Готика. Становление.

Маги воды приняли меня довольно радушно, хоть и без лишних церемоний. Мне не уделялось особого внимания, но и общения с гостем никто не избегал. Первым, с кем меня познакомили, был маг, тренировавшийся в центре пещеры. В отличие от нас с Горном, Сатурас прекрасно знал, чем занят его товарищ, и совсем не беспокоился о расходящихся в стороны волнах света. Вслед за своим провожатым, и я тоже не побоялся приблизиться к тренирующемуся. На поверку, то, что казалось светом, им и являлось, а потому не представляло никакой угрозы. – Возможно, ты уже знаешь Нефариуса, – сказал мне Сатурас, пока мы шли. – Нет, когда мы с Горном проходили мимо, он был полностью погружен в себя. – Да, это на него похоже. Он часто никого не замечает, когда практикует. Когда мы приблизились, Сатурас позвал, стоящего к нам спиной мага, который в этот момент конденсировал в руках сгусток яркого голубого света лишь с той целью, чтобы в следующий миг развести руки в стороны и высвободить энергию прочь во все стороны. – Эй, Нефар! Уделишь минутку? Чародей, как раз закончивший очередной выброс силы, ответил, разворачиваясь: – Во имя магии, друг мой! Чем могу быть полезен? Повернувшись, Нефариус заметил меня и с интересом стал рассматривать. Впрочем, в этом мы с ним были взаимны, потому что и я счёл приемлемым не скрывать свой изучающий взгляд. Нефариусу на вид можно было дать лет пятьдесят, хотя я понимал, что мерки, применимые для обычных людей, на магов не распространяются. Лицо Нефариуса не сразу выдавало в нём южанина – оно было слишком бледным. Тем не менее, в его чертах явно было нечто южное – вытянутый нос с горбинкой, густые и будто бы постоянно нахмуренные брови, острый подбородок, окаймлённый аккуратной бородкой, которой мог бы позавидовать любой придворный щёголь. Приглядевшись ещё немного, я понял, что Нефариус, похоже, происходит из того же народа, что и Диего. Этим он отличался от Сатураса, которого я скорее назвал бы соотечественником Горна. Впрочем, в таком различии не было ничего удивительного, потому что в Варранте сходились по меньшей мере три культуры и проживало ещё больше народностей. Жители же этого региона делились скорее по религиозному признаку, чем по национальному. В особенности это касалось кочевников, к которым во времена «Вечного Странника» примыкало множество людей, в том числе и выходцев из Миртаны и даже из Нордмара. Впрочем, последние всё же были редкостью. – Кто это с тобой? – удивился Нефариус, – неужто молодой ученик Корристо? – Он самый, – подтвердил Сатурас. – Что ж, очень рад, мастер … – Мильтен, – подсказал я, – я тоже очень рад, мастер Нефариус. Маги огня редко называли меня мастером, для них я всегда оставался новичком, говорить с которым наравне было даже как-то неловко. Мои собратья были вежливы, готовы помочь в случае нужды, но это было скорее покровительственное отношение. Нефариус же обратился ко мне как к равному, и это дорогого стоило. Позже я узнал, что между собой они и вовсе стараются избегать лишних условностей, а Сатурас, хоть и носил мантию, немного отличную от остальных, был лишь первым среди равных. Это значительно отличалось от уклада магов огня, где равенство в правах было лишь формальным, а на деле работала жёсткая иерархия. Какой способ управления был эффективнее? Для группы из шести человек, пожалуй, подход магов воды годился прекрасно, для крупного же ордена вертикаль управления была, несомненно, эффективней. Сатурас коротко объяснил Нефариусу суть дела и то, что я буду их гостем. После этого он пригласил его на обсуждение недавно открывшихся обстоятельств. Я не решился вступать в беседу старших, пока меня ни о чём не спрашивали. Следующим