Запах жизни

Огонь. Он горел в камине, бросая блики на все близлежащие предметы и развевая темноту зала. Пламя согрело бы того, кто оказался бы рядом, и сожгло бы того, кто подойдет слишком близко. Но только не ЕГО. Свет от огня не попадал на ЕГО бледную кожу, не согревал тело. Потому что уже, наверное, ничто в мире не могло прогнать холод, царивший в ЕГО душе. Да и самой души, наверное, не было. И сейчас ОН сидел в кресле напротив камина, смотрел на огонь и размышлял. В последнее время ОН часто это делал. Намного чаще, чем хотелось бы. И все время об одном и том же. Зачем? Зачем это все? Какой во всем этом смысл? ОН уже не смог бы вспомнить момент, когда перестал чувствовать глубокое удовлетворение от того, что все вокруг, даже ближайшие подданные, боялись ЕГО. Когда их страх перестал ласкать ЕГО самолюбие? И когда же ОН почувствовал, что не испытывает удовольствие от криков магглов под Круциатусом? Когда ЕМУ все надоело? Куда подевался весь запал, вся ненависть? Ни на один из этих вопросов у НЕГО не было ответа. И спросить не у кого. Вообще не у кого. Ведь ОН один. Всегда один. И ЕМУ не нужна ничья помощь. Независимый. Сильный. Но, несмотря на все это равнодушное отношение ко всем прошлым забавам, ОН ни о чем не жалел, не раскаивался. Ни капли. Слышны шаги. Кто-то подходит к НЕМУ и почтительно склоняется. В свете камина видны светлые длинные платиновые волосы. — Мой Лорд! — Малфой останавливается, Волдеморт кивком головы велит ему продолжать. — Мы привели "зверушек". Когда прикажите начинать? "Зверушки". Магглы. Каждую неделю приводили около полусотни магглов, чтобы Внутренний Круг мог поразвлечься. Пожиратели конечно и без этого веселились вовсю, но именно в этом Лорд лично принимал участие, так что никто не смел, пропустить это событие. Иногда ЕМУ казалось, что эта традиция далеко не всем по душе. Ведь не все были такими маньяками как Белла или Грейбек. Но ЕМУ было абсолютно плевать. Потому что... Да потому что так надо. Это традиция. И они обязаны. Их желания ничто. Они все — ничто. — Через час. Можешь идти. — Слушаюсь, Мой Лорд. Малфой вновь почтительно кланяется и уходит. От него за милю несет страхом. Когда-то это ЕГО порадовало бы, но не сейчас. ОН идет по главному залу скользящей походкой. Как змея, готовая в любой момент укусить. В зале сумрак. Все окна занавешены тяжелыми шторами. И лишь сияние свеч, расположенных вдоль каменных стен, развевает темноту. В одной части зала стоят Пожиратели, в другой — перепуганные магглы. Их было бы даже жаль, если бы он мог испытывать жалость. Он идет вдоль "зверушек" и почти физически ощущает их липкий страх. Он плескается в их глазах, вперемешку с ужасом. Но тут Лорд цепляется взглядом за что-то. Этим "что-то" оказывается мальчишка лет 13. И в его глазах нет страха. Там вообще ничего нет. Бездонная пустота. ОН останавливается и направляет на него свою палочку. — Круцио! — тело мальчика бьется в конвульсиях, рот открывается в беззвучном крике. Все находящиеся рядом магглы шарахаются в стороны. Кто-то начинает плакать. Еще один взмах палочки и мальчик перестает двигаться. Еще несколько секунд и он садится на пол. Его глаза по-прежнему пусты. Пожиратели заинтересованно поглядывают. Обычно Лорд дает команду начинать и только после этого сам приступает к развлечению. Но не в одиночку, а со всеми, не так, как сейчас. Лорд с каким-то легким интересом смотрит на юнца. А потом принимает неожиданное решение. Он левитирует мальчика в дальний конец зала. Сам же садится рядом с ним в кресло. — Можете начинать. И тут же послышались чьи-то крики от Круциатуса, чей-то плач, смех... Все это сплелось в одну какофонию звуков. Лорд же неотрывно смотрел на мальчика. Тот смотрел, как пытали, уродовали, насиловали и убивали. И он не пытался закрыть глаза и уши, отвернуться, убежать, чтобы не слышать эту ужасную мелодию боли, чтобы не видеть этот сумасшедший пир. Он просто смотрел. Неотрывно, изредка моргая. И его глаза оставались пусты. Через некоторое время Лорд поднялся и отправился в свои покои, прихватив с собой мальчика. Тот даже не шевельнулся, пока Волдеморт левитировал его. ОН сел в кресло и принялся разглядывать сие существо. Ничего необычного — каштановые волосы, голубые глаза, худощавая фигура. Вот только взгляд... Неестественная пустота безоблачного голубого неба. И ЕМУ вдруг захотелось, чтобы эта пустота развеялась. Чтобы там появились хоть какие-то эмоции. — Как тебя зовут? — властно спросил он. — Я Никто. У меня нет ни рода, ни имени. — Спокойно ответил парнишка. Его ответ насторожил Лорда. В нем было что-то противоестественное. Ну не могут магглы себя так вести! — Ты знаешь, кто я? — Нет. — А хочешь узнать? — Нет! — равнодушие скользило в каждом его слове, жесте, вздохе. Хотя равнодушие можно назвать хотя бы эмоцией, а это было полное отсутствие оной... И тогда в Темном Лорде появилась твердая уверенность, что он заставит того чувствовать...

