Из окна напротив

В комнате было темно. Хотя, вообще-то, в камине теплилось пламя, потрескивая бревнами, и негаснущие свечи были зажжены во всех настенных канделябрах, так что для сумерек света казалось предостаточно. Однако на субъективный взгляд Драко в гостиной все же царил мрак. Впрочем, он не отрицал, что причиной этому могло стать выпитое недавно зелье, от которого мир привычно сжимался до размеров песчинки, а мозг становился похожим на магловский бубль гум — такой же тягучий и неотвратимо теряющий все составляющие, кроме размера. Он лежал посреди большой залы, подоткнув под голову подушку, и лениво слушал разговоры отца и крестного, играющих в шахматы неподалеку. Тело Драко было расслабленным: одна нога вытянута, другая согнута в колене и положена плашмя, правая рука свисала с дивана, касаясь пальцами теплого от чар пола, левая покоилась открытой ладонью на груди. В голове царствовали задорные галлюцинации: здорового волка, пожирающего луну и звезды, душил, обвивая шею, толстый червяк-переросток, относительно похожий на змею, а над всем этим возвышалась радуга, на одном из концов которой рыжие лепреконы собирали цветы, распадающиеся на маленькие золотые монетки, скатывающиеся прямиком в лодку Харона, перевозившего по молочной реке меч в камне, достать который пытался мертвый младенец с львиной гривой. Краем почти покинувшей Малфоя адекватности он понимал — в этом нет и капли здравого смысла, но картинки были такими яркими и красочными, что смысл мог подождать за закрытой дверью здорового разума. Где-то внутри тела Драко, под ребрами и легкими, очень близко к позвоночнику, клокотала рваная боль. Словно оттуда выдрали кусок плоти и забили зияющую пустоту чем придется. Боль вытесняла все, и если бы не мощные седативные компоненты выпитого зелья, Малфой корчился в страшных муках, но центр мозговой активности был отвлечен. Тем временем за окнами Малфой-мэнора, а Драко находился именно там, кажется лил дождь. Кажется — потому что парень не был уверен, что черные тучи, собравшиеся в небе и затянувшие горизонт грозовым полотном, изредка рассекаемым золотисто-серебряными молниями, — не являлись частью его искореженного восприятия. — В былые времена одна только мысль о ликантропах среди учащихся казалась безумием, а Дамблдор, позволивший Ремусу Люпину находится в стенах школы — сумасшедшим. Теперь же образованный стараниями Альбуса оборотень и герой войны — даже звучит смешно, — идет с законопроектом о равных правах магов и волшебных существ к Шеклболту, являющемуся не только его другом, но и министром магии. И конечно же Шеклболт «за», — доносился до Драко недовольный голос отца, разлетающийся бабочками в агонизирующем сознании. — Так что очень скоро в Хогвартсе смогут даже тролли обучаться, даром что тупые как клюв старого грифона. — Ну, тут ты перегибаешь, — отстраненно заметил Снейп, судя по звуку передвинувший ладью на доске. — Немногие из разумных волшебных существ действительно могут и хотят обучаться в школах для чародеев. Скорее, говоря про образование для них, речь идет о создании учреждений особого толка, о специально разработанных программах. Что до оборотней, полувейл и полувампиров — они вполне способны быть среди магов. Им нужны средства для поддержания и кураторы, готовые прийти на помощь, но в целом они не требуют специфического режима. — Говорит маг, которого чуть не сожрал оборотень, — фыркнул Люциус. — Это случилось не по вине оборотня, а благодаря его безмозглому дружку, — парировал Снейп. — Ах, я и забыл про твою лояльность к Люпину в последнее время. — К нему я был лоялен всегда, в большей или меньшей степени, — ответил Северус, и по вздоху отца Драко понял, что крестный «съел» его пешку. — Еще скажи, что тебя устроит, поселись рядом какой-нибудь великан или кентавр, — отойдя от школьной темы, продолжил гнуть свое Малфой-старший. Снейп забарабанил пальцами по игральному столику, явно раздумывая над следующим ходом. — Они продолжат жить в общинах, уединенно от нас, даже если