Готика. Становление.

Даже почти разряженный юнитор обладал каким-то невероятным магическим притяжением. Некая невидимая потусторонняя сила манила к нему, казалось, что еще мгновение, и она поглотит меня Целиком. Лестер легко попал под влияние камня, рядом с ним его и так плачевное состояние ещё больше усугубилось. А вот Везунчик, казалось, и вовсе не замечал его ауры. Даже наоборот, создавалось ощущение, что с каждым найденным юнитором он становится лишь сильнее, проворнее и выносливее. В склепе под кругом камней он показал себя храбрым и умелым воином, однако то, как он сражался с гарпиями в горном форте, как умело и хитро использовал магию, было чем-то недостижимым для обычного вояки. Прощание Лестера с нашим проворным другом виделось мне размытым, потому что всё внимание поглощал фокусировочный камень. Неудивительно что маги после церемонии возведения барьера оставили эти могущественные артефакты стоять на своих позициях – они до сих пор источали силу. Поняв, что именно с юнитором тесно связаны проблемы Лестера, я пустил воспоминания на самотёк, и память друга услужливо вернула меня к событиям ещё более давним. *** Площадь была полна народу. Несколько сотен последователей Спящего собрались в этот торжественный день, чтобы призвать своего Владыку. Мало кто из них отдавал себе отчет в том, что творит. Всем распоряжались гуру – самые верные последователи Юбериона. Именно стараниями гуру лагерь сектантов сохранял своё единство. Они были духовными лидерами, проповедниками, наставниками, надсмотрщиками, судьями и боевыми магами. Несмотря на внешнюю безобидность, каждый из гуру мог в бою одолеть нескольких храмовых стражей, вооружённых внушительными двуручными мечами, выкованными пусть из обработанной далеко не самым лучшим образом, но Хоринисской руды. Магии в клинках стражей не было, но острота и крепость всё равно была потрясающая. Но для гуру это не имело значения – для победы им не требовалось обнажать оружие. Магия Спящего обладала странным и непонятным мне шармом, она могла поражать любые цели, минуя их физическую защиту и добираюсь сразу до конечной мишени – разума жертв. Эта школа магии опиралась на прямое воздействие на сознание. Самым ходовым заклинанием в арсенале гуру было заклятье сна, которое легко могло поставить точку в любом затянувшемся споре. Как я смог недавно убедиться, было у них и заклятье страха. Не оставалось сомнений, что существовали и иные способы подчинения людей. Как магу, мне было интересно узнать о них больше, но служитель Инноса во мне противился этому, напоминая, что всё это происки Белиара и его демонов. Именно благодаря своей магической мощи гуру сохраняли полный контроль над лагерем, несмотря на то, что в последние годы его численность возросла в несколько десятков раз, и теперь приближённые последователи Юбериона оказались, мягко говоря, в меньшинстве. Гуру было не больше десятка, но именно они держали в руках всю полноту власти. Все размышления промелькнули в моих мыслях за мгновение – память Лестера услужливо снабжала меня недостающей информацией, благодаря которой я мог лучше понять устройство секты. Но действо на площади развивалось стремительно и дальше на размышления у меня просто не осталось времени – неожиданно я вновь стал свидетелем потрясающих событий. Юберион был как всегда величественен. В его руках ярким сиянием полыхал юнитор. По правую руку от пророка стоял Кор Ангар – могучий лидер храмовых стражей. По левую руку расположился Кор Галом – алхимик, известный на всю колонию своими целебными эликсирами, а также дурманящими зельями, вызывающими необыкновенные видения и галлюцинации. Именно Кор Галом разработал эликсир, благодаря которому стала возможна церемония вызова Спящего. Не обошлось при этом и без помощи Везунчика, без участия которого, впрочем, в последние недели в колонии, кажется, вообще ничего не обходилось. Для алхимика он достал яйца ползунов, в которых обнаружилась запредельная концентрация галлюциногенов. Кор Галом в сжатые сроки смог сделать из яиц выжимку пригодную для потребления и создал множество зелий, которые были розданы всем послушникам Братства перед самой церемонией. Эффект от наркотиков был ужасным – многие люди почти полностью потеряли самоконтроль, став марионетками в руках Юбериона, безвольными