***
Сидя за столом, тихо помешивая сахар в чашке кофе, Люси не поднимала взгляда на Тотомару. Парень постоянно поглядывал на девушку, но не решался начать разговор. Сделав глоток успокаивающего чая, маг расплылся в улыбке. «Мы все кофеманы. Когда были в комплексе, никто не возражал оставить весь имеющийся чай тебе. Ты именно так улыбался каждый раз», — первой заговорила блондинка. — Значит мне стоит всем сказать спасибо. Прости, этого я не помню, — посмеялся неловко юноша. — Люси, это правда, что я тебя поцеловал? — на одном дыхании спросил маг. «А потом я тебе врезала. Да, это было как раз в комплексе», — не поднимая взгляда, кивнула головой девушка. — Удар я не помню, — рефлекторно потрогав свою челюсть, усмехнулся волшебник. «Зато тело помнит», — хихикая, указывая пальцем, как Тотомару массирует именно место удара, ответила Люси. — Ты так спокойно со мной общалась, потому что я потерял память? — серьезно спросил маг. «Нет», — честно ответила волшебница. — «После того, как я отдала свою жертву мы поговорили. Ты сказал, что не будешь извиняться за поцелуй. Но и не хочешь избегать меня из-за него. Тогда мы договорились оставить это фактом, и продолжать общаться как раньше», — с открытой душой, блондинка пересказывала все произошедшее, искреннее и без утайки. Ложь была бессмысленной. — Да, похоже, раньше я был смелее. Сейчас чувствую себя подростком. Хоть и не помню свою юность, — усмехнулся грустно парень. «Не могу просить забыть тебя. Это будет несправедливо…» — заговорила Люси, но ее прервал смех Тотомару. — Забыть? Нет, даже если бы ты попросила, я не стал бы этого делать. И делать вид, что этого не было я не буду. Я могу понять почему ты тогда мне врезала, это было логично и заслуженно. Но сейчас обстоятельства поменялись, — наклонив голову над собственным чаем, с легким придыханием, заметно нервничая говорил маг. — Я не буду давить на тебя, не могу понять, но могу представить какого тебе сейчас. Но и отступать я не буду. Не теперь, Люси. От взгляда Тотомару у Хартфилии пробежал жар по спине. Она не смогла выдержать его, опустила глаза на собственные колени. — Не надо отвечать. Я понимаю, что ситуация сложная. Но ты не дура. Я вижу это, чувствую, хоть и не помню, но уверен в этом. Ты не вернешься к тому, кто предал тебя, — сочувственно добавил волшебник. Заклинательница коротко кивнула головой. «Давай ребятам возьмем кофе. Думаю они будут рады», — робко предложила девушка. — Конечно, — улыбчиво согласился волшебник. Благо в стоимость билета входили напитки. «Возьми, пожалуйста, один стаканчик простого кипятка», — подленько захихикала девушка. — И какую гадость ты задумала? — посмеиваясь, юноша добавил к заказу просьбу волшебницы. «Маленькую шалость», — прикусила нижнюю губу Заклинательница. А получив кипяток подошла к ближайшему столу, вмешивая в воду всю солонку. — Вопрос, ты надо мной тоже подшучивала? — кашлянув, подавляя смех, спросил волшебник. «Не без греха», — невинно пискнула Хартфилия. Громко засмеявшись, Тотомару терпеливо дождался, когда Люси размешает всю соль. Каждый из них нес по два стаканчика. Маг огня для Добенгала и Хибики. Девушка для Орги. — Мы принесли кофе, — громко оповестил Тотомару, вернувшись в вагон. Бикслоу не было. — Кофе? Ты сказал кофе? — воодушевленно переспросил Нанагир. Больших усилий магу огня стоило не засмеяться, не сдать Заклинательницу. «Вот твой», — подавая другу стаканчик с солью, улыбчиво ответила Люси, транслируя свои ответы всем. — Да ты издеваешься! — заорал во всю глотку Орга, выплевывая глоток прямо перед собой. — Признавайся, что ты ему намешала? — держась за живот, отводя руку со своим кофе в сторону прохода, заливался смехом Добенгал. «Чуть-чуть соли», — мило хихикнула девушка. — Чуть-чуть?! Да