Призраки Вселенной

      Что такое дружба? Для чего она нужна? Она бывает разной. Словно зеркало, когда в друге ты видишь самого себя: споришь с самим собой, смотришь на себя со стороны и знаешь, что «твое отражение» тебя всегда поймет. Иногда дружба, наоборот, проявляется в споре. А бывает, это что-то неощутимое, но необходимое, чтобы понять самого себя, слышать, слушать и находить радость именно в себе. Такая дружба подобна резонансу — позволяет услышать то, что порой проскальзывает мимо.       Иметь настоящего друга значит не бояться одиночества. В нужный момент твой человек оправдает твои недостатки и пороки, не даст погаснуть твоему таланту, поддерживая огонек веры. Он разоблачит твои слабости, но не будет смеяться, он сделает это тебе во благо, любя и переживая. Порой дружба начинается с маленького сходства, а проявляется в спорах и противоречиях. Дружбу можно назвать бартером — стремление получить то, что не хватает тебе, и поделиться своими знаниями. — Хекки, давай дружить, — весело сказал Донхэ. Хекдже, тяжело вздохнув, полетел дальше.       Сначала этих двоих объединяло только неудачное место и время. Как, например, сейчас: оба плелись в самом хвосте каравана. Донхэ из-за этого не особо переживал, а вот Хекдже расстраивался, что вновь проиграл в скорости другим кометам. — Ты снова расстроился? — воскликнул Хэ. — Ну, Хекки, мы все равно в одно место летим! Чего переживать-то? — Донхэ, помолчи, пожалуйста, — чуть резко ответил Хекдже, даже не оборачиваясь. На миг свечение вокруг Донхэ слегка померкло, но, тряхнув головой, он улыбнулся самому себе и снова засиял. Цвет разозленного Хекдже приобрел еще более насыщенный оттенок.       Призраки Вселенной — так называли эти странствующие по всей галактике кометы. Бесчисленное множество светящихся «хвостатых» длинным караваном растянулось по Млечному пути. Переливаясь всеми цветами радуги, они медленно, но верно держали путь к своей конечной цели, Солнцу. Сейчас караван из призраков Вселенной был тусклым, словно кто-то посыпал его пеплом одной из черных дыр, чтобы скрыть красоту комет. Поэтому эти еще молодые «хвостатые» держали путь к самой яркой звезде, чтобы воссиять на сотни тысяч километров, озарив своим светом по меньшей мере три или четыре галактики, а потом наконец обрести свой дом на Солнце, помогая ему светить дальше.       Все кометы сверкали разными цветами — от белого до иссиня-черного. Самыми признанными считались красные тона Солнца. Поэтому Хекдже гордился своим цветом — ярко-алым. А вот холодные тона, наоборот, не пользовались особой популярностью. Как раз одним из них сиял Донхэ — сапфировым. Но это не особо сильно расстраивало Хэ, который радовался каждому мгновению бесконечности, отведенному на его долю.       Он провожал восхищенным взглядом падающие звезды, которые совершали свой последний полет, вспыхивая ослепительно ярко, медленно догорая и остывая. Донхэ всегда становилось грустно в такие минуты, он даже останавливался, чтобы отдать им дань. Поэтому в основном и плелся в самом конце каравана.       Пролетающие мимо болиды, метеоры-«малыши», всегда с удовольствием играли с сапфировой кометой, весело хихикая, когда Хэ пытался их догнать.       Танцуя под «метеоритным дождем», он не стеснялся никого вокруг. В такие моменты некоторые его собратья даже приостанавливались, чтобы полюбоваться этой картиной — так красиво он переливался на фоне вспыхивающих капель космоса, пусть не ярко, но сапфировые нити словно оживали, исходя из самого сердца Донхэ.       Хекдже, смотря на беззаботного друга, в глубине души завидовал его умению быть не как все. Но когда Донхэ подлетал к нему с горящими глазами, в которых читался вопрос «я молодец?», он никоим образом не выказывал собственные чувства, оставаясь холодным и безучастным, совершенно не соответствуя своему цвету.       Может показаться, что жизнь комет совершенно беззаботна: только и делают, что летят, веселясь и не зная невзгод. Жизнь их протекает по-разному, и тут значимую роль играет именно фортуна. Путь до Солнца далеко не безопасен, поэтому космические призраки собираются в караваны, чтобы хоть как-то выжить в суровой Вселенной. Заселенные планеты могут так сильно повлиять на пролетающие мимо кометы, что они просто-напросто разрушатся. Поэтому до Солнца, к сожалению, добираются не все «хвостатые». Бывает, что из-за близко прошедшей звезды отдельные кометы отрываются от своих друзей, и их уносит звездным течение далеко-далеко. Нет, в обоих случаях кометы не умирают — по сути, они вообще этого не умеют. Рассыпаясь и превращаясь в искрящуюся