.all i want is nothing.

2007 г. Мне снова снился Джерард. Ничего необычного, ведь так было каждую ночь. Сегодня я проснулся с чётким желанием умереть. Дело было не в погоде или в чём-то ещё, может затяжная депрессия дала о себе знать, в очередной раз. Я не хотел подниматься с нагретой постели, но репетицию пропустить тоже не мог. Утро явно не задалось, всё валилось из рук — и я голодный поехал в студию. На студии, в комнате отдыха были все, кроме Джерарда, он опаздывал. Я с раздражением поглядывал на часы, висящие над дверью. Меня бесило абсолютно всё, от тиканья этих самых часов, до вздохов Рэя. Я пытался занять свою голову чем-нибудь и поэтому как можно сосредоточенней заваривал себе кофе. Я делал кофе несколько раз, но каждая приготовленная порция казалась мне отвратительной, я выливал её и делал новую. Я перевёл слишком много кофе и молока, пока не добился удовлетворительного вкуса. Возможно, дело было не в том, как я его делаю, а в том, что этот сорт кофе был просто дерьмом. Тишина напрягала, она била по ушам, нарушаемая лишь стуком ложки о кружку. Я ещё раз глянул на часы. Дверь открылась и вошёл Джерард. Я сразу заметил неладное, он не улыбался как обычно, он был напряжён. Джи закрыл дверь и замер в нерешительности. Все обратили внимание на его странное поведение. Он вздохнул и заправил несколько чёрных прядей за ухо, подняв голову и посмотрев на всех, на всех, кроме меня. — Сегодня утром я сделал предложение Линдси. Мои лёгкие будто наполнились цементом и я не смог сделать вдох. Пальцы разжались и я в изумлении наблюдал, как кружка летит на пол, и кофе, грязным пятном разбегается по паркету, просачиваясь между щелями деревянных брусков. Я словно оглох на пару секунд, а когда очнулся, ребята уже поздравляли Джерарда. Он натянуто улыбался и кивал. «Почему же ты не рад, Джи?» Я смотрел на него, не скрывая эмоций, но он старательно избегал мой взгляд. Я совсем не двигался, я оцепенел. Наконец, он поднял глаза и посмотрел на меня, время замерло. «Что такое, Джи?» В его взгляде не было радости: там был страх, боль, переживание, жалость, но не радость. У меня защипало в глазах. Я наконец сделал пару шагов и Рэй, обнимающий до этого Джерарда, отошёл. Почему даже в такой момент, я думаю насколько он красив? — Это здорово, Джерард, — его полное имя резануло по ушам, он сморщился, – поздравляю, это важный шаг, — что я несу? Надо уходить. — Я пойду, что ли, покурю. Я на ватных ногах вышел за дверь и посмотрел вокруг себя, в голове было миллиард мыслей. Они сдавливали грудь и желудок, меня начало тошнить. Я сорвался с места и побежал по коридору. Я не разбирал дороги, это было уже не важно. «Ты молодец, Фрэнк, ты отлично справился». Я толкнул первую попавшуюся дверь — это был туалет. Я подошёл к зеркалу, оттуда на меня смотрел парень, со взъерошенными волосами, с мертвенно-бледным лицом, с часто вздымающейся грудью. Я боялся посмотреть ему в глаза. С силой выдернув пачку сигарет из кармана, я прикурил, отчаянно стараясь ни о чём не думать. Я докуривал уже третью, когда дверь открылась и зашёл Джерард. Он обеспокоенно смотрел на меня. Я опустил глаза на сигарету, продолжая вертеть обугленный фильтр в пальцах. — Всё в порядке, Джерард. Иди, я тоже скоро приду. Он сорвался с места и обнял меня до хруста костей. Я выпустил окурок из руки и что есть сил, сжал его рубашку. Ни черта я не справился, если бы всё было в порядке, я бы так не цеплялся за него. Он сгорбился, крепко обнимая меня. — Прости меня, Фрэнки, прости. Его спина подрагивала и я не сразу понял, что он сдерживал рыдания. Его слёзы заливали мою майку. Я судорожно вздохнул, понимая, что мои щёки уже были мокрыми. Ещё через секунду я понял, что кричу. Джерард сжимал меня в объятьях, словно я – его последняя надежда, но всё было не так. Ложь. Сквозь свои рыдания я пытался выговорить: — Что же мы наделали? Что мы наделали, Джи?! Зачем мы покалечили друг друга? Хватит! Отпусти! — я пытался выбраться из его рук, — но теперь всё будет хорошо, ты женишься, всё будет хорошо, — из его груди вырывались сдавленные рыдания, а я так хотел верить в собственные слова. Он слегка отстранился, ровно на столько, что бы заглянуть мне в глаза. У него такие красивые глаза. Волшебные глаза волшебного мальчика. В них было всё: боль, обида, сожаление, но они больше не отражали меня, теперь я исчез из них, навсегда. Джерард впился в мои губы поцелуем, таким