Готика. Становление.

Оставшись в одиночестве, я сделал то, что и обещал Везунчику – ещё раз насладился местным пейзажем. Солнце уже вошло в зенит, и вид был не таким, как рано утром. Теперь можно было разглядеть зелёные луга в долине, а в непосредственной близости от Старого лагеря кольцо вытоптанной и безжизненной земли, соседствующее с заваленным отходами и мусором рвом. Я перевёл взгляд дальше и увидел покачивающиеся на ветру верхушки миниатюрных деревьев, а дальше нескончаемую череду горных вершин, вечно закрытых туманной дымкой. Места, нетронутые людьми выгодно отличались от густонаселённых, и, если не знать, что в долине находится каторга, глядя на них можно решить, что Миненталь – это идиллический заповедный край, обитель первозданной природы. Я чувствовал, какую силу хранит в себе эта земля, рудные жилы прямо-таки сочились магией, при желании и должном умении её можно было даже попытаться зачерпнуть. Неожиданно я понял, что круг камней строился именно с этой целью, он был приёмником и концентратором таящейся в земле магической силы. Охваченный внезапным порывом, я в спешке вернулся к алтарю в центре Стоунхенджа и что есть мочи потянулся мыслью к этому неиссякаемому хранилищу энергии. На мгновение я почувствовал эйфорию, казалось, что все границы тают и больше нет ничего, что могло бы остановить Меня, Мильтена Всемогущего – Величайшего мага всех времён и народов. Наваждение угасло также резко, как и возникло, будто кто-то оборвал незримую нить, тянущуюся к подземному резервуару магии. Голова закружилась, сосуды в висках запульсировали, я еле удержался от падения, схватившись руками за каменный алтарь, и едва не уткнувшись лицом в лежащего там скелета. С потерей невидимой связи Мильтен вновь стал обыкновенным человеком, пленником барьера, оказавшимся ко всему прочему на пороге изгнания из ордена магов огня. Всё, что у него осталось, это лежащий в кармане орочий талисман. Каким бы целям он не служил в прошлом, сейчас эта грубая и неказистая вещица была последним шансом что-то исправить, избежать несправедливости. Крепко встав на ноги, и убедившись, что головокружение прошло, я собрался с мыслями, пытаясь понять произошедшее минуту назад. Неосознанно я исполнил один из древних ритуалов для которых было построено каменное кольцо. Запасённая за последние годы энергия, конечно, не стала моей – впитать такую мощь было не по плечу никому. Однако, силы восстановились, я был бодр, лёгок и готов действовать. Несмотря на жгучее желание как можно быстрее вернуться в обитель магов, я не мог позволить себе такой роскоши – для начала надо было изучить оказавшийся в моих руках талисман. Для этого нужна была тишина и спокойствие, и потому я решил вернуться в убежище, где теперь проходили наши встречи с друзьями. Я шёл размеренно и неспешно, стараясь внимательно глядеть по сторонам. Утром я мог рассчитывать на то, что орки ещё не начали дневную охоту, теперь же в любой момент мне грозило натолкнуться на их отряд. Выйти с плато можно было лишь двумя путями – к Новому лагерю, по той дороге, что пришёл Везунчик, или также, как я проходил утром. Первый путь был гораздо безопаснее, но вёл совершенно не в том направлении, и потому пришлось рискнуть и пройти через пустоши на виду у орков. Как я и опасался, их патрули были уже всюду. Возможно, встреченные мной утром варвары предупредили своих сородичей, потому что теперь дорогу преграждала целая орава орков. Они не поднимались на плато, но и никуда не уходили, будто ожидая моего возвращения. Гордыня, недавно так щедро подпитанная кругом камней, не дала мне отступить и вернуться окольным путём. Орки всего лишь дикари, примитивные машины для убийства – магу огня негоже прятаться и бояться их. На моей стороне было преимущество высоты и возможность нанести первый удар. Чтобы не захламлять карман, служащий хранилищем рун, пришлось надеть трофейный амулет. Мне было немного не по себе от украшения, снятого