Идиот

День не задался с самого начала. Рафаэль, бурча что-то под нос, буквально вывалился из гамака, больно ударившись локтем и панцирем. И как так получилось, что упал на спину? Одному Всевышнему известно. Но, тем не менее, носитель красной повязки, широко зевая и пару раз чихнув, вышел из своей комнаты, направляясь в ванную. На удивление, там было пусто. Однако это нисколько не огорчило темперамента. Закончив необходимые утренние процедуры, которые растянулись на добрые полчаса, в течение которых он не раз и не два успел чихнуть и кашлянуть, Раф все-таки вышел из ванны, направляясь на тренировку. Зайдя в додзе, саеносец поприветствовал своих братьев и учителя, усаживаясь около Леонардо, который как-то странно посмотрел на него, но промолчал. Тренировка выдалась… трудно, хотя бы потому, что Рафаэль никак не мог сосредоточиться на противнике, коим был Микеланджело. Братья заметили, что с бунтарем что-то неладное случилось, но упорно молчали. Не хотели лишний раз раздражать его своей заботой.  — Рафаэль, останься, пожалуйста, — проговорил Сплинтер, кивая Леонардо. Тот не дурак, понял, что нужно увести остальных двух братьев из додзе. Поклонившись, трое черепашек ушли по своим делам. Майки — за любимые комиксы и игры, Дон — в свою лабораторию, а Лео — к себе в комнату, чтобы предаться медитации.  — Вы хотели поговорить, мастер?  — Рафаэль, что с тобой сегодня? Обычно ты собран и сосредоточен. А сегодня… будто расклеенный, невнимательный. Что-нибудь произошло? Носитель красной повязки задумался. Вроде ничего такого не происходило. Он вел себя как обычно, гулял с Кейси по крышам и выбивал дух из Пурпурных драконов или Футов, как несколько дней назад. Днем спарринг с Лео или игры с Майки. Ничего другого в его распорядке дня не было, ничего не выходило за рамки необычного. — Нет, отец, ничего не… Апчхи! Мастер встрепенулся. Раз Рафаэль начал чихать, то может быть только одно объяснение его состояния: черепашка болен!  — Рафаэль, отправляйся к Донателло, пусть он тебя проверит.  — Но…  — Ты не слышал меня, Рафаэль? — нахмурившись, проговорил Сплинтер. Его глаза строго смотрели на сына, который всегда бунтовал и не подчинялся приказам. Но вот такой вот его второй сын — Рафаэль. Неугомонный, неконтролируемый, вспыльчивый, но ответственный. Однако следующее он произнес уже мягче: — Рафаэль, просто сходи и проверься у Донателло. Саеносцу ничего не оставалось, как прислушаться к словам мастера. Он встал, поклонился и вышел. Однако в следующее мгновение едва ли не упал, успел вовремя упереться на стену. Перед глазами поплыло, а ноги отчего-то тряслись. Пообещав самому себе, что обязательно потом зайдет к Дони, Раф поспешил в свою комнату, желая еще немного поспать. Странная сонливость уже была тревожным звоночком, но темперамент, как всегда, проигнорировал очевидные факты. И стоило залезть в гамак и прикоснуться головой к подушке, как его сморил сон. Весьма беспокойный и странный сон. *** Он проснулся сразу, будто его кто-то подтолкнул к пробуждению. Оглянувшись, Раф понял, что все так же в своей комнате. Такая же обстановка, разве что везде пыльно, будто бы здесь уже несколько недель не прибирались, а то и больше. Отчего-то стало не по себе. Он аккуратно встал, выбрался из гамака и теперь внимательней стал осматривать помещение. Такое чувство, что хозяин уже давно забросил свое личное пристанище. Что за чертовщина? Рафаэль же засыпал в своей привычной комнате, а проснулся черт знает где. Какого панциря здесь происходит? Тут дверь в его комнату медленно открылась, являя свету никого иного, как Леонардо. Тот был непривычно мрачным, уставшим и будто бы… пустым? Некогда яркие и живые карие глаза теперь ничего не выражали и остекленели. От этого в душе что-то перевернулось. Раф потянулся к брату и с ужасом смотрел на свою руку, которая прошла сквозь тело лидера. По спине прошел холодок. Он что, умер и стал призраком?  — Лео… — хрипло прошептал саеносец, пытаясь еще раз дотронуться до упомянутого. Но тот никак не отреагировал, лишь закрыл за собой дверь. Достал откуда-то свечу и зажег ее, освещая пустое помещение. Зеленые глаза непроизвольно расширились, стоило увидеть кое-что лишнее, что не было видно ранее. Стол, на котором стояла его фотография с вечно хмурой и недовольной рожей. Вокруг свечи и уже наполовину завянувшие цветы, а так же другие фотографии, где он вместе с братьями и отцом. Комок непрошенных слез застрял в горле. Рафаэль не мог понять, что произошло? Почему он умер? Как… как это случилось и кто повинен в его смерти? А еще бунтарь очень надеялся, что вскоре проснется, что все окажется сном и все будет как раньше. Не такого лидера он желает видеть. И тут тело будто бы прошибло током. Если Лео в таком состоянии, тогда… что же со всеми остальными? И тут, будто отвечая на его вопрос, дверь открылась еще раз, являя зеленоглазому всех остальных. Отец сильно исхудал и осунулся, но держался стойко. Ведь он пример для всех них. Майки без жизнерадостной улыбки и складывалось ощущение, что он перегорел, потух его внутренний огонек. Дони… Его глаза укоризненно смотрели на фотографию, будто пытался прожечь в ней дыру. Донателло из-за чего-то злится на него, Рафаэля? Но что он успел натворить перед тем, как… отбыть в иной мир?  — Лео… Прошел уже год, в течение которого ты каждый день приходишь сюда и ставишь свечи, подолгу оставаясь без сна. Зачем… Почему ты это делаешь? Раф, он… Он эгоист, который думает лишь о себе. Что ему мешало сказать что-либо нам? Он всегда отвергал нашу заботу и поддержку. Я не понимаю тебя, Лео. Не понимаю, — прошептал окончание речи владелец бо, опуская взгляд вниз. Он многое уже сказал, что неприятно слышать старшему брату, но хоронить еще одного брата не хотелось бы.  — Просто он такой, какой есть. Упрямый, вспыльчивый. Но он наш брат, каким бы идиотом не являлся, — мягко закончил Леонардо, зажигая другие свечи. — Лео, я не хотел бы ничего плохого говорить, но в словах Дона есть большая доля правды. Иногда ему стоило бы засунуть свою гордость в одно место и просто обратиться к нам за помощью. Или к тебе, ведь твоя комната ближе. Так нет, ушел в свою, ничего не сказав о своем состоянии. Даже мне, хотя я тогда находился внизу около телевизора. Что ему мешало сказать мне, чтобы позвал Донни? Ушел к себе, промучился весь день в недомогании и агонии и умер во сне. Прекрасно, не правда ли? — кричал Микеланджело, не пытаясь сдержать слезы, которые катились из глаз. Мастер Сплинтер положил ладонь на плечо самому младшему, пытаясь поддержать и успокоить.  — Прекрати, Майки. Я все понимаю, ваши слова правдивы, но… и мы виноваты в этом не меньше. Заметили, но ничего не сделали для этого. Сам же Рафаэль стоял чуть в стороне от семьи и не мог поверить своим ушам. Получается, что нужно было тогда пересилить себя и дойти до лаборатории брата? Он бы выжил, он увидел бы новый день, за ним еще и еще… И этот год не был бы столь отвратительным для семьи… Из глаз лились слезы. Рафу было плохо. Он сам виноват во всем этом. Как бы хотелось все исправить. Очнуться у себя и позволить братьям проявить такую нежеланную заботу о нем. Темперамент хотел бы все изменить. ***  — …ни, он нас слышит? — голос, будто бы из ниоткуда, такой знакомый и родной.  — Я не знаю, Лео. Мы едва ли его откачали. Еще бы чуть-чуть и он бы… — голос Донателло хриплый, напряженный, но в нем чувствуется облегчение. Но от чего?  — Хорошо, что успели.  — Майки, не хнычь, все обошлось. Слышишь? — мягкий баритон лидера. Именно таким тоном он успокаивает всегда всех. Не зря командиром считается. Рафаэль сжал ладонь, запоздало понимая, что сжимает и ладонь Леонардо, который все это время держал ее. Чувствует, как учащается пульс меченосца, буквально кожей чувствуя его взгляд, наполненный надеждой, и слабую, мягкую улыбку. Мысли бегают, подолгу не задерживаясь в голове. Но одно уже было ясно, как божий день: он жив, вместе с семьей. С братьями. Саеносец приоткрыл глаза. Он явно в комнате Лео. Почему? Просто потому, что именно у него всегда витает в помещении запах восточных благовоний. Сам хозяин комнаты сидел на кровати, крепко сжимая его руку и с тревогой и надеждой в глазах смотрел на брата. Раф улыбнулся уголками губ, получая в ответ не менее кроткую улыбку лидера.  — Ну и идиот же ты, Раф! И не смей меня перебивать! — строго проговорил Лео, увидев, как обладатель саев пытается открыть рот и собирается начать оспаривать сказанное. — В следующий раз, почувствовав себя плохо и не обратишься к Донни, я лично убью тебя, понял? Рафаэль на это лишь шокировано кивнул, не доверяя своему голосу. Почему-то вспомнились кадры из его сна. Совпадение или… Вдруг взгляд меченосца смягчился и тот, облегченно вздохнув, обнял саеносца. Тот удивленно поднял взгляд зеленых глаз на Донателло, который как-то таинственно улыбнулся и вышел из комнаты вместе с Майки, успевший пожелать скорейшего выздоровления. «И что за черт вселился в Лео? Да и улыбка Дони была странная… Что за чертовщина?» — подумал обладатель красной повязки, неуверенно обнимая старшего. — Ну, Лео, ты чего? Ведешь себя как девушка, которая едва ли не потеряла парня, — пытался пошутить Раф, подмечая, каким хриплым оказался его голос. Однако Леонардо шутку не оценил, вырвался из объятий и гневно смотря на братца.  — Как ты можешь шутить в такой ситуации, Раф? Ты едва не умер! А вот это был контрольный в голову. Неужели и вправду едва ли не… Да быть не может!  — Правда? Нет, я, конечно, чувствовал небольшую слабость, кашлял и чихал несколько раз, но… Я подумывал, что, может, просто простыл, и все не настолько серьезно, — пытался оправдаться темперамент, но, судя по злым синим глазам, у него это не получилось.  — Отец говорил тебе сходить к Донни. Что же не пошел?  — У меня едва ли не подкосились ноги. Поэтому подумал, что отосплюсь и после зайду к нему. Так что произошло-то?  — А ты не понимаешь? Я спокойно сидел у себя в комнате, а потом услышал, как ты начал хрипеть и будто бы кого-то звал. Поначалу я не обратил внимание, а после решил все-таки проверить. Черт, ты задыхался, понимаешь меня? Задыхался. Царапал горло, пытаясь обеспечить себя кислородом. Переместил в свою комнату, как видишь, зажег благовоние, чтобы немного облегчить боль, а сам поспешил к Донни, в двух словах объяснив, что с тобой происходит. Твое сердце остановилось на несколько минут. Черт, — ругнулся Леонардо, пытаясь остановить неконтролируемый поток слез. Рафаэль был, в некотором роде, благодарен за эту небольшую передышку. Нужно было в быстром темпе проанализировать полученную информацию. Значит, он действительно умер на несколько минут. Может, именно поэтому и показалось то самое видение, где он уже мертв? Не бывает совпадений, особенно в их жизни.  — Лео…  — Замолчи, Раф. Просто помолчи, — попросил упомянутый, вытирая слезы и успокаиваясь. После чего продолжил слегка осипшим голосом: — Мы смогли тебя вытянуть из лап смерти, но с каким трудом… Когда вернулся, если можно так сказать, в мир живых, ты проспал три дня. Мы не теряли надежды, но если бы прошло еще столько же… Мы бы уже и не знали, что делать. Донателло выяснил, что в тебе был яд. Просто решил взять и проверить твою кровь. Боже, в ней было много яда. Ты умирал изнутри. А вчера, патрулировав улицу, наткнулись на какого-то пацана из Футов. Тот нам и поведал о том, что это именно он и отравил тебя.  — И что за яд-то такой?  — Необычный. Он сам создал его и решил протестировать. Правда, больше не сможет, но это не важно. Если яд оказался внутри, то нельзя спать, категорически. Во сне он начинает распространяться быстрее, будто с удвоенной силой. Замедляет регенерацию поврежденных клеток. Сам яд не убийственен, но замедляет реакцию организма на восстановление. А так как прошло два дня с тех пор, как он тебя заразил… Делай выводы сам. Рафаэль переваривал полученную информацию. Значит, он действительно чуть не умер. Просто жуть. Теперь объяснимы все симптомы. Ослабленный иммунитет, отсюда и кашель с чиханием, как при болезни. Рассеянность, слабость, не умение сконцентрироваться на чем-то… Теперь все стало понятно. Саеносец благодарно крепко сжал руку брата, который ни на секунду не разжимал ее. Лео, правда, еще сурово смотрел на братца, но через несколько секунд тяжко выдохнул. И что с этим обормотом делать?  — И что с тобой делать? — Ох, Бесстрашный лидер, я уверен, ты придумаешь для меня наказание, — хитро сверкнув зелеными глазами, усмехнулся Раф. В ответ получил точно такой же взгляд синих и легкую улыбку.  — Конечно. Поправишься, я устрою такую взбучку, которая навсегда отложит в твоей пустой голове то, что нужно давать братьям о себе заботиться, — прошептал Леонардо в самые губы, тут же накрывая их и жадно целуя, не давая темпераменту возразить. Он еще покажет младшему, что не стоит не слушаться старших. *** Донателло, отпрянув от двери, держал путь в свою лабораторию, прихватив Майки. Тот, конечно, сопротивлялся, но скорее для вида.  — Донни, ты уверен, что все в порядке с Рафом?  — Конечно, да и Лео, если что, позовет. Микеланджело не был уж круглым идиотом, чтобы не понять, что между старшими отнюдь не только братские отношения. Застал он их как-то целующимися. Но не стал ничего говорить. Надо — сами расскажут, как выразился Донателло, когда услышал это от младшего. Однако через несколько недель и Майки заполучил свой первый поцелуй, правда, от другого брата.  — Донни~  — Ну что?  — Ты же не уйдешь от меня? — робко поинтересовался владелец нунчак, обнимая третьего по старшинству. Тот удивленно посмотрел на голубоглазого, но лишь крепче прижал к себе. И этого вполне достаточно, чтобы обладатель оранжевой повязки задорно рассмеялся.  — Как думаешь, у них все будет хорошо?  — Вряд ли. Ведь Раф такой идиот.