там вся соль моих слез! — покраснев, орал мужчина, а блондинка и капли не чувствовала опасности от него. Не выдержал и Лейтис заливаясь громким смехом. — Тебе когда-нибудь надоест это? Ну слепой я, и что из этого? — негодовал маг. Открыв форточку мужчина выбросил в окно стаканчик. «Неа, никогда не надоест», — хохотала волшебница. — «Вот, нормальный кофе, с одной ложкой сахара», — подавая в ладонь друга правильный стаканчик, продолжала посмеиваться Заклинательница. Теперь, сначала понюхав напиток, сделав короткий глоток, Орга расплылся в улыбке. — Погоди. Как это не видишь? — вскочил со своего места Стинг, подавляя в себе позывы к рвоте. — Каждый из нас отдал свою жертву в испытаниях, — ответил за друга смеющийся Добенгал. — Первым был Эригор. У него отняли эмоции. Чувства, — продолжил Лейтис, поворачиваясь к волшебникам полубоком. — Вторым был Орга. Он отдал зрение, — продолжал Добенгал. — Потом Байро. У него отняли слух, — зажимая по одному пальцу, вспоминал Хибики. — Люси была четвертой. Она отдала голос, — по-доброму улыбнулся Саблезубый. — Не мне говорить об этом, однако это была самая красивая жертва, — с удовольствием глотая свеже-сваренный кофе, улыбался Орга. — Пятым был я. У меня забрали очарование, красоту, шарм, притягательность, — перечислял Лейтис, не собираясь снимать маску и перчатки для демонстрации. — Шестым был я. У меня нет чувствительности. Хоть ножом проткни я не почувствую. Вкусовые рецепторы, обаняние. Голод, усталость мне теперь не знакомы, — рассказывал Добенгал. — Седьмым был я, как понимаю. У меня забрали память. Элементарные факты знаю, но не более, — подытожил Тотомару. — Так вот почему тот маленький Бог плакал. Из-за твоего голоса, — посмотрев на потолок, припоминал маг огня. — Я записал ее, — коротко отозвался Хибики. — Не удержался, — заулыбался волшебник. «У тебя хватило совести?! Сотри ее немедленно!» — вставая на колени на своем сидении, Люси жестко поставила ладони на плечи напарника. — Нет! Не удаляй. Включи, — запротестовал Тотомару. — Объявляю голосование. Кто за то, чтобы я стер песню Люси? — громко спросил Хибики. — Против, — тут же отозвался Хэппи, подняв лапку. — Вы не голосуете, — холодно добавил маг. — Хочу раз за разом слушать на ночь, до самой смертушки, — ехидно растянул губы в оскале Нанагир. — Я тоже хочу послушать, — ответил Тотомару. «Добенгал! Ну хоть ты!» — взмолилась Люси. — Прости, но я против, — хихикал радужный волшебник. «Предатели, блин…» — сложив руки на груди, бурчала блондинка. — Включи, пожалуйста, — прикусив губу, тихо попросила Алая, сжав ладони в кулаки на своих коленях. — Когда ты успел ее записать? — поинтересовался любопытно Добенгал. — Да, как-то машинально. Даже особо не задумывался. Просто сделал, я думал, что сказал вам, — делая глоток кофе, одной рукой, даже пальцем, открыв экран архива, волшебник быстро перебирал на клавиатуре включая сначала тишину. — Мне и правда казалось, что я сказал об этом. Когда Эригор сказал… — стал припоминать волшебник, но был заткнут шиком со стороны Тотомару. В вагон вернулся Бикслоу. Люси печально смотрела в окно, стараясь напевать в голове что угодно, лишь бы не слышать собственный голос. Не вспоминать с какими чувствами она пела расставаясь с голосом. Хартфилия закрыла глаза, все равно, не по собственной воли прислушиваясь к словам. Громовержец беззвучно сел на свое место, внимательно вслушиваясь в тихий голос любимой девушки. Он чувствовал ее посыл к нему. Ее обещание, которое она сдержала. Прошла через все лишь бы вернуться к нему. Тотомару опустил голову смотря на свои ладони. В юноше вскипала обида. Он был уверен, что Люси пела после поцелуя. Не знал откуда, просто был уверен. Это больно, обидно. Блондинка сделала все, не