мы построим целые города, пригодные для жителей любого роста и разнополярных предпочтений. Ты не хуже меня понимаешь, что речь в законопроекте идет скорее о свободном передвижении, заключении сделок и прочих социально-бытовых правах, о том, чтобы люди не шарахались от них как от прокаженных. — Трудно не шарахаться от кого-то, кто хочет выпить твоей крови или раздавить череп как какую-то ягоду. Благодаря словам отца перед глазами Драко предстал великан, сжимающий в руках здоровый арбуз, в который с остервенением вгрызается высокий бледный вампир, загораживаясь поднятой рукой от солнечных лучей. Не будь Малфою-младшему сейчас так тошно и радостно одновременно, он бы поправил Люциуса, напомнив, что в законопроекте есть еще и положения о системе регистрации и контроля, занимающие две трети от всего размера документа. — Но ты забываешь, что на всех в модернизированном гражданском магическом обществе Люпина будут распространятся еще и одинаковые обязанности, и согласно им преследованию и наказанию будут подвергаться все живые существа, посягнувшие на жизнь и свободу другого, будь то маг или кто-то еще, — словно услышав мысли крестника, поправил друга Снейп. Люциус цыкнул и, закатив глаза, удрученно покачал головой. — Да, давайте начнем платить домовым эльфам, радоваться счастью межвидовых браков и умирать от восторга, когда наши дети будут приводить в дом друзей-оборотней, а еще научим их всех использовать данную от природы магию, чтобы в конечном счете они еще больше превосходили нас по способностям. — Так вот в чем твоя проблема, — понимающе хмыкнул Снейп, скинув с шахматной доски королеву Люциуса. — У меня нет проблем, — резко отсек тот, и можно было подумать, что он начинает злиться, но это было не так. На Снейпа с его часто диаметрально противоположными суждениями Малфой-старший мог максимум глухо раздражаться. — Я твердо уверен, что вампиры, оборотни и прочие разумные существа и без волшебных палочек обладают достаточной силой, чтобы стать достойными соперниками магам. — Но против Авады не попрешь… — откликнулся Драко со смешком и покосился на пролетающую мимо воображаемую фею в зеленом платьице, озорно подмигнувшую ему лиловым глазом с пушистыми ресничками. Маленькая бестия. Люциус посмотрел на сына с выражением «И ты, Брут?», но ничего не сказал, по своему опыту зная, каково сейчас отпрыску. Снейп же, сначала решивший поинтересоваться самочувствием крестника, заметил его обращенный в пустоту взгляд и, вздохнув, вернулся к разговору с другом. — В любом случае, ни ты, ни я, ни кто-то другой не сможем повлиять на принятие уравнительного закона, если он пройдет все чтения и за него проголосует большинство магов. — А они проголосуют, потому что эти либеральные веяния последних лет после Войны скоро достигнут апогея абсурдности, — закончил за Снейпа мужчина и сделал хитрый ход конем, зажимая слона зельевара. — Ты опять про тему с налогами? — с интонацией «да сколько уже можно» спросил Северус, очень активно размышляя, как бы добраться до короля Малфоя и выиграть не только партию, но и очень ценный флакончик с кровью вейлы, незаменимой в некоторых пока еще экспериментальных зельях, который Люциус достал не совсем законными путями на черном рынке, из-за всяких санкций и запретов скорее ставший серым и полулегальным. — Принцип «забирай у богатых и отдавай бедным» может быть и работал с вымышленным Робином Гудом, но нынешний министр со своей счетной палатой вполне реальны и совсем не благородны, — ответил Малфой, уже неделю не могущий поверить в поднятие налогов для магов с ежемесячным доходом более ста тысяч галлеонов и недвижимостью за рубежом. — Учитывая общее обнищание населения за время войны и недостаток средств из-за восстановления множества административных объектов… Люциус негодующе крякнул, залпом допил остатки глинтвейна из большого бокала и скрестил руки на груди, показывая, что не хочет ничего знать от человека, который, как герой войны, от налогов был вообще освобожден. — И мат, — торжествующе