ஐஐஐ
У Курта, Сантаны и Бриттани имелась традиция – каждую пятницу собираться в «Лайма Бин» и обсуждать все, что накопилось за неделю. Из-за того, что чуть ли не каждый день после уроков проходили занятия в хоре или же в команде черлидеров, у друзей было время лишь на обмен несколькими словами. Поэтому каждую пятницу, в день, когда не было никаких дополнительных занятий, Курт, Бриттани и Сантана собирались вместе. Раньше с ними был Финн, но после того, как они с Рейчел начали встречаться, их квартет постепенно начал превращаться в трио. Берри не нравилось, что бойфренд тратит время на кого-то, помимо нее. Эта пятница не стала исключением. Курт сидел за привычным столиком у окна, попивая зеленый чай. Его подруги всегда опаздывали, у них совершенно отсутствовало чувство такта. Сантана и Бриттани могли опоздать минут на десять, а иногда и на час. Шатен уже давно смирился с этим, ведь не зря крылья Лопес имели темно-шоколадный цвет, говорящий о трудном характере, а крылья Пирс — розовые, означающие ее невинность и мечтательность. Латиноамериканка всегда шла на поводу у блондинки и могла простоять с ней час в парке, просто потому что Бриттани показалось, что она увидела гнома и захотела найти его. Правда, девушки задерживались почти на сорок минут, а ведь это учитывая опоздание черлидера – Рейчел буквально ему прохода не давала. Если бы он не знал о ее зависти и любви к Финну, то решил бы, что она влюбилась, но сейчас Рейчел Курта мало интересовала, больше волновал вопрос – где носятся девочки? Курт достал из кармана телефон, сразу же набирая номер Бриттани. Он знал, что Сантане звонить бесполезно. У нее либо в очередной раз отключен звук, либо телефон оставлен дома или же потерян. От Лопез можно было ожидать чего угодно. После нескольких гудков Бриттани подняла трубку. - Единорожек, прости, мы не сможем приехать, — быстро заговорила Пирс, от чего Курту еле-еле удавалось разобрать ее слова. — Что у вас в очередной раз случилось? — отпив чай, шатен сжал бумажный стаканчик. Эти двое постоянно попадали в какие-то передряги и, в основном, из-за Сантаны. Ее трудный, вспыльчивый характер всегда становился тому причиной. Стоило лишь кому-то косо глянуть в сторону Лопез или же Бриттани, как первая уже набрасывалась на этого человека, не слушая ни объяснений, ни пояснений. - Мы шли к тебе, а один гномик спросил мое имя. И Сан-Сан это не понравилось, — голос Бриттани звучал грустно. Молниеносно поняв причину, он сдержал стон, из уважения к воспитанию, привитому еще матерью. Ведь они не раз обсуждали с Сантаной проблему ее неконтролируемого гнева! Видимо, все попусту. Снисходительность к людям и черлидерша – слова абсолютно несовместимые. — Где Вы сейчас? - И мы сейчас в полицейском участке. Сантана подралась с гномиком. Курт устало вздохнул, закатывая глаза. Полицейский участок. Хорошо хоть не тюрьма. В любом случае, Сантана отделается лишь предупреждением. Каким бы дерьмовым характером она не обладала, природного очарования у нее не отнять. — Мне приехать к вам? Все-таки, какой смысл теперь сидеть в кафе, если с подругами так и не встретится? - Нет-нет, не надо. Тана попросила, чтобы ты не вмешивался. А встретиться мы можем завтра, — предложила Бриттани. Видимо, она совершенно забыла, что по субботам они никогда не встречаются из-за ее с Сантаной свидания. — Конечно. Почему бы и нет. Ладно, тогда дайте мне знать, что с вами все нормально, — грустная улыбка легла на точеное лицо. Бриттани снова быстро что-то проговорила, но Курт так и не смог разобрать ни слова, а, когда она все же решила отключиться, устало прикрыл глаза, откидываясь на диванчике. И вот чем ему теперь заниматься? Обычно они до вечера гуляли или просто в кафе сидели. Сейчас же не было ни малейшего понятия, как скоротать время. Из-за погруженности в свои мысли, Курт совершенно не обращал внимания на все происходящее вокруг. Он не видел посетителей «Лаймы Бин», даже на снующих туда-сюда официантов не обращал внимания. И уж тем более не замечал юношу в форме элитной академии, что сидел за соседним столиком, а его иссиня-черные крылья так и норовили раскрыться, пока он наблюдал за Куртом, грустно помешивающим зеленый чай. Этого парня звали Себастьян Смайт. Он совсем недавно переехал из Парижа в Вестервилль, но уже жутко ненавидел город. Да о чем, черт возьми, разговор? Как можно сравнить столицу Франции и какой-то задрипанный городок? Особую ненависть вызывала частная школа Далтон и все люди, живущие в Огайо (теперь не все). Ссоры с отцом начались с момента возникновения его новой пассии – обладательницы бледно-голубых крыльев, таких, какие были у покойной матери француза. Возможно, он бы проигнорировал подобный выпад со стороны Александра, но, когда эта дамочка называла его «сыночком», чернокрылый взбеленился, отомстив следующей ночью как следует. Пьяная выходка и авария не могли обойтись без внимания политика-отца, посчитавшего, что лучшим наказанием будет ссылка в задницу мира. Старый козел не прогадал. Сейчас же гнев бурлил в крови молодого человека совершенно по другой причине. Будем честны, деньги и новую машину мужчина честно приобрел сыну, дабы тот не испытывал дискомфорта на новом месте, однако вдруг уперся рогами на просьбу добиться отдельной комнаты. С деньгами семьи Смайтов отец мог бы с легкостью попросить для сына личное здание, но нет же, Александр Смайт сказал Себастьяну научиться уживаться с людьми, ведь иначе трудно придется в будущем. Окей. Себастьян