мы зашли к алхимику Риордану. Когда мы зашли в его лабораторию, он лихорадочно искал что-то на столе, передвигая и поднимая баночки, пересматривая забитые какими-то минералами коробки и даже заглядывая в мешочки с пучками высушенных трав. – Нигде нет, – в бессилии развёл алхимик руки, краем глаза заметив в дверях фигуру шедшего передо мной лидера последователей Аданоса, – как сквозь землю провалился! – Что такое? Опять потерял философский камень? – улыбнулся Сатурас, – даже не надейся, без доказательств я не поверю, что ты его создал. – А! – махнул рукой маг, – мне сейчас не до шуток! Мой рудный катализатор! Куда же он завалился? – Рудный? – не сдержал я любопытство, заходя в лабораторию. – Да-да, какой же ещё! – воскликнул алхимик так и не обратив внимание на моё присутствие и продолжая поиск. – А ты смотрел в карманах? – спросил Сатурас. – Шутишь? – недовольно проворчал маг, – конечно смотрел… – на мгновение он задумался, а потом добавил, – хотя нет, не уверен. – Он порылся одном из широких карманов своей робы и через несколько секунд вынул оттуда рудный самородок странного фиолетового оттенка, – Хвала Аданосу, я уж думал, что случайно отдал его кому-то на сдачу за эликсиры, перепутав с обычной рудой. Не теряя времени, Риордан положил самородок в большую деревянную ложку, вытянул вперёд руки, так чтобы ладони оказались над камнем, и закрыл глаза. Через пару мгновений из пальцев мага начали исходить небольшие светящиеся разряды, похожие на миниатюрные молнии. Все они били в самородок, будто бы насыщая его энергией. Воздух стал свежее, как после грозы. Процесс зарядки продолжался всего несколько секунд, после чего алхимик открыл глаза, схватил ложку за ручку и ловким отработанным движением бросил катализатор в одну из стоящих на столе заполненных стеклянных колб. В колбе вяло протекал какой-то процесс и образовывались небольшие пузыри, однако стоило рудному самородку коснуться поверхности, как вокруг него жидкость настолько яростно вспенилась, что камень какое-то время даже не мог опуститься на дно. До этого тихая реакция ускорилась в сотни, а то и тысячи раз. Риордан быстро нацепил на колбу крышку с мягкой трубкой, другой конец которой соединил с заранее приготовленным сосудом, гревшимся на спиртовке. Затушив более не нужный огонь и убедившись, что все соединения герметичны, алхимик немножко расслабился и, наконец, повернулся к нам. Внешность Риордана была неприметна – средний рост, густые коротко стриженные седые волосы, гладко выбритый подбородок. Судя по слегка впалым щекам и тонким пальцам, можно было заключить, что он худого телосложения, однако широкая мантия не позволяла говорить об этом с уверенностью. Бледная кожа выдавала в нём человека, который привык сутками на пролёт сидеть в помещении, не показываясь солнцу. По сравнению с ним даже показавшегося мне бледным Нефариуса можно было назвать загорелым. Я подозревал, что и худоба чародея может быть вызвана лишь тем, что, будучи всецело увлечённым работой, он попросту забывает поесть. – Мильтен? – удивлённо произнёс он, заметив, наконец, меня. – Вижу, ты узнал нашего гостя, – одобрительно произнёс Сатурас, – разве вы уже встречались раньше? – Да… Точнее нет, не совсем, – ответил Риордан, – мне про него говорил Дамарок. А поскольку всех остальных магов в колонии я отлично знаю, то этому молодому человеку в мантии магов огня просто некому больше быть. – Я тоже о Вас наслышан, мастер Риордан, – ответил я. – Это прекрасно, что ты здесь! – ответил алхимик, – но что же с остальными? – К сожалению, выжил только я. – Жаль, очень жаль, – задумчиво проговорил Риордан и в его словах звучало нечто большее, чем простое сожаление