сосудами, из которых тот мог черпать силу. Именно благодаря эликсиру разум адептов был готов для призыва их Великого и ужасного бога, который, притянутый силой юнитора, начал тянуть к ним свои жадные лапы. Я понял, что уже испытывал раньше подобные ощущения. Это было в моем кошмаре, когда странный фиолетовый камень в древнем мече тянул душу неведомого пленника к себе. Да, это была именно та знакомая мне сила Демона, сложно было спутать её с чем-то ещё. Если быть точнее, это была сила Спящего. Да, Юберион совершил роковую ошибку, много лет, питая силой этого коварного монстра. Юберион обеспечил ему поклонение, а Спящий в награду делился с пророком запретными знаниями, и не спешил раскрывать своё истинное лицо. Эх, если бы только узнать обо всём этом немного раньше… Но прошлое было не изменить никому, и я не был исключением, и потому мог лишь смотреть и анализировать происходящее. Юберион тихо бормотал слова какого-то неведомого заклятия. Как и вся его магия, это колдовство тоже было родом из орочьих техник, и именно на ломаном языке восточных орков и вещал сейчас пророк. Иногда, среди невнятного бормотания, пробивались и слова на привычном миртанском: «Да пробудится Спящий! Приди Владыка! Мы, твои верные слуги, рабы твои, призываем тебя!» Дальше он снова сбился на непонятную речь. Я не мог понять, осознаёт ли Юберион сам, что говорит или же уже находится под влиянием демона, с которым он сейчас устанавливал связь. Сила хлынула в Юнитор неожиданно, будто удар молнии, который разрушает всё на своём пути. Энергия превысила критический заряд, и всё свершилось… Пространство перед Юнитором истончилась, открывая портал в какое-то иное место, туда, где находился Спящий, или же куда он призывал прийти свою паству. Портал только начал стабилизироваться, через него, словно в тумане, стало видно происходящее в том месте, куда он ведёт. Одновременно с этим, сила демона стала изливаться из портала, овладевая ослабленными умами членов секты. Волны энергии уже выхлестнулись на площадь, цепкие лапы Спящего протянулись к ничего не подозревающим жертвам, клещами вгрызаясь в мозг людей. Каторжники не замечали происходящего, они непрерывно кланялись и возносили хвалу своему Владыке, который собирался сожрать их или навсегда сделать безвольными марионетками. Но люди не чувствовали угрозы, они были в экстазе радости. Именно сегодня должна была сбыться их многолетняя мечта. Спящий должен был пробудиться, даровать им силу, власть, богатство, женщин, и главное, свободу от магического барьера. Что, согласно желанию Спящего, случилось бы дальше, мне не довелось узнать. План Корристо срабатывал безупречно, прервав процесс формирования портала на самой начальной стадии. Заклятье, направляющее поток энергии через Юнитор, дало слабину, поток дестабилизировался и вырвался наружу мощным взрывом. Камень ослепительно полыхнул и, буквально взорвался. Взрыв был магический, и волна прошла сквозь людей, не воздействуя на физические тела. Однако Юберион оказался в эпицентре. Пророк Братства пошатнулся и повалился на землю. Если бы Кор Ангар не подхватил его в последний миг, он неминуемо бы расшиб голову о камни. Юнитор выпал из ослабевшей руки пророка. Последнее, что увидели люди в закрывающемся портале – орка в тяжёлой броне. К сожалению, влияние демона уже успело распространиться на всех присутствующих. Они, вступая в ряды Братства, приносили клятву верности Спящему и это лишило защиты от его влияния, дало право, использовать их. То, что послушники не знали, кем является их бог на самом деле, не освобождало от ответственности. Они клялись и молились именно Спящему, а не какому-то абстрактному Богу или Владыке. Лестер стоял в самом центре толпы и был окружён другими такими же как он, не отдающими себе отчета, находящимися под действием сильнодействующего наркотика несчастными людьми. Несладко пришлось не только Юбериону. В головах всех собравшихся, взрыв юнитора оставил невидимый отпечаток. Но хуже всех, пришлось, самому демону, который уже направил значительную часть своей силы через портал, надеясь завладеть большим. Лишившаяся поддержки часть демонической сущности попыталась метнуться назад, но было уже поздно. Тогда этот сгусток энергии выбрал себе жертву. Юберион был слишком ослаблен, но вот стоящий рядом с ним храмовый