бы, может, и попытался ужиться с соседом, но с другим. Не с Блейном Весь Гель Мира на Моих Волосах Андерсоном. За те два месяца, что Себастьян в школе, еще ни дня не проходило, чтобы они с Блейном не поссорились. Брюнет, имея странный, на взгляд парня, песочный цвет крыльев, спешил повсюду сунуть свой нос и критику. Он, будто бессмертный, нарывался на драку святыми речами о пользе постоянных отношений, а не перепихов на ночь, при этом не имея «любовь всей жизни» рядом. Такое лицемерие выводило похлеще поведения вечно чавкающей исторички. Сегодня в кафе Смайт пришел именно из-за того, что просто хотел сбежать от всех этих проблем и ссор. Все-таки жизнь чернокрылых нелегка. Да, характер у них не из простых, но даже если им и удавалось измениться, цвет крыльев не менялся. Ведь такой настоящий насыщенный иссиня-черный цвет никакими красками не закроешь. Поэтому многие чернокрылы чаще других отчаивались, и никак не могли устроить свою жизнь. Только войдя в «Лайма Бин», все проблемы Себастьяна отошли на второй план, когда он увидел ослепительно белые крылья, что от лучей солнца переливались золотом. Смайт просто застыл на месте, очарованный этой красотой. Еще никогда ему не доводилось видеть таких красивых крыльев, а ведь полжизни проведено во Франции, где каждой твари по паре. Себастьян даже и не думал, что истинные белокрылые до сих пор существовали. Доказательство находилось прямо перед глазами. Конечно, Себастьян мог бы сразу подойти и познакомиться с этим чудом, но хотелось немного понаблюдать со стороны, а особенно оценить личико, ведь постоянные слухи о прекрасной внешности белокрылых щекотали интерес похлеще пера. Блять. Просто блять. Эти люди явно были слепы, так как явно не смогли описать всю красоту белокрылых. Этот юноша имел просто завораживающую внешность. Себастьян сидел и разглядывал неизвестного минут десять, не меньше. Очаровательная фарфоровая куколка – большие голубые глаза, аккуратная прическа, высокие скулы и (минуточку внимания) просто крышесносные, созданные для первоклассного минета, губки. Стоит ли говорить про длинные ноги? Любимый типаж Баса, но никогда еще не доводилось встречать настолько прекрасных ангелов. Да, ангел очень подходящее слово для описания белокрыла, что поник после телефонного разговора. И тогда Себастьян понял, что это шанс познакомиться с красивым незнакомцем. Уж очень он приглянулся. Недолго думая, он встал и, поправив крылья, направился к столу ангела. — Не меня ждешь? — спросил Себастьян, присаживаясь напротив юноши. Курт вздрогнул от незнакомого голоса, что прозвучал совсем рядом. Подняв глаза, он удивленно уставился на парня. Курт никогда прежде его не видел, иначе бы точно запомнил идеальную прическу и столь внушительные крылья. Неужели его с кем-то спутали? Но разве в Лайме были еще белокрылые? Если бы были, Курт бы знал. Разглядывая незнакомца, он отрицательно кивнул: — Вы меня с кем-то спутали… Себастьян ухмыльнулся, откидываясь на диване. Вблизи белокрылый был еще красивее. Причем гораздо. — О, нет, ангелок. Я тебя ни с кем не спутал, — Смайт протянул Курту руку. — Мое имя Себастьян Смайт. Несколько мгновений ушло на раздумья – маленькая, по сравнению с ладонью француза, ладошка легла в его руку, сжимая в ответ. — Курт Хаммел, — молодой человек не смог побороть вспыхнувший румянец на щеках, стоило мягким губам Себастьяна коснуться тыльной стороны его ладони.ஐஐஐ
С того самого дня и началась история дружбы Себастьяна и Курта. Курт даже подумать не мог, что такой парень, как Себастьян, захочет с ним общаться. Ведь Смайт весь такой альфа с невероятными черными крыльями, казалось бы, зачем ему водиться с таким неженкой и лузером из МакКинли, но тот готов был врезать любому, скажи кто обидное слово в сторону Курта. Это очень льстило, ведь еще никогда не было такого друга. Да, были Сантана и Бриттани, тот же Финн. Никто из них не мог понять Хаммела так, как Себастьян. Ведь все его друзья уже нашли свое место в этом мире. А Себастьян и Курт — нет. Это их и объединяло. Они искали свою уютную гавань в их дружбе. Курт сразу понял, что у француза сложный характер. Об этом говорили не только его крылья, которыми Курт налюбоваться не мог. Это было заметно и по манере общения, действиям, взглядам, жестам. Однажды, сидя в кафе, он докопался до бедного баристы просто потому, что он по ошибке добавил в его черный кофе без сахара один кубик. Никто не успел среагировать и горячий напиток вылился на рубашку незадачливому работнику, обжигая. Только благодаря магии, иначе не назвать, хористу удалось утащить «Соловья» прочь из того кафе. Не смотря на такое поведение, в Себастьяне было что-то такое, от чего в животе Курта начинали порхать бабочки. А его крылья… Курт был просто влюблен в этот насыщенный черный. Может, он просто был влюблен в обладателя прекрасных крыльев? Конечно, когда Себастьян решил познакомиться с Куртом, он и не мыслил о дружбе. За всю жизнь у него появилось лишь два друга, он привык быть одиночкой. Отцу никогда не было до него особого дела, даже реакция на каминг-аут была… Никакая. Родитель только попросил предохраняться, дабы не подхватить сифилис или СПИД. И все. Да, Себастьян был бы рад даже ругани в тот момент. Ему не хватало внимания вечно занятого Александра. Себастьян Смайт — яркое подтверждение тому, что у чернокрылых действительно непростая судьба. Курт стал первым человеком в жизни Себастьяна, которому было до него хоть какое-то дело. Себастьян