правило спереди сидят заучки-ботаны, которые даже не пытаются хитрить, за счет чего у преподавателей теряется бдительность. Из-за небольшой задержки блондин провёл лекцию без перерыва. Это не особо спасло, ведь обеденное время на работе заканчивалось, и Соня нервничала. Она думала взять остаток дня за свой счёт, но в прокуратуре сегодня нужно было появиться, чтобы поговорить с Павлом Львовичем и как можно быстрее ввести в курс дела. Опасность продолжала нависать зловещей гильотиной, и всю лекцию Захарова не сводила взгляда с преподавателя. А когда пара кончилась и все магистры спешно последовали прочь, девушка с удивлением обнаружила, что родинка на скуле присутствует. «Может, мелом чирканул случайно», — подумала она, чувствуя явное облегчение, но переживания за свою безопасность сменились другой взволнованностью. Подойдя к Акулову, Соня резко задрала его рукав настолько, насколько позволяли застёгнутые пуговицы, и татуировки в виде дракона на коже действительно не оказалось. — Ну и что бы это значило? — вздохнул Саша, позволяя удерживать себя за запястье, пока брюнетка покручивала руку. — Я расскажу, если ты расскажешь, где был всё это время и почему скрывался? — поставила она ультиматум, уже предчувствуя очередные тайны. Мужчина покосился на оставшуюся открытой дверь, в проёме которой виднелись проходящие рядом любопытные студенты. — В университете зови меня Александр Александрович, — с привычной вредностью потребовал он, и Соня фыркнула, закатив глаза. Сейчас, как и на недавнем суде, её распирало от желания совершить одновременно несколько действий: врезать, обнять, заплакать, засмеяться от радости, которые аннигилировали друг с другом, поэтому Захарова так и продолжала просто стоять. Откровенно говоря, ей очень хотелось рассказать Акулову о похищении на днях, но сейчас это было её единственным рычагом в попытках разговорить бывшего сожителя. — Так ты ничего не собираешься пояснить? — проигнорировав его ранние слова, уточнила Соня, и собеседник задумчиво хмыкнул, словно всё это время просто лежал на диване в своей квартире. — Мне вообще-то на работу надо, и тебе тоже, — отрезал он, закидывая лекционный материал в чемоданчик, и набросил пальто. — Несмотря на это, жду завтра на семинаре, и чтоб без опозданий. — Я как раз за этим и пришла, чтобы сказать, что не могу ходить на пары и буду всё изучать и делать дома, — переключившись на другую тема, известила Соня. Девушка никогда не могла пожаловаться на короткую память, а вот бдительности ей не хватало. Она совсем потеряла из вида, что перед ней не какой-то другой преподаватель, а код «Три А». Хитрый препод уверил, что многие магистры уже работают на полную ставку, а потому он пошел навстречу и перенёс все занятия на семь вечера. Просто блеск! Соня с грустью осознала, что теперь появляться дома она будет только для того, чтобы поспать. Впрочем, лучше так, чем находиться неизвестно где. Появившись на работе в начале второго часа, девушка извинилась за задержку и, поспешно бросив сумку на стол, подсела к Павлу Львовичу. — Сегодня уже поступали заявления за выходные? — прежде всегда уточнила она. Коллега машинально покачал головой и продолжил увлечённо печатать отчёт. Тогда девушка попросила его отвлечься и негромко стала рассказывать о том, что произошло с ней на выходных, но тихие слова не укрылись от чуткого слуха следователя Милы, сидевшей за соседним столом. Уже через пять минут весь небольшой отдел из пяти человек эмоционально обсуждал нападение. — Надо немедленно получить ордер на арест этого Рафика и устроить допрос с пристрастием, — решительно сказал следователь Андрей, с которым девушка работала по делу о некачественной мебели. А вот что делать со вторым похитителем и где его искать, пока идей ни у кого не было. Требовалось как можно скорее выехать в особняк и поискать улики, и Львович отлучился в канцелярию, чтобы забрать заявление. До сегодняшнего посещения универа и встречи там Акулова Соня намеревалась упомянуть, что бандит и он имеют одинаковое лицо, но решила повременить с этим. Прежде