Механизм

      С самого начала, отправляясь сюда, я знала — я могу умереть. Даже не так. Вероятность моей смерти — больше, чем жизни. Это меня смущало. Но вернуться назад, в ту ужасную лечебницу? Я не могла. Даже если бы и была такая возможность… нет, я бы не пошла на такое. На меня надеются. На мне лежит ответственность за этот мир.       Сначала все было не так сложно. Глупые карточные стражи — их легко было одурачить. А буджумы? Пф, да они сразу бежали при виде моего Вострого ножа. Что уж тут говорить про тех огромных божьих коровок…       Возникла иллюзия, что все будет так просто продолжаться и дальше. Ха! Как я тогда ошибалась.       И вот сейчас я стою лицом к лицу со смертью. Один шаг назад — и я лечу вниз, в эту бесконечную темноту… А прямо передо мной стоит один из тех, кто первым присоединился к Королеве. Один из тех, кто безумнее безумия. Один из тех, которые тут же встают перед глазами, как только в памяти всплывает это простое словосочетание — «Страна чудес».       Шляпник.       В его владениях все иначе… не так, как в остальной Стране Чудес. Здесь как-то… странно. Не страшно, нет — с этим чувством мне пришлось давно распрощаться. Странно.       Здесь не было так шумно, как у Озера Слез. Не было такой давящей на уши тишины, как в королевстве шахмат. Не было такого ощущения нового начала, как там, на земле гнома Элдера.       Здесь было слишком неприятно находиться. Переходы, лабиринты, и везде мелькает твое отражение. И не спрячешься от него. Глядя на себя в эту ровную поверхность, мне хотелось разбить хотя бы одно зеркало. Но я не смогла. Пыталась, но не смогла. И дело тут не в каком-то душевном препятствии. Нет.       Они просто не бьются.       А еще — эти роботы. Когда волей-неволей приходится убивать их, чувствуешь какое-то давно забытое ощущение… кажется, это называется боль. Да, я ощущаю боль, когда наблюдаю, как медленно останавливается это существо и падает… скрипят шестеренки, ломается механизм — и все. Оно умирает. И это же не просто роботы… это дети. Такие же сумасшедшие, как всё в этой стране... но вот только их свели с ума. Они не сбрендили сами.       Их свели с ума.       Их жуткие улыбки, сумасшедший смех. Я не выдержала. Я перебила их всех. На меня летели брызги крови, до меня, словно издали, доносились их предсмертные крики… Мое платье все перепачкано.       Всех, кого я нашла в этой психушке, мертвы. Их нет. Ах, если бы Труляля и Траляля успели совершить обход… им бы очень не понравились отрубленные головы в палатах.       Но они не успели.       А потом я встретилась с Соней и Мартовским зайцем. Бедняжки. Я удивляюсь, почему они до сих пор не мертвы. Возможно, они зачем-то нужны Шляпнику. Как воспоминание о прошлой жизни? Все может быть.       Тогда, в тот момент, когда я увидела, как из беззащитных детей делают роботов… во мне клокотала ярость. Я злилась на всех — на Червонную королеву, из-за которой творится этот бардак, на Чеширского кота, который дает туманные советы и ускользает в самый ответственный момент. На себя, что я позволяю простым чувствам разрывать узы хладнокровия! И, наконец, на Шляпника.       О, да. Я хотела мести. Отомстить ему за все.       Тогда мною овладела слепая ярость, я не видела ничего перед собой. Я пренебрегла советом Чеширского кота… а сейчас я вот-вот погибну.       Стою на самом краешке этой качающейся платформы. А передо мной — Шляпник. Все медлит, ждет подходящего момента, чтобы нанести удар. Мои руки трясутся, едва удерживая Вострый нож. Я выдохлась. Я не могу обороняться, что уж говорить про нападение. А как же магические предметы? Крокетная клюшка, сломанная, валяется где-то впереди. Жезл сейчас для меня слишком тяжел. Карт почти не осталось, шкатулка может нанести мне сильный урон, а игральные кости… если что-то пойдет не так… я не смогу сражаться и с демонами, и со Шляпником одновременно.       