изначально хотел, как бы это грубо не звучало, трахнуть Курта и бросить. Правда, уже в вечер судьбоносной пятницы Смайт понял, что впервые в жизни не хотел быстрого траха. Он решил для начала просто пообщаться с Куртом, а потом им воспользоваться и разорвать все связи, но их общение растянулось на недели, которые плавно перетекали в месяцы. Себастьян и сам не заметил, как стал зависимым от ежедневного общения с хористом. И уж тем более не сразу понял, что влюбился в этого ангела, что так очаровательно закатывал глаза каждый раз, стоило лишь Себастьяну пошло пошутить или съязвить. Ведь Себастьян Смайт не влюблялся. Француз не знал, что и таким, как он, нужно свое место в мире. И это место могло быть рядом с человеком. Когда юноша смог признать и убедиться в своих чувствах к Курту, он не знал, как к нему подступиться. Как бы странно это не звучало, но Смайт даже немного боялся, ведь у самого шатена могли отсутствовать какие-либо чувства к Себастьяну, кроме дружеских. Признаваться в чувствах, получить отказ и погрязнуть в дурацкой френд-зоне – не самая большая мечта. Ведь он Себастьян Смайт, которого хотели все геи и не только. — Хватит уже ждать момента, когда твой Курт к тебе прибежит, — Хантер оторвался от чтения книги, смотря на нервно собирающего кубик Рубика друга поверх страниц. На книжной полке уже лежали десять собранных кубиков. — А что ты предлагаешь? — тут же зашипел француз, отшвыривая от себя очередной собранный куб. — В одну из встреч внезапно сказать о своих чувствах? Написать смс? Спеть песню? – последние два слова были сказаны особо язвительно. — Действуй, пока не поздно, — раздраженно отрезав очередной поток язвительных высказываний, которые явно грозились стать оскорблениями, Хантер закатил глаза. — А то я заметил, что Андерсон на него глаз положил. В отличие от француза, Кларингтон никому не давал клички и не использовал чужие, предпочитая называть людей по фамилии. Только близкие могли услышать свои имена из уст второго чернокрылого в Далтоне. Себастьян сначала даже не понял ничего. Блейн и Курт даже знакомы не были. Да, может, Андерсон и видел Курта на Отборочных соревнованиях хоров год назад (в то время Себастьян еще жил в Париже), но это было так давно. Андерсон уже забыть его должен. Нахмурившись, он попытался вспомнить, где эти двое могли пересечься, а после с рыком ударил кулаком по столу. Простудившись из-за своего нежелания надевать «страшный» клетчатый шарф, Бас провалялся в постели общежития с простудой чуть больше недели, в течение которой Курт каждый день приезжал к нему с лекарствами и домашней едой, удивительно вкусной. Вероятно, тогда-то Блейн увидел Хаммела, а Смайт из-за своей болезни не заметил, каким блеском загорелись глаза Андерсона, пока Курт давал наставления о том, как принимать те или иные лекарства. Зато вечером, после разговора с Хантером о глазе Блейна, который положил взгляд на того, кто по праву принадлежал Себастьяну, в общежитии случилось то, что еще долго будут обсуждать в Далтоне. Себастьян не просто в пух и прах разругался с Андерсоном, а как следует врезал ему. Все-таки какого бы мачо из себя не строил Блейн, драться он совершенно не умел. А вот Смайт умел и, в отличии от Андерсона, что заслужил фингал под глазом и разбитую губу, он разбил лишь костяшки пальцев. Курт пытался выведать, что случилось с его руками, но Себастьян постоянно отшучивался и язвил. «От скуки в баре колонну колотил. Парня, которого хотел заполучить на ночь, увели прямо из-под носа», — говорил он, на что Курт закатывал глаза. Себастьян не видел, что от его слов творилось в душе Хаммела. Никому из окружающих не было известно о дружбе Курта со странным и вредным чернокрылом из частной школы Далтон. Только Бриттани и Сантана знали о Себастьяне, и то только потому, что в ту самую пятницу Курту захотелось с кем-то поделиться случайным знакомством. Сантана заставила их познакомить. Конечно, он безумно нервничал перед встречей подруг и Себастьяна, ведь не мог предугадать поведение как латиноамериканки, так и еще малознакомого Смайта. К большому удивлению, все прошло замечательно. Подруги не обозлились на Курта из-за дружбы с одним из «Соловьев», что были их главными соперниками на Отборочных, да и Себастьян вел себя на удивление адекватно. Ну, как адекватно. Просто они с Сантаной смогли найти общий язык. А ведь эти двое всегда с большим трудом сходились с людьми. — Не упусти этого сексуального хорька, Хаммел, — шепнула брюнетка, когда они собирались по домам. Курт лишь смущенно улыбнулся, заливаясь краской. Легко сказать «не упусти». А вот как это сделать?ஐஐஐ
Неожиданно случилось то, что испортило отношения с остальными хористами. Финн перестал общаться с друзьями, все свободное время уделяя Рейчел. Может, Хадсон и был бы рад хоть немного времени проводить с Бриттани, Сантаной и Куртом, но разве он мог отказать Рейчел Барбаре Берри? Да легче с мартышкой договориться, чем с этой высокомерной девчонкой. Конечно, все пытались его образумить, но… это же Финн. Если ему что-то вбили в голову, это уже трудно исправить. Вот только бросив друзей ради девушки, у Финна все еще осталась глупая привычка следить за их личной жизнью. Видимо, это передавалось через слюну, которой они с Рейчел обменивались во время поцелуев. И Курт, если честно, толком и не понял, как Финну удалось узнать о его дружбе с Себастьяном. Сантана и Бриттани ничего не говорили. Значит, Финн где-то их увидел. Если честно, Курта не