* * *

Прошел месяц. Мальчика (или Никого, как его называл сам Лорд) пытали, морили голодом, унижали (хотя можно ли назвать унижением то, на что сама жертва никак не реагирует?), даже насиловали. И никакого эффекта. Лорд, казалось, стал одержим Никем. ОН изобретал все новые и новые способы, но ничто не помогало. В глазах мальчика по-прежнему была бездонная пустота безоблачного голубого неба. Все Пожиратели недоумевали по поводу этой прихоти их Повелителя, но никто не решался ничего сказать. Каждому была еще дорога жизнь. Где-то на второй неделе, со дня появления Никого, Лорд напоил его веритасерумом. ОН пытался таким образом выяснить, кто же такой Никто, и как именно заставить его почувствовать хоть что-то. Но это не помогло. На любые вопросы он отвечал либо "нет" либо "не знаю". На третью неделю Лорд покопался в его сознании. Но не нашел там НИЧЕГО. Только пустоту вплоть до появления в зале. Мальчик даже не помнил, как его схватили. Как оказалось, Никто все забыл. Не навсегда, конечно. Такое количество воспоминаний не исчезнет бесследно. Но снять с них блок, не повредив при этом сознания Никого, даже Лорд был не в силах. Не то что бы он очень уж переживал. Но было бы очень обидно, если бы парень сошел с ума, а из его глаз так бы и не ушла эта холодная пустота. На четвертой неделе Никого изнасиловали. Не Лорд, конечно. Он попросил Грейбека. Но мальчик не кричал и не плакал. Только рефлекторно дергался от боли и смотрел в потолок совершенно пустыми глазами. И сейчас Лорд сидел в своем кресле и размышлял. Мальчишка лежал на полу недалеко и смотрел на огонь в камине. Что же ЕМУ делать? Как решить эту задачу? И снова вопросы без ответа. Снова и снова. И спросить опять не у кого. Казалось, уже перепробовали все, что можно. Тут ЕГО взгляд наткнулся на Никого. И внутри Лорда внезапно родилась злость — ОН тут прикладывает такие усилия, а мальчишке хоть бы что. — Уйди! — повелительно сказал Волдеморт. Никто встал и поплелся к выходу. Мальчику было совершенно не понятно, зачем его регулярно избивают, поят какой-то гадостью, заставляют делать разные странные вещи. Зачем? Он в принципе мог бы и не послушать этого мужчину. Он не боялся этого… Лорда, как его называли остальные. Но Никто не видел в этом никакого смысла. Зачем? Весь замок уже был знаком парню вдоль и поперек. Лорд часто просто прогонял его куда подальше. А он от нечего делать изучал здание. Комнат было много, очень много. И в каждой было мрачно. Казалось, весь замок только и делает, что пытается доказать, как в нем неуютно. Но Никому было все равно. Лишь одна комната не открывалась. Оттуда постоянно доносились какие-то странные запахи. Никому было бы даже интересно, что именно там находится, если бы он был в состоянии испытывать хоть какую-то эмоцию... Мальчик по привычке обошел весь замок и подошел к загадочной комнате. Она была приоткрыта, и оттуда шел какой-то запах… приятный запах… знакомый... Лорд просидел в кресле еще около часа, а потом велел привести Никого. Когда мальчишка вошел в комнату в сопровождении какого-то рядового Пожирателя, ОН оторвался от созерцания огня. — Я привел его, мой Лорд! — Можешь идти. Почтительно поклонившись, Пожиратель вышел из комнаты. Волдеморт по привычке посмотрел на лицо мальчика. Что-то изменилось. Его глаза по-прежнему были пусты, но вот выражение лица. Легкое удивление. Лорд никогда не видел такого выражение на лице Никого — Легилименс! — и вот ОН снова роется в голове мальчика. И вновь натыкается на непреодолимую стену амнезии… Но тут ОН замечает что-то новое. Брешь. Как будто стену кто-то долго и упорно ломал в одном месте, но так и не закончил это дело. Лорду не стоило особого труда окончательно пробить ее. Хотя она не сломалась, а открыла только одно воспоминание. ... Маггловская квартира. Вечер. Горят лампочки. Судя по обстановке, кухня. За столом сидит мальчик. Перед ним стоит какая-то мыска с отваром трав. Возле плиты возится женщина — Ну мааам. Мне обязательно это вдыхать? — страдальчески протянул мальчик. — А вдруг оно воняет? — Майкл. Если ты хочешь выздороветь, то так нужно, — ласково отвечает женщина. — И оно не воняет. Это же шалфей. Он очень приятно пахнет. Ну же! Майкл страдальчески вздыхает, но покорно опускает голову над миской. — А ты знаешь, — говорит он удивленно спустя какое-то время, — действительно очень хорошо пахнет! — и на его губах появляется улыбка. А глаза сверкают, как солнце в голубом безоблачном небе... — Шалфей... — тихо прошептал Майкл и уткнулся взглядом в камин.

