Пусть

Впервые за долгое время я дышал не бумажной пылью и табачным дымом, а просто воздухом, чистым, с тонким запахом свободы. К нему необъяснимо ладно примешивался запах его тела, волос, кожи. Чуть похожий на мелису, он пьянил и отрезвлял одновременно. Так мог пахнуть только он… Он снова уснул в кресле со старым томиком в руках. Что на сей раз? Призрак оперы… Любитель сопливых сериальчиков и фанат фэнтези и мистики нашел свой симбиоз. И вновь ноздрей коснулся этот запах… нет не перечная мята… полынь? Ромашка? Чай с ромашкой! Твой любимый… Становлюсь перед тобой на колени и вжимаюсь лицом в твои ладони, расслаблено лежащие на пледе. А вот ладони у тебя другие, пахнут домом, книжной пылью, подгоревшими блинчиками. Такие тонкие пальцы. Когда-то ты был пианистом, кажется… нет не был. Не мог быть… И кожа на ладонях нежная, чувствительная. Ты тоже бываешь хрупким. И странным… Когда ты увидел кошмар во сне, ты, человек, производящий впечатление смелого и отчаянного парня, звал меня и долго-долго плакал у меня на плече. А потом вдруг спросил: «Тебе не холодно?» Ты дернул пальчиками, задевая мои уши, снится что-то… Спи, мой хороший, нам пора отдохнуть… Посыпаюсь от легкого прикосновения к макушке. И сразу в душу накатывает волнами нежность. Гладишь меня по голове, бормочешь что-то про то, что кто-то себя не бережет… Ну и пусть, пусть порой мне становится плохо, пусть на легких сырым комочком осаживается сигаретная смола, пусть я похож на зомби от вечного недосыпа и работаю так много, что ты меня не провожаешь рано утром и не встречаешь поздней ночью. Пусть… Ради тебя можно и потерпеть… Ты смотришь вниз, на меня, но серые глаза расфокусированы, будто ты задумался о своем. Но я-то знаю… Ты слеп, но скрываешь это как можешь. Ты не любишь галстуки и рубашки, но раз за разом перебираешь мои. Ты не любишь сигареты и приторный черный кофе, но с жаром отвечаешь на мои поцелуи. И вот ради такого я готов работать. Я до сих пор помню наше знакомство… Нам было лет шестнадцать. Наш общий знакомый устроил что-то вроде вечеринки … и ты был там. Мы так и сидели с тобой у окна, два изгоя. Когда ты уходил ты забыл свой свитер. Так и уехал домой. Про то как я побывал у тебя дома лучше и не вспоминать. Меня приняли за твоего парня. И тебя бросила девушка. МО-ЛО-ДЕЦ, одним словом. — Пойдем на веранду, — просишь ты и чуть тянешь за ворот рубашки. И знаешь, я готов нести тебя хоть на край света… пусть даже для тебя я останусь худощавым парнем лет семнадцати с крашеной челкой и пирсингом.