по убитым, – но коли уж ты остановишься на какое-то время у нас, надеюсь, мы ещё успеем поговорить. Сейчас же мне нужно завершить опыт, пока водообразующий газ не будет осквернён воздухом. – Водообразующий газ? – удивился я. – Да, – гордо ответил Риордан, – я изучаю процесс взаимопревращения стихий. Этот газ, соединяясь с воздухом и огнём способен образовывать воду. Сам же он может быть получен из некоторых минералов и жидкостей при должном умении. Большая часть этих процессов обратима, а также может замыкаться в циклы. Я думаю, что именно эти циклы взаимопревращения могут лежать в основе всех природных циркадных процессов, и поняв их суть, мы приблизимся к понимаю мироустройства. Да что говорить, смотри сам. Пока мы говорили, процесс в колбе как раз подуспокоился и бурное газовыделение практически прекратилось. Риордан зажёг лучину и откупорил крышку с той колбы, куда собирался газ. Стоило ему поднести лучину к горлышку, как колбу и часть воздуха возле неё охватило пламя и раздался хлопок такой силы, что я инстинктивно сжался и зажмурился. Открывая глаза, я был уверен, что по крайней мере половина лаборатории уже лежит в руинах, а Риордан, возможно, и вовсе мёртв. К счастью, мои опасения не подтвердились. Алхимик стоял как ни в чём не бывало, да и никаких разрушений тоже не было видно. Зато на стенках колбы, которая лишь недавно была заполнена смесью выделившегося газа с воздухом, теперь отчётливо были видны стекающие вниз капли воды. – Значительная часть воды, к сожалению, испаряется при взрыве, – как ни в чём ни бывало продолжил алхимик, – но всё равно кое-что остаётся. Я проводил эксперименты с этой водой – она ничем не отличается от той, которую можно получить выпариванием с последующей конденсацией, ну скажем, из реки. – Быть может, этот Ваш газ и есть пары воды? – спросил я, немного оправившись от потрясения. Риордан снисходительно улыбнулся: – Конечно же эту гипотезу я проверил в первую очередь. Нет никаких сомнений, что этот газ не является водой. Где это видано, чтобы вода взрывалась при конденсации? Кроме того, сам по себе он становится жидким лишь при экстремальном охлаждении. Чтобы создать такую низкую температуру мне пришлось приложить всё своё магическое мастерство, лаборатория на несколько минут превратилась в настоящий полюс холода, а сам я покрылся ледяной коркой. Пришлось потом лечить обморожения. Простая вода уже давно бы заледенела на стенках колбы, но этот газ крепкий орешек. Превратить его в кристалл мне и вовсе не удалось. Были и другие эксперименты. С водой этот газ имеет общего не больше, чем пассивная часть воздуха. – Пассивная часть? – удивился я. Дамарок при мне не использовал подобных терминов. Возможно, потому, что мы вообще не касались темы газов и воздуха. – Риордан, давай не будем превращать знакомство в лекцию, – вмешался Сатурас, до этого просто наблюдающий за происходящим, – Если у Мильтена есть интерес, вы можете обсудить этот вопрос позже. – Да-да, конечно, – ответил Риордан, – я немного увлёкся. Не часто находится благодарный слушатель. С тех пор как мы переехали из замка, и я лишился компании Дамарока, мне приходится обсуждать все алхимические вопросы лишь с книгами и своими записями. – А как же остальные маги воды? – задал я напрашивающийся вопрос. – Конечно, мы все знаем основные принципы и помогаем Риордану по мере сил, – ответил Сатурас, – но алхимия выходит за рамки наших основных интересов, и потому, когда дело доходит до деталей, даже я не в силах посоветовать ему что-либо, чего бы он и так не знал. – Вот она судьба профессионала, – с сожалением констатировал Риордан, – одиночество в своём движении вперёд. Но зато, я незаменимый человек