констатировал Снейп, воспользовавшись отвлеченностью соперника и срезав главную фигуру. — Вот же морганово отродье! — вспыхнул Малфой и, сузив глаза, абсолютно по-змеиному зашипел ругательства в сторону друга, каждое из которых забавляло Северуса больше предыдущего. — Хорошо, что вы не играете на деньги… Иначе бы ты уже жил на улице, отец… — тем временем медленно возвращающийся к общепринятой действительности, откликнулся Драко, поглядывая на мужчин со слабой усмешкой на губах. Оба посмотрели на него оценивающе, словно задавались вопросом — пациент скорее жив, чем мертв? И Малфою-младшему хотелось верить, что он не слишком бледно-синюшен, чтобы походить на инфери. — Драко, — наконец обратился к нему Снейп, — как ты себя чувствуешь? Парень вздохнул и поднял вверх чуть занемевшую правую кисть, показав крестному большой палец, а затем уронил ее обратно, и та снова повисла плетью. — Мне бы хотелось услышать более развернутый комментарий. Слова, по правде, давались Драко очень нелегко, потому что рот высох и губы стянуло все равно как обветренные, а к горлу подкатил горький противный ком, готовый вырваться наружу вместе с обедом. Однако галлюцинации прошли, а боль, разливающаяся в позвоночнике, переместилась на левое предплечье, перетекла прямо в метку, из-за чего та покраснела и теперь пульсировала. — Мне все еще хочется немного умереть… — пробурчал Драко себе под нос, и этого никак не смогли упустить уши Люциуса. — Сын, ты мой единственный наследник, так что будь добр сначала продолжить род, а уж потом помышлять о смерти, — тут же отреагировал отец. Парень, и до этого не питавший иллюзий на счет отцовских планов на самого себя, только устало прикрыл глаза. Внуков отец мог ждать хоть до второго пришествия Великого Мерлина — детей Драко не любил от слова совсем. — Мне плохо, но это обычная реакция на зелье, и поэтому ничего, сойдет. Спасибо что спросил, крестный, — проигнорировав отца, ответил на вопрос Снейпа парень и, перевернувшись на правый бок, прижал колени к груди, свернувшись на диване в позе эмбриона. Его утягивало в сон, словно он был маленькой лодочкой, попавшей в безжалостный водоворот, но метка не давала покоя, снова и снова вытаскивая Драко наружу за потрепанную обшивку. А затем к нему подошел Снейп, обхватил рукой запястье крестника и осторожно коснулся припухшего участка кожи на предплечье, прикидывая, стоит ли завершать исцеляющую процедуру. — В этот раз даже лучше, чем обычно, — вдумчиво произнес Северус и, коснувшись кончиком палочки ноющей метки, прошептал на взгляд Драко невыговариваемое заклинание, после чего метка словно засветилась изнутри, и вскоре из нее вырвались искры волшебного иссиня-черного пламени, обернувшиеся в воздухе пеплом и опавшие на пол грязными кляксами. — Спасибо… — признательно прошептал Малфой-младший, находящийся уже на самом краешке сознания, и облегченно упал за грань. — Хозяин Малфой, сэр, прикажите подавать ужин? — в ту же секунду появился в гостиной услужливый домовик, опрятно выглядящий в чистой наволочке, перевязанной на манер греческой туники. — Да, Твинки. На двоих, будь добр, — распорядился Люциус, в последнее время сменивший с эльфами кнут на пряник из-за их всеобщего официального профсоюза, защищающий излишне третируемых хозяевами домовиков. — Хорошо, сэр. Как вам будет угодно, хозяин, — и с хлопком Твинки исчез, возвращая воцарившуюся со сном Драко тишину. Люциус подошел к сыну и, сняв плед, лежащий на спинке дивана, заботливо укрыл босые ноги спящего. Пару ближайших месяцев с его ребенком все будет в полном порядке. *** Совершенно разбитый и не желающий ничего кроме еды и сна, Малфой вернулся домой и застал Поттера, что-то увлеченно читающим на диване в гостиной с приглушенным светом. На окне Героя переливалось разноцветными огоньками короткое сообщение: «Да, Малфой, я умею читать XD», а сам он, если и заметил краем глаза появление соседа, вида не подал. Драко невольно улыбнулся и вывел: «А я думал, силой печатного слова у вас