всего она хотела узнать, что Саше известно о своём двойнике. Павел вернулся спустя только час. Как оказалось, он был у главного прокурора. — Я договорился о том, чтобы тебе в ближайшие дни предоставили корпоративное жильё. Будешь жить в новостройке по соседству с командировочной квартирой, в нее постоянно приезжают наши сотрудники, поэтому останешься под присмотром. До тех пор могу посоветовать остановиться в гостинице, — с порога заявил он немножко самодовольно, но для того был повод. Соня очень обрадовалась и поблагодарила старшего коллегу за ходатайство. Всё-таки повезло ей с коллективом, чему девушка была очень рада в который раз. После работы девушка отправилась за своими вещами в квартиру Акулова, но неожиданно не смогла открыть замок. На телефонные звонки он по-прежнему не отвечал, а стоять и ждать без дела у моря погоды желания не было, но в то же время Захарова не могла уехать в гостиницу без вещей. Она позвонила на кафедру в университет, но там известили, что Александр после обеда не появлялся. Тогда девушка предположила, что он может быть занят адвокатскими делами, и только сейчас поняла что не знает, где находится место его основной работы. Походив вокруг дома кругами полтора часа, Соня несколько раз пожалела, что после расставания с Мишей решила переконтоваться здесь, а не в гостинице сразу. Кто же знал, что Акулову приспичит сменить замки? Порядком замёрзнув, она решила заскочить в ближайшую кофейню «Субботний папа», что находилась в здании через дорогу. Живот призывно проурчал, требуя купить один из аппетитных эклеров, а лучше сразу несколько. Девушка залипла у витрины, не зная, что выбрать. — Не можете определиться? — догадливо спросил бариста, и брюнетка подняла глаза, чтобы попросить ей что-нибудь посоветовать, но увидела уже знакомое лицо и удивлённо вытаращилась. — Чувак-33 работы? — невольно вырвалось у неё. Конечно, список его занятий значился более скромным, и это была всего третья работа, на которой Соня его видела. Девушка подумала, что на месте баристы ему подходит быть больше всего — она часто видела в таких местах людей с пирсингом, татуировками, цветными волосами и всем таким креативным. Она не всегда хорошо запоминала лица, но длинные слегка курчавые волосы, собранные в хвост, тоннели в ушах и забитый рукав сложно было не приметить. Парень усмехнулся, протирая столешницу. — Вообще-то меня Демьян зовут, — известил он. — Так что, помочь тебе с выбором? — переходя на «ты», словно они давние знакомые, уточнил он. — М-м-м, я буду шоколадный эклер. И ягодный чай с клюквой, — определилась девушка и заняла столик на двоих около окна, чтобы посматривать на улицу. В то же время она с недоверием косилась на баристу, который стал мудрить что-то на шайтан-машине. Ей показалось подозрительным, что за несколько дней «33-работы» постоянно пересекался с ней в самых разных местах, в том числе на свадьбе. Соня подумала о том, что он может быть связан с похитителями и поёжилась. Хотя сейчас парень не обращал на неё никакого внимания и занимался своим делом. Быстро расправившись с эклером и чаем, брюнетка расплатилась и поспешила покинуть кофейню. Ей совсем не хотелось оставаться рядом с этим подозрительным типом. Делать было нечего, и девушка поехала в гостиницу — уже смеркалось. Перед сном она созвонилась с Кариной чтобы расспросить, как прошёл второй день свадьбы, а за одно рассказать о возвращении Акулова. — Опять он секретничает, да что ж такое! Ещё и замки сменил! Вредный препод, — возмутилась красноволосая, зная, как много переживала подруга. — А может ты на кафедре узнаешь его номер? — Да, точно, — осенило Соню. — Завтра так и сделаю. После разговора Карина рассказала Жене об объявившемся старом друге. Прокурор пытался связаться с ним по старому номеру, но это не возымело никакого эффекта. Он так хотел с ним успеть встретиться до завтрашнего отъезда в Москву, откуда молодожёны намеревались улететь в свадебное путешествие в Южную Корею, что на ночь глядя поехал к нему домой, но дверь так никто и не открыл. * * * Утром Соне удалось