страж подходил как нельзя лучше. Демон бросился на него, предвкушая лёгкую добычу. Но не тут-то было. Кор Ангар был единственным из всех высокостоящих членов Братства, кто не выпил эликсир перед церемонией. Его целью было обеспечение безопасности, и потому он был собран и сосредоточен, как никогда. Демон попытался овладеть разумом храмовника, но наткнувшись на непреодолимую стену, бросился от него прочь, словно ошпаренный. Я уже решил, что это была победа, что демону не хватит сил на новую попытку. Но я ошибся. Незримой для простых смертных тенью, он кинулся на ближайшего человека, которым оказался Кор Галом. Алхимик не погнушался своего чудного эликсира. Он выпил его едва ли не больше других, сделав для себя особую версию зелья, которая, теоретически, должна была давать меньше побочных эффектов. Глупец надеялся, что благодаря наркотику он станет ближе к спящему, обретёт просветление, что сможет наладить контакт с божеством, и тогда, возможно, наконец, сможет превзойти Юбериона. Алчные помыслы были лучшей пищей для демона. Он схватился за них, как за спасительную соломинку, укоренился и усилил тщеславную мысль, раздул её в пламя порока. «Да, Кор Галом, когда, как не сейчас, самый подходящий момент возвыситься? Юберион слаб и просчитался. Вот он, беспомощный, лежит пред тобой, едва цепляясь за жизнь». Алхимик принял случившееся, как Божественный дар. Все его низменные чувства теперь вышли на свет, демон питал их, ведь так ему легче было манипулировать человеком. – Что случилось? – взволновано произнёс Кор Ангар, склонившись над Юберионом, – что вы видели? – Да, что вы видели, пророк? – не своим, противным голосом, с издёвкой и насмешкой переспросил Кор Галом. Алхимик уже видел себя на месте лидера Братства. Юберион ничего не смог ответить. С большим усилием пытаясь что-то произнести и беззвучно шевеля губами, он вытянул руку в сторону Кор Ангара и потерял сознание. – Обманщик… – начал было Кор Галом, но храмовый страж не дал ему договорить. Кор Ангар встал во весь свой могучий рост, возвысившись над алхимиком, как скала и сжав кулаки. Кор Галом понял этот жест, замолчал, плюнул на камни постамента, развернулся и молча пошёл прочь. Внизу на площади вокруг него начали собираться послушники, но гораздо больше людей устремились к храму, чтобы узнать судьбу пророка. Кор Ангар не дал алхимику простора для действий, во всеуслышание объявив, что Юберион жив, хоть ему и требуется отдых. Это заявление успокоило многих, но народ требовал ответа, что делать дальше. Где же их долгожданный избавитель, несущий счастье и процветание? Где Спящий, который сегодня обещал пробудиться. Вера пошатнулась, но замешательство, головная боль и смятение мешали в полной мере осознать происходящее. Чтобы успокоить толпу, Кор Ангар взял управление в свои руки и дал срочное распоряжение небольшому отряду стражей исследовать заброшенное орочье кладбище неподалёку, о существовании которого ему давно уже было известно. Раз люди увидели орка, значит, ответ нужно было искать где-то в месте, связанном с орками. Большинство гуру, из тех, что ещё могли размышлять, согласились со стражем. Недовольство выразил лишь Кор Галом, но пока что к его голосу никто не прислушался. Лестер оказался где-то посреди толпы, у него не было сил активно действовать. Как и остальные, он был потрясён случившимся. Я же видел, что дело не только в удивлении. Лапы демона не ограничились Кор Галомом – его влияние успело осквернить всех собравшихся. Я не видел этого внешне, но где-то внутри чувствовал это настолько точно, что не оставалось никаких сомнений. Корень нынешнего безумия Лестера был именно в этой церемонии, энергии демона, просочившейся через юнитор. И остальные члены секты были не в лучшем положении. Что же стало с последовавшими за одержимым Кор Галомом в орочьи земли, можно было только догадываться. Ясно было только то, что их уже ничто не спасёт. Воспоминание угасло, и тьма нахлынула вновь, окутав непроницаемой пеленой. *** – Довольно! – выкрикнул я в отчаянии, но слова не материализовались, так и оставшись мыслями, – Изыди, Спящий! Оставь Лестера, он не принадлежит тебе! Не тебя он звал в своих молитвах! Не тебе клялся в верности! Ты обманом подменил понятия и Юберион отрёкся от тебя перед смертью. Все послушники Братства