Любовь к тебе навсегда в моём сердце

1911 год. За окном бушевала буря. Рвала и метала, беснуясь от ярости. Словно ревновала лежащего рядом со мной мужчину. Я чуть отодвинулась, чтобы иметь возможность рассмотреть всего его. Само совершенство, юный, не старше двадцати, но уже мускулистый и крепкий. Умопомрачительно великолепный! Наверное, этот эпитет не совсем подходил к нему, но иные просто не казались достойными. Сейчас, когда он улыбался мне сонной, чуть развязной улыбкой, растрепанный, восхитительно пахнущий смесью виски, дождя и пота, он казался ещё прекраснее. Я обхватила его запястья и прижала их к подушке. Поцеловала его глубоким проникающим поцелуем. Он вздохнул, подавшись навстречу. Тогда я укусила его за губу и он вскрикнул, пытаясь отодвинуться. Я вытащила из-под подушки кожаный шнурок, накрепко привязав к спинке кровати изящные запястья. Он смотрел на меня озадаченно, почти испуганно. -Аннабель, что ты… -Молчи… Моя ладонь впилась ему в губы и он охнул. -Аннабель… Я снова ударила его, уже сильнее, так, что кровь потекла из разбитых губ. Он беспомощно дернулся, глядя на меня расширившимися от шока глазами, но шнур держал крепко. Я смотрела, как тонкие алые струйки сбегают по точеному подбородку, и чувствовала, как медленно поднимается волна горячей истомы. Я стянула одеяло к ногам, глядя на крепкий торс, касаясь шелковистой кожи, покрытой легкой растительностью. Его восхитительное тело казалось изваянным из кремового мрамора. Он задохнулся, когда я прикусила левый сосок, одновременно скользнув ладонью по животу вниз. -Аннабель…— прошептал он прерывистым, задыхающимся голосом. Выпрямившись, я с силой ударила его по лицу. -Молчать! Ещё слово и ты пожалеешь, что открыл рот без моего позволения! Понял? Он кивнул, тяжело дыша, глядя на меня растерянными, полными слёз глазами. А я стянула через голову мужскую майку и расстегнула лифчик. От шорт я избавились ещё ночью, когда мы вломились сюда, невменяемые от желания и жажды плоти. Мы оба были пьяны, двое незнакомцев, безумно возжелавших друг друга с первого взгляда. Ещё в пабе я заметила, как он смотрит на меня. Совсем молоденький парень с аристократическими чертами лица, и гибким сильным телом. Лицо его показалось мне знакомым. Странно! Хотя для такой путешественницы в Пространстве и Времени лица часто кажутся знакомыми. -Добрый вечер, леди!— сказал он, улыбаясь и глядя на меня так, как обычно пьяный юнец смотрит на любую мало-мальски привлекательную особу женского пола. Даже одетую по-мужски и хлещущую виски стаканами. -И тебе того же, дружок!— я улыбнулась прямо ему в губы. Он убрал прядь волос с той половины моего лица, где были шрамы. На мгновение его глаза расширились, но он уже снова был заинтересован. -Как тебя зовут? Я взяла стакан с ржаным виски со стойки и залпом проглотила половину. А потом обхватила его за шею и ухмыльнулась прямо в рот. -Это так важно? -Для меня— да!— кивнул он. У него были серо-голубые глаза, большие, нежные. Удивительно чистые. Как странно! Вся внешность этого мальчишки напоминала мне…нет, этого просто не могло быть! -Аннабель…Ли… Он улыбнулся. Мы поцеловались. Его губы пахли табаком, виски и свежестью, присущей юности. -Идём!— пробормотала я, стискивая его жесткую ладонь в своей. Он напуган, возмущен...заинтригован…Его никогда не били, не привязывали к кровати. Ещё бы, в этом времени так не принято! Не повезло тебе, малыш! Попасть в руки именно ко мне! -Анн… Удар. Жестокий, разбрызгавший кровь по подушке. Несколько капель попало на стену. Стон. Он всхлипывает, вжимаясь затылком в подушку. Я медленно поднимаюсь и опускаюсь на его бедрах, жестко пресекая любую попытку ускорить процесс. Он задыхается, кусает разбитые губы, мечется подо мной, но…я ни на мгновение не ускоряю движений. Медленно вверх, медленно вниз. Его тяжелая горячая плоть внутри меня пульсирует, готовая вот-вот взорваться. Да, мой мальчик…поневоле начинаю двигаться быстрее, желая ощутить всю полноту удовольствия. Вверх-вниз, вверх-вниз… -Аннабель!