поддалась на провокации, защищала свою честь ради «этого» Бикслоу. Эвергрин отвернулась к окну смахивая с глаз накатившие слезы. Девушка не ожидала, что Люси умеет так душевно, проникновенно петь. Она никогда не задумывалась над этим. Но каждое слово, срыв ее голоса к слезам вызывали в волшебницы позывы зареветь в голос. Даже Лексус позволил себе вольность: посмотреть обвиняющие на своего напарника. — У тебя потрясающий голос, Люси, — первым, после недолгой тишины, заговорил Тотомару. Смахивая с щек нахлынувшие слезы, блондинка нервно улыбнулась, несколько раз кивнув головой. — Никто из хозяев не забудет твоей песни, — крольчиха аккуратно прыгнула на колени к Заклинательнице, посылая свою фразу в головы всех дружественных магов. — Фро понравилось, — плакал странный иксид. Казалось присутствующие сделали достоянием что-то интимное волшебницы. Им было стыдно, неуютно. Но никто не жалел, что услышал эту песню. Кажется даже тошноту сыновей драконов песня успокоила. Их не так сильно мутило из-за переполняемых чувств, которыми Хартфилия делилась в песне. Никто из магов не решался начать разговор. Те, кто не был в лабиринте серьезнее задумались над тем, что пережили их друзья. Выжившая же команда прокручивала в голове воспоминания о существовании в лабиринте Минотавра. В лабиринте Богов. Люси ни с кем не заговорила и не вступала в короткие переговоры с друзьями. В то время как Крол помогала Тотомару вспомнить, где находится его договор. — Мы в гильдию все подготавливать, а вы за договором, — по-доброму командовал Добенгал. «Кишка тонка указывать», — ехидно ответила блондинка. — Ой, иди уже, достала, — фыркнул Саблезубый, забирая у волшебницы тяжелый рюкзак. — Со мной сподручнее будет, — летал над головами магов Хэппи, не желая разделяться. — Люси согласна взять тебя с собой, — улыбчиво ответил Тотомару. — Тащите Нацу в гильдию, мы скоро вернемся, — засмеялся котик, присаживаясь на ладони Заклинательницы. — Только, Тотомару, ты говори, что говорит Люси. Ей не удобно каждый раз писать. А так мне будет понятно, — довольным голосом мурлыкал котяра. — Не зазнавайся, шаверма. Доволен ее ответом? — усмехнулся парень. Достав из кармана ключик Компаса, без заклинания блондинка вызвала того на помощь. — Помоги нам найти мой дом, пожалуйста, — попросил маг огня. Красная птица отдав честь, понюхала волшебника и исчезла, убегая, куда-то в сторону. Потом в другую, только красную полосу и видели. — Ладно, мы пойдем вперед, — махнул рукой Добенгал. — Нашел! — радостно ответила птаха, остановившись перед волшебниками. — Восемьсот метров по главной улице до задней стены собора. По левой руке переулок. По нему пятьсот метров вверх. Будет перекресток. Повернуть направо. Сто метров. Дом с желтой кирпичной кладкой, — диктовал Дух, пока Хартфилия все быстро записывала. — Очень рад твоему возвращению, Люси, — отдав честь, пташка исчезла в золотых искрах. — У тебя все Духи такие… странные? — хихикая спросил маг, придерживая одной рукой Крол, которая все еще помогала тому копаться в собственной памяти. «О чем ты? Они все одинаково милые», — фыркнула смешно в ответ блондинка. — Все. Ты еще Тельца не видел и Водолея. Вот эти двое делят первое место по странности, — достав из узелка рыбку, счастливым голосом заявил Хэппи. — Не боишься, что Риу это все слышит? Люси спрашивает, — тут же добавил волшебник. Иксид заметно вздрогнул. — Русалочка, прости меня — дурака! Я же не со зла! — закричал котик в небо, вызывая у напарников лучезарный смех. Тотомару его слышал. Люси позволяла друзьям слышать собственный смех в мыслях. — А здесь красивый город, — оглядываясь, задумчиво протянул Тотомару. — Мне понятно, почему я решил здесь поселиться, — улыбаясь, маг постоянно поглядывал на Хартфилию. Которая выглядела печальной по приезду к ним домой.***
