***
— Фрид? Я только что услышал новости. Как Люси? — позвонив по лакриме своим друзьям, тяжело проводя ладонью по лицу от беспокойства, прикрикнул Бикслоу. — Мы ее еще не навещали. Не в курсе, — покачал головой маг. — Фрид… — уже было зарычал Громовержец, но глубоко выдохнул успокаиваясь. — Пожалуйста, я понимаю, что ты сейчас с Лексусом и он точно отказывается от помощи Полюшки, сходи к Люси. Я должен знать как она, — сжимая ладони в кулаки от собственной беспомощности, Бикслоу просил друга помочь. Джастин внимательно смотрел на своего напарника и молчал. Прошло слишком мало времени, чтобы измениться, но Бикслоу уже начал понимать собственные ошибки и исправляться. — Я перезвоню тебе. Лексуса напоили снотворным, чтобы отдохнул, с ним останется Эвергрин, — устало выдыхая ответил волшебник. — Спасибо, что поинтересовался о Лексусе, — ядовито добавила девушка, прекрасно слыша весь разговор. Ей не было важно застыдить напарника, но вот указать ему на присутствие в нем недостатков — считала своим долгом. Бикслоу выругался про себя. Только услышав в баре о новостях из Крокуса, маг поспешил скорее позвонить друзья. Все его мысли занял бой Люси и Ивана. Никто не ожидал, что Совет потребует его вмешательства в экзамен. Тем более, никто не мог предсказать о начале этой схватки. Только услышав, что любимая девушка значительно пострадала, у Громовержца замерло сердце. Слухи разносятся с колоссальной быстротой, и каждый считает необходимым добавить красок в свой пересказ. Отключив лакриму, не отвечая напарнице, Бикслоу с тревогой натянул отросшую челку к макушке. Обходя дешевый номер отеля по кругу раз за разом, он не мог усидеть на месте и одной минуте. Ожидание выматывало больше, чем выполнение годового задания. Каждое столетие в одной деревушке происходит поклонение Богам. Из защищенного музея выносят древнюю флейту и у радужной сакуры исполняют ритуальные танцы и музыку. Старейшина деревни волновался о том, что флейту могут похитить, из-за чего Бикслоу и был отправлен на другой конец Фиора. Все десять месяцев ему придется оставаться в деревне и постоянно следить за сохранностью реликвии. Но сейчас задание казалось таким глупым, ничтожным. Кому нужна наполовину развалившаяся флейта из обычного тростника? Громовержец, если бы не строгость наставлений Лексуса, был готов отказаться от задания и поспешить в столицу. К Люси. Ведь его девушка, чтобы не произошло, она все еще его девушка, так думает Бикслоу, такая капризная, когда болеет. Он знает, как она любит простую рисовую кашу на молоке после ранений, и одновременно с прожаренном на огне вырезкой телятины. И только он знает, как достойно это приготовить для нее. Он знает! А сейчас? Ему остается вновь все предоставить друзьям, просить их о помощи, и ждать. Нетерпеливо ждать новостей, выдумывая в голове ужасные картины, опираясь на красочные, кровавые рассказы возбужденных путников. Коих волшебник встретил в баре, в соседнем городке. «С ней все хорошо… С ней все хорошо… С ней все хорошо…» — повторял мужчина, уговаривая самого себя, что так оно и есть, что путники все напутали, приукрасили действительность. Открыв настежь окна, маг закурил. Его рука дрожала, когда он смотрел в облачное небо, не видя звезд на небосводе.***
— Чего тебе? — стоя у двери лазарета, сложив руки на груди, тихо спросил Орга. Услышав разговор Фрида и Бикслоу, мужчина вышел из лазарета, решив взять всю ответственность разговора на себя. — И тебе привет, — устало поздоровался Джастин. — Я пришел проведать Люси, — прямо признался юноша. — Я так понимаю, ты все прекрасно слышал, — предположил Громовержец. Нанагир коротко кивнул головой. — И слышал, что мы и без его звонка собирались навестить Люси, — продолжал Фрид, не собираясь играть в игры, было слишком поздно, слишком много эмоций за день, чтобы играться словами. — Я не хочу напоминать о том, что не стоит упоминать его при Люси, — тихо шепнул маг молнии. Джастин тяжело выдохнул, но согласно кивнул головой. — Я не глуп, чтобы совершить ошибку, — ответил маг. — Когда закончится экзамен, я хочу послушать твою игру на скрипке, — укрытая теплым одеялом, так и лежа на коленях мужа, тихо попросила Каили. — Мне понравилось тебя слушать, — прикусив свою нижнюю губу, робко призналась волшебница. «Моя мама брала меня на музыкальные вечера с живой музыкой. Она всегда говорила, что детям полезно слышать классическую музыку. Я совершенно не против играть тебе и вашему ребенку», — опустив взгляд на собственные пальчики, где были маленькие ранки, которые пропустил Хибики, от струн, Люси улыбнулась. — «В любое время», — добавила Заклинательница. Воспоминания были сумбурными о своем бое, но в голову лезли другие картинки.Тихая, зимняя ночь. За окном снег хлопьями падает с неба, укрывая землю холодным, белоснежным одеялом. В камине трещат поленья, и они. Двое магов на одном диване. Люси тепло и уютно лежит на груди Бикслоу, пока он трогательно гладит ее по плечу рассказывая, как прошло его задание с Громовержцами. Заклинательница Духов прикусила уголок губы, понимая, что к самому главному, в решении задачи задания, догадался только ее Громовержец. Его хотелось вознаградить за труды. Без слов, с лукавой улыбкой, лениво встав с мага, девушка поспешила в кладовую. Недовольно фыркнув от прекращения желанных объятий, Бикслоу упал снова на диван, на груди осталась неприятная прохлада от отсутствия Люси. Еще до того, как Хартфилия вернулась в маленькую гостиную, Громовержец услышал волшебные звуки скрипки.