владеет лишь Грейнджер, а ты с Уизли либо необучаемы вообще, либо учитесь посредством тычков и подзатыльников». Его послание как всегда переливалось фиолетово-синим и привлекло внимание Поттера практически в ту же секунду. Оторвавшись от чтива, парень поднял голову и, прочитав сообщение, усмехнулся. «Грейнджер-Крам, попрошу». «Я думал, они не женаты», — не очень-то следящий за жизнью Гермионы, Малфой все-таки удивился, поскольку «Пророк» имел обыкновение сообщать о подобных вещах всей магической Британии, но парень был готов поклясться, что никаких кричащих заголовков не встречал. «Но помолвлены, так что для всех знакомых она теперь Грейнджер-Крам», — пояснил Поттер, всем своим видом говоря «смирись как и все мы, решившие не спорить с беременной женщиной». Подумав про себя, что продолжит называть Бобра как ему захочется, Драко устало плюхнулся на диван и ответил: «Ваша гриффиндорская логика по-прежнему остается коллективно-нелогичной». «Какая есть, — пожав плечами, вывел Поттер и, оглядев Малфоя с ног до головы, добавил, — как-то неважно выглядишь. Ты и обычно не красавчик, но сегодня вообще кошмар». По задиристому выражению лица Гарри, парень знал, что его слова чистый сарказм, и все это Поттер не серьезно, так что он решил подыграть соседу и, улыбаясь, ответил: «Ты такой милый :), — стянул с себя пиджак, и, оставшись в одной рубашке, дописал, — просто устал и голоден, но спасибо за беспокойство». «Хммм… У меня есть кое-что из итальянской кухни», — кинув быстрый взгляд в сторону собственного холодильника, подразнил его Поттер. «Сальтимбокка? Фетучини? Или может быть конкильони?» — предположил Драко, вспомнив самые вкусные из всех блюд. Поттер остолбенел и посмотрел на него с полным замешательством: «Без понятия о чем ты. Просто пицца, Малфой. С ветчиной и грибами». Вообще-то у Драко был уходяще-приходящий домовик, которого он мог вызвать в любой момент, и уж тот-то приготовил ему что-нибудь из перечисленного, а может и все разом. Однако и против пиццы желудок, кажется, ничего не имел. «Прекрасно», — лаконично ответил Малфой. «Так что, зайдешь?» — второй раз за их непродолжительное соседство Поттер приглашал его к себе, и снова Драко не находил весомого аргумента для отказа, но он и вправду не хотел никуда идти и поэтому решил предложить кое-что другое: «А может лучше ты ко мне, а? Побудь добрым и понимающим, Поттер». И тут же подумал, что верно мир окончательно сошел с ума, если он вот так непринужденно приглашает наглого Золотого мальчика к себе домой. «А обычно я злой и непонятливый?» — с намеком на претензию поинтересовался Поттер. «По-моему ты меня с собой перепутал». И да, Малфой был готов признать, что нынешнее положение вещей устраивало его куда больше прошлого. «Ха-ха. Я бы посмеялся над твоей шуткой, но слишком измотан». Вздохнув, Гарри отложил книгу в сторону, поднялся с дивана и, плавно потянувшись, написал: «Ладно, уговорил». А потом скрылся в кухне и вскоре, вернувшись с большой коробкой пиццы, попросил Драко открыть окно. Заинтригованный намерениями Поттера, тот отодвинул средний элемент, который пусть и нехотя, но поддался, и тогда Герой, наколдовав полупрозрачный узкий мостик от окна к окну, перешел по нему до квартиры Малфоя, принося вместе с собой ароматный запах еды и другой, немного волнительный — свой собственный. Хождение по воздуху могло бы вызвать кучу вопросов, будь они среди маглов и живи в обычном районе, но здесь все были своими, и Драко вдруг искренне порадовался этому. Где еще, Мерлина ради, он мог бы увидеть Поттера, в домашних трениках и растянутой футболке, левитирующего от окна к окну? К его, гиппогриф раздери, окну. — Надеюсь, мы не будем запивать пиццу вином? — вручив коробку хозяину квартиры, шутливо поинтересовался Поттер, намекая на привычку некоторых аристократов запивать абсолютно все «напитком богов». — Нет, — поспешил заверить его Малфой, отправляясь с едой на кухню. — У меня есть газировка, сок и пиво. — Какой богатый выбор, — «восхитился» Поттер