— Я спрашиваю последний раз, дебилы. Где мой муж? — сложив руки на груди, прямо смотря на напарников Эригора, ровным голосом спрашивала девушка. — А ты, видимо, знаменитая Каили, — наполовину вопросительно, наполовину утвердительно произнес Добенгал. — Знаменитая? — с восхищением переспросила девушка, ее глаза загорелись интересом. — И что же мой олух про меня рассказывал? — живо интересовалась она. — А ты кто? — спрыгнув со стола, к Хибики подошел Макаров, вопросительно наклонив голову набок. — Мастер, негоже своих не признавать. Хибики Лейтис. Помните такого? — засмеялся парень. Впервые, из-за его маскировки, его не узнали. — А чего прячешься? — любопытно переспросил старичок. — На то есть причины, Мастер Макаров, — вступился за друга Орга. — Люси и Тотомару скоро подойдут. Они пошли за договором, — заговорила Алая докладывая по делу. — А почему они вдвоем ушли? — любопытно спросила Мира. — Тотомару ничего не помнит. Он потерял память. А Дух Люси может помочь в поисках, если Крол не докопается… в общем, сложно объяснить, — зажимая свою переносицу, оборвала саму себя Эльза. — Пожалуйста, приведите Полюшку. Когда болель… Люси вернется ей нужна медицинская помощь, — вступил в разговор Джастин. После всего, что он видел и слышал у него язык не поворачивался назвать Хартфилию — болельщицей. — Эригор и Байро подъедут как только заберут свои договора, — рассказал маленькому старичку Лейтис. — Да, расскажите нам, как снять проклятие с команды, пожалуйста, — на мгновение отвлекаясь от приставшей Каили, вставил свое слово Добенгал. За что немедленно получил пощечину. — Я с тобой не договорила. Не отвлекайся больше, — равнодушным голосом просто объяснила оплеуху девушка. — Что с тобой не так? Я же всего на секунду, — схватившись за щеку, хоть и не чувствовал боли, забурчал Саблезубый. — Ты бы видел, как она это делает с Эригором. Загляденье просто, — почти промурчал слова Лейтис. — Я уже хочу это услышать, — засмеялся Орга. Хвостатым магам, Саблезубым казалось, что вернувшиеся маги говорят только на им понятном языке. Они казались такими родными, такими близкими и в тоже время недосягаемо далекими. Макаров нахмурился, прекрасно осознавая, что маги пережили что-то ужасное. И именно поэтому сплотились до невозможности. Они были единым целым. — Где Первая?! — громко крикнул Лексус, до этого бывший тише воды, ниже травы. — Кто видел ее? — оглядывая лица согильдийцев, вновь крикнул Дреер-младший. — После того скандала она не появлялась, — тихонько отозвалась Лаки. — Найдите ее. Я хочу с ней поговорить. Это она затеяла. Она обо всем знала. Я хочу получить ответы, — рычал внук Мастера. — Лексус, успокойся, — заговорил Макаров. — Нет. Пусть продолжает. Кто такая Первая и что она затеяла? Судя по всему это касается нас, — выйдя чуть вперед вступил в разговор Добенгал. — Вы не можете ее увидеть. Только члены Хвоста Феи видят ее. Она… наш первый мастер. Мавис Вермилион. Появляется время от времени в виде призрака, — рассказала Штраус-младшая. — На время переговоров, Мастер Макаров, предоставьте нам, пожалуйста, знаки отличия Хвоста Феи. Мы должны знать ответы «Первой». К тому же, только мы можем подтвердить, говорит она правду, или лжет, — просил Лейтис. — Временно, — серьезно добавил Орга, полностью согласный с другом. — Если раскинуть мозгами, то становится ясно… — задумчиво заговорил Добенгал. — Раз она призрак, то может проникать в любые дебри и пространства. А следовательно, она могла видеться с нашими Богами. И уже они ей рассказали о заточении. А если судить по легендам, то ваш первый Мастер была великим стратегом. Она с легкостью могла проникнуть в Совет и подкинуть пару другую идей, бумажек