так сильно волновал вопрос как, гораздо больше ему хотелось узнать зачем Финн рассказал об этом Рейчел. Ведь сам прекрасно знал, что из зависти Берри искала любой способ испортить жизнь Курта. И Финн помог ей в этом. На следующий день уже все «Новые Направления» были в курсе дружбы Курта и Себастьяна. Во время репетиции он чувствовал себя как на расстреле. Белые крылья трепетали за его спиной, пока каждый человек в хоровой комнате не упускал возможности назвать Курта предателем. И этих людей он когда-то смел называть друзьями? Сердце Курта бешено колотилось в груди, а на глазах выступили слезы. Он не мог выслушивать все эти гадости в свой адрес. Да и кому какое дело с кем он дружил? Если бы он встречался с каким-то старым извращенцем — никто бы глазом не моргнул. «Но ведь Себастьян — соперник», — звучало со всех сторон. И что?! Ведь о хорах они разговаривали, только когда хотели друг друга позлить. И в основном это делал лишь Себастьян, хитро улыбаясь. Курт сразу начинал его в шутку колотить, веля заткнуться. Никто ведь не знал, что именно связывало Себастьяна и Курта, кроме дружбы. — Хаммел, — подал голос Ноа Пакерман, чьи темно-бурые крылья распахнулись, задевая рядом сидящих людей, — ты должен выбрать: мы или этот парень, лидер «Соловьев». — Впервые в жизни я согласен с Паком, — поддержал Арти Абрамс, чьи бледно-желтые крылья не могли раскрыться из-за инвалидной коляски. — Курт, мы желаем для тебя только лучшего. И тут белокрылый не выдержал. Зажмурившись, он громко выпалил: — Если бы вы хотели для меня только лучшего, то приняли мою дружбу с Себастьяном. Никто из вас не имеет права запрещать мне общаться с ним или с кем-то еще из «Соловьев». Почему-то, когда Берри водилась с лидером «Вокального Адреналина», ей никто даже слова не сказал. А как я начал общаться с «Соловьем», так все сразу взбунтовались. Знаете, мне это надоело, что все вокруг решают, какой должна быть моя жизнь. Поэтому я и не рассказывал вам о Себастьяне. И, Берри, — он устремил свой взгляд в сторону девушки, что сидела в первом ряду, как обычно цепляясь за руку Финна, — лучше занимайся своей личной жизнью, а не чужой. И да, тебе удалось устранить белокрылого соперника в борьбе за соло. Браво! – юноша театрально поклонился, отвешивая глубокий поклон девушке, и, чеканя шаг, покинул место, где все наперебой твердили, что принимали друг друга и поддерживали. Ложь. Какая же это ложь. Курт не представлял, как будет объяснять мистеру Шустеру свой уход из хора. Хотя, почему он должен был перед кем-то объясняться? Пусть мистер Шу спросит у своего любимого хора. Недолго думая, шатен вышел на улицу, не забыв взять теплое светло-коричневое пальто. Хоть он и собирался покинуть «Новые Направления», свой голос терять не хотелось. И без хора возможно добиться всего. Ведь Курт белокрылый, а такие люди созданы для великих дел. На ходу набирая номер Себастьяна, Хаммел в очередной раз вздохнул – его малышка была в ремонте, а идти домой не хотелось, особенно в таком состоянии. - Ну, здравствуй, феечка, - своим привычным высокомерным тоном произнес Себастьян. - Что тебя заставило набрать мой номер во время репетиции вашего хора лузеров? Курт устало вздохнул. У него сейчас не было никакого настроения выслушивать все эти излюбленные фразочки, а предложение про хор вообще прошло мимо ушей. — Ты мог бы меня забрать? Ты же знаешь, моя машина в ремонте, а мне совершенно не хочется идти пешком, — он честно старался сделать свой голос максимально спокойным. - Ну, как сказать… Я бы мог тебя забрать, но я только что вернулся в комнату… - как же сейчас раздражало выделывание Смайта. Особенно в такие моменты, когда у самого Хаммела настроение было паршивее некуда. Первое время Курта это буквально выводило из себя, но потом он свыкся и перестал кричать на друга, ведь прекрасно понимал, что его не переделать. Но сейчас нервы были натянуты словно струны, которые вот-вот готовы были порваться. — Смайт, если ты не приедешь за мной, то я не знаю, что с тобой сделаю. Видимо, слова и тон так повлияли на Себастьяна, что он потерял дар речи. Он еще никогда не слышал Курта таким, даже когда Смайт вел себя как полный придурок, Хаммел кричал на него, но в его голосе не было столько злости, сколько сейчас. Это и ошарашило, хотя, казалось, его ничем нельзя удивить. - Уже еду, - спокойно произнес француз.ஐஐஐ
Курт обнял себя крыльями, пытаясь успокоить дрожь во всем теле, что была вызвана безумной злостью на бывших «друзей». Он уже даже не пытался понять причину их эгоистического поведения, вряд ли бы удалось. Логику некоторых людей Курт очень часто не понимал, в том числе и некоторых хористов. Той же Рейчел. Они были знакомы уже несколько лет, но до конца осознать причину ее мании быть лучше всех и во всем так и не получилось. Если раньше молодой человек спокойно на все это реагировал, то сегодняшняя ее выходка заставила пересмотреть свои убеждения насчет людей. Он даже начал переживать, что из-за всех этих событий цвет крыльев может стать темней, чего очень боялся. Просто хорист еще не знал, что ему предстояло пережить за этот день. Шли минуты, а Себастьяна так и не было. Курт даже успел испугаться, что Смайт обиделся на него из-за резких слов, но он не хотел, это все Рейчел и остальные хористы. В сердце что-то больно кольнуло, от одной лишь мысли о том, что из-за всей этой ситуации Курт мог потерять Себастьяна. Эта мысль пугала гораздо больше, чем уход из хора. Ведь не хотелось терять