с живого мертвеца, однако выбирать не приходилось. Надев талисман, я не почувствовал ничего необычного, будто в нём не было ни капли магии. Это было странным, но ничего не означало – я сам видел, как он поглощал огонь. Нацепив поверх мантии амулет, я взял в руки руну огненного шара. Привычный образ заклинания возник в моей памяти и пламя начало разгораться меж разведённых рук, однако плазменный шар расширялся неохотно, небольшие протуберанцы то и дело вылетали из него, норовя обжечь мои ладони или воспламенить одежду. Это было непривычным, никогда раньше отработанное до мелочей заклинание не давалось мне с таким трудом. Причина возникших проблем очень быстро обнаружилась – ей был висящий на шее амулет. Огненный шар вырывался из рук, изгибался, превращался в эллипс, стремился соприкоснуться с талисманом. Магия, наложенная на эту вещицу, не только защищала меня от вражеского огня, но и мешала создавать свой. Я попытался вложить в заклятье больше энергии, усмирить его силой – это получилось, но для успеха потребовалось едва ли не вдвое большее напряжение, чем обычно. Теперь мне становилось понятно, почему Ксардас оставил артефакт валяться в склепе. Видимо, талисман слишком сильно искажал магические потоки и мешал творить заклятья. Это обстоятельство существенно уменьшало его ценность для мага, хотя для моих целей он всё также годился. Разум взмолился, прося меня одуматься и отступить, пока ещё было не поздно, но какой-то неясно откуда взявшийся мальчишеский азарт, не дал мне этого сделать, гнал меня в бой, будто от этого зависела судьба мира, будто не существовало другой дороги, и нельзя было ни при каких обстоятельствах повернуть назад. Я смогу победить, прорвусь, испепелю всех, кто встанет на пути… Не я один заметил орков – они тоже уже давно обратили на меня внимание, но я был слишком близко от запретного плато. Когда в моих руках разгорелся огненный шар, они явно занервничали и начали оглядываться в поисках укрытия. Я не дал им шанса сбежать, и усиленным телекинетическим зарядом направил сгусток пламени вперёд. Орки были не меньше, чем в ста метрах от меня, а огненный шар двигался слишком медленно, чтобы они восприняли угрозу всерьёз. Судя по жестикуляции, их даже забавляла моя попытка нападения. Мало кто знал, что при желании маг может даже на удалении контролировать своё заклинание. Это было нелёгким упражнением, и почти никто не использовал такую тактику в бою – требовалось ужасающее сосредоточение внимания, а за это время и с теми же энергозатратами можно было пустить по прямой три, если не четыре таких же огненных шара. Но мне это сейчас было ни к чему – враги без особого труда уклонились бы от всех. Когда мой уже изрядно угасший с расстоянием снаряд безобидно пролетал мимо одного из дикарей, я резко перенаправил его в сторону. Орк, беззаботно потешавшийся над рассекающим воздух огненным шаром, был застигнут врасплох неожиданным манёвром. Раскалённая плазма ударила ему в грудь, сжигая шерсть и кожу, вгрызаясь в плоть, прорываясь сквозь рёбра. Лишённый всякой защиты дикарь жутко закричал, инстинктивно схватился руками за почти беспрепятственно втекающий в его тело плазмоид, обжёг руки и рванулся в сторону. Но было уже поздно – пламя добралось до внутренних органов и на последнем вздохе вспыхнуло с ещё большей силой, объяв свою жертву почти целиком. Сделав несколько неуверенных шагов, полыхающий орк упал замертво. Его товарищи в гневе загомонили, выхватили топоры, дали команду псам, и наплевав на все запреты бросились на меня. Я больше не стал экспериментировать с огненным шаром – учитывая сопротивление амулета, его создание потребовало бы слишком много ресурсов. В ход, как всегда, пошли огненные стрелы. Талисман и здесь оказывал сопротивление, но лишь на этапе вылета пламени из моих рук. Огненную стрелу не нужно было долго концентрировать и удерживать, пламя срывалось вперёд, едва успев зародиться. В этот день