здесь. Без меня от магов воды было бы мало толку, – видно было, что Риордан говорит скорее в шутку, чем всерьёз. – Почему? – удивился я. – Потому что в мирное время, большинству жителей лагеря от нас нужны лишь зелья и припарки для лечения болезней и ран. А их изготавливаю именно я. Надо сказать, что на этой торговле рудная гора заработала немалую часть своей высоты. – Ну тут ты явно преувеличиваешь, – возразил Сатурас, – по сравнению с поставками из шахты, выручка с торговли просто гроши. – Может быть и так, но наёмники были бы гораздо меньше заинтересованы содержать нас, если бы не получали взамен мои эликсиры. А рудокопы попросту умирали бы от болезней вместо того, чтобы работать. Вспомни хотя бы последнюю эпидемию. – Твои заслуги никто не ставит под сомнение. А что касается Ли, его интересует в первую очередь обрушение барьера, а не текущие хлопоты, – ответил Сатурас, – наш договор основан именно на этом, и без магов никому из каторжников никогда не выбраться отсюда. Кстати, как раз этот вопрос, нам необходимо обсудить, Риордан. Приходи в мой кабинет, как только закончишь неотложные опыты. Риордан оглядел внимательным взглядом алхимический стол, на котором кроме уже упомянутых двух колб стояло множество пробирок и разного вида склянок, заполненных различного цвета жидкостями, начиная от прозрачных и заканчивая кроваво-красными. – Сейчас нет ничего, что требовало бы моего срочного участия, – заключил он после осмотра. – В таком случае жду тебя там, как только мы соберём остальных. Я в очередной раз удивился, что Сатурас пошёл лично звать всех магов. Корристо на его месте отрядил бы для этой цели меня, а на худой конец Родригеза или Торреза. И это при том, что все маги огня располагались в пределах одного двухэтажного здания, и порой до них можно было докричаться, просто немного повысив голос. Маги воды же занимали немалого размера пещеру, которую я решил для себя называть гротом. Следующим мы навестили Мердариона. Его дом располагался дальше лаборатории, почти у самого входа в грот магов воды. Между ним и лабораторией было свободное пространство, где не было сводов. Открытая часть грота обрывалась здесь отвесной скалой, с которой открывался живописный вид на весь Новый лагерь. Помещение, в котором обитал Мердарион, домом можно было назвать лишь с натяжкой. Действительно, у этого строения была крыша и стены, видавшие лучшие времена. В остальном, пожалуй, сходства заканчивались. Двери не было, хотя, она, возможно планировалась неизвестными строителями. Крыша по совместительству являлась потолком пещеры, и, как и пол, была выложена узорной плиткой. Изнутри стены тоже были украшены какими-то истёршимися барельефами, которые, однако, едва ли придавали уюта и, скорее, делали этот дом похожим на склеп. Для полноты не хватало только стоящего посреди саркофага. Вместо него, недалеко от входа валялся набитый соломой тюфяк, который слежался до толщины подстилки. В дальнем конце красовался сундук, где, по-видимому, размещались все пожитки аскетичного мага. Также в лачуге нашлось место для пюпитра и даже для доверху заполненного книгами шкафа. Именно чтением очередного манускрипта и был занят Мердарион, когда Сатурас переступил порог его скита. – Как твои успехи, Дарон? – по-дружески, спросил Сатурас, называя мага странно сокращённой формой имени. Мердарион оторвал взгляд от книги, пожал плечами и ответил: – Всё также. Никаких зацепок. – Жаль, – ответил Сатурас с грустью, после чего уже нейтральным тоном добавил, – впрочем, я пришёл не за этим. Знакомься, это Мильтен – бывший ученик Корристо, – с этими словами он немного прошёл вперёд и позволил мне протиснуться в дверной проём. «Бывший