дозвониться на кафедру и с горем-пополам выведать новый номер преподавателя. Вообще-то личных номеров студентам не давали, и только благодаря безупречной репутации и небольшой лжи о том, что ей срочно нужно обсудить с Акуловым дальнейший план работы по магистерской диссертации, контактные данные она всё же получила. Саша взял трубку почти сразу, но по голосу было слышно, что он чем-то очень занят. — Я подвезу твои вещи на вечернюю пару или, возможно, к обеду, если буду успевать, — сказал он, хотя девушка предпочла бы сама их забрать, чтобы ничего не забыть. Совсем не удивил тот факт, что он знал конкретное место работы Сони и даже не уточнил адрес, а может просто невзначай кинул это, чтобы брюнетка не пыталась уговорить на более раннюю встречу. Девушке совсем не нравилось такое отдалённое отчужденное поведение бывшего сожильца, из-за действий которого она даже не могла забрать вещи. Ближе к обеду погода вспомнила, что сейчас сентябрь, и небо стало хмуриться, готовясь пролиться первым осенним дождём на посеревший город. Подул сильный западный ветер, и Соня встала закрыть окно в офисе, когда в дверь раздался стук, а затем в помещении появился Миша. Брюнетка замерла с недовольно-вопросительным взглядом наблюдая за тем, как парень дружелюбно здоровается с её коллегами и направляется к ней. — Что тебе здесь нужно? — даже не поприветствовав его, настороженно спросила девушка. — Соня, Сонечка, прости меня за всё. Я не могу жить без тебя! — нисколько не смущаясь любопытных взглядов сотрудников, взмолился Миша и упал на колени на не самую чистую плитку. Захарова поспешила поднять его. — Ты дурак или да? — возмутилась она, ибо посторонние глаза и уши поставили её в очень неловкое положение, поэтому девушка как можно скорее провела его за дверь в пустой кабинет, где обычно кого-нибудь допрашивали, поэтому помещение было хорошо звукоизолировано. Тяжело вздохнув и захлопнув дверь, Соня на невысоких каблучках развернулась и посмотрела Мише в глаза, которые он так бессовестно даже не попытался спрятать. — Ты перед коллегами меня пришел позорить? — прокомментировала он сложившуюся ситуацию. — Соня прости меня! Дай я все объясню — повторил парень и схватил брюнетку за руку. Она отшагнула и выдернула запястье, тяжело вздохнув. — Я все знаю, — вдруг заявил он, сократив разорвавшееся расстояние и снова схватил руку, на этот раз за ладонь. — Я прочитал твою переписку с матерью и знаю что вас связывает. Но ты не должна путать чувство долга с любовью. Он не любит тебя! И ты ему ничего не должна! Я бы ни за что не изменил, если бы ты мне сама всё рассказала — взмолился он. — То есть ты пришел меня во всем обвинять? — опешила Захарова и резко и грубо выдернула ладонь, возвращаясь к двери. — В тайне читал мою переписку, и этим ты оправдываешь себя? Убирайся! Соня открыла дверь, давая понять, что дальнейший диалог не состоится. Однако Миша продолжал оправдываться, чем снова привлек внимание коллег девушки, отчего ей стало вдвойне неловко. В конце концов, чтобы выгнать его, пришлось прибегнуть к помощи охраны, так как брюнетка физически не могла сделать это. После того, как Миша покинул здание, она попросила больше не пускать его без записи. Всё-таки прокуратура — не проходной двор, и тут не должен шастать кто попало и без дела. Время после обеда прошло в рабочей суете. Соня занималась подготовкой бумаг для вышестоящего прокурора, который собирался передать своё дело в арбитражный суд. Она также с благодарностью подмечала, что Львович уже взялся за её дело и поручил своему помощнику подготовить материалы. Поэтому когда он спросил, что у них случилось с «женихом», брюнетка сочла некультурным проигнорировать любопытство, пусть это и касалось личной жизни. — Мы разошлись. Прошу прощения, что помешала рабочему процессу, — извинилась она, хотя в тот момент оставалось пять минут до обеда, и большинство сотрудников морально уже ушли на перерыв. Павел Львович грустно поцокал языком, но всё же не стал лезть с дальнейшими расспросами, пробормотав только, что дело молодое и может всё