орки узнали, как выглядит ад – стрелы сыпались на них одна за другой, я не жалел сил, которых после ритуала в каменном кольце у меня было в избытке. Выскочившие вперёд варги полегли первыми, истошно визжа закатались по земле, кусая свои же горящие лапы и пытаясь вырвать предавшую их, поддавшуюся огню шерсть. Хозяев псов было не остановить одним попаданием, но они получали ещё и ещё – я не жалел энергии. Одному огненный плевок попал прямо в лицо и выел глаза, другой, подобно собакам, был вынужден броситься на землю, чтобы потушить загоревшиеся лохмотья и волосы, третий и вовсе превратился в движущийся факел… Несмотря на это, трое нападающих всё же преодолели убийственную стометровку. Огромный, выделяющийся даже среди своих сородичей орк, уже предвкушал, как разрубит меня напополам своей неподъёмной для человека секирой. Словно пушинку, одним быстрым движением он вскинул её высоко в воздух и издал боевой клич. Двое слегка отстающих от него товарищей, подхватили этот устрашающий вопль, и меня охватила жуткая какофония не то ревущих, не то хрипящих звуков, вырывающихся из воспалённых орочьих глоток. Для человека этот клич не предвещал ничего, кроме неминуемой скорой смерти. Предводителю дикарей оставалось совсем немного, но достаточно для того, чтобы ещё две огненных стрелы устремились к цели. Ослеплённый и сбитый с толку орк выпустил топор из объятой пламенем руки. От боли и ужаса он взвыл и заплясал, будто исполняя ритуальный танец, но несмотря ни на что не сбежал, и слегка придя в себя, вновь бросился в атаку, на этот раз с голыми руками. Кулаки орка были не менее убийственны, чем кузнечный молот, одним ударом он вышиб бы из меня дух, смял, отбросил в сторону. Но даже если бы мне удалось всё же остановить его, двое других уже поравнялись со своим лидером, их топоры были занесены для сокрушительных ударов, которые разорвут мою мантию, как тонкий пергамент, и пройдут сквозь разнеженное и податливое человеческое тело, как столовый нож сквозь сливочное масло. Ничто не могло отвратить грядущей беды, я смотрел в лицо смерти, но, на удивление, не испытывал страха – на это попросту не было времени, во мне оставалась лишь немыслимая сосредоточенность, граничащая с отчуждением от реальности. Можно было подумать, что это вовсе не я стою под ударом орочьих топоров, не я тот самый беззащитный, закутанный в красную мантию человек, что по своей глупости решился бросить вызов могучим воинам, превосходящим его и силой, и числом. Масло не может сопротивляться ножу, оно лежит на тарелке, безучастно наблюдая над постигающей его судьбой. Масло не обладает ни волей, ни разумом, ни чувствами, чтобы передать своё состояние, остановить нависшую над ним руку. Я не был маслом. Непрерывный, мощнейший поток огня вырвался из руны – энергия высвободилась во все стороны, такой, какая она есть – дикая и первобытная, без всякой телекинетической защиты. Огонь с яростной целеустремлённостью хлынул во все стороны, норовя охватить как можно большее пространство. Он объял и меня, и гигантского орка, и его разъярённых соратников. Я ничего не видел, всё поглотил бешенный вихрь. Дыхание спёрло, вокруг почти не было кислорода – жадная стихия выела всё, а тот воздух, что остался, раскалился настолько, что вдыхать его было бы самоубийством. Я знал, что в этот момент связки и мышцы моих врагов превращаются в угли, огненная буря обгладывает свою добычу, высушивает и переваривает их беспомощные тела – ни сила, ни выносливость, ни исполинский рост – ничто не спасёт от мести вырвавшегося из заключения пламени. Я стоял в сердце этого инферно, был готов к тому, что и сам превращусь в золу, не выберусь из созданной своими руками ловушки. Однако талисман надёжно защищал владельца. Жар ощущался, был едва стерпим, играл со мной, угрожал, высмеивал, но не решался исполнить свои злодейские планы, обжечь мою кожу или воспламенить одежду. Через несколько секунд всё было кончено. Шторм