дружбу, да и самого Себастьяна. Он уже не представлял жизни без этого ядовитого, немного высокомерного парня. И, может, это говорила его влюбленность, но за эти полгода жизнь изменилась больше, чем за последние несколько лет. Из-за невеселых мыслей Курт не сразу обратил внимания на футболиста, что вышел из школы и сразу направился в его сторону, а, когда заметил, уже было поздно бежать. Юноша лишь сильнее закрыл себя крыльями, словно это могло как-то помочь. Может, будь его цвет хоть немного темнее, Карофски бы прошел мимо. Может быть, даже вечно не пытался задеть его или избить. Поздно было о чем-то жалеть, когда тебе пытаются сломать крыло, чтобы открыть лицо, по которому скоро будут бить. — Почему ты все еще торчишь здесь? — рычал Карофски, когда Курт все же убрал крылья. Почему этот день все никак не желал заканчиваться? Почему столько неприятностей свалилось на Курта именно сегодня? — Тебя это не касается, — огрызнулся молодой человек. Обычно он лишь отмалчивался, но не сегодня. Эта ссора с «Новыми Направлениями» совершенно выбила его из колеи. И, видимо, Карофски это пришлось не по душе. Хотя Курту что-то подсказывало: Дейву не понравилась бы любая другая реакция. Курт зажмурился, но не издал не звука, когда его толкнули в плечо. Больно было лишь крыльям, что находились в неудобном положении, прижатыми к стене. Почему никто не хотел оставить юношу в покое, хотя бы на время? Неужели он просил так много? — Хаммел… Знал бы ты, как я тебя ненавижу, — неожиданно произнес Карофски, но в этот раз в голосе звучало гораздо меньше злобы, что очень удивило. Он открыл глаза в самый подходящий момент, Дейв как раз попытался его поцеловать, но вовремя отвернулся. Черт возьми, Курта попытался поцеловать гомофоб, что вечно норовил испортить его жизнь! Это просто в голове не укладывалось. Да уж, этот день был наполнен множеством моментов, причем не самых хороших. Для полноты картины не доставало лишь ссоры с Себастьяном. «Себастьян, где же ты?» Реакция Курта окончательно выбесила Дейва. Он до боли сжал плечо Хаммела и уже размахнулся для удара, но вдруг что-то пошло не так. Кто-то оторвал Карофски от Курта и прижал к стене с такой силой, что раздался громкий звук тупого удара тела о бетон. Курт в удивлении распахнул глаза, освобождая крылья и смотря на спасителя. Себастьян. Он все-таки приехал! На самом деле Себастьян мог приехать гораздо раньше и ничего бы из этого не случилось, но какой-то урод перегородил выезд со стоянки у общежития и пришлось объезжать с другой стороны, что заняло немало времени, в любом случае он подоспел вовремя. Этот урод собирался поцеловать и ударить Курта. Себастьян не мог просто сидеть и ждать, когда что-то не очень хорошее случится. Теперь, черт возьми, понятно, откуда берутся синяки на руках, плечах и ногах друга. Тренировка черлидеров, значит? Почему-то именно осознание этого выбесило француза еще больше. Курт не говорил ему об этом. Курт не поделился с ним. Первый удар пришелся в челюсть здоровяка, кажется, даже что-то хрустнуло. Второй же удар Себастьян не успел сделать, парень быстро отреагировал и попытался нанести удар в нос. Смайт увернулся, ощутимо получая в скулу. В крови кипела ярость. Он ненавидел гомофобов, особенно тех, что боялись признать свою ориентацию. Ведь не зря говорили: самый ярый гомофоб сам является геем. Курт застыл как вкопанный, глядя за развернувшейся дракой, причиной коей был он сам. Прежде никто не заступался за него таким способом. И как бы ему это не льстило, было больно видеть то, как друг, а по совместительству предмет воздыхания, дрался с парнем, который превращал его жизнь в ад. Крылья, сцепившихся как собаки, парней, трепетали. Курт уже сбился со счета, кто кому нанес больше ударов. Зато он точно знал, что завтра у Себастьяна будет большой фингал, пока он не заслужил сотрясение мозга, Курт схватил его за талию, оттаскивая подальше от Карофски. — Отпусти, я задушу его, — рычал Себастьян, пытаясь вырваться из хватки друга. И откуда в этом ангеле столько сил? Карофски же оперся о стену, переводя дыхание. Было видно, что от Себастьяна ему неплохо досталось. Занятия боксом не прошли даром для Смайта, хотя с защитой у него всегда не ладилось. С защитой во время боя или драки. Умей он защищаться, сейчас бы скула и губа не были разбиты, да и синяков получил бы меньше, но это не так сильно волновало Себастьяна. Просто хотелось посильнее врезать этому придурку, что издевался над Куртом. И вряд ли это случилось в первый раз. Об этом они еще поговорят. — Нет, Бас, поехали, — просил Курт, прикладывая всю силу, чтобы сдвинуть Себастьяна с места. — Он не стоит того. Шатен не знал, куда подевалась вся его злость на «Новые Направления», неприязнь к Карофски. Все, что сейчас его волновало — Себастьян, которого стоило увести подальше от Дейва, а лучше отвезти куда-нибудь. Кое-как Курту удалось затолкать Себастьяна в машину и заставить пристегнуться. Понимая, что сейчас Смайт даже на велосипеде самостоятельно ехать не сможет, Курт занял водительское место, выглянув в окно, не увидел Карофски. Свалил, трус. Подросток старался не думать об однокласснике, все свое внимание обратив на Себастьяна. Да, Смайт выглядел плохо. Не настолько, как мог, не уведи его Курт вовремя. Раны кровоточили, на скуле уже наливался синяк. В ближайшее время Себастьяну будет не до клубов, с таким видом он никакой фейс-контроль не пройдет. — У тебя аптечка есть? — юноша прикоснулся к скуле француза, от чего тот зашипел. — В багажнике, — ответил Смайт. После драки он все еще тяжело дышал и даже не смотрел на Курта. Ему требовалась минута отдыха. Хаммел решил, что в машине не очень удобно обрабатывать раны и обсуждать случившееся. Недолго думая, он завел двигатель и поехал в «их» с Себастьяном место.ஐஐஐ