пыль, они тысячелетиями странствуют в одиночестве по Вселенной и ждут своего часа, когда, словно Феникс, они вновь возродятся и наконец завершат свой путь. — Знаешь, иногда я хочу, чтобы мы летели как можно медленнее, — Донхэ отыскал Хекдже, плывущего в середине их каравана. — Странные у тебя желания, — ответил Хек. — Ты что, не хочешь поскорее попасть на Солнце? — Конечно же хочу! — воскликнул Донхэ, пустив вокруг себя сапфировые огоньки. — Просто… вот так путешествовать тоже ведь здорово. Такая красота на каждом шагу, что аж дыхание замирает. Мы ведь больше не выберемся сюда, осядем на Солнце, поэтому хочется продлить это время, запомнить каждую секунду, насытиться каждым видом, чтобы потом вспоминать. — Ну так не теряй времени, — буркнул Хекдже. У него всегда почему-то портилось настроение, когда Донхэ начинал такие разговоры. «И почему именно со мной? — негодовал про себя Хек. — Вон сколько нас, а он ко мне пристал».       Донхэ никогда не задумывался, почему решил по-настоящему дружить именно с Хекдже. Просто решил и все. «Это не то, что должно поддаваться объяснению, — рассуждал про себя он, — это идет изнутри, стоит только прислушаться».       Ворчание Хекдже не обижало Донхэ, вернее, он всеми силами старался убедить себя в этом. Иногда сапфировому «хвостику» хотелось улететь далеко-далеко от вечно недовольного друга, который то и дело в чем-то его упрекал, но каждый раз происходило нечто такое, что останавливало Донхэ.       Один раз Хэ сильно отстал от каравана после того, как Хекдже довольно громко сказал ему: «Как же ты мне надоел!». В голове Донхэ тогда не было ни одной мысли, даже на Солнце совершенно не хотелось. «Мы же друзья, почему он так со мной?» — думал он, понурив голову. Его хвостатые братья удалялись все дальше, а он сам сбавлял скорость все больше, почти перестав двигаться. Как вдруг от каравана оторвалась маленькая красная точка и начала приближаться к Донхэ. Он замер, глядя как она увеличивается в размерах и становится Хекдже, злющим и сердитым. — Ты что творишь? — взорвался красными искрами он, едва подлетев к застывшему другу. — А ну быстро хвост в руки и за мной!       Донхэ не смог сдержать улыбки и с криком «Хекки, подожди!» кинулся догонять красный шар. После таких моментов, которые периодически случались, Донхэ снова воодушевленно преследовал Хекдже, а последний делал вид, что ему это все ой как надоело.       Хекдже никак не мог понять, почему этот сапфировый хвостик назвал другом именно его и не перестает считать таковым, несмотря на его поведение. Хек хотел быть достойным своего цвета, сохраняя невозмутимый вид и летая только с себе подобными. Вот только одно сапфировое торнадо постоянно рушило его планы, находясь рядом и не замолкая ни на секунду. «Мы же совершенно разные! — думал Хекдже. — Как же мы можем дружить?»       Хек понимал, что в любом случае, когда Донхэ все же уставал от его резких слов и опускал руки, улетая подальше, если бы он не следовал за ним, пусть и отчитывая, то все бы закончилось. Когда Хекдже думал, что Донхэ вдруг перестанет околачиваться рядом, а будет летать где-то в другом ряду, рассказывать свои чудные мысли кому-то еще, то где-то внутри становилось больно, а сам Хекдже заметно тускнел. Но, несмотря на это, он ни в коем случае не признавал в Донхэ друга — просто позволял тому быть рядом.       В один из дней, когда Донхэ рассказывал свои предположения о том, что же спрятано в черных дырах, по каравану вдруг пронесся тревожный шепот — на их пути стояла огромная планета Земля. До Солнца оставалось совсем немного, и Донхэ с Хекдже чудом избежали столкновения с двумя предыдущими планетами-гигантами.       «Хоть бы и в этот раз пронесло», — подумал Хекдже, мигая от волнения. — Все будет хорошо, Хекки, — подбодрил его Донхэ, — мы же рядом.       Все кометы пытались прижаться друг к другу. Караван вдруг стал очень узким — тонкая перламутровая ниточка протянулась вдоль Млечного пути, дрожа от волнения.       На горизонте замаячила та самая планета небесно-голубого цвета. Большая и такая величественная — маленькие «хвостатые» даже отсюда ощущали мощь ее притяжения. «Ох, какая огромная», — с тревогой подумал Хекдже. Он, как назло, летел почти на самом краю. Донхэ же попал в середину — ему почти не о чем было беспокоиться. — Хочешь, поменяемся? — неожиданно предложил он, сильно удивив Хекдже. — Что ты несешь? — нахмурился Хек. — Хочешь рассыпаться? — Нет, но я же вижу, как ты переживаешь, — объяснил Хэ. — Мне хочется как-то тебе помочь. — Тогда держи крепче, — тихо ответил Хекдже, беря за руку Донхэ. — Не отпущу, обещаю, — кивнул тот, сжав ладонь друга крепко-крепко.       