и, закрыв окно, принялся разглядывать комнату. — Странно, из моей квартиры она кажется больше, — хмыкнул он, остановившись в центре и оглядевшись кругом. — Обман зрения, — пожал плечами Драко и, отломив от пиццы небольшой кусочек, положил его на блюдце и поставил под журнальный столик в углу комнаты. — Ты домовиков подкармливаешь? — удивился Поттер. — У меня их нет, только уходяще-приходящий повар из мэнора, — отмел предположение Малфой, накрывая обеденный стол. — Только не говори, что убираешься сам, — смешливо фыркнул Герой. — Только не говори, что ни разу не слышал о бытовых чарах, — парировал Драко. — Один-один, — с улыбкой признал Поттер. — И если тебе интересно, то пиво. — Ммм, пристрастие к алкоголю говорит за себя? — ехидно уточнил Малфой. И, может быть в прошлом, с таким-то вопросом парень рисковал быть посланным ко всем гриндилоу, однако сейчас Поттер лишь пробурчал что-то про всезнающих белобрысых хорьков и, бесцеремонно кинув свое тело на один из стульев, спросил: — И откуда же такая осведомленность о моих страстях? Интонация гриффиндорца была игривой, какая бывает у легкого ни к чему не ведущего флирта. И вдруг осознав это, Малфой ненадолго завис. Они с Поттером флиртовали. — Благодаря периодике каждый второй маг в курсе твоей дружбы с крепкими горячительными и гуляньями до упада, — заметил он чуть позже, после того как выяснил сам с собой, что непринужденный флирт с гриффиндорцем его нисколько не смущает. Сев напротив Поттера, он вооружился ножом и вилкой, перед этим налив себе яблочного сока и положив в каждую тарелку сразу по паре кусков пиццы. — Ты звучишь как Снейп с его нравоучениями, — скривился Гарри. — Он мой крестный. Поттер, поелозив на стуле, взял кусок прямо в руки и принялся есть, то и дело отпивая из бутылки с узким горлышком. Некоторое время они молчали просто потому, что еда была слишком вкусной, чтобы отрываться на разговоры, а потом, наевшись, Поттер подобрал под себя ноги, устроившись на все том же стуле совершенно по-домашнему, с комфортом, и, выжидающе посмотрев на Малфоя, спросил: — И все-таки, мне до сих пор не дает покоя, почему же ты подался в целители. Может расскажешь? В нем говорило обычное любопытство, поскольку мало кто, знавший Драко по школе, мог представить, что вместо карьеры в Министерстве и ведения семейных дел, он отправится лечить чужие травмы и спасать жизни. — Окей, назову тебе пару причин, — допив остатки сока и откинувшись на спинку стула, согласился Малфой. — Если ты поведаешь мне историю о том, как жестоко выкусил с авроратом, — и хитрая улыбка растянула тонкие губы. Гарри засмеялся. По-настоящему. Как смеялся со своими друзьями. И Драко напряженно сглотнул, почувствовав себя как-то странно, хотя до этого было очень спокойно и легко. — Без проблем. Вообще-то, по-честному, это аврорат выкусил со мной, — весело сказал Поттер спустя мгновение. — Но если начнешь перебивать — пойду спать. Малфой, все еще преследуемый мало понятным ощущением, забавно прикрыл рот ладонью и подыгрывающе произнес: — Я весь обращен в слух. — Тогда начну с учебной академии, — решил Поттер, принимаясь за рассказ. И разошлись они только с первыми лучами рассвета. Говорить с тем, кого знал всю жизнь, но всегда считал человеком не своего круга, оказалось очень просто и до смешного приятно. *** На дворе стояла середина мая, и это было началом самого лучшего времени для зоо-центра Рона, совмещающего в себе магазинчик и ветклинику. Одни собирались на отдых и привозили своих питомцев на обследования, другие пытались избавиться от вредителей в огородах и приобретали полезных существ, вредителями питающихся, третьи уходили в отпуск и решали, что вот оно — идеальное время завести питомца по душе. К тому же ближе к теплым месяцам многие создания решали обзавестись потомством, и поставки в центр были беспрерывными, что не могло не радовать владельца. Ни семья Уизли, ни друзья Уизли, ни сам Рон до сих пор не знали, почему тот, одно время мечтающий о славе игрока в квиддич, а затем