«Их» с Себастьяном местом была старая заброшенная библиотека. Они нашли это место в начале октября, когда Смайту пришла дурацкая мысль уехать на край света. По его меркам «краем света» оказалась окраина Вестервилля. Курт никогда прежде не бывал в этом районе города, но красота необжитого людьми района его покорила. Себастьян же очень часто приезжал сюда. Когда он только переехал в Огайо и ссорился со всеми в разы чаще, ему хотелось куда-то сбежать. Себастьян ехал все время прямо по шоссе, останавливался у границы и некоторое время просто сидел в машине, а затем возвращался в общежитие. Со временем все это заменили походы в «Скандалы» и случайные связи, однако после уже двухмесячной дружбы с Куртом, Себастьян снова решил вернуться в то место, где прятался от проблем и людей. В тот день они и нашли библиотеку. Обычно француз сидел в машине, пытаясь успокоиться, но Курт предложил ему прогуляться, раз они все равно заехали в такую даль. Смайт долго упирался, но решил сдаться. Юноша потащил друга по заросшей тропинке «на встречу приключениям». Себастьян ныл, что хочет в машину, а Курт лишь смеялся, расправив крылья, уже через несколько минут они наткнулись на каменную арку, что вела в большое полуразрушенное здание. Вспомнив школьные уроки истории, хорист осознал, что это именно та библиотека, которая сгорела еще в середине двадцатого века. К его счастью и, может, Себастьяна, не до конца. Ведь эта библиотека стала «их» местом. Здесь Себастьян впервые раскрылся перед Куртом, рассказал о своих проблемах с отцом и почему предпочитал быть одиночкой. А белокрылый впервые спел для Себастьяна, ведь в библиотеке такая хорошая акустика. Множество других моментов, важных для дружбы парней, делали библиотеку «их» местом. Самым запоминающимся, конечно, стал случай, когда они впервые прикоснулись к крыльям друг друга. Это случилось перед Рождеством, друзья решили вырваться из всей этой праздничной чепухи и свободно вздохнуть. Курту всегда нравились крылья француза, такие красивые и необычные. Они всегда и везде привлекали внимание людей. В тот день контртенор не смог сдержать восхищенного вздоха, разглядывая иссиня-черные перья. Безумно хотелось прикоснуться, но Курт боялся разозлить друга. — Можешь потрогать их. Но тогда, ангелок, и ты покажешь мне свои крылья, — темно-зеленые глаза смотрели серьезно, без привычной шутки. Шатен коротко кивнул, большими голубыми глазами разглядывая черные крылья, пока расправлял свои. И хоть Курт любил цвет своих крыльев, он был просто в восторге от крыльев друга. Они казались ему в разы прекраснее, и он не понимал, почему Себастьян считал по-другому. Вдоль позвоночника пробежали мурашки, и Курт не знал, чем именно это вызвано: прикосновением к Себастьяну или же наоборот. В любом случае это чувство нравилось Курту. В библиотеку Курт и привез Себастьяна. Припарковав машину у обочины, он нашел в багажнике аптечку. Смайт так и продолжал сидеть в машине, даже не шевелясь. Курт переживал, ведь тот мог получить сотрясение. И так идиот, кто знал, как травма головы скажется на нем. Постучав по стеклу, молодой человек попросил его вылезти из машины, с удивлением наблюдая, как Смайт покорно выполз из автомобиля и поплелся в «их» место. С неба падали белые хлопья снега, а ведь уже начало февраля, хотелось скорейшего наступления весны, до этого еще так долго. Стряхнув с плеч снег, Курт нашел в аптечке все необходимое для обработки ран и с сочувствием посмотрел на друга, от чего сердце невольно сжималось. У Себастьяна красивая внешность, шатен знал это. И будь у него возможность — часами бы разглядывал красивые черты, считал многочисленные родинки и пытался запомнить все до мельчайших подробностей, но всегда боялся быть пойманным за поличным. Не очень-то хотелось слышать излюбленное: «Нравлюсь, Хаммел?». Курту так бы захотелось крикнуть в ответ: «Да, нравишься! Причем очень», а потом подарить самый страстный поцелуй. Это никогда не произойдет. Себастьян же долго молчал, что было редкостью, продумывая свою речь. Бешенство все еще бурлило в крови, однако железный самоконтроль не давал сорваться и наделать ошибок, пусть он уже и начинал трещать по швам, стоило только представить, как какой-то громила бьет хрупкого Хаммела. Каких бы парней и мужчин в «Скандалах» Себастьян не встречал, они были лучше этого футболиста. — Почему ты не рассказывал об издевательствах? — недовольно спросил Смайт и тихо зашипел от перекиси, попавшей на рану. Курт поджал губы. Догадка, что рано или поздно друг начнет разбирать эту тему буквально по косточкам, оказалась верна. Себастьян не из тех, кто будет молчать даже после столь эпичной драки, иначе произошедшее не назвать. — А зачем? Я уже привык, — он пожал плечами и подул на скулу «Соловья», стоило тому зашипеть от неприятной боли. Такая близость сводила с ума, еще немного и юноша бы мог прикоснуться губами к ране, словно пытаясь забрать неприятные ощущения. Соблазнительно и близко, но так недоступно. Себастьян недовольно хмыкнул. Привык он. А то, что это неправильно, даже не волнует. В какого же идиота он влюбился. Нет, вообще Курт не глупый, но некоторые его действия и