И в горе, и в радости...

      Вечера в Хогвартсе были бы волшебными, если бы не безголовые ученики, пытающиеся нарушать правила. Так, или примерно так, думал Северус Снейп, сидя в кресле у камина, разожжённого, несмотря на середину июня. В подземельях замка было прохладно даже летом.       Северус со стаканом виски в руке позволил себе ненадолго расслабиться перед обходом замка. Все мысли декана Слизерина в данный момент были об экспериментальном зелье, которое он безуспешно пытался сварить уже неделю.       Мысли о недоумке Поттере, лежащем сейчас в больничном крыле, и о Локхарте, так неудачно подставившемся под собственный Обливиэйт, были задвинуты на второй план.       Неожиданно воздух перед ним сгустился и из него будто соткалась молодая тёмноволосая девушка. Между ней и Снейпом протянулась лента магии и, обернувшись вокруг правого запястья зельевара, распалась, оставив на его руке брачный браслет.       И хотя даже в такие спокойные, как нынешний вечер, моменты реакция Северуса была молниеносной, в данной ситуации он будто остолбенел и ничего не успел предпринять.       Девушка, в прямом смысле ввалившаяся в его жизнь, с удивлением и страхом посмотрела вокруг и уставилась на Снейпа. Он встретился взглядом с её зелёными глазами, успев подумать, что цвет их почти как у Лили.       — Где я? — задала девушка достаточно глупый, по мнению зельевара, вопрос. — Кто вы?       Не дав возможности Северусу озвучить всё, что он думает по поводу глупых вопросов, и по поводу неизвестно откуда появляющихся девушек, незнакомка схватилась за голову и следующий вопрос оказался также ожидаемо идиотским:       — Кто я? — произнеся это, девушка пошатнулась и рухнула на ковёр.       Подошедший к ней зельевар, переставший сдерживать злость и выразивший свои чувства несколькими ёмкими словами, убедился, что нежданная гостья пребывает в обмороке.       Взмахнув палочкой, он Мобиликорпусом отправил её на диван, а затем, подойдя к камину, бросил в пламя летучий порох, сказав:       — Кабинет директора.       Пламя окрасилось зелёным, и через некоторое время в нём появилась голова Дамблдора, выглядевшая несколько сюрреалистично.       — Северус, мальчик мой, ты меня звал?       — Вы мне нужны здесь, Альбус, срочно, — скривившись, как всегда, на манеру директора называть его мальчиком, сказал Снейп.       — Сейчас буду.       Мгновение спустя Альбус Дамблдор уже выходил из камина.       — Что случилось, Северус?       — Случилась совершенно незнакомая мне особа, не помнящая себя и непонятно как заключившая со мной магический брак, — Снейп с недовольным видом показал Альбусу браслет на руке.       — Позволь, я проверю, — взмахивая палочкой, сказал Дамблдор.       Сразу же браслет Северуса засветился тёплым золотистым светом и от него к руке девушки, лежащей на диване, протянулась полоска такого же цвета.       — Да, Северус, ты был прав. Магический брак. Тут я бессилен, он нерасторжим. Могу только дополнить его министерским, чтобы именно так это изменение в твоей жизни отразилось в официальных бумагах. Ты же знаешь, что министерство косо смотрит на проведение старинных ритуалов, — Дамблдор был явно недоволен ситуацией, но продолжал улыбаться, сверкая глазами из-за очков-половинок.       Снейп не был бы Снейпом, если бы не понимал, что директор раздражён, и это несколько примиряло его с возникшей из ниоткуда женой. К тому же, следовало признать, что девушка была миленькой, а Северус был относительно молод и потребности организма не ограничивал, несмотря на любовь к Лили Эванс, которая так и осталась платонической.       С тех давних времён Северус зарёкся обращать внимание на рыжеволосых красавиц. Воспоминания о подруге, которую он, как ему казалось, предал, бередили его душу постоянно, тем более Альбус, к которому его угораздило обратиться за помощью больше десяти лет назад, все эти годы не забывал напоминать ему о Лили и о её сыне, оберегать которого он согласился под гнётом вины.        В первый момент он не успел рассмотреть навязанную ему жену, но то, что он видел сейчас, говорило в её пользу. Она была мила и хрупка, мягкие волны густых чёрных волос рассыпались по диванной подушке, а нежные розовые губы, приоткрывшись, давали возможность рассмотреть ровный ряд белоснежных зубов.       «Красавица и чудовище,» — критически подумал Северус о себе и новоявленной жене, подходя к дивану.       — Альбус, я сейчас приведу её в чувство и воспользуюсь легилименцией, пока она окончательно не пришла в себя. Возможно, мы поймем, кто сделал мне такой «подарок».       — Раз она сказала, что ничего не помнит, возможно, будет лучше, если я сначала проведу церемонию заключения брака?       Северус раздражённо хмыкнул и неприятно оскалился.       — Да, Альбус, давайте, а то вы, видимо, боитесь, что девушка, увидев, кого ей навязали в мужья, впадёт в истерику?       — Северус, ну зачем ты так? — улыбнулся Дамблдор, начав проговаривать стандартное заклинание министерского брака. — Ну вот, теперь и по законам, утверждённым министерством, вы являетесь мужем и женой.       — Целовать её я не буду, — ухмыльнувшись, проговорил Снейп, указывая на жену палочкой. — Эннервейт!       Девушка открыла глаза и Северус тотчас же этим воспользовался. Вглядываясь в них, он произнёс «Легилиментс» и провалился в её сознание.       Образы закружились у него перед глазами, но было их на удивление мало, будто кто-то заблокировал всю память, выборочно оставив те кусочки жизни, по которым можно было понять, кто эта незнакомка, но невозможно узнать, что с ней произошло и как.       «Девочка лет десяти стоит в классе, полном детей, и произносит: „My name is Natali Korff“. Чувствуется, что английский ей не родной и проговаривает она эту фразу с чудовищным акцентом…       Девочка-подросток, смеясь, бежит по лугу, крича что-то на языке, который Северус не может понять, но который кажется ему немного знакомым…       Танцующая на балу… болтающая с подружками… отмечающая своё совершеннолетие…       Калейдоскоп воспоминаний, мыслей…       Девушка идёт по сумрачному коридору в поисках нужной ей двери и, почувствовав движение за спиной, оборачивается…       Тьма…»