желавший последовать за Гарри в аврорат, в итоге отучился по направлению магозоологии и ухода за магическими существами, и открыл собственное дело при поддержке близнецов на первых порах. Возможно, на итоговое решение повлияли три месяца жизни в драконьем заповеднике Чарли, который был буквальным спасением для всей семьи. Устал от рутины — отправляйся к Чарли. Захотелось приключений — и снова к Чарли. Надоела до колик любимая семья — и опять к Чарли. Впрочем, конкретно Рон просто помогал брату с воспитанием выводка хвостороги, потому что рук в заповеднике не хватало, а все остальные члены их семейства были заняты, и к тому же очень сложно переживали утрату Перси, погибшего при осаде Хогвартса. Именно там Рон понял, что звери вроде как любят его и идут на контакт очень свободно. Помог и Чарли, дельными советами подсказывающий, что делать и как. А затем были веселые приключения с Гарри, в которых им не раз приходилось сталкиваться с экзотической живностью, некоторая из которой была по-прежнему не изучена. Нынешний рабочий день складывался удачно. С утра подъехали натасканные на отлов улиток нарлы, четверо из которых были обещаны Забини, и Рон отправил ему сову с сообщением, попросив забрать зверьков как можно скорее, поскольку те были вовсе не командными и могли завязать настоящую свару, оставь их надолго вместе. Затем солидный покупатель приобрел двух золотых сниджетов, оставшихся еще с прошлой партии, шанс на продажу которых таял на глазах, потому что редкие птицы были очень привередливы и требовали особого ухода, к тому же продавались лишь по разрешению, в паре и стоили больших денег. Однако покупатель все же нашелся, оставил контакты, чтобы Рон мог наблюдать за содержанием птиц, и потому Уизли светился ярче солнца прямо до самого обеда. И, может быть, светился бы и дальше, если бы на пороге его центра вдруг не появился Малфой, с лицом белее мела и испуганным взглядом. — Уизли, у меня к тебе очень срочное дело, прошу обойтись без присущего плебейства и тугодумия, — начал он с привычных оскорблений, не удостоив гриффиндорца даже элементарным приветствием. — И где только хваленные хорошие манеры? — прокомментировал Рон, удрученно вздыхая. — Растерял по дороге сюда, — огрызнулся Малфой, но, заметив недовольство Уизли, сбавил обороты, потому что помощь требовалась ему, причем срочная, а оказать ее было под силу разве что Рону, ведь из всех известных Драко магозоологов тот был наиболее доступным в данный момент времени. — Что у тебя? — поддавшийся на зов собственного любопытства, спросил Уизли, выходя из-за стойки с кассовым аппаратом и приглашая Малфоя в свой кабинет. — У меня очень странно выглядящий питомец, о наличии коего никто не должен знать, — пройдя в кабинет вслед за Роном, ответил Драко и достал из-под полы мантии нечто такое, от чего челюсть Уизли упала и стремительно встретилась с полом, потому что существо на раскрытых ладонях Малфоя было настолько редким, что даже упоминалось не во всех учебниках магозоологии и ухода. — Охренеть… — прошептал Рон, разом забыв как дышать, двигаться и, в общем, жить. Малфой, скорчив недовольную физиономию, толкнул Уизли в плечо и прошипел: — Уизел, давай-ка ты чуть попозже охренеешь, а? Мне нужно знать, почему он теряет чешую. Это что, линька? Рон понятия не имел, как должно выглядеть существо в своем нормальном состоянии и уж тем более мало представлял, как оно выглядит, когда болеет, но уже не первый год работы говорил, что элементарное проведение анализов нередко позволяет сделать определенные выводы о состоянии даже самого мало изученного зверя. — Так, держи его аккуратно и пойдем со мной в вет-кабинет, нужно провести полный осмотр, — взяв себя в руки, скомандовал Уизли и повел нежеланного гостя с его животиной на второй этаж, на время закрывая магазин. — Как его зовут? Малфой, судя по виду не испытывавший особо приятных чувств от своего пребывания в центре Уизли, насупился, но все-таки ответил: — Драхэ. Уизли не смог сдержать смешок. — Это так в