The Road To Hell

Такая сильная, и в то же время такая беззащитная, она висит перед ним на цепях. Бери не хочу. Скользя кончиками пальцев ног по холодному полу, гневно смотрит на ухмыляющегося Ба’ала. Что-то мычит, но слов не разобрать. И Ба’ал уже предвкушает, какую гневную тираду он получит, когда, наконец, развяжет пояс халата. – Я никогда не пойму тебя, Саманта Картер, – шепчет Ба’ал, подходит к ней и проводит рукой по волосам. – Тебе ведь нравилось быть со мной в постели. Но тем не менее ты снова и снова допускаешь промахи, пытаешься бежать… Только не говори мне, что это из-за того человечишки, чье место ты так необдуманно заняла. Сэм замирает на секунду, судорожно вздыхает, а потом снова начинает дергаться. Напоминание Джека режет по сердцу, будто ножом. Она ненавидит себя. Ненавидит за то, что поддалась чарам этого проклятого гоа’улда, будь он неладен. Ненавидит за то, что в данный момент больше всего ей хочется, чтобы он прикасался к ней снова и снова. Она пытается возродить в памяти все то приятное и светлое, что связывает ее с полковником О’Ниллом. То, за что она так его полюбила, но чувствует только странную тягучую пустоту. Сэм пытается сдержать себя, но слезы непроизвольно катятся по щекам. – Глупая тау’ри. Он не стоит твоих слез. – Ба’ал осторожно развязывает пояс и проводит большим пальцем по губам майора. – Посмотри, где ты. И вспомни – где он. Кстати, где? – Ба’ал смеется. – Вы, тау’ри, славитесь тем, что своих не бросаете. Но тебя, Саманта Картер, похоже, давно списали со счетов. Он снова смеется. Это еще один шаг к тому, чтобы сломать Саманту. И чтобы оставить эту женщину себе. И не потому, что он бог, а она пленница. Теперь Ба’алу нужно, чтобы майор сама желала остаться. Чтобы поняла – в своем мире она больше никому не нужна. Слишком долго она провела с гоа’улдом, чтобы ей доверяли и пытались спасти. – Пошел ты… – она не договаривает: гоа’улд затыкает ей рот жестким поцелуем. И Сэм сдается под его натиском. Снова. Потому что сейчас это единственный способ не думать о Джеке и о том, что она сама же все разрушила. Стон срывается с ее губ, когда Ба’ал подхватывает ее под ягодицы и входит в нее. Секс в подобном положении – не очень удобно, но Ба’ал осторожен как никогда и не делает слишком резких движений, из-за которых Сэм могла бы содрать кожу на запястьях в кровь. – Я тебя ненавижу, – шепчет она, когда они оба почти одновременно кончили. – Скажи это еще раз, когда я в следующий раз снова буду тебя трахать, а ты стонать от наслаждения и обвивать меня своими ногами, Саманта, – насмешливо говорит гоа’улд, отстраняясь от нее. Он, наконец, освобождает ее от цепей и, подхватив на руки, уносит в свои покои.

* * * * *

Она подскакивает от неожиданности на постели. Корабль сотрясает, и Сэм не сразу понимает, что происходит. Только по крикам джаффа в коридоре становится понятно, что хаттак атакуют. И Сэм не знает, то ли радоваться ей, то ли беспокоиться. С одной стороны – это может быть кто угодно. Другие гоа’улды, например. А может быть, КЗВ нашли способ вызволить ее из плена Ба’ала. При мысли о нем у Сэм отчего-то щемит в груди. Еще несколько часов назад она склонна была поверить в то, что спасение ей не светит. Слишком много времени прошло с того момента, как она вошла во Врата вслед за Ба’алом и стала добровольной пленницей на его хаттаке. Она подтягивает ноги к груди и обхватывает колени руками. События развивались слишком стремительно, и она запуталась в себе. Запуталась в том, что чувствует к Джеку, о котором за последние дни почти не вспоминала. А если и вспоминала, то не без помощи Ба’ала. И кроме острого чувства сожаления, что все пошло совсем не так, как она планировала, у нее нет. Неожиданно двери распахиваются, и в комнату буквально влетает воин джаффа, все время оглядываясь. – Вам нужно идти, майор, – он подбегает к ней и сдергивает с кровати. – У нас нет времени. – Что происходит? Кто нас атаковал? – Сэм не сопротивляется, когда джаффа тащит ее едва ли не на себе по одному ему известным на удивление пустым в такой момент коридорам корабля. – Лорд Ю, – просто отвечает джаффа. – Насколько мне известно, это ваши постарались натравить его на Ба’ала. Сэм замечает, что джаффа называет гоа’улда по имени. Не господин. Просто Ба’ал. – Вы из мятежных джаффа, – догадывается Сэм. – Все верно, майор, – кивает воин. – К сожалению, с вашим появлением наши планы очень сильно изменились и пришлось действовать быстрее, чем нам того хотелось. – Мне очень жаль, – Сэм не знает, что еще ей сказать в этой ситуации. – Мне жаль, что из-за меня погибли несколько ваших. Джаффа останавливается и внимательно смотрит на нее. – Это война, майор. А на войне без жертв невозможно. Вы здесь ни причем. Слова джаффа не сильно успокаивают Сэм. Ей вообще странно слышать такое от джаффа, когда именно она стала причиной смерти нескольких из его единомышленников, коих и так немного. Еще один мощный удар сотрясает корабль. – Сюда, – они вбегают в отсек с грузовыми кораблями.