наладится. По окончанию рабочего дня, когда Соня вышла из офиса, она обнаружила начавшийся неслабый дождь и осталась грустно стоять под козырьком входа. Зонта с собой не было, как и в принципе каких-то нужных повседневных вещей, поэтому брюнетка решила переждать мокрую погоду, ведь до ближайшей станции метро было метров триста, и за это расстояние пальто напрочь промокло бы. Она простояла так минут десять, с грустью наблюдая, что дождь не собирается заканчиваться, а время было не резиновым, ведь через час начинался семинар у Акулова. Прикрывший небольшой женской сумкой, Соня выскользнула из-под козырька, когда над её головой оказался раскрытый зонт, протянутый кем-то сбоку. — Давай я провожу тебя до остановки, — предложил Миша, который почему-то был всё ещё здесь. — Нет, спасибо, — отрезала Соня, но парень мягко придержал её за локоть и пошёл в нужную сторону. Капли ритмично шуршали по ткани зонта, стекали, падали на асфальт и разбивались. Девушка нашла в этом явлении сходство с собой. Миша долгое время был для неё родным человеком, пусть со своими закидонами и ленью, но все тёплые чувства разбились, подобно этим каплям. — Слушай, я правда хотел извиниться и не хотел на тебя наезжать. Давай хотя бы останемся друзьями? — предложил он, продолжая придерживать брюнетку, когда они спускались по лестнице во двор старых домов, чтобы срезать путь. — Я не могу с тобой дружить и даже общаться после всего, — честно сказала Соня, но смягчилась. — Может быть, потом. Позже. Миша развернул её к себе и заглянул в глаза. Оказавшись лицом к лицу так близко, девушка поморщилась, почувствовав ощутимый запах перегара. — Ты пил? — уточнила она, пытаясь продолжить идти, но парень настойчиво её остановил. Миша не поддерживал ЗОЖ, но выпивал очень редко, даже не на все праздники, поэтому особо не доводилось видеть его пьяным. — Я не хочу чтобы всё было так, Соня. Давай всё вернём. Ты же простила ему даже убийство твоего отца, так почему не можешь мне простить одну измену? Я… — снова завёл он песню, но договорить фразу не успел. По лицу прилетела смачная пощёчина, и только когда боль отозвалась в собственной ладони, брюнетка осознала, что сделала. Синий зонт упал в лужу, а Миша болезненно потер место удара. — Не смей больше упоминать его, — почти прошипела Захарова. — Он никого не убивал. Отстань. От меня. Навсегда. Она поспешно направилась в сторону остановки, не оглядываясь на парня, который продолжал окликать её. Услышав приближающиеся шаги, она ускорила темп ходьбы, но внезапно её схватили и заломили руки. Соня с ужасом подумала, что в таком положении не имеет возможность вынуть перцовый баллончик из кармана пальто и стала пытаться отдавить ноги захватчику. — Достала вы*бываться, Захарова, — несвойственным ему угрожающим голосом произнёс Миша. — Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. — Помо… — попыталась закричать она, но бывший грубо зажал рот ладонью, без особого труда удерживая скрученные руки одной. Он бесцеремонно стал толкать брюнетку к ближайшему дому, ведя её к небольшой пристройке, в которой обычно был выход в подвал. Уперев Соню головой в закрытую, к счастью, дверь, Миша болезненно прошипел, когда той всё же удалось оттоптать ему ногу, но это только разозлило его, и брюнетка закричала от боли в ладони, почувствовав, как резко обидчик ещё сильнее выкрутил и заломил руки. Да сколько же так могло продолжаться? Ни прошло и недели, как снова, теперь уже некогда близкий ей человек, пытается навредить. Соня заскулила и ещё больше забилась, когда парень отодвинул её пальто, рывком задрал легко тянущуюся юбку-карандаш и стал стягивать колготки. Но Миша был привыкший к её сопротивлению, ведь ему ни раз доводилось удерживать девушку в ссорах, когда он доводил её. Глухой звук удара по лицу послышался за спиной, и Соня упала на колени, неожиданно освободившись от удерживающей её силы. Колготки порвались об неровности на холодном асфальте. Мгновенно девушка вытащила перцовый баллончик и, развернувшись корпусом, нажала на кнопку на крышке флакона, вытянув руку.