***
Случай познакомиться с гостями Хогвартса представился Натали только во время первого задания Турнира. Драконы были прекрасны и ужасны… Все три участника воспользовались именно теми способами, которые она помнила. Сидящий на трибуне рядом с Грейнджер Поттер радовал неимоверно. Представлять подростка, удирающего от разъярённой драконицы на метле, было жутко, и Натали снова поблагодарила того, кто смог переиграть Дамблдора. Сидя на скамейке вместе с тётушкой, она нет-нет да и посматривала в сторону трибуны профессоров, где её муж оказался сидящим рядом с Моуди. Этот колченогий аврор вызывал у Натали всё большую неприязнь. К тому же теперь она была твёрдо уверена, что обороткой там и не пахнет. Причём как в прямом, так и в переносном смысле. Однажды она поинтересовалась у мужа, что пьёт профессор Моуди — лекарства или огневиски, и если второе, то как его подпустили к детям? На что Северус, в своей излюбленной манере, донёс до неё, что во фляжке — отличнейший коньяк, а директор Дамблдор, явно из каких-то своих соображений, привечает друзей-алкоголиков. Убедившись, что перед ней не Крауч под обороткой, Натали постаралась избегать встреч с отставным аврором-параноиком. Натали даже не представляла, что будет делать Дамблдор теперь, когда его Избранный не стал четвёртым чемпионом. Это и было минусом её действий. Произошедшие изменения сильно искажали события, которые теперь могли пойти как в удачном, так и в неудачном направлении. Как поведёт себя директор, каким образом возродится Волдеморт? Эти вопросы Натали часто задавала себе, хотя почти на все сто была уверена, что возрождение Лорда было выгодно Дамблдору и он был в этом замешан. Хотя не стоило исключать вероятность того, что Моуди попался Краучу уже позже. Тогда оставался вопрос с Поттером — каким образом его похитят и когда это произойдёт?***
— Да что же он творит-то, придурок! — воскликнула Натали, когда Крам кинул в драконицу заклинанием, из-за чего та почти полностью растоптала собственную кладку, и с опозданием вспомнила о присутствии рядом Сильваны. — О, простите, тётя, это я от полноты чувств, — произнесла миссис Снейп на корявом немецком, желая задобрить тётушку, поглядевшую на неё с укоризной. — Ничего, милая, я всё равно ничего не поняла, но раз уж извиняешься, значит, есть за что. Как заметила Натали, несколько дурмштранговцев, посмотрев в её сторону, заинтересованно переглянулись, из чего она сделала вывод, что её экспрессия сыграет ей на руку в деле приобретения новых знакомств, в чём и убедилась по окончании первого турнирного соревнования. — Извините нас, пожалуйста, — обратились к ним с тётушкой те самые две студентки, на которых Натали обратила внимание ещё по их прибытию. — Мы рискнули подойти к вам по просьбе наших друзей… Английский черноглазой крепышки, заговорившей с ними, был небезупречен, но понятен. Вторая девушка, кареглазая и улыбчивая, стояла рядом, осуществляя молчаливую поддержку. — Мы не знаем, как принято знакомиться в Англии, поэтому наши друзья не рискнули подойти, боясь скомпрометировать… — продолжила девушка, кивнув на стоящих в отдалении трёх парней. — Меня зовут Гражина Войтек, а мою подругу Ана Симич, можем ли мы представить вам своих друзей? — Конечно, конечно, — обрадовалась тётушка, — мы будем рады знакомству. Девушки махнули парням, подзывая их, а Натали завертела головой, ища Северуса, который обнаружился возле трибуны почётных гостей, где его о чём-то расспрашивала мадам Максим. Рядом тёрся Каркаров, ну и, конечно же, не обошлось без Альбуса, который нет-нет да и вставлял свои два кната в их разговор. Убедившись, что мужу сейчас не до неё, Натали переключилась на подошедших парней, с интересом рассматривая их лица, пытаясь понять, кто какой национальности. Как она поняла, общаясь с тётушкой, в Дурмштранг принимали магов из разных стран, и главным критерием отбора была чистокровность. А учебное заведение напоминало кадетский корпус, его выпускники, при желании, без проблем устраивались в аврораты своих стран, а также в отделы тайн, дипломатические корпуса и прочие важные структуры министерств. Между тем подошедшие парни поспешили представиться, вогнав Натали в некоторый ступор. — Богдан Зорич… — Александр Долохов… — Штефан Краубе… Тётушка разулыбалась, обнаружив соотечественника, и тоже представилась сама и представила Натали, акцентируя внимание на семейном положении спутницы: — Я Сильвана фон Корф, а это моя родственница — миссис Натали Снейп. Как показалось Натали, тетушкин демарш несколько разочаровал парней, но те постарались не подать виду, заговорив о прошедшем раунде турнира и, как бы невзначай, поинтересовавшись, откуда англичанка знает русский, на котором она так нелицеприятно отозвалась о Краме. — А я и не англичанка, — улыбнулась миссис Снейп, в свою очередь тоже разглядывая одного из парней. — Ну, а Крам мог быть поаккуратнее, он же ловец, призвал бы метлу и пролетел бы у дракона под носом, забрав яйцо. А так она передавила их, да и ему оценку снизили. Собеседники смотрели на неё удивлённо. То, что она предложила, было несколько необычно и вряд ли сработало бы, но если допустить… — Рискну предположить… — обратился к ней Краубе. — Неужели мадам — русская? Ибо только русский человек может предложить такую несуразность. Натали даже немного обиделась, услышав это, тем более «несуразность», как выразился их новый знакомый, принадлежала совсем не ей, а англичанам Джоан Роулинг и Гарри Поттеру. — Да, я русская, — ответила она и очень удивилась следующему вопросу, заданному Долоховым, который своей фамилией сразу её заинтриговал, но она не знала, как бы умудриться и узнать, кем ему приходится азкабанзкий узник, а тут он сам начал разговор: — Позвольте поинтересоваться вашей девичьей фамилией? Фрау Корф сказала, что вы её родственница?.. — И она ничуть не погрешила против истины, мы очень дальние, но родственницы. А до замужества меня звали Натальей Станиславовной Корф, — ответила Натали. — Я удовлетворила ваше любопытство, молодой человек? — Отец будет рад узнать, что дочь его друга нашлась, — улыбнулся Александр, глядя на Натали, у которой от удивления, кажется, отнялся голос.