ученик Корристо» – это была очень ёмкая фраза, которая сразу говорила и моей принадлежности к магам огня и о том, что все мои собратья, включая наставника, мертвы. В очередной раз, меня посетили печальные мысли, так что я даже позабыл заинтересовавший меня вопрос о том, над чем же безрезультатно работает Мердарион. – Очень приятно, – кивнул мне маг воды, когда я, наконец, вышел из-за широкой спины Сатураса, который несмотря на все попытки подвинуться всё равно заслонял почти весь проход в каморку. Ему никак не удавалось сдвинуться так, чтобы не наступить ботинком на «кровать». Мердарион с интересом разглядывал меня, и, когда я, проделав невероятный акробатический трюк, всё же смог, не толкаясь, обойти Сатураса, спросил: – Мы раньше не виделись, юноша? Мне кажется знакомым твоё лицо. – В таком случае у вас превосходная память, – ответил я, слегка, почти одной лишь головой, поклонившись в знак уважения, – я действительно уже имел честь беседовать с вами несколько лет назад, ещё до того, как меня приняли в орден. Мердарион немного сощурился и нахмурился, будто бы усиленно припоминая: – Неужели! Так ты всё же смог осуществить свою мечту? Честно говоря, отказав тебе в обучении я не рассчитывал всерьёз, что Корристо будет к тебе благосклонен. – Отказав в обучении? – вмешался в разговор, явно удивлённый Сатурас, – я что-то не знаю про вас двоих? – Ничего серьёзного, – ответил, улыбнувшись, Мердарион, – один из наших наёмников привёл ко мне Мильтена после освобождения Свободной шахты от ползунов. В том бою, как я понимаю, у него впервые проявились магические способности, и он был единственным, кто эффективно смог использовать приготовленные нами свитки ледяных глыб. Это вдохновило его стать магом, и он пришёл ко мне в надежде, что мы примем его в ученики. Естественно, я отказал ему, как и десяткам других подобных просителей. – Понимаю, – ответил Сатурас, – помнится, первое время у нас просто отбоя не было от таких просьб. Но кто бы мог подумать, что Аданос вновь приведёт Мильтена к нам уже в новом качестве. Возможно, во всём этом скрыто нечто большее, чем простое совпадение. Что ты сам думаешь об этом, Мильтен? Вопрос оказался для меня неожиданным, и я не сразу нашёлся что ответить и потому начал с рассказа о том, как всё-таки стал магом. Если не знать об участии Ксардаса, моё принятие в орден было странным, так что у магов воды могли возникнуть по этому поводу обоснованные вопросы. – По правде сказать… я не знаю. Сначала я думал, что Иннос избрал меня. Он явился ко мне во сне и рассказал о ритуале, который позволяет стать магом, минуя послушничество… Я добросовестно учился и выполнял указания наставников, а теперь… Теперь я единственный, кого Иннос по какой-то причине пощадил, подставив под удар всех остальных. Но была ли на это воля Инноса, Аданоса, Белиара? Или же это случайность, счастливое для меня стечение обстоятельств? По этому поводу у меня пока нет догадок. Время покажет, уготована ли мне какая-то особая роль. Сатурас посмотрел на меня с неподдельным интересом: – Справедливое рассуждение, но в нём я вижу печаль и уныние. Горечь утраты застит твой взор, так что ты уже начал сомневаться в силе предназначения и воле Богов. Несомненно, один из братьев ведёт тебя, и судя по тому, что ты сказал, я думаю, что это всё же Иннос, а не Аданос. Он уже являлся тебе, спас и на этот раз. Ты должен укрепиться в вере, а не терять её. – К счастью для тебя, между Инносом и Аданосом нет непримиримой вражды, – добавил Мердарион, – потому ты можешь быть нашим гостем, кто бы из братьев тебе не покровительствовал, и кому бы ты из них не служил. – Именно так, – подтвердил Сатурас, – а теперь, нам надо