* * *

Это был определенно прогресс. Правда, не смотря на то, что у мальчика появилось имя и одно единственное воспоминание, он не стал более эмоциональным. Все было как прежде. Но Лорд старался это изменить. ОН часами рылся в голове Майкла, выискивая хоть какой-то намек на брешь. Но все было по-прежнему. Стена была толстой и непробиваемой. Наверное, если бы Лорд тратил бы столько сил на то, чтобы убить Поттера, тот был бы уже давным-давно мертв. Но сейчас все ЕГО мысли были заняты тем, как бы открыть все воспоминания Майкла. Чтобы тот почувствовал. И уже тогда убить. Долго, мучительно, наслаждаясь каждой секундой. Упиваюсь болью в голубых глазах... Ну а пока дело не сдвигалось с мертвой точки. Единственное, что мог предпринять Лорд, это напичкать весь замок сверху донизу шалфеем. Вся ЕГО одежда, как и, впрочем, одежда всех остальных Пожирателей напрочь, пропиталась этим запахом. Но никто не смел жаловаться. Потому что в последнее время Лорд стал еще более непредсказуем. И никому не хотелось попадать под горячую руку. Правда уловка с шалфеем не помогла. Все оставалось на своих местах... Через два месяца спустя после появления Майкла, Лорд сидел в своих покоях и смотрел на огонь. Так случалось каждый вечер. Мальчишка сидел у ЕГО ног и тоже созерцал языки пламени. Его больше не пытали, не морили голодом, не унижали. Его вообще не трогали. Все Пожиратели обходили его седьмой дорогой. Потому что никому не хотелось проверять, как именно отреагирует их Повелитель на издевательство над личным питомцем без разрешения. Почему же у НЕГО ничего не получалось? Ведь он же Лорд Волдеморт. Если уж он чего-то захочет, то обязательно получит. Вне зависимости от того, насколько это сложно. И насколько невыполнимо. Казалось, у НЕГО появилась какая-то цель. Ведь раньше ему было все равно. А сейчас... Это было даже больше, чем одержимость. Больше чем сумасшествие. Наверное, нет слова, чтобы описать глубину ЕГО безумия, в которое ЕГО опустила воля случая. Иногда он размышлял о том, а что же собственно будет ПОСЛЕ того, как ОН убьет мальчика? Какая цель будет у него дальше? И снова эти вопросы без ответа... Снова и снова. От них никуда не деться, они будут преследовать ЕГО, до скончания веков. Или до тех пор, пока ответ не найдется. Слышны шаги. Лорд даже не оборачивается. ОН и так знает, кто это. Самый верный ЕГО слуга. — Мой Лорд. Я закончил изготовление зелья. — Молодец, Северус. Майкл смотрит на зельевара с оттенком удивления. Ну конечно, мальчишка ведь никогда его не видел. Снейп большую часть времени проводит в Хогвартсе. А сюда прибывает только в особых случаях. Ну, это и есть особый. Ведь зелье, что приказал сварить Северусу Лорд, было очень сложным. И никто, кроме него, не справился бы. Майкл смотрел на темного человека, как он про себя его назвал, и не мог понять… От него веяло чем-то знакомым... странно знакомым… горьким....... Северус ушел, а Лорд тем временем обернулся к мальчишке. У того на лице вновь застыло слегка удивленное выражение. Как в тот раз, с шалфеем. — Легилименс! — и снова стена. На этот раз она не непробиваемая и даже не с одной брешью. Теперь она вся в трещинах. Кажется, что только одно прикосновение, и она развалится. Лорд окончательно разрушает стену, и проваливается в воспоминания. ... Маленький голубоглазый мальчик лежит в коляске, и громко плачет. Молодая женщина тщетно пытается его успокоить. — Ну, Майкл, ну не плачь! Вот смотри, какая у меня есть игрушка, — женщина протягивает мальчику маленькую подушечку, размером с ладонь. Малыш резко хватает предложенную вещицу, и прижимает к себе. Горьковатый запах