«И зачем я только это вспоминаю? От этого же больнее…» — грустно подумала Люси. «О чем задумалась?» — тихим голосом поинтересовался Тотомару, связываясь только с Хартфилией. — Еще скажи, что ты на других инструментах умеешь играть, — наигранно засмеялся Эригор. «Не о чем особенном», — соврала девушка, а маг огня чувствовал грусть и душевную боль подруги. — «Сначала меня научили играть на пианино, а потом уже на скрипке. Но я не люблю фортепиано. Мне больше нравится звук струн, мне он кажется более живым, эмоциональным», — ответила волшебница и Эригору. — «К тому же, я пообещала Каили, а не тебе, наглецу!» — забавно показав язычок, Заклинательница передала Хибики пустой лоток из-под еды, а сама накрылась теплее одеялом. Малокровие давало о себе знать, блондинку слегка знобило. — Жуй мясо, хвастунья, — засмеялся с большей искренностью маг ветра. — Тебя долго не было, — услышав, как открывается дверь, отозвался Добенгал, приветствуя Нанагира. — О, Фрид, какими судьбами? — опустив ноги с подоконника, спросил волшебник. — Пришел навестить Люси, — честно и открыто ответил маг. — Без гостинцев? Не стыдно? — усмехнулся Хибики. Юноша положил обе руки себе за голову, частично грея собой Хартфилию, пока отсутствовал Орга. Личная «грелка» Люси, во время ее недугов, всегда был рядом с ней, и девушка чувствовала не только то, как она согревается душой, но Орга дарил ей чувство защищенности.Привет, Фрид.
Написав в воздухе, Люси не собиралась вылезать более необходимого из-под одеяла. «Добенгал, закрой, пожалуйста, окно. Она замерзла», — обратился Тотомару к другу, соединяясь только с ним, не собираясь давать гласность заботе о блондинке. — Ты… Выглядишь лучше, чем я предполагал, — удивленно зашептал Джастин. У Люси не было даже синяков, не было и царапины на щеке, разбитой губы. Она выглядела бледной, но не более.Меня здорово подлатали.
Улыбчиво ответила письмом в воздухе девушка. Не признаваясь друзьям, Люси было приятно, что Джастин пришел навестить ее. После того, как она сблизилась с Бикслоу, Фрид был одним из ее хороших друзей. Ей всегда было о чем с ним поговорить и посмеяться. Но, в одном девушка не призналась даже сама себе, она ждала, что в лазарет войдет другой маг. Ее Громовержец. «Заткнись! Пора все забывать!» — ругалась на себя Хартфилия. — Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался Фрид, присев у постели волшебницы. Но чувствовал на себе внимательную слежку ее напарников. Маг письмен чувствовал себя на минном поле. Одно неверное слово и «волки» растерзают его.Немного устала, а в остальном все отлично. Как ребята? Эльза сильно сердится?
Робко покраснев, спросила Люси. — Тот шикарный торт сильно задобрил ее, — засмеялся искреннее Фрид. Без фальши он был готов поклониться находчивости команды с боем против Алой. Наверно, только они могли разработать подобный план, наполненный безумием с малым процентом успешности. — Все интересуется, где вы смогли так скоро достать шикарный торт, — добавил Джастин.Секрет фирмы.