свободны от ложной присяги! Мне никто не ответил. Лишь пустота и ощущение бездонной пропасти наполняли пространство. – Молчишь? Услышь же моё слово! Как обитатель сего тела, велю тебе его покинуть! Я Мильтен, маг огня, и надо мною, ты никогда не будешь властен! А Лестера верни обратно, не для тебя он предназначен! Пространство словно раскалилось, я ощутил сопротивленье, и злобу где-то в отдаленье. И вдруг почувствовал чужое, но не враждебное присутствие. И тогда всё кончилось. *** Я открыл глаза и увидел небо в голубых переливах барьера. Дышалось как-то с трудом, я шмыгнул носом и кашлянул, чтобы прочистить горло. – Неужели! – послышался поблизости знакомый голос Диего, – он наконец-то пришёл в себя! – Кажется и Лестер шевелится, – раскатисто ответил Горн. Я поднёс к лицу руку и сразу заметил широкие рукава красной мантии. Слава Инносу! Я вновь был самим собой. Блуждание по чужим воспоминаниям успело мне порядком надоесть. Я встал, разминая затёкшую руку – поза, в которой я уснул, по-видимому, была не очень удобной. – Как ты? – обратился тем временем Горн к оклемавшемуся Лестеру. – Вроде нормально, – неуверенно ответил послушник и помассировал висок, – как будто даже в голове немного прояснилось. Но боль будто бы только затаилась, я всё равно её ещё ощущаю. – А ты как, Мильтен? В себе? – дошла очередь и до меня, – план сработал? – Да… Думаю, что да… – неуверенно пожал я плечами, сам пытаясь понять, что только что пережил. Быть может это всё было сном? Мои сомнения развеяла следующая фраза Диего: – Ну что, Лестер, больше не будешь пытаться нас дурачить? Теперь-то ты в своём теле? – Что? – непонимающе переспросил послушник, – ты о чём вообще? Диего рассмеялся: – Вот видишь, Горн, я ж говорил, что болотник до добра не доводит. Кажется, ты мне задолжал десятку. – Эх, Белиар подери! – выругался Горн, доставая руду из мешочка на поясе, – держи. Но ты бы видел какими глазами он тогда на меня смотрел! – Да-да, – усмехнулся следопыт, – чуть не разорвал тебя на куски голыми руками. Это я уже слышал! Лестер смотрел на друзей непонимающим взглядом, переводя взгляд с одного на другого. – Я что-то пропустил? – спросил он наконец. – Ага! Своё собственное представление. Ты что, совсем не помнишь, что ты теперь Мильтен? И про то, как чуть не бросился на Горна? – Нет… – замялся Лестер, – но мне будто бы снились странные сны… Правда я не помню ни одного из них. – А ты что скажешь по этому поводу, Мильтен? Так и задумывалось? – обратился ко мне Горн. – Ну, я предупреждал, что бывают всякие осложнения. Но ведь никто не пострадал? – Нет, если не считать перепачканных штанов Горна, – съехидничал Диего. – Да хватит уже! – недовольно рявкнул наёмник, – вовсе я не испугался! Просто на всякий случай решил поверить его словам. – Ага, – не унимался Диего, – дай ему ещё пару косяков, и он тебе назовётся самим Инносом, причём с самым убедительным видом. Немного подумав, я не стал разубеждать Диего. Неведение в данном случае было лучше для всех. Кроме того, не хотелось признавать, что я прошёл по самому краю пропасти, чуть не погубив и себя и Лестера. Моя самоуверенность была тому виной – нельзя было без надлежащей подготовки вступать в схватку с таким опасным противником. Демону Ксардаса по силам до Спящего было также далеко, как мышке-полёвке до медведя. Но как же приятно было вновь вернуться в своё тело, почувствовать лишь свои мысли, окунуться в собственные воспоминания. После пережитого жизнь стала казаться уже не такой плохой. Да, круг магов был уничтожен, но теперь я хотя бы знал, что Корристо не был безумцем. Лидер магов огня во многом был прав, хотя его методы и казались мне тогда слишком радикальными. Тогда я ещё не осознавал всю серьёзность врага, который стоит за Братством, но наставник, возможно, мог догадываться об этом. Тогда многое вставало на свои места. Если бы время можно было обратить, возможно, я бы вёл себя совсем иначе, не перечил бы магистру… и тогда бы умер вместе с другими магами круга. Нет, судьба не даром дала мне второй шанс. Возможно, воля Инноса направляла меня даже тогда, когда я был практически готов отказаться от своего бога. Друзья продолжали весёлую перепалку, а Лестер с раскрытым ртом слушал их рассказ о своём поведении. Я же, мысленно был далеко. Мне было над чем подумать.