идти. Есть важные вести, которые нужно сообщить всем. Встретимся в главном зале. А мы с Мильтеном ещё должны заглянуть к Миксиру. Миксир жил в одном из домов напротив. Это здание отличалось от жилища Мердариона лишь интерьером – вместо книжной полки здесь стоял стол, на котором лежала стопка глиняных дощечек, испещрённых непонятными символами. Волшебник сидел за столом на грубо соструганном табурете и вглядывался в одну из таких табличек, подсвечивая её магическим светом. – Кирдык Курам, – пробормотал маг, когда мы зашли. – Что-что? Кому? – переспросил Сатурас. Миксир от неожиданности слегка дёрнулся и оглянулся, оторвавшись от своего занятия. Я как всегда держался немного позади, и потому маг увидел только зашедшего Сатураса. Оправившись от неожиданного вторжения, Миксир попытался оправдаться. – А… Да это я упражняюсь. Пытаюсь воссоздать звучание древнего языка. Читать кое-что получается уже довольно неплохо, но вот звук… сам понимаешь, его записанные тексты не сохраняют. Вот если бы удалось вызывать духа кого-нибудь из живших в те времена… – Ну-ну. Полегче! – оборвал его лидер магов воды, – это уже попахивает некромантией. – Я же не говорю оживить! – возразил Миксир, – просто вызвать призрака, а потом отпустить. В этом нет ничего предосудительного. Тем более, что сами древние зодчие, судя по всему часто прибегали к подобному ритуалу. – Не забывай, чем в итоге закончила их цивилизация. Мы, как их потомки и преемники, не должны повторять подобных ошибок. Но обсудим это как-нибудь в другой раз. Сейчас есть более насущные вопросы. Я хочу представить тебе нашего гостя. – Гостя? – удивился Миксир. Я скромно стоял у входа, рассматривая узор барельефа на стене дома, и потому, маг, видимо, всё ещё меня не замечал. – Да, Мильтена, – Сатурас обернулся ко мне и добавил, – куда же ты запропастился? – Очень интересная плитка и рельефы у этих построек, – вместо ответа сказал я, – дома явно стоят здесь не один десяток лет, верно? Но кто их возвёл? – с этими словами я оторвался от созерцания и протиснулся поближе к Миксиру уже проверенным в доме Мердариона манёвром обогнув тюфяк и стоящего в проходе Сатураса. – Очень приятно мастер Миксир, – кивнул я. – Мне тоже, – улыбнулся маг, – в конце концов, нечасто встречается человек, по-настоящему интересующийся древностями. Но вынужден сразу тебя поправить – этим домам не десятки лет, а по меньшей мере сотни. Хотя я оцениваю их возраст тысячелетием. – Так много? – удивился я, – разве простая глиняная кладка выдержит столько? – Простая, конечно, нет, – подтвердил Миксир с каким-то будто бы ликующим выражением на лице, – но я поспешу тебя заверить, что она вовсе не простая, и даже не совсем глиняная. Это специальный раствор, аналоги которого до сих пор не используются в Миртане. Из того же материала возведены пирамиды Варранта, и, подозреваю, Хоринисские пирамиды тоже. Я называю его битониум. – Но откуда этому здесь взяться? – спросил я. – Нет-нет-нет! Не сейчас! – вмешался Сатурас, – Мильтен, ты хоть понимаешь, какую тему затронул? Ещё чуть-чуть и мы простоим тут до позднего вечера. Я уже позвал всех на совещание. Миксир, дело лишь за тобой. Пойдём в главный зал, нужно обсудить новости, которые принёс Мильтен. Сейчас мы должны как никогда сосредоточиться на настоящем, а не беседовать о прошлом. На лице Миксира отразилось разочарование, но больше он никак не выразил своего недовольства. Либо он привык к такому отношению Сатураса к его работе, либо попросту не считал нужным спорить. Из всех магов воды Миксир больше всех походил на Миртанца, у него был прямой нос и каштановые волосы. Честно говоря, мне было даже немного странно, что он облачён в синюю, а не