— стонет он, зажмуриваясь в ожидании очередного удара. На сей раз я даю ему пощечину, и он судорожно вздыхает, выгибаясь дугой. Кладу руку ему на грудь, чтобы вернуть в исходное положение. Всё быстрее и быстрее. Он рвется мне навстречу, уже не страшась ничего. Ещё одна затрещина, и ещё один хриплый стон. Он обливается кровью изо рта и носа, но резкими движениями вздергивает бедра мне навстречу, вбиваясь в меня грубыми сильными толчками. Оргазмическая вспышка так сильна, что я почти теряю сознание. Он дергается, рычит. Треск. Краешком сознания понимаю, что лопнул шнур, привязывающий его к постели. Он переворачивается, опрокидывая меня, удерживая под собой. И трахает, быстро, грубо и жестко. Кровь с его разбитого лица капает на мои губы, я слизываю её. Она солона и сладка одновременно. Он выгибается дугой, втискиваясь в меня до отказа, и кончает. Эта последняя вспышка самая яркая. Я на несколько секунд теряю сознание от потрясения. А когда прихожу в себя, он уже грубо стаскивает меня с прогибающейся кровати и бросает на пол, заставляя встать на четвереньки. Я не пытаюсь обернуться. Просто подчиняюсь, чувствуя, как снова отвердевший член врезается в тело. Он трахает, словно бьет. Наслаждение и боль смешиваются в тягучую густую патоку. Он держит меня за руки, заламывая их назад, приподнимает, грубо стискивая грудь, насаживая на член, словно бабочку на иглу. Я молчу. Он судорожно прижимается лицом к моему плечу, резко выдыхает и кончает так же бурно, как и в первый раз. Мы падаем на ледяной пол и лежим, не имея сил пошевелиться. За две ночи, что мы провели вдвоем, наши роли несколько раз менялись. Его спина была в следах от ударов ремнём (он кончил то ли на пятом, то ли на шестом ударе), запястья стёрты до крови обрывками веревки, а потом и шнура от штор. Дрожь его тела, стоны, переходящие в хрипы, оставляли странное послевкусие. Я едва дышала от усталости, этот парень оказался настолько свирепым и сумасшедшим любовником, что я даже среди гладиаторов в Риме времён Нерона не могла вспомнить никого похожего. Он сминал меня, словно лепесток цветка, подчиняя своей жажде, выкручивая руки, насаживая на свой ненасытный член снова и снова. А потом подставлялся под удары ремня, с наслаждением принимая боль. Казалось, его желание никогда не иссякнет. Но, увы, мне уже было пора трогаться в путь. -Аннабель…— он смотрел на меня своими непостижимыми серо-голубыми глазами. –Я ещё тебя увижу? Хоть когда-нибудь! Вместо ответа я притянула его к себе и поцеловала, пытаясь сохранить в памяти вкус его губ и крови. -Как тебя зовут, милый?— спросила я, натягивая кожаные бриджи, ботинки, и связывая волосы в пучок на затылке. –Если смогу, то найду тебя позже. -Бэзил…— он улыбнулся, — Бэзил Рэтбоун, но ты можешь звать меня Баз. Я не вздрогнула, не выронила рубашку, которую держала в руках. Просто подняла голову, глядя в чистые глаза. Вот почему твоё лицо показалось мне таким знакомым, мальчик! -Баз…в одном ты можешь быть уверен точно, я никогда тебя не забуду! Он встал с кровати и подошел ко мне. Ни малейшего смущения! Обхватил за талию, притянув к себе. Я поцеловала его и прижалась щекой к его груди. Он тяжело вздохнул. -Не хочу отпускать тебя… -Мне пора идти. Прости, я бы очень хотела остаться, но не могу… -Я люблю тебя…— шепчет он мне в волосы. Беспомощно, понимая, что не останусь. До встречи, мой мальчик… 1935 год. -Привет! Я поворачиваюсь. Молодой парень смотрит на меня слегка мутным, но заинтересованным взглядом. Миловидный, если не сказать смазливый. Даже очень ничего внешне. Но на сегодня ему явно хватит. -Эй, красотка, не хочешь потанцевать со мной? -Благодарю, я не танцую, — ровно отвечаю я. Он неожиданно хватает мою руку и тянет к себе. -Иди ко мне. Детка! С пьянью я обычно разбираюсь быстро, но на сей раз просто не успеваю ничего предпринять. Дебошира разворачивают и спустя мгновение он уже возлегает на барной стойке с разбитым носом. А я смотрю в удивительно знакомые серо-голубые глаза на аристократическом лице. -Баз! -Аннабель!— выдыхает он… Странница во Времени, меняющая эпоху за эпохой, вечно молодая. Я не помнила ни когда родилась, ни откуда пришла. Помнила лишь старую замызганную фотографию на белой стене, приколотую простой кнопкой. Высокий мужчина с породистым лицом и кудрями темных волос, одетый в белую рубашку и штаны, заправленные в ботфорты, со шпагой в руке. Бесшабашная улыбка. И надпись в углу фото: «Аннабель от База. Любовь к тебе навсегда в моём сердце.»