Подмигнув весело, мягко улыбнулась Заклинательница. — А Мира…? Как Мира? — отвернув голову, смотря на дверь лазарета, аккуратно поинтересовался Хибики. — Ни с кем не разговаривает, — сдержанно кашлянув, ответил Громовержец. Из всех семерых, на Лейтиса Фрид злился больше, чем на остальных. Ведь именно он покусился на честь девушки, которая Громовержцу была не безразлична. — Твоими стараниями, — не удержавшись, сквозь зубы, добавил Джастин. — Извиняться не буду. Ты сам должен понимать, что для прохождения экзамена необходима не только грубая сила, но и находчивость, сообразительность. Тупая груда мышц никогда не добьется звания мага S-класса. Тем более, не всегда есть необходимость прямо сражаться, — спокойно объяснялся Лейтис. Ему не было стыдно говорить об этом с Фридом, или с друзьями, но вот легкое чувство вины перед доброй Штраус-старшей он чувствовал. — Взять хоть старика. С его магией противопоказано вступать в глупые схватки, — кивнув головой на спящего Байро, улыбнулся Добенгал. — Знаю я, — опустив взгляд, понимая все головой, но не принимая подобные методы, по отношению к Мире, сердцем. Люси широко зевнула, чуть тряхнув головой, прогоняя дремоту. — Пора взять пример со старика, — услышав Хартфилию, тихо, спокойным голосом произнес Орга, все это время внимательно следивший за состоянием подруги. — Вам завтра предстоит сложный день, — внезапно появилась Нут в комнате. Стоя неподалеку от Нанагира, но ближе к Люси, богиня казалась смущенной. — Вы… одна из Богов в ключе? — осторожно поинтересовался Фрид, желая утолить свое любопытство. — Не путай нас со Звездными Духами. Мы не можем просто исчезнуть, тем более быть запертыми в другом измерении. Мы существуем, а ключ — это переходник, связующая ниточка нас и Заклинательницы. Она наш посредник, — ласковым, мурчащим голосом ответила Нут. — Нам нужно поговорить, — серьезно вступил в разговор Орга. Он все помнил. Он помнил, как богиня остановила его, помнил собственные слезы, и то счастье, любовь, которое вызвала в нем богиня. Стоило ей появиться, как сердце Нанагира радостно подпрыгнуло, ударяясь в пляс. Он чувствовал, как легкая краска легла на его щеках. Нут согласно кивнула головой, скромно пряча взгляд на своих ладонях. — Пожалуй, я пойду обратно к Лексусу, Эвергрин там одна, — шлепнув себя по коленям, встав с табурета, на выдохе сказал Фрид. Незаметно для всех, кроме Крол, которая была ближе остальных, Люси пожала руку Громовержца, вложив в его ладонь листок блокнота. Удивившись маленькому секрету, Джастин мягко улыбнулся бывшей согильдийке. — Выздоравливай, — коротко попрощался он. А за ним вышел из лазарета и Хибики, оставив после себя холодок на постели Люси. Забирая у волшебницы максимально малое количество магии Нут замялась. Но заметив, как Орга протянул к ней ладонь, приглашая выйти и уединиться, богиня робко улыбнулась, смущенно вложив пальчики в руку мага молнии. Безмолвно, Тотомару положил свою грубую ладонь на голову Хартфилии. Вопросительно посмотрев на друга, девушка почувствовала, как тот понемногу отдает ей свою чистую магию. Восполняет ее магический резерв, помогает, ровно как и успокаивает ее. Люси шире улыбнулась поворачиваясь набок. Поджав под себя ножки, волшебница прикрыла глаза проваливаясь в дремоту. Тепло мага огня охватывало ее душу, исцеляло, стирало все проблемы и боль. А Тотомару терпел, забирал себе все страдания девушки. «Мазохист», — по-доброму прошептал Добенгал, раскладывая себе постель рядом с Байро. Неудобно облокачиваясь боком и головой на стену, не смея тревожить чуткий сон Каили, Эригор засыпал, вымотанный сложным днем. Маг никак не мог осознать, что скоро станет отцом. Этот факт радовал его, искренне радовал, но Эригор чувствовал испуг. Мужчина чувствовал, ощущал и это не могло не поднимать настроение, но в голове было столько глупых вопросов и только безмятежное спокойствие жены не давало ему сорваться.***
