Мы собираемся в лабиринт. Если есть желание, приезжай к утру завтра в Лиллиум-Регал.
Написав в воздухе слова, Заклинательница с облегчением прислонила бутылку воды к голове. Приятная прохлада помогала снять пульсацию с виска. — Так скоро? — насторожился Лексус. — Это Совет повлиял? — Нет, все в порядке. Это наше решение, — заговорил Добенгал. — Мы еще не решили, кто будет возглавлять отряд, но то, что новеньким нужно спуститься в лабиринт, решено было коллективно нами. — Я не знала, что вы возвращаетесь туда так скоро, — забеспокоилась Мира. — Все нормально, это необходимо, чтобы не было недопонимания, — ответил Хибики. — Давайте пройдемся к отелю, становится людно, чтобы вести разговоры, — заговорил Орга. — Нам нужно вернуться, — останавливая Миру от необдуманных действий, ответил за двоих Дреер-младший. — Встретимся завтра в девять у лабиринта, — добавил он, точно намереваясь спуститься со всеми и своими глазами увидеть то, где выживала Хартфилия два с лишним года. — Договорились, — слабо кивнул головой Добенгал. — И я все еще жду подробностей, — вложив руки в карманы, уже отойдя значительно от компании, вновь заговорил Лексус. — Ты мне не папочка, знаешь ли. Мы на равных в гильдии, — бурчала недовольно Мира. — Ты сбежала с бала. Никому ничего не сказала. Не ночевала. За твое отсутствие Фрид всем нервы вытрепал. Я не спал сутки. Ты ввязалась в драку и точно пила. Чего не было последние годы даже в гильдии. Я поражен тому, что ты отхватила, — монотонно говорил волшебник, а сам косо смотрел на разбитую губу согильдийки. — Нашел я тебя у филиала Совета. Не думаешь, что по справедливости, я должен знать минимум информации, — перечислял Лексус, спокойно, провожая Миру до их отеля, но поглядывал по сторонам. — Мы просто немного повеселились. Если бы я сказала куда ухожу, большинство навязались бы. А Хибики пригласил только меня, — понурив голову, как школьница, отчитывалась Мира. — К девчонкам какие-то пьяницы пристали. До этого все было прекрасно. В общем, действие за действие, мы разгромили бар. А потом ребята отвезли меня в свой отель. Я даже не подумала, чтобы вернуться, слишком много случилось и все были уставшими, — по сути дела, пересказала волшебница. — И как они? — коротко поинтересовался Дреер. — Очень похожи на нас. Они не настолько изменились, как хотят это показать, — покраснев в смущение, девушка трепетно улыбнулась вспоминая вчерашние жаркие танцы, шутки, смех. «Значит они действительно не доверяют всему миру», — подытожил в мыслях Лексус. — «Мне хочется знать почему. Что на них так повлияло? Их недоверие должно быть оправданным, иметь твердую почву, или я совершенно не знаю людей», — ероша свои волосы, широко зевая, размышлял о психологии маг молнии. Уже у отеля Джастин подскочил, как ошпаренный, к Мире внимательно осматривая ее. Негодуя откуда у нее раны и ссадины, маг немедленно вел волшебницу к Полюшке. Которая вначале «мягко» обругала Фрида за ранний подъем, и только потом стала осматривать волшебницу. Вернувшиеся маги с поисков пытались допрашивать дьяволицу, однако были остановлены властным Лексусом. Маг понимал, что-то, что произошло ночью, Мира хочет оставить личным, а не выносить в общественность. Пусть и в кругу семьи. У каждого могут быть свои маленькие секреты, свое сокровенное. И эта ночь как раз относится к этим пунктам. Уже не было секретом, что Мира провела вечер и ночь с волшебниками Дома Волка. Это было логично, но никто не мог понять, почему Мира отмалчивается. Что она может скрывать от них, своих друзей? «Семья, которой ты скалишься? Вот эта лыба на правдоподобную тянет процентов на пять, не больше…» — крутились в голове у Миры слова, легкомысленно брошенные Эригором. — «Этот придурок прав… Почему же так?» — сама себя спрашивала волшебница. — «Когда это началось? Когда я стала лгать друзьям о своем настроении?» — спрашивала сама себя Мира, лежа