утих, а я остался стоять в одиночестве, нервно потирая обожжённую раскалившейся руной ладонь. Шесть обугленных орочьих и три собачьих тела, лежали на дороге вниз. Орк, что пытался себя потушить, всё ещё шевелился, но было ясно, что это лишь предсмертная агония. Не осталось ни одного врага, представляющего угрозу – я победил. Только после осознания этого факта на меня навалилась усталость и последствия чрезмерного использования магии. На тренировках я развивал выносливость, но даже несмотря на это, прошедший бой меня полностью истощил. Если бы не почерпнутые в каменном кольце силы, скорее всего, я бы не выдержал второй на сегодня бой и выдохся бы раньше, чем расправился со всеми противниками. До этого, я никогда не испытывал магию на орках, и не знал насколько сильны и крепки эти существа. Впредь стоило учитывать это и быть осторожнее. Что вообще толкнуло меня на этот бой? Ради чего я сражался? На это не нашлось ответов в моей раскалывавшейся на куски голове. Ноги подкосились, я упал на четвереньки, в последний момент удержавшись руками. Магическое истощение вкупе с неприглядным зрелищем сделали своё дело – меня стошнило, организм предупреждал, что больше не может работать на износ. Отползя немного в сторону, я выпил бодрящее зелье и подождал немного, пока оно подействует. Когда в голове немного прояснилось, а тело, хоть и с неохотой, но всё же вновь стало меня слушаться, я поспешил покинуть место битвы – в любой момент сюда могли нагрянуть подкрепления. Оставшуюся часть пути я проделал самым быстрым шагом, на какой только был способен. Будь у меня силы, возможно, я бы и вовсе бежал без оглядки. Было ясно – даже один орк теперь будет для меня смертельной угрозой. Когда я добрался до пещеры, то забыл обо всех делах, планах Корристо, Вершителе и моей роли в происходящем. Всё, чего я желал – это отдыха. Я повалился на циновку и мгновенно уснул. Трудно сказать, сколько длился сон – по-видимому, почти сутки, потому что, когда проснулся уже снова был день. Отдых пошёл на пользу – я чувствовал, что мои магические силы почти полностью восстановились. Теперь можно было приступать к активным действиям. Никого кроме меня не было в убежище, и оставаться здесь дольше не имело смысла. Талисман уже успел зарекомендовать себя в бою, и потому я решил, что не буду подвергать его дальнейшим испытаниям. Главное было то, что он может обеспечить защиту от заклинаний школы огня. Наверняка, долго сдерживать огненный шторм, вызванный Драго или Корристо, этот артефакт не мог, но по крайней мере человек под его защитой не превратится мгновенно в горстку пепла. Приведя себя в порядок, перекусив, и хорошенько размявшись, я покинул убежище, решив, как и планировал изначально, направиться в замок пешком. Выходил я своим ходом, и логичным было так и вернуться, тем более, что я не хотел сразу попасть в гущу событий, и оказаться после телепортации схваченным магами. Книга Ксардаса была всё ещё у меня – во время вылазки к кругу камней она оставалась спрятана в пещере, но теперь, я решил всё же взять её с собой – неизвестно было, когда мне удастся сюда вернуться. Дойти до ворот на границе орочьих земель было делом нескольких минут. Стражники заметили меня ещё в ущелье, но не предприняли никаких действий. Я тоже не счёл нужным что-либо говорить, тем более, что на посту стояла всё та же парочка, что обещала рассказать про меня Ворону. Не останавливаясь я прошёл через арку ворот. Неожиданно один из стражников выругался: – Проклятый предатель! Я хотел обернуться и проучить мерзавца, но тяжёлый удар в затылок опередил меня, не дав осуществить задуманное. Мир наклонился на бок, расплылся на десяток не связанных между собой фрагментов, ослепительно вспыхнул и начал угасать. Теряя сознание, я расслышал ещё одну фразу: – Вся эта паршивая магия теперь тебе не поможет. Стражники засмеялись, но для меня мир окончательно померк. Последнее, что я ощутил – это удар о землю.