И вот мой палач поднимает свою клюку, чтобы оглушить меня и отправить в бесконечное падение в эту темноту… Интересно, у нее есть конец?       Я зажмуриваюсь, готовясь встретить свою смерть. А потом… Я не знаю, что случилось.       Внезапно я подпрыгнула и нанесла удар Вострым ножом прямо в грудь сопернику. Шляпник замер с поднятой рукой, держа в ней свое оружие. Последнее, внезапно, будто вырвалось из его хватки и полетело вниз, вниз, вниз.       Я упала на каменный пол, в ужасе смотря на кончину врага. Тот внезапно затрясся, от него полетели искры, а потом… голова Шляпника резко отлетела и упала прямо около меня, а тело поверженного с треском повалилось на спину.       Ой. Кажется, я коснулась глазниц. Фу.       Я с трудом поднимаюсь на колени. Впервые я удивилась произошедшему здесь. Возможно, какая-то неведомая сила вмешалась в наш бой. И эта сила явно не любит шляпы.       Я подхожу к повершенному Шляпнику и, присаживаясь на корточки, хватаю рукоятку ножа и тяну на себя. Со страшным скрипом мое оружие выходит из плоти врага. Интересно, что же там такого… скрипучего?       Преодолевая отвращение, я раздвигаю остатки пиджака. Морщусь, когда липкая кровь касается моих ладоней.       А потом вижу это.       Вместо живого сердца, практически самого главного в организме, я увидела конструкцию. Едва-едва двигающиеся шестеренки, колбы с красной жидкостью, явно заменяющие кровь, а в середине всего этого — часы. Часовая стрелка на двенадцати, почти что рядом — минутная, и к ним спешит секундная.       Мое сердце ухнуло в пятки. Это был удар потяжелее прочих.       Вот почему он совершал все эти злодеяния. Убивал, сводил с ума, препарировал, предавал. Служил своему бывшему заклятому врагу. Старался мне помешать. Пошел на эту битву.       Погиб.       Вместо сердца — шестеренки, а души и подавно нет. Твою жизнь отсчитываешь не ты сам, а часы. Прав был Чеширский. Ты помешан на времени.       Знаешь… а я не хотела тебя убивать. Ты был последним, что связывало Страну Кошмаров со Страной Чудес. Пусть ты даже и изменился, пусть ты даже желал моей смерти… я не желала. Меня вынудили.       Точнее, не так.       Я сама себя вынудила.       Секундная стрелка подходит к двенадцати. Кажется, я слышу тихий стук. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать. Двенадцать.       Вот и все, Шляпник. Тебя больше нет.       Я подбираю Вострый нож и иду к маятнику. Поднимаюсь наверх.       Рядом с открытыми дверьми парят часы. Как иронично.       Появляются знакомые черты. Чеширский кот. Кто бы сомневался.       — Теперь ты имеешь небольшое преимущество в бою, — промурлыкал мой пушистый союзник. — Если будет совсем туго, воспользуйся ими. Ты остановишь время.       Я подбираю часы и кладу в карман. Кот терпеливо ждет. Он знает, чего я хочу.       — Шляпник не хотел меня убивать, — произношу я, не глядя на Чеширского.       Тот наклоняет голову и смотрит на меня. Словно заглядывает в душу.       — Не хотел, — отвечает он. — Это была необходимость на пути к твоему триумфу.       — Он знал, что победа будет за мной?       Кот внимательно смотрит на меня.       — Нет, не знал. Шляпник считал, что он много знает и много видит. Это и погубило его.       Затем мой собеседник растаял. Перед тем, как уйти, я оглядываюсь и вновь смотрю на тело, когда-то бывшее великим безумцем.       Страна чудес ассоциировалась у меня со Шляпником. А теперь… Ах, как называется эта вещь?       Ах, да.       Механизм.       Я отворачиваюсь и иду в раскрытые двери.