под одеялом, постепенно проваливаясь в сон. — Куда собрался? — сидя в баре, выпивая вторую чашку кофе, Лексусу не нужно было оборачиваться, чтобы узнать шаги верного напарника. — Пойду к ним и сам узнаю, что произошло, — тихо ответил маг. — Они повеселились. Была драка. Они победили. Большее выпытывай у Миры, а к ним не суйся, — спокойным голосом ответил Дреер-младший. На деле оказалось, что урегулировать проблемы в гильдии, среди волшебников куда сложнее, чем о том рассказывал Макаров. — К слову. Меня не будет с неделю. С Эвергрин остаетесь в гильдии. Присмотрите за всем, — скомандовал Громовержец. — Почему ты их защищаешь? — вспылил маг письмен. — Потому что хочу понять, а не обвинить во всех смертных грехах, — фыркнул недовольно блондин отставляя от себя пустую чашку. — С твоим настроем ты и слова не вытянешь из них. Остынь, все в пределах нормы, — похлопав напарника по плечу, Лексус, точно зная, что Фрид не ослушается его, стал подниматься наверх. Всего пара часов сна, о большем он не просил у Вселенной.***
Вернувшись в отель все маги, не сговариваясь, без завтрака разбрелись по своим комнатам, падая обратно на не застеленные кровати. Проваливаясь в спасительный сон, согильдийцы набирались сил. Сейчас они не были способны преодолеть на поезде расстояние до Лиллиум-Регала. Да и строить планы, решать, кто поведет группу в лабиринт тоже не могли. И только Каили сторожила сон своих нынешних друзей. Слабо, еще с натяжкой, но она могла назвать разношерстных магов друзьями. Эригор доверял им, а значит и она должна. Тем более, до этого момента волшебники оберегали ее, тепло приняли в свои ряды, заботились о ней. От нечего делать девушка сидела в холле отеля и рисовала в блокноте. Ее маленькое хобби по художеству сейчас было кстати. Она хотела создать достойную татуировку для их гильдии. Чтобы она олицетворяла все то, что они вкладывают в эту идею. Пока что эскизы ей не нравились, хотя и были несколько, которые она хотела бы воплотить на чьем-нибудь теле. Первым от сна и похмелья отошел Занкроу. Маг спустился вниз, чтобы заказать кофе, побыть наедине с самим собой, понять, куда сейчас стремится его жизнь, но в уединение ему было отказано. Сейчас за старшую оставалась Каили, а узнав о ее магии, Занкроу не решался с ней спорить. Девушка никак не мешала ему, но и не оставляла одного, опасаясь побега. Они взяли над ним шефство, они были в ответе за его действия, и Каили хотела убедиться, что он никак не компрометирует их. Сожженный дом, отсутствие гильдии, личных вещей, разрушенная жизнь от самого его основания. Магу некуда было бежать, но сейчас он все еще ощущал себя плененным. Все еще не хватало воздуха для свободы. Занкроу каждоминутно чувствовал давление на себя, какие-то ожидания, надежды. Это было отвратительно, стараться оправдать чьи-то возложенные надежды, особенно не зная их. У него не было целей и стремлений, и окружающие маги не внушали доверия. Они казались волшебнику странными. Щетинились на окружающих, когда никто не видит, лживо скалились влиятельным людям, веселились так, будто был последний день на земле. Зачем-то спасли его. Последнего Занкроу совершенно не понимал. Он осознавал собственную опасность для общества, и точно знал, что Люси в курсе этого. Но не мог понять, почему его оставили в живых, а убили нечто зеленое? Никто не может превзойти его безумство и жажду убийств. Так чего Дом Волка ждет от него? Постепенно, к шести вечера все пятнадцать магов, названные согильдийцы проснулись. И Тотомару, придя в себя, осматривал каждого и исцелял полученные ночью раны. В то время как «Восьмерка» телепатически совещались, кто поведет новеньких в лабиринт, а кто останется на стройке. Маг огня вызвался первым. Он не помнил лабиринт и хотел вновь попасть туда, пережить все, пусть и в более щадящих обстоятельствах. Эригор отмалчивался, ему не хотелось вновь покидать жену. Байро