красную робу. Как он оказался среди магов воды было загадкой, впрочем, это не имело большого значения. Он мог вырасти в Варранте, а мог быть одним из переменивших веру. Культ Аданоса был весьма популярен в Миртане, хотя и близко не мог соперничать с религией огня. Тем не менее, в некоторых областях, и в особенности портовых деревеньках, зачастую Аданоса, как покровителя моря, почитали больше остальных братьев. Вместе с Миксиром мы отправились в зал с пентаграммой. По пути он не задавал вопросов ни о магах огня, ни о том, как я выжил. Видимо, любопытство не числилось среди слабостей этого человека. Если он и хотел узнать мою историю, то никак не проявлял этого желания. Больше всего походило на то, что его мысли были непрерывно заняты этими странными табличками, а всё остальное было попросту второстепенным и не имеющим значения. – А как же мастер Кронос? – спросил я. – Кронос занят важным делом, – ответил Сатурас, – он проводит эксперимент, требующий неотрывного присутствия, и потому редко заходит сюда. – Вы хотите сказать, что он никогда не отходит от горы с рудой? – Да, именно так. – Но как же еда и естественные потребности? – Эманации магической руды служат ему пищей. А у того, кто не ест, естественных потребностей тоже нет. Изредка он пьёт особые вытяжки, тем самым компенсируя потерянную телом воду и дефицит некоторых крайне важных для тела веществ. – Невероятно… – всё что смог вымолвить я в ответ, – и как долго это продолжается? – Уже три года, два месяца и шестнадцать дней, если я не ошибаюсь. – Семнадцать, – поправил его Миксир. – Но как такое возможно? Разве человек может прожить столько без еды? – И это меня спрашивает человек, называющий себя магом? – усмехнулся Сатурас, – магия, друг мой, таит множество тайн, лишь малую толику из которых мы уже приоткрыли. Чем дольше я живу на этом свете, тем больше убеждаюсь, что, возможно, в мире и вовсе нет ничего невозможного. Вопрос только в желании, знании и наличии достаточного источника энергии. Рудная гора как раз подходящий источник, она могла бы поддерживать жизнь в сотне человек, если бы они умели, подобно Кроносу, использовать её эманации чистой магической силы. Мне вспомнилось, как я зачерпнул энергию возле круга камней. Тогда, после соприкосновения с бездонным колодцем силы, мне казалось, что нет ничего невозможного. Если Кронос научился постоянно черпать магию подобным способом, только малыми порциями, то мне уже больше не казалось странным, что ему не нужна пища. По сравнению с истинной силой, пища была лишь жалкими крохами, поддерживающими жизнь в животном теле. Истинная же энергия не материальна и её нельзя попробовать на вкус. Я понял для себя, что из всех магов я бы хотел учиться в первую очередь у Кроноса. – А вы умеете также обходиться без пищи? – не сдержал я любопытство и спросил Сатураса. Маг усмехнулся: – Тоже хочется научиться? Пожалуй, такое никого не оставляет равнодушным. Но вынужден тебя разочаровать. Нет, даже я не проверял на себе эту технику, слишком опасными могут быть побочные эффекты и слишком велика моя ответственность, чтобы рисковать жизнью. Ничто не даётся без последствий. Кронос лишь отрабатывает технику, проводит эксперимент. Порой его силы иссякают, много раз ему требовалась сторонняя помощь. Когда наступит мир, и у нас появится свободное время, тогда, возможно, мы с Кроносом и остальными магами подведём итоги, доработаем эту технику и составим подробное учебное руководство. Но сейчас, есть проблемы более значимые, и в первую очередь, разрушение барьера. Разговор мы оканчивали уже в главном зале, где собрались все созванные маги. Закончив разъяснение, Сатурас вышел в центр и совещание началось.