обволакивает его и он засыпает... ... — Мам. Купи мне ту травку! — маленький мальчик лет семи стоит в аптеке рядом с женщиной лет 25-30. — Какую еще травку? —Ну… ту, которую ты мне в детстве давала, чтобы я заснул. — А... Эту. Так ты получается уже не ребенок? — женщина рассмеялась. — Ну, мааам! Я уже взрослый! — мальчик обиженно засопел... ... За столом в маггловской кухне сидел мальчик 13 лет. За плитой копошилась женщина. — Мам. Моя "любимая травка" уже заварилась? — Майкл. Сколько раз я уже тебе говорила. Это полынь! — Я помню! — мальчик озорно улыбнулся. — Ну так она уже заварилась? — Да. Сейчас подам. — Женщина взяла в руки кастрюлю. И тут раздался взрыв. Кастрюля оказалась на полу. Как, впрочем, и ее содержание. По комнате распространился горьковатый запах полыни. Женщина и мальчик выбежали в гостиную. Там стояло несколько людей в мантиях. Один из них выкинул вперед руку с зажатой в ней палочкой. — Авада Кедавра! — холодно произнес незнакомец, и зеленоватый луч выскользнул из палочки и угодил в мужчину лет 30-ти. И тот упал. Женщина тут же кинулась к нему. — Дэвид! Дэвид, очнись! Дэвид! — незнакомцы начинают смеяться, наблюдая за этой картиной. Женщина прислонилась щекой к груди мужчины. Через минуту из ее глаз полились слезы. — Нет! Дэвид, ты не мог умереть, не мог!!! — она все повторяла эти слова. Снова и снова. И тут она повернулась к незнакомцам. — Вы! Что вы с ними сделали?! — закричала женщина. — То же, что скоро произойдет с тобой! — издевательски протянул один из них и направил на нее свою палку. — Круцио! — женщина закричала. Дико, страшно. Ее тело изогнулось дугой, а слезы потекли с новой силой. Мальчик, до этого времени просто наблюдавший за разыгравшейся сценой, с криком кинулся к женщине. — Мама, мамочка, что с тобой? — по его щекам текли слезы, но он, кажется, их даже не замечал. Слышно издевательский смех. И холодный голос вновь произносит: — Авада Кедавра! И зеленый луч как, будто что-то отключает в женщине. Она перестает плакать и кричать. Ее тело расслаблено, а глаза пусты. Бездонная пустота безоблачного голубого неба. Раздается дикий крик мальчика — НЕЕЕЕТ!!! — крик переходит в дикий, нечеловеческий вопль. — Ну? Что будем делать со щенком? — Он вроде смазливенький. Может, оглушим и возьмем с собой? — Ага. Ступефай! Красный луч, а потом темнота... Лорд вынырнул из воспоминаний и посмотрел на мальчика. Тот сидел на полу, обняв руками свои колени, и плакал. А его глаза... Они больше не были пустыми. В них появилось отчаянье и вселенская боль. Майкл поднял свой взгляд и посмотрел на Лорда. И в глазах зажглась ненависть. И... Да. Там появился страх. ОН удовлетворенно хмыкнул и достал палочку. — Нет! Не надо! — панически воскликнул Майкл, и попытался было убежать, но луч заклятия настиг его. — Круцио. Мальчик падает и начинает кричать. А к Лорду возвращается почти забытое ощущение удовольствия. От того, что этот маггл целиком и полностью зависит от ЕГО воли. От того что мальчишка боится ЕГО. И Лорд упивался этим страхом, беспомощностью, болью. Этой невозможной болью в темных, как бушующее море, глазах. ОН, наконец, вернулся. Темный Лорд вернулся! Взмах палочки — и действие заклинания прекращается. Майкл лежит на полу и беззвучно шепчет сквозь слезы — Мама, мамочка... Спаси меня, я не хочу... И тут Лорд начинает смеяться. Тем самым смехом, что заставляет застывать в жилах кровь. Мальчик дергается и снова начал шептать — Нет, нет. Я не хочу... — Авада Кедавра! — одно мгновение и глаза навеки застывают. Словно бездонное темное море боли. Некоторые находят вкус жизни. ОН же нашел ее запах. Шалфей и горькая полынь.