не мог по долгу Мастера. К Тотомару вызвалась Люси. «Проблем не будет. Моя подготовка равна вашей. Мои наставления будет озвучивать Тотомару», — проговорила Заклинательница. — «Тем более, никто не горит желанием общаться с Дреером, а я все же обещала ему показать лабиринт. Не знаю зачем ему это, но я дала слово и сама пригласила его. Мне и расхлебывать», — пожала плечиками девушка, чувствуя легкость в теле после исцеления. — Теперь с тобой будут Духи и Боги. Проблем действительно не должно быть, — вслух заговорил Орга. — Боги? Вы что, религиозные фанатики? — усмехнулся Кагияма. — Задумайся на пару минут, откуда пошли убийцы Богов. Это ведь не просто пафосное название, — фыркнул в ответ Добенгал, умело заткнув волшебника, заставляя его подумать над сказанным. — Хотите сказать, что они реальны? — засмеялся Занкроу. «Ты вчера познакомился с одной из них», — с высока смотря на мага, спокойно ответила Хартфилия. — «С небесной богиней Нут», — добавила Заклинательница. — Не смеши меня! Богов не существует, — рыкнул Занкроу, убежденный в атеизме. — И поклоняться никому я не собираюсь! — Тебя никто и не заставляет делать подношения, тем более жертвовать чем-то, — спокойно ответил расслабленный Хибики. Наслаждаясь наступившим спокойствием в теле. — С кем нужно сразиться? Ты обещала мне жаркую битву в прошлый раз, — появившись в серебре, богиня огня Сехмет грозно осматривалась. «Извините за беспокойство. Ваши способности схожи с нашим новеньким. Он огненный богоубийца. Вы не могли бы сказать, откуда его источник магии. Как звали Бога чьей магией сейчас владеет Занкроу?» — встав, поклонившись богине, как и шестеро ее напарников, спокойно спросила Люси. Сехмет осмотрела с ног до головы волшебника. — Создай огонь, человек, — приказала богиня. — К примеру, такой? — с безумным оскалом, Занкроу послал в Сехмет, обеими ладонями, поток жаркого огня. Женщина усмехнулась лишь щелчком пальцев гася черное пламя. — Я узнаю этот огонь, и безумство от него мне тоже знакомо, — наклонив голову набок, заговорила богиня. — Ее звали Махуика. Безумная богиня, но великая, жаль, что уничтоженная. Я любила схватки с ней, они всегда заканчивались чьей-нибудь кровью, — оскалилась богиня. — Меня зовут Сехмет! Ты можешь стать моим учеником и избавишься от своего безумия, оно медленно сводит тебя с ума. С каждым разом тебе все больше и больше хочется крови. Ты потеряешь контроль, когда перейдешь собственную черту. Я могу спасти тебя от этой участи, — предложила Сехмет. — Но после того, как ты узнаешь истину. С таким простачком связываться я не собираюсь, — хмыкнув напоследок, обвиняющие посмотрев на Люси за обман, богиня исчезла оставляя после себя еще больше вопросов. Но позволяя своим отсутствием Сью и Шо дышать легче. — Ее аура… Она не просто Дух… — прошептал юноша, смахивая со лба пот. — Она богиня… — хотел заговорить Добенгал. — Не верю! Не существует богов! Ничего нет после смерти! Это все выдумка, сказки! Способ контроля над человечеством! — закричал оскорбленный Занкроу. Ни у кого, особенно у какого-то Звездного Духа не хватило бы сил так легко погасить его огонь. «Убийца Богов это просто пафосное звание!» — кричал в мыслях маг. К нему мягко прикоснулся Тотомару. Находясь на пределе, не имея возможности исцелить себя самого, он утешал душу Занкроу. Безвозмездно даря ему умиротворение и удивительное спокойствие. Волшебник и не подозревал, что в сердце, в душе и в мыслях может наступить такое тепло и спокойствие. Зудящее чувство, желание крови отступило, Занкроу смог глубоко вдохнуть и на несколько секунд почувствовать свободу от самого себя. — Здесь нет врагов, — тихо прошептал Тотомару, чуть взлохматив волосы мага огня. Будто тот был непослушным ребенком, а он мудрым взрослым. — Заткнись, — буркнул Занкроу отвернув голову. Его сердце затрепетало от понимания: «Мне нигде не будет свободы. Я сам себе тюрьма…»