— Зачем ты за мной идешь? — не оборачиваясь, недовольно спросил Фрид. — Точно уж не для того, чтобы действовать тебе на нервы, — просто ответил Лейтис. — Не хочу оставлять обиды после себя, — только и ответил маг, не собираясь откровенничать с Громовержцем. Не планируя делиться своими планами, признаваться, что хочет извиниться перед Мирой. — Почему вы рычите на тех, кто хочет вам помочь? Кто на вашей стороне? — резко остановившись в темном, тихом коридоре, спросил Фрид. — Твои согильдийцы, Хвост Феи, Саблезубые, остальные гильдии с ног сбились, заработали мигрень и хронический недосып, пока пытались найти способ вытащить вас всех семерых из лабиринта. Для нас прошло всего ничего. А вы ведете себя так, будто все вокруг вас враги, никому доверять нельзя. Я могу понять, почему вы держитесь особняком, но это как минимум не справедливо по отношению к остальным, — Фрид замолчал так же неожиданно, как начал свой справедливый монолог. Он был прав, во всем. — Мы сами не можем себе объяснить почему так себя ведем. Мы не можем понять с чего мы начали всех делить на «мы» и «вы». У меня нет ответа, ни у кого из нас его нет, — массируя заднюю сторону шеи, заговорил Хибики. — И не буду выдумывать оправдания, тем более глупые обещания, типа «Все изменится», «Дайте нам время» и другую чушь. Для нас есть сейчас, существует только настоящие, — без утайки, честно ответил маг архива. Одобрительно дернув уголком губы в улыбке, но тут же взяв себя в руки, Фрид направился обратно к лазарету, где лежал Лексус, а в соседней комнате все еще не спали девушки.***
— Не подумай, что у меня нет почтения к Богам, однако сейчас другая ситуация, — тихо с волнением заговорил Орга. — Нут, я не твой муж. Даже с тем, что я умею теперь превращаться в Бога, я не твой муж, — закрыв глаза, подставляя лицо прохладному ветру, успокаивая свое сердце, продолжал говорить мужчина. его слова кинжалом резали сердце несчастной вдовы. — Но я не могу выбросить из головы мысли о тебе, — поджав губы, признался маг. — То, что произошло сегодня как-то изменило меня. Я не знаю, чувства это твоего мужа во мне, или мои собственные, но я не могу и не хочу переставать думать о тебе, — с дрожью выдохнув, сказав главное, Орга замер. — В тебе магия моего мужа, и твоя магия может давать такой эффект в ощущениях… — скромно заговорила богиня неба. — Нет, это другое. Я знаю, что ты управляешь небом, а следовательно волшебство косвенно связано, я говорю про другое, — резко прервал Нут мужчина. — Это другое… — Я не могу дать тебе то, что нужно человеку, — низко опустив голову, грустно прошептала богиня. — А мне и не нужно то, что нужно обычным людям, — рыкнул волшебник. Он ни разу не злился на Нут, но на себя, за то, что не может изложить собственные мысли, чувства, правильно объясниться — да, злился. — Что тебе нужно? — тихо спросила Нут. — Обними меня… — замявшись, слегка покраснев, робко попросил Орга. Богиня в это же мгновение оказалась на груди мага. Крепко, с жадностью обнимая его грудь, она с лаской потерлась щекой о него. — Я не он. Я Орга Нанагир, человек. Я хочу, чтобы ты понимала это, — обняв Нут, на сколько мог аккуратно и трогательно, склоняясь к ней корпусом, тихо, на ушко, интимно прошептал волшебник. Нут активно закивала головой. — Я знаю, — со всхлипом, широко улыбаясь, на выдохе ответила богиня. — Знаю, Орга Нанагир, — добавила она нежным голосом.***
— Ты?! — прикрикнула Мира, увидев Хибики. Ее щечки сами собой густо покраснели, а в мыслях так неудобно пришли лживые воспоминания. — Я, — просто ответил Лейтис. Вложив руки в карманы, он отошел ближе к парапету, где гулял прохладный ветерок. — Я не хотел быть жестоким. Но и сражаться с тобой не хотел. — Зато стал извращенцем, — гуще покраснев, возразила девушка. — Это был наилучший способ дезориентировать тебя, — оправдывался юноша. — Я пришел не ругаться, — добавил он. — И для чего ты пришел? — любопытно, тихим голосом поинтересовалась Штраус-старшая, подойдя ближе. — Прости, что поступил так, — сквозь закрытую маску, Хибики прямо посмотрел на волшебницу. Мира прикусила губу, коротко кивнув головой. — Можешь снять маску? — аккуратно поинтересовалась девушка, она не сводила смущенного взгляда с мага, а у самой сердце колотилось в груди от неуютной ситуации, непривычной. — За… — хотел спросить Лейтис, но усмехнулся. Зная, что их никто не подслушивает и не видит, Хибики нехотя стянул с головы капюшон. Его небритая борода торчала в разные стороны, неухоженная, смешная, на изуродованном шрамами лице. — Когда говоришь со мной, не прячься, пожалуйста, — поджав губы, искреннее попросила Штраус-старшая. Девушка подошла чуть ближе к парню. Ее сердце колотилось где-то у горла, отдаваясь пульсацией на губах. Привстав на носочки, внимательно смотря на реакцию Лейтиса, Мира коротко, невинно поцеловала его в щеку, не испугавшись его уродства. Это было впервые, после его жертвы, когда кто-то, кроме него, коснулся его кожи. — Договорились, Мира, — растеряв всю наглость и смелость, маг архива лучезарно улыбался, покраснев щеками.