поступки выводили и раздражали. И такая беспечность, с которой хорист говорил об издевательствах, ужасно нервировала. Особенно сейчас, когда после драки в крови остался адреналин. — Привык, — фыркнул Себастьян и закатил глаза. Он старался не обращать внимание на это странное чувство в груди, что возникало при взгляде на губы Курта, которые тот без остановки облизывал. — Он мог захотеть не только поцелуя, Аврора. Себастьян дернул головой, увиливая от очередного прикосновения ваты к губе. Вся эта ситуация злила его все больше и больше. Казалось, что малейшее прикосновение и Себастьян бы вспыхнул от злости, не понимая, как можно так относиться к своей жизни. Ладно Смайт, он всегда жил одним днем, но Хаммел… У него ведь такие большие планы на будущее. Кто знал, что бы взбрело в голову Карофски в следующий раз. У таких, как он, с головой всегда не в порядке. Курту не нравился тон Себастьяна. Очень не нравился. Это не сулило ничего хорошего, ссориться с Себастьяном — себе дороже, однако просто промолчать тоже не получилось. После всего пережитого за день хотелось выговориться, накричать на кого-то, и, хоть изначально не хотелось кричать на француза, он сам нарывался. Нечего было считать, что знал, как Курту будет лучше. Бросив вату обратно в аптечку, Курт резко захлопнул крышку. Выражение лица стало чересчур серьезным, даже пугающим. Он сверлил друга взглядом, пытаясь подобрать нужные слова. — Какая тебе разница?! Это моя жизнь. Я не хочу выглядеть слабым в глазах людей лишь из-за того, что какому-то идиоту захотелось из меня сделать боксерскую грушу! — самый сучный тон из арсенала Хаммела вызвал взрыв. — Большая разница! — словно змея, зашипел Смайт, и черные крылья за спиной распахнулись, выдавая бешенство. — Я не желаю, чтобы над человеком, который мне нравится, издевались! И только потом до Себастьяна дошло, какую глупость ляпнул. Черт возьми, он действительно признался Курту или от злости начались слуховые галлюцинации? Но, увидев, выражение лица Курта, что со злобного сменилось на удивленное, Себастьян понял: он действительно признался в симпатии. — Ч-что? — Курт не мог поверить своим ушам. Неужели чувства взаимны? Но как?.. Конечно, он прекрасно знал, что Себастьян умел хорошо притворяться, однако не так... Ведь моментами даже казалось, что ему и дружба с Куртом не нужна, а тут такой поворот событий. Недолго думая, Себастьян сократил последнее расстояние между их лицами и поцеловал Курта. И почему он раньше этого не сделал? Ведь его губы потрясающие, немного обветренные из-за холода, но от этого не становились хуже. К удивлению Себастьяна, молодой человек ответил на поцелуй и придвинулся ближе, чем Смайт и воспользовался, за талию прижимая к себе. Их расправленные крылья соприкоснулись над головами, посылая мурашки по позвоночнику. Кто ж знал, что целоваться при снегопаде так здорово? Или все зависело от того, с кем ты целуешься? Курт же не мог поверить своему счастью. Он целовался с Себастьяном Смайтом, другом, в которого уже несколько месяцев был безнадежно влюблен. Столько месяцев он жил с ноющей болью в сердце от одной лишь мысли, что Себастьян трахал случайного парня из клуба, и боялся однажды потерять его. Это все было просто невыносимо. Правда, теперь Курт очень надеялся, что все изменится. Ведь Себастьян сказал, что шатен ему нравится. И целовал так, что перья на крыльях становились дыбом. Все это что-то да значило. Себастьян попусту не разбрасывался признаниями. Их языки сталкивались во рту Курта, и, черт, это настолько приятно. Все-таки этот день не такой уж и плохой, если не считать того, что Курт ушел из хора, ему чуть не сломали крыло и Карофски хотел его поцеловать. Хаммел был готов забыть обо всем, лишь бы поцелуй с Себастьяном никогда не заканчивался. Остановись, мгновенье, ты прекрасно. Курт не помнил, кто из них первым отстранился. Зато он точно запомнил, как издал тихий недовольный стон, когда потерял контакт с Себастьяном. Так хотелось снова поцеловать Смайта, ощутить зубы на нижней губе, а потом и влажный язык во рту. Узнав, каково это целоваться, ему не хотелось останавливаться, но им нужно было еще расставить все точки над i. Словно прочитав мысли, француз начал обдумывать произошедшее и его последствия. Во-первых, он признался в чувствах, и даже если у Курта их нет, это могло повлиять на их взаимоотношениях. Такой поцелуй трудно забыть. Во-вторых, у Себастьяна никогда не было серьезных отношений, а он знал, что Курт заслуживает всей этой романтики, о которой смотрел фильмы и мюзиклы. Вот только Себастьян не умел быть джентльменом. Он умел быть лишь высокомерным и надменным парнем, что терпеть не мог всех людей. Всех, кроме одного. И тут у Себастьяна словно лампочка над головой загорелась. Он влюбился в Курта из-за того, что больше никого не смог подпустить к себе так близко. Только парень с белоснежными крыльями, что отливали золотом, смог стать частью его жизни, если бы Себастьян захотел разорвать связь с Куртом, этого не случилось бы. Смайт бы просто не выжил без человека, рядом с которым нашел место в этом мире. — Курт… — наконец-то заговорил Себастьян и опустил взгляд, замечая, что от холода руки Курта покраснели. Он взял его ладони, пытаясь согреть. Несколько секунд глубоко дышал, но, решившись, спросил: — Ты будешь со мной встречаться? Хорист приоткрыл рот от удивления. Сколько бы не мечтал об этом, сколько бы не представлял, реальность ему нравилась больше. Гораздо больше, хоть моментами и шокировала, удивляла, порой даже пугала. Вот и одна из причин, по которой Курту стоило согласиться быть с Себастьяном. — Разве Себастьян Смайт заводит отношения? — он решил немного помучить Себастьян. Имел Курт право хоть раз помучать Смайта? — Тебе просто повезло, ангелок. Ради тебя я готов сделать исключение. — Что ж, раз так, то… Я должен подумать… — Ариэль, я бы не советовал тебе… — Я согласен, — фыркнул молодой человек, пихая «Соловья» в плечо. Теперь все изменится. Ведь Курт нашел того человека, с которым сможет быть самим собой. Его место рядом с Себастьяном, и он в этом окончательно убедился. Смуглые пальцы переплелись с будто фарфоровыми, бережно сжимая и согревая.ஐஐஐ