отчаянным и безрассудным. Поцелуй получился горьким, но не от сигарет. Наши чувства больше не имели прав на существование. Всё с самого начала было неправильно, так неправильно, но так хорошо. Мы любили друг друга настолько, что стали разрушаться и сейчас точка разрушения достигла апогея. «Но я никогда не разлюблю тебя, Джерард Уэй.» Он оторвался от моих губ, спускаясь к шее. Он целовал меня так трепетно, так нежно, касаясь мокрых щёк своими губами. «Ты прекрасен, Джерард.» — Не надо, Джи. Мы всё закончили, — я смотрел в его глаза, пока он так отчаянно сжимал моё лицо в ладонях. — У тебя теперь есть невеста, она славная, ты будешь счастлив. — Фрэнки, прости меня, — слёзы не прекращали бежать из его глаз, скатываясь по бледному лицу и шее. Я отпустил его рубашку и отступил на шаг назад, сев на пол около стены. Мои плечи продолжали дрожать и я пытался сдерживать слёзы, показывая ему твёрдость своего решения. Он сел рядом и взял меня за руку. Так мы и сидели на грязном кафельном полу, два мальчика с разбитыми сердцами. Два мальчика, которые убили свою любовь. Мы не смотрели друг на друга, это было невыносимо. Моя рука покоилась в его, мертвенно-бледной и холодной. Когда слёзы перестали течь, я встал, не разрывая рук и он встал за мной. Мы шли обратно по коридору, держась за руки, шаги эхом раздавались по пустому коридору. Когда мы стояли напротив комнаты отдыха, я повернулся к нему лицом. Как и сто раз до этого, я разглядывал его бесконечно прекрасное лицо и в сто первый я уже не видел того, что было прежде. Лицо его было другим, оно теряло то, что заставляло моё сердце биться чаще. Я терял Джерарда, моего Джерарда. Я смотрел на него, словно в последний раз, запоминая то, что так дорого мне. Как только мы переступим порог этой комнаты, мы станем играть в порядочных взрослых людей и он окончательно потеряется для меня. Мы не можем сбежать, слишком поздно. Я отпустил его руку, наши ладони в последний раз соприкоснулись и его рука безвольно повисла вдоль туловища, в последний раз с такими чувствами и эмоциями. Мне казалось, я слышу звук разбивающего стекла, но это не стекло — это моя душа. Я заглянул в его глаза, в последний раз, перед тем как открыть дверь. Отчаяние. Меня ослепило. Никто не поднял головы, все сидели в напряжённом молчании. Никто не спрашивал, где мы были, где мы были так долго и почему у нас обоих красные глаза. Никто не задавал этих тупых вопросов, всё и так было понятно. Джерард сел на диван, а я, миновав лужу и осколки, стал снова готовить своё дерьмовое кофе. Через два месяца Джерард и Линдси поженились. Это было неизбежно. Конверт с приглашением был подписан её рукой. Я сидел в последних рядах, думаю, Джерард не знал, что я здесь. Я неотрывно смотрел на него. Он был прекрасен в этом костюме, как и во всей одежде, которую он надевал. Он счастливо улыбался, смотря на свою прекрасную невесту. После короткой речи священника они поцеловались, очень быстро, после чего Линдси отвела взгляд. Всё это было мило, новоиспечённая семья Уэев просто сверкала, я же сидел на последних рядах и догнивал. Теперь я уже ничего не хочу, ведь всё, что я хочу – это то, что я не могу получить. Всё, чего я хочу – это ты. Всё, что у меня теперь есть – воспоминания о том, какого это было, когда ты лежал рядом со мной. Всё, что мы из себя представляем – воспоминания. Я ничего не хочу, если я больше не могу получить ни секунды того времени, когда я был твоим, а ты моим. Всё, чего я хочу – что бы ты хотел меня. Я насвистывал мелодию, похожую на похоронный марш. Она так подходила моей гнили внутри и так не сочеталась с его счастливым лицом. 2014 Я не знаю, как я пережил тот день, но я точно знаю, что я не смог спасти и половину своего сердца. Толчком к распаду MCR не могла быть женитьба Джерарда, потому что никого нельзя винить в этом. Я устал ждать того, кто никогда не вернётся ко мне и женился на прекрасной женщине, у меня замечательные дети, но я не счастлив. Сейчас я стою на сцене и смотрю в зал. Я вижу тысячи глаз, но среди них нет твоих. «Слушай, Джерард, эта песня будет для тебя и мне плевать, что подумают другие. Я всё ещё люблю тебя и даже если ты сейчас за тысячу километров, перестань хоть на секунду строить из себя взрослого человека и покажи тому космическому мальчику внутри тебя, что мы сделали друг с другом. Пусть он смотрит, и ты смотри.» - Check, check, check. All I want is you…