* * * * *

Они успевают улететь буквально за минуту до взрыва хаттака. Сэм смотрит, как его обломки разлетаются, и теперь уже космическим мусором парят снаружи. Ноги у нее подкашиваются, и она падает на пол. – Майор! – обеспокоенный джаффа подбегает к ней и опускается рядом. Тело Сэм содрогается, она всхлипывает и отворачивается. – Все уже закончилось, майор, – джаффа кладет руку ей на плечо, но Сэм отшатывается от него. – Мне… мне нужно побыть одной, – выдавливает она из себя, встает и, пошатываясь, уходит в соседний отсек, где, прислонившись к стене, сползает на пол и уже не сдерживает слез. Спасение. Это то, во что она верила где-то в глубине души, но не очень сильно рассчитывала с самого начала, с учетом того, что сама была виновата во всем, вызвавшись вместо полковника. И дни, проведенные с Ба’алом, сильно подкосили ее. И… привязали к гоа’улду. Сэм обхватывает руками себя за плечи. Все действительно закончено. Только вот радости это ей не приносит никакой.

* * * * *

Она оборачивается, когда чувствует чей-то пристальный взгляд на себе. Полковник стоит в дверях, прислонившись к косяку и засунув руки в карманы брюк. Он смотрит на нее, будто впервые видит. Будто перед ним кто-то другой, а не она, майор Саманта Картер, член его команды. И неудивительно. Многое изменилось с того злополучного дня. Изменилась и сама Сэм. Что-то в ней сломалось, но родилось нечто новое, пока что еще не до конца изведанное и понятое ею самой. Сэм вздыхает и, так и не взглянув полковнику в глаза, вновь возвращается к своим вещам, перебирая их и складывая в коробки. После возвращения на базу генерал Хэммонд отправил ее в отпуск, сказав, что она сможет вернуться к работе в любой момент, когда только пожелает. Сэм надеялась, что со временем все образуется и она действительно сможет работать в прежнем режиме рядом с Джеком. Но прошел месяц, а все оставалось на своих местах. Она не отвечала ни на чьи звонки. Только один раз впустила Тил’ка, когда тот решил ее навестить явно не уведомив при этом никого. Разговора по душам не сложилось, только напряженная атмосфера и болезненные воспоминания о последних месяцах. – Что значит, ты уходишь? – полковник О’Нилл подходит к ней и Сэм чувствует его дыхание на своем затылке. – Картер, посмотри на меня. Сэм не подчиняется и все так же молча продолжает собирать свои вещи, запихивая их в коробки, к которым, она уверена, больше никогда не прикоснется. – Картер! – О’Нилл берет ее под локоть, но Сэм вырывает руку. – Я просто не могу, сэр. Она все так же не смотрит на него. Просто не может заставить себя повернуться и взглянуть в его глаза. – Простите, сэр. – Сэм закрывает последнюю коробку и наконец поворачивается к О’Ниллу. – Я не смогу… после всего, что произошло… – А что произошло, Картер? – полковник не понимает столь яростного желания Саманты уйти, бросить все, что она так любила. Бросить друзей. И его. – Мы и не через такое проходили, все образуется… – Нет, не образуется, сэр, – отрицательно качает головой Сэм. – Простите, но мне нужно… – Картер, – полковник преграждает ей путь. – Что на самом деле произошло на корабле Ба’ала? Сэм вздрагивает. Она не хочет это обсуждать с кем-либо, тем более с О’Ниллом. Она никому так и не сказала правды. После возвращения ей дали некоторое время на отдых и чтобы она могла прийти в себя. И ей этого вполне хватило, чтобы обдумать все произошедшее и решить, что стоит рассказывать, а что она не скажет никому даже под страхом смертной казни. – Извините, сэр, мне пора, – полковник не успевает возразить и остановить ее, и Саманта уходит, так и оставив его стоять посреди опустевшего кабинета.

* * * * *

Сэм пристально разглядывает свое отражение в зеркале. Этот странный порыв купить именно эту сорочку что-то переворачивает у нее внутри. Сердце замирает, пропуская удар, а потом снова начинает биться в рваном ритме. Ткань совсем не такая, даже близко не похожа. И короткая – едва прикрывает бедра. Только цвет. Белое с золотым. Сэм закрывает глаза и проводит руками по телу. Ощущения совершенно другие. Она успела отвыкнуть от земной одежды, теперь все это ей кажется таким грубым и неприятным. И месяцы, проведенные на Земле, не смогли заставить Саманту воспринимать как прежде земную одежду. Непрошеные воспоминания окутывают ее, забирая в свой плен. По щеке скатывается слеза. А перед глазами снова и снова встает картина взрывающегося хаттака. Никто бы не смог выжить при таком взрыве, тем более в космосе. Где-то внутри робко шевельнулась надежда, что все же Ба’ал мог успеть улететь так же как и она на грузовом судне, или хотя бы глайдере. Но это была несбыточная, слабая надежда. Ее мутит, и Сэм начинает глубоко дышать. Вскоре тошнота отступает. Выключив свет, забирается на кровать, закутываясь в одеяло едва ли не по самую макушку и сворачиваясь калачиком. И только надеется, что когда-нибудь все-таки сможет уснуть спокойно и не видеть ранящих сердце и душу снов.