Планета становилась все ближе и ближе — тревожные возгласы проносились по каравану. Кометы чувствовали, как их притягивает к Земле. Хекдже закрыл глаза, судорожно вздохнув. Он крепче сжал руку Донхэ и решительно двинулся навстречу своей судьбе.       Земля стремительно заграбастала в свои объятия уже десяток «хвостатых». Полкаравана успело пролететь над ней — приближалась очередь Хекдже с Донхэ.       Хек почувствовал, как его с силой потянуло вниз. Вскрикнув, он не сумел удержаться и… повис. Донхэ его не отпустил и теперь изо всех сил тянул на себя. Остальные кометы спасались бегством, пролетая мимо. Хекдже понимал, что это конец для него. Он уже попал под мощь этой планеты, и ему не выбраться. Но Донхэ, сцепив зубы, все не отпускал его руку. — Хекки, тянись, — пропыхтел он, весь дрожа. — Не могу, — простонал Хекдже, — слишком сильно тянет. Я не могу. — Подпрыгни в последний раз на счет три, договорились? — слабо улыбнулся Донхэ, а Хек только кивнул, соглашаясь. — Раз. Два, — в этот момент Хекдже посмотрел в глаза Донхэ, увидев там решительный блеск. — Готов? Три!       Хекдже даже не успел понять, что произошло. Он прыгнул изо всех сил, как и сказал ему Донхэ. И в этот момент Хэ прыгнул вниз ему навстречу, поменявшись с ним местами. Он оттолкнул Хекдже подальше к каравану, но из-за этого его самого отбросило далеко назад, к Земле, которая не упустила своего. На лице Хекдже застыл ужас от осознания произошедшего: — Ты что наделал, идиот?! Как мне до тебя добраться теперь? — Все в порядке, Хекки. Я сам так решил, — Донхэ улыбнулся, чувствуя, как под тяжестью планеты он сам становится все легче и легче. Вокруг него уже поднялось сапфировое облако пыли — он начинал рассыпаться. — Ты же так хотел поскорее попасть на Солнце. — А ты? — эхом отозвался Хекдже, смотря, как постепенно исчезает Донхэ. — Я тоже попаду на Солнце, только немного позже, — ответил Хэ, — иди, не то отстанешь от наших совсем. Тебе надо быть впереди, помнишь? Не забывай про свой цвет. — К черту цвет! Чего творишь, а? — закричал Хекдже. — Почему решил все сам? Я так не хотел, слышишь?! Донхэ! А ну вернись немедленно! Почему ты вечно не слушаешься? — Прости, Хекки, — на глаза Донхэ навернулись слезы от услышанного и тут же рассыпались. — Мы обязательно встретимся, я найду тебя на Солнце. И обещаю, буду тебя во всем слушаться.       Хекдже вдруг заметил, что плачет. Он понимал, что уже ничем не поможет Донхэ, а ведь на его месте должен был быть он сам. — Хэ-а, — позвал его Хекдже, — давай дружить? Если еще не поздно… — Дружить никогда не поздно, — с улыбкой, которую Хекдже уже не мог увидеть, ответил Донхэ. — Если бы ты знал, как долго я ждал этих слов. До встречи, Хекки.       В следующее мгновение Донхэ превратился в пыль, которую унесло прочь от Хекдже, в другую сторону от Солнца. Еще долго Хек смотрел вслед сапфировому облаку, в котором заснул его друг, лучший и единственный.       Караван уже почти подошел к долгожданному Солнцу. То тут, то там слышались восторженные возгласы, праздновали успешное окончание пути. Но еще никогда Хекдже не чувствовал себя таким опустошенным и одиноким. Даже яркая звезда, уже показавшаяся вдали, не радовала.       Кометы с каждым шагом к Солнцу становились все ярче и ярче, в том числе и Хекдже, вспыхнув насыщенным красным пламенем. Вдруг он вспомнил сапфировый цвет друга. «Неужели я не увижу, как будешь сиять здесь и ты, Донхэ?» — с грустью подумал Хекдже. Он обернулся назад, смотря на раскинувшуюся перед ним величественную Вселенную, полную загадок и тайн. — Такая красота на каждом шагу, что аж дыхание замирает. Мы ведь больше не выберемся сюда, осядем на Солнце, поэтому хочется продлить это время, запомнить каждую секунду, насытиться каждым видом, чтобы потом вспоминать.       Хек вспомнил слова Донхэ и только сейчас, словно прозрев, понял, о чем он говорил. «И вправду, жаль», — подумал он. Товарищи крикнули, чтобы он поторопился. Солнце манило своим светом, а темная Вселенная шептала голосом Донхэ чарующую песнь.       Вдруг Хекдже рассмеялся, удивляясь, но в то же время радуясь своему решению. На душе стало легко и спокойно. «А почему, собственно, и нет?» — подумал он и полетел прочь от Солнца. Прислушиваясь к музыкальной тишине Вселенной, он отправился на поиски своего друга, чтобы вместе с ним снова пройти этот путь, любуясь звездами, танцуя под их огнями и играя в догонялки с метеоритами. — Я найду тебя, Донхэ, — сказал Хекдже, улыбаясь. — Никуда ты от меня не денешься, друг. Жди, я лечу.