somewhere.

Чимин живёт в городе-призраке. Город маленький, почти деревня и, если бы тут кто-то жил ещё, то они бы точно знали друг друга по лицам, именам, маленьким ненужным фактам из биографии и слухам. Нов городе живут только чайки и Чимин. Дома у Чимина холодно и сыро, а тёплой одежды у него нет, так что ночами приходится мёрзнуть в продроглых комнатах или выбираться на улицу. Нельзя, страшно, но простужаться ещё страшнее: лекарств нет даже в магазине. Ночами, когда он всё же остаётся дома, перед его окнами горит тёплый костёр и слышатся голоса. Они переругиваются, смеются и что-то планируют. Чимин не выглядывает в окна. Слишком страшно. Когда ночами не горит костёр, Чимин разводит огонь сам. Почему-то дома намного холоднее, чем на улице, а со светом всё же не так страшно. И на самом деле Чимин тихо мечтает, что когда-нибудь увидит хозяев голосов, которые по-доброму препираются через дорогу от его дома. Но вовремя вспоминает, что тут никого кроме него и громких птиц. Чимин помнит Раньше. Это не другое место, не временной отрезок, а просто что-то, что было. Что-то красивое, что-то юное, что-то, от чего не было холодно и страшно. А потом Раньше исчезло и поменялось на Сейчас – где не надо заботится о себе, где снятся сны, где проблемы твои, неважные, становятся важнее всего на свете, потому что других нет. Есть только черничная дымка вокруг дорог, ведущих из города, сны и костры по ночам. И чайки. Чимин даже не чувствует возраста. Он чувствует себя чем-то почти бестелесным, призраком. Ни юным, ни красивым. Никаким. Зато Чимин помнит, что может двигаться. Единственное, что он может делать красиво до сих пор. Чимин танцует вокруг костра, обжигает лицо его теплом, двигается в такт ветру и не имеет ни малейшего понятия, что происходит снаружи этого переулка. Ночью в городе очень страшно. Ему очень страшно, что он сгорит, но прекратить нет сил. Согреться хочется больше, но руки жжёт всё сильнее. Чимин чувствует, как вспышки на кончиках пальцев разъедают кожу, и теперь тёмная ночь больше не обступает его, теперь он сам может осветить себе путь. Своей болью и ошмётками обгоревшей кожи. А в магазине нет даже бинтов. Он так боялся замёрзнуть. А в ванной он трогает лицо руками и забирается в холодную воду, забывая закрыть кран, когда вода начинает переливаться через бортик. Он охлаждает своё тело от ночных искр, выводит дрожащими руками на забрызганном листке имена тех, чьих голосов и лиц он не помнит, но кого знает лучше, чем себя. Чимин очень боится, что листок тоже сгорит полностью, поэтому отпускает тлеющую бумагу размокать на пол. И сам сползает на дно, глядя как вода смыкается над его лицом. Чимин живёт в городе-призраке и сегодня он больше всего на свете хочет вспомнить.