За неделю их отношений мнение не изменилось. Ему было предначертано знакомство с Себастьяном, дружба, а в итоге и отношения. Моментами Курта удивляло, что им удалось дойти до серьезных отношений, но это действительно так. И хоть первые дни Курт переживал, что Себастьян пойдет «налево», в конце концов, он успокоился. Себастьян доказал, что у них все серьезно. Курт мысленно ликовал, ведь теперь он нашел свою гавань. Не тихую, но все же гавань. И его это устраивало. Конечно, Себастьяна Смайта не исправить, не переделать из пошляка в романтика, это и не нужно было. Нужен был именно такой Себастьян, со всеми тараканами и шуточками, глупыми подкатами. Курт влюбился в высокомерного Себастьяна Смайта, что не боялся демонстрировать свой колкий характер, но прятал черные крылья. И Курт не хотел себе другого. Такой Себастьян идеален для него. — Видишь, как хорошо обниматься без сексуального подтекста? — Курт оторвался от своих мыслей, вновь обращая на лежащего за спиной Смайта, плотно прижавшегося к нему. Они находились в общежитии Далтона, в комнате француза, которая теперь была лично его – Александр сжалился над сыном, как только узнал, что тот завел постоянные отношения не просто с хорошим парнем, но еще и обладателем белых крыльев. Знакомство по скайпу прошло очень мило – сын впервые не грубил родителю и мачехе, вероятно, одергиваемый Хаммелом. — Несомненно, — буркнул тот куда-то в шею бойфренда. Минута тишины прервалась раздраженным шипением: — Ты снова лапаешь мой зад, идиот?ஐஐஐ
Комнату освещал лишь свет настольной лампы, отбрасывая тени на стену, увешанную набросками рисунков и фотографиями Див. Курт сжимал коленями бедра Себастьяна, наклоняясь для очередного жаркого поцелуя. Помятый вид, взлохмаченные волосы и блестящие от желания глаза. Руки Себастьяна сжимали основание белых крыльев, заставляя Курта выгибаться, как кошка, и сильнее прижиматься к телу под собой. Оба сгорали от желания дойти хотя бы до второй базы, но Себастьян обещал, что не будет давить на Курта, хоть и продолжал называть его девственником, за что сразу же получал удар в плечо или грудь. Юноша откинул голову назад, подставляя шею под поцелуи. Даже если останутся засосы, он мог с легкостью воспользоваться одним из шарфиков или водолазок, ради губ Себастьяна, что так умело ласкали его шею, он был готов на все. Даже спалить один из засосов отцу, что даже не в курсе отношений сына и Себастьяна, которого он еще не видел. Конечно, Курт рассказывал Берту о дружбе с парнем-из-Далтона, но познакомить их так и не удалось, а когда парни начали встречаться, Курт не знал, как рассказать отцу, и решил пока все оставить так, дождаться подходящего момента. И кто ж знал, что Берта придется знакомить с Себастьяном в самый не подходящий момент. Именно, когда Курт тихо постанывал от поцелуев Смайта. Они не слышали, как открылась дверь и шаги на лестнице. Школьник не знал, как долго отец находился в комнате и как много видел, но, услышав кашель для привлечения внимания, его ударило в холодный пот. — Папа? — Курт подскочил на ноги, поворачиваясь к Берту и нервно пытаясь прикрыть крыльями Себастьяна. Берт успел увидеть только ухмылку парня, что еще минуту назад целовал его сына. — Курт, тебе не кажется, что я слишком крупный (хоть у меня и потрясающая фигура), и тебе не удается прикрыть меня крыльями? — Себастьян прикоснулся, явно нежно, к белоснежным перьям. Он аккуратно убирал в сторону изящные крылья, показываясь отцу Курта. — Мистер Хаммел. Я Себастьян Смайт, бойфренд вашего сына. Курту хотелось разбить голову об стену или провалиться сквозь землю. Он ведь говорил Себастьяну, что еще ничего не рассказывал отцу. Хотя чего Курт ожидал от Себастьяна? У него язык без костей. Берт не глупый, сам понял, что просто друзья так не целуются. Зато Курту теперь не надо ломать голову, как рассказать обо всем отцу. Что-то ему подсказывало: проблем меньше не стало. Курт чувствовал на себе удивленный взгляд Берта, но посмотреть ему в глаза боялся. Не молчать же? — Да, пап, мы с Себастьяном уже неделю вместе. Прости, что сразу не рассказал, — Курт закусил губу и взял Себастьяна за руку, чтобы чувствовать хоть какую-то поддержку со стороны самодовольного суриката. — Что ж, рад познакомиться, Себастьян, парень моего сына, — Берт улыбнулся и пожал руку Смайта. И хоть после знакомства с Себастьяном Берт признался, что не в восторге от выбора Курта, со временем его мнение изменилось. Ведь автомеханик видел, каким счастливым выглядел сын рядом с высокомерным парнем. Если Курт был счастлив, то и его отец тоже. Для Берта не было ничего важнее искренней улыбки Курта. Но Берт не знал, что Курт не просто счастлив рядом с Себастьяном. Рядом с Себастьяном было его место. И чтобы не случилось, это не изменится.