Совету, — рассуждал вслух Добенгал. — Если оно так, то и она могла подсунуть Совету списки возможной команды, — подтверждал догадку друга Хибики. — А раз так, то это она спланирована все наше заточение в этом чертовом лабиринте, — прорычал Орга. — Все именно так, — появившись посередине зала, мило улыбаясь, согласилась Мавис. — Дайте им печать Хвоста феи. Я хочу с ними поговорить. Они очень умные мальчики, — хихикнула Вермилион. — Ты подставила волшебников. Одну из нас ради собственного плана? — заорал Лексус. Девочка молчала, совершенно не реагируя на крик. Растерявшись, Мира вынесла с барной стойки печать Хвоста Феи. Протянув ладонь, Хибики лишь слегка приспустил темные перчатки. Девушка вновь увидела его изуродованную кожу, когда ставила печать на внутренней стороне его ладони. Штраус-старшая сглотнула от ужаса. — Туда же, — рыкнул Нанагир. Добенгал последовал примеру своих напарников. — Здравствуйте, — коротко поклонилась маленькая девочка магам. — Мы в чем-то ошиблись? — притормаживая Оргу, встав перед ним, прямо спросил Саблезубый. — Нет. Все верно. Мои расчеты оказались верными. Именно такой состав магов смог пройти до конца, — заговорила девушка. — Мне тоже. Это касается моего мужа, — проговорила Каили, просто отобрав печать у Миры, ставя и на себе метку. — Один священник. Достаточно закаленный в боях. С тяжелой ответственностью перед миром, — загнула первый пальчик девочка. — Только женившийся маг. Сильно привязанный к жене. С огромной силой воли к победе, — Мавис загнула второй пальчик. — Два мага из одной гильдии. Работающие не первый год в паре. И каждый стремился к силе, — загнула сразу два. — Волшебник желающий знать так много, — Вермилион перевела взгляд на Хибики. — Юноша настолько добрый, после злодеяний, желающий отработать свои грехи, — Первая продолжала, упоминая каждого мага. — И единственная девушка. Должна была быть светлой, но сильной. Лучится, искрится, придавать всем веру и надежду. Не опускать руки, когда все шло ужасно, — загнула она седьмой палец. — Сука! Ты подставила моего мужа! — заорала в глотку Каили. Ее остановил Добенгал. — Я не подсовывала Совету идею о создании новой гильдии. Хотя мысль очень хорошая, — продолжала девочка. — Было необходимо освободить Богов. Я им обещала. И вы это сделали. А взамен получили подарки. Правда здоровские? — хихикнула Мавис, положив руки себе за спину. — Ты… Первая, что же ты натворила? Они же наши дети, наши волшебники, друзья… — зашептал Макаров, схватившись за сердце. — Это было необходимо. Посмотрите на них. У каждого сила возросла в несколько раз. Рядом с ними трудно дышать от их магии. Они стали выносливее, они нашли новых друзей, — перечисляла девочка. — Да, все так. А еще мы научились выживать и убивать. Это тоже входило в ваши планы? Орга чуть не умер! Он был на волосок от смерти! Люси на собственном горбу протащила его несколько километров без отдыха. А Тотомару отдавал кровь. Раз за разом делая переливание! — стиснув зубы от злости, вскипал ненавистью Лейтис. — Добенгал не мог спокойно спать, не зная, выживет его товарищ или нет. Он собственными руками пустил кровь Нанагиру, ради его же спасения! А остальные? Вы хоть задумывались над тем, что мы должны были пережить?! — захлебываясь слюной орал Лейтис. — Я за вами наблюдала. Вы все замечательно справились, — кивнула головой Мавис. — Жертвы были необходимы. Мы. Все человечество задолжало тем Богам, — прямо отвечала девочка. — Вон… — прошептал Макаров. — Исчезни и больше никогда не появляйся в этом доме. Больше никто не будет исполнять твоих указов. Никто тебе не ответит. Хоть ты и создала эту гильдию, ты подвергла смертельной опасности наших друзей. Исчезни и не возвращайся, — держась за сердце, хрипел Мастер.