твоем стиле, Малфой. Называть питомца практически своим именем. — Можешь воздержаться от комментариев, пожалуйста? — сердито попросил Драко, успокаивающе поглаживая маленькое существо, испуганно жавшееся к хозяину. — Это выше моих сил, Хорек, — фыркнул Рон и, зайдя в кабинет, принялся за первичный осмотр. Через час анализов, детального изучения и копания в разных справочниках, Уизли пришел к выводу, что Малфой тот еще паникер, а его существо вовсе не собиралось отдавать концы и всего на всего готовилось к этапу полового взросления, из-за чего меняло структуру и цвет чешуи на своем теле, а еще явно хотело обзавестись крыльями и парой острых передних зубов. В общем, почти как его хозяин на четвертом курсе Хогвартса. Когда он поделился соображениями с Малфоем, тот облегченно вздохнул и, погладив животное ободряюще, произнес заклинание, скрыв того от посторонних глаз, в том числе и от глаз Рона, из-за чего магозоолог испытал легкое разочарование. Но стоило Уизли только подумать, что на этом-то все интересное за день закончилось, как на пороге магазина появился Блейз, с корзиной, полной белого винограда. И Малфой, который еще не успел покинуть зоо-центр, не упустил шанса поскалиться и поострить на счет договора четырехнедельной давности, напоминанием коего служили до сих пор не сошедшие с рук тату. — Ты вообще что здесь делаешь, Драко? — застигнутый врасплох не меньше Рона, поинтересовался Забини, очень ловко проигнорировав вопрос о назначении корзины с виноградом. — Он думал, что Драхэ заболел, — выделив особой интонацией имя питомца и снова не сдержав смешка, ответил за Малфоя Уизли, из-за чего тут же получил гневный взгляд и обещание всевозможных околосмертельных мучений. — Но тот оказался здоров, я надеюсь? — забеспокоился Блейз. — Кто оказался здоров? — послышался женский голос со стороны дверей, и обернувшиеся на него парни обнаружили Чарли в кожаной косухе в обнимку с очень странным человеком неопределенного пола, приветливо улыбающимся собравшимся. Среднего роста, угловатый, с шапкой темных немного вьющихся коротких волос, красивыми чертами то ли мужского, то ли женского лица, человек был одет в рванные джинсы с зауженными брючинами и свободную кофту, оголяющую одно плечо. И если бы гости Рона и сам Уизли не были знакомы с человеком, почти со стопроцентной уверенностью они сказали бы, что перед ними стоял симпатичный парень в объятиях Чарли. Но это было не так. — Привет, сестренка, какими судьбами? — поинтересовался Забини, обнимая подошедшую к нему девушку. — Мы за лекарством для драконов, — ответил за нее Чарли, пожимая руку Блейзу, обнимая за плечи Рона и уважительно кивая головой Драко. — Давно не виделись, Малфой, — тем временем по-свойски зажала парня в объятьях очень похожая на мужчину девушка и совсем уж бесцеремонно взъерошила светлые волосы на его голове. — Девон… — простонал Драко, у которого были довольно своеобразные отношения со старшей сестрой лучшего друга. — Блейз не говорил, что ты работаешь с Чарли Уизли. Рон, который к тому моменту уже немного сходил с ума от перенаселения в собственном магазине, хотел было спровадить всех на улицу и велеть подождать, пока он не вынесет им все необходимое, как дверь снова открылась, и на пороге застыл Гарри, с обращенным уже в никуда одним единственным: — Рон… Происходящее далее было похоже на развернувшийся апокалипсис, в котором Девон радовалась встречи с Поттером и все никак не могла перестать лапать «милашку Драко», Чарли пытался объяснить, какие именно лекарства и от каких таких болезней понадобились ему в магазине брата, Гарри почти вслух жалел, что решил пригласить друга на обед, а Малфой, замечая теплоту в отношениях Девон и Чарли, запоздало понимал, с какой, богарт бы всех побрал, мерлиновой бороды Уизел и Блейз так хорошо ладили в последнее время. — Слушайте, а пойдемте-ка все куда-нибудь на обед, а? — предложила улыбающаяся сестра